- Вот, - сказал запыхавшийся Рязанцев, - если бы люди побольше так прыгали и бегали, девяти десятых болезней не было бы!
- И пороков тоже, - сказала Ляля.
- Ну, пороков в человеке всегда будет предостаточно, - заметил Иванов, и хотя то, что он сказал, никому не показалось особенно метким и остроумным, смеялись все искренно.
Пока пили чай, солнце стало садиться и река стала золотой, а между деревьями потянулись длинные, косые стрелы красноватого света.
- Ну, господа, на лодки! - крикнула Лида и первая, высоко подобрав платье, пустилась бегом к берегу. - Кто скорее!
И кто бегом, кто более солидно, все потянулись за ней и с хохотом и шалостями стали рассаживаться в большой пестро раскрашенной лодке.
- Отчаливай! - молодым бесшабашным голосом крикнула Лида.
И лодка легко скользнула от берега, оставляя за собой широкие полосы, плавно расходящиеся к обоим берегам.
- Юрий Николаевич, что же вы молчите? - спросила Лида Сварожича.
- Говорить нечего, - улыбнулся Юрий.
- Неужели? - протянула Лида, закидывая голову и чувствуя, что все мужчины ею любуются.
- Юрий Николаевич не любит болтать по пустякам, - начал Семенов, - и ему...
- А, ему надо серьезную тему? - перебила Лида.
- Смотрите, вот серьезная тема! - закричал Зарудин, показывая на берег.
Там, под обрывом, между узловатыми корнями старого покосившегося дуба, чернела узкая и угрюмая дыра, заросшая бурьяном.
- Это что же? - спросил Шафров, который был родом из других мест.
- Пещера здесь, - ответил Иванов.
- Какая пещера?
- А черт ее знает... Говорят, что здесь когда-то была фабрика фальшивых монетчиков. Их всех, как водится, переловили... Ужасно скверно, что это "так водится", - вставил Иванов.
- А то ты бы сейчас фабрику фальшивых двугривенных открыл? - спросил Новиков.
- Зачем?.. Целко-овых, друг, целковых!
- Гм... - произнес Зарудин и слегка пожал плечами. Ему не нравился Иванов, и шуток его он не понимал.
- Да... Ну, переловили, а пещеру забросили. Она завалилась, и теперь туда никто не ходит. Когда я был еще младенцем, я лазил туда. Там довольно интересно.
- Еще бы не интересно! - закричала Лида. - Виктор Сергеевич, пойдите туда... Вы храбрый!
У нее был странный тон, точно теперь, при людях и при свете, она хотела издеваться и мстить Зарудину за то странное и жуткое обаяние, которое производил он на нее вечером наедине.
- Зачем? - недоумевая, спросил Зарудин.
- Я пойду, - вызвался Юрий и покраснел, испугавшись, что подумают, будто он рисуется.
- Дело - хорошее! - одобрил Иванов.
- Может, и ты пойдешь? - спросил Новиков.
- Нет, я лучше тут посижу. Все засмеялись.
Лодка пристала к берегу, и черная дыра сквозила теперь над самой головой.
- Юрий, не делай, пожалуйста, глупостей, - приставала к брату Ляля. Ей-Богу, глупости!
- Конечно, глупости, - шутя соглашался Юрий. Семенов, передайте мне свечу. - А где я ее возьму?
- Да сзади вас, в корзине!
Семенов флегматично достал из корзины свечу.
- Вы в самом деле пойдете? - спросила одна из барышень, высокая, красивая, с полной грудью, девушка, которую Ляля называла Зиной и фамилия которой была Карсавина.
- Конечно, отчего же нет? - притворяясь равнодушным, возразил Юрий и сам припомнил, как таким же равнодушным старался он быть во время опасных партийных похождений. Это воспоминание почему-то было ему неприятно.
У входа в пещеру было сыро и темно. Санин заглянул туда и сказал: "Брр!"
Ему было смешно, что Юрий полезет в неприятное, опасное место потому только, что на него смотрят другие люди.
Юрий зажег свечу, стараясь не смотреть на других. Его уже мучила тайная мысль: не смешон ли он? Казалось, что как будто смешон, но в то же время как-то странно выходило, что не только не смешон, а удивителен, красив и возбуждает в женщинах то таинственное любопытство, которое так приятно и жутко. Он подождал, пока разгорится свеча, и, смеясь, чтобы обеспечить себя от насмешки, шагнул вперед и сразу утонул в темноте. Даже свеча как будто потухла. И всем стало действительно жутко за него и любопытно.
- Смотрите, Юрий Николаевич, - закричал Рязанцев, - там, бывает, волки прячутся!
- У меня револьвер! - глухо отозвался Юрий, и голос его из-под земли прозвучал как-то странно, точно мертвый.
Он осторожно пробирался вперед. Стены были низкие, неровные и сырые, как в большом погребе. Дно то поднималось, то опускалось, и раза два Юрий чуть было не сорвался в какие-то ямы. Он подумал, что лучше воротиться или сесть, посидеть, а потом сказать, что ходил далеко.
Вдруг сзади послышались шаги, скользящие по мокрой глине, и прерывистое дыхание. Кто-то шел за ним. Юрий поднял свечу выше головы.
- Зинаида Павловна! - удивленно вскрикнул он.
- Она самая! весело отозвалась Карсавина, подбирая платье, чтобы перескочить через яму.
Юрию было приятно, что это она, веселая, полная, красивая девушка. Он смотрел на нее блестящими глазами и улыбался.
- Ну идемте же дальше! - несколько смущенно предложила девушка.
Юрий послушно и легко пошел вперед, уже совсем не думая об опасности и старательно освещая дорогу только Карсавиной.