Третий. А не говори нам того, чего не бывает. Например: звезды поют. А кто это слышал? Ты все лжешь. Поэтому тебя и заковали.
Педро. Раз то, что я говорю, ложь, зачем же вы заставляете меня снова рассказывать? Зачем вы меня слушаете?
Первый. Затем, что нам скучно...
Педро. А почему вам скучно?
Второй. Он поэт! Оставь его.
Третий. Вот этого-то проклятого трепа я и не выношу! Болтает том, чего не увидишь. Ну ладно! Помаешься ты у нас, пока мы не убедимся, что хоть в одной твоей истории есть доля правды! Тогда и освободим тебя.
Педро. Когда увидите, что все это правда?
Третий. И ни секундой раньше! Не смейся!
Педро. Когда вы еще это увидите, вы, слепцы! Вы, с вашим неизлечимым всезнайством и самодовольтвом; вы, ничтожная толпа, с вашей бесстыдной наглостью, пустотой и скукой, вы ничто, вы бездонная бочка, вы толпа!..
Смех и шум
Ничего я вам не буду рассказывать! Ничего!
Третйй. Вношу предложение - три дня без хлеба.
Второй. И три дня без воды.
Все Принято.
Голос где-то в другой части корабля поет песню.
Педро. Семнадцать лет назад, говорю я, на этом самом месте он похитил девушку по имени Эльвира, девушку, говорю я, и отнес ее в каюту, там все и случилось...
Второй. Что?
Педро. Сменадцать лет назад...
Третий. Все ложь, выдумка и ложь!
Педро. Теперь она замужем за одним бароном, живет с ним в замке, далеко отсюда, на той стороне земного шара, там, где теперь зима. Мы не можем уснуть от жары, а там, представьте себе, они греются у камина, барон и его жена. Они не знают, о чем говорить, - так долго уже длится их брак. Входит слуга. "Что случилось?" - спрашивает барон. "В доме бродячий певец". Они приглашают его на ужин, изнывая от скуки, а когда баронесса его видит, как вы думаете, что она делает?
Первый. Да о ком идет речь?
Педро. О нашем капиттане! О ком же еще...
Третий. Все ложь, выдумки и ложь.
Педро. Как вы думаете, что делает баронесса, когда видит, кто поднимается из полуподвала в зал их фамильного замка? Она поворачивается, и, не говоря ни слова, уходит.
Первый. Почему же?
Педро. Барон и Пелегирн остаются вдвоем за столом, они едят и пьют, болтают о былых временах и вдруг слышат музыку..."Что бы это значило? - спрашивает барон. - Что бы это значило?"
Второй. Ну и?
Педро. Конечно, то была песня, которую мы только что пели, что ж еще!
Второй. Не может быть!
Педро. Против памяти бессильны любые расстояния, друзья мои. Баронесса слышит нашу песню, даже если она лежит на другом конце света, там, где теперь зима, где идет снег. Она лежит в спальне фамильного замка, плачет, бедняжка, в подушку и, как верная жена, гонит от себя воспоминания о том, что случилось здесь, в каюте, семнадцать лет назад...
Первый. Представляю себе!
Второй. Как верная жена!
Педро. Лишь иногда во сне...
Третий. Все ложь, выдумки и ложь!
Педро. Лишь иногда во сне он снова приходит, тот соблазнитель, дерзкий, как тогда, юный, как тогда... Ночь тогда была такая же, как сегодня, - на небе серебряный путь луны, - и вот он снова похищает ее, во сне, ей снится, что она снова девушка и вновь теряет невинность...
Второй. Здорово! Вы слышали, что снится баронессе? Что она теряет невинность!
Первый. Нет ничего лучше невинности и страсти...
Третий. Ложь, наглая ложь!
Педро. Тихо...
Третий. Ложь, говорю я, ложь!
Педро. Вот они идут - сзади...
Появляются Эльвира, в шелковой ночной рубашке, и
Пелегрин - такой, каким он был семнадцать лет
назад.
Пелегрин. Еще ступенька.
Эльвира. Мне никак нельзя оступиться, иначе я проснусь.
Пелегрин. Я держу тебя.
Спускаются.
Педро. Мне жаль барона, который ничегошеньки не видит, глядя на лоб своей жены...