— Ты не напугаешь его, — сказала я Сойеру, качая головой от вида его защитной стойки папочки-медведя.
— Ты видела то платье? Я, черт возьми, спугну его тощую задницу.
Ари было пятнадцать и на ней был очень целомудренный сарафан, который практически не показывал кожи, и она собиралась на групповой поход со всеми её друзьями и мальчиком, в которого она втюрилась с начала времён. Всё было в рамках приличия и безопасно. И я знаю, Ари не из тех девушек, которых можно подтолкнуть или уговорить на что-либо. И мы уже проводили разговоры безопасном сексеи детях около полдюжины раз за последний год, зная, что моя собственная сексуальная жизнь началась в районе шестнадцати и что было нереально ожидать чего-либо другого от неё.
Однако я определённо надеялась, что она продержится немного дольше, чем я.
Страхи Сойера реализовались где-то около года назад, когда Ари вытянулась, расширилась в бёдрах и тазовой области и приобрела бюст, который заткнул меня за пояс, выдёргивая её из невероятно неловкой фазы, в которой она находилась около трёх лет.
Она была практически раздражающе великолепна.
Но так же она была упрямой, своевольной, самоуверенной и следовала своим собственным убеждениям и желаниям.
Ни одному мальчику не удастся уговорить её перейти на следующий уровень отношений, если только она сама не решит это для себя.
Но Сойер был Сойером и он сверх опекал её и другую нашу приёмную дочь , Бенни, которой было, слава Богу, только семь и которая была главным сорванцом на всей планете.
— Я с папой, — согласился Натан, вставая рядом с отцом, расставив ноги и скрестив руки — полноценная стойка военных.
Видите ли, когда Нейт оказался у нас, он получил не только нас, но так же Баррета, Тига и Брока. Все хорошие мужчины, все защитники, все по-своему главенствующие, и все учат его и нашего последнего приёмного сына, Квинна, всеми способами быть не только хорошим мужчиной, но и хорошим другом, братом и защитником для любой женщины, которая может нуждаться в этом.
— Я тоже! — заявил Квинн, ему только девять, но он уже отлично подражает своему отцу и брату.
Квинн был, так сказать, новым пополнением.
Сойер и я решили, что после приёма Бенни, наша семья уже полная. Но когда мы ездили по приютам в нескольких городах, чтобы развести рождественские подарки, мы увидели Квинна, и что-то у меня в груди просто потянуло через весь этаж прямо к нему, как будто была цепь, связывающая нас.
У него была самая трагичная из всех историй.
Ещё ребёнком Натан был подвержен наркотикам и, даже будучи подростком, боролся с тем, чтобы удерживать себя сосредоточенным в школе, однако преуспевал в спорте и тренировках с отцом и дядями. Он так же был с нами дольше всех и был открыт для любви, и с такой же готовностью дарил её другим.
Бенни росла со своей бабушкой, её мать исчезла с лица Земли в первые четыре года её жизни. Затем внезапно умерла бабушка, и она попала в приют. Мы нашли её спустя два месяца после этого и подали документы на удочерение.
Но у Квинна, да, именно у Квинна было тяжёлое начало жизни. Он рос в трущобе с подсевшей на крэк матерью и её жестоким братом. Когда соцзащита забрала его в первый раз, это было из-за того, что они наведались в наполненный тараканами дом и нашли его в одежде на два размера меньшей, сидящим в переполненном подгузнике с кровоточащими волдырями и сыпью от него, плачущего, голодного и спящего в бельевом ящике.
Но то, что его забрали, кажется, стало звоночком для его мамы, которая очистилась, вышвырнула дядю, нашла работу, привела свою жизнь в порядок.
Таким образом, когда ему исполнилось три, его отдали обратно.
И его мама, беспокоясь, что служба опеки будет бесконечно держать её под надзором, покинула город вместе с ним и начала все сначала в Навесинк Бэнк. Где её подверженность наркотикам и пренебрежение каким-то образом остались незамеченными, а Квинн стал хорош в том, чтобы заботиться о себе самостоятельно и прикрывать её.
Так было до тех пор, пока ему не исполнилось семь, и они отправились в магазин за продуктами с теми немногими деньгами, что были у его матери для подобных вещей.
Она укололась в машине, прежде чем они вошли внутрь.
И она умерла от передозировки, прямо в отделе с макаронными изделиями, с Квинном на полу рядом с ней, кричащим на неё, пытающимся её разбудить.
Этот момент был заснят на камеру сторонним наблюдателем, который отдал запись в детскую службы, а те, в свою очередь, показали это нам, чтобы мы могли понять его травму.
Он появился у нас примерно через восемь месяцев после этого. И он все ещё ходил на терапию дважды в неделю, чтобы она помогла ему справиться с душевной травмой.
Он до сих пор не мог выносить вида макарон. Так что мы больше не готовим их. И ему было сложно принять меня в качестве матери, вероятно, потому что я была совершенно не похожа на его биологическую мать и тот факт, что он боялся, что я так же могу умереть у него на глазах.
Но я знала, что потребуется пройти долгий путь, и что однажды мы преодолеем его.
Впрочем, он чувствовал себя с сёстрами, братом и Сойером, как рыба в воде. Он стал тенью Нейта, и если Нейт решился на что-то, он делал это тоже.
— Мам, — произнесла Ари, закатывая свои глаза.
— Эй, ты можешь злиться на них, и я думаю, что у тебя есть на это право, — сказала я, заправляя волосы ей за ухо. — Но, по крайней мере, в твоей жизни есть мужчины, которые заботятся о тебе достаточно, чтобы хотеть убедится, что ты не будешь ходить на свидания, пока тебе не исполнится тридцать. И если от этого тебе станет хоть немного лучше, когда Нейт решит встречаться с кем-то, ты, я и Бенни будем сводить его с ума альбомом, полным его ужасных детских фотографий и рассказывать ей все смущающие истории о нём, которые у нас будут.
— Ма, — произнёс Нейт, опуская руки, чертовски хорошо зная, что именно это я и имею в виду.
— Эй, ты сам начал это, — сказала я, пожав плечами.
— Технически это начал папа.
Сойер не казался хоть немного озабоченным этим фактом, когда Нейт посмотрел на него, прося подкрепления.
— Эй, ты защищаешь своих женщин, даже если они из-за этого злятся, — просто сказал он.
— И даже если они не нуждаются в вашей защите, — сказала я, смотря на Ари, у которой за последний год уже появился чёрный пояс по боевым искусствам в местном спортзале.
Сойер был спокоен, что его девочки могли выбить всё дерьмо из мужчины, который может встать у них на пути.
— Он старше неё, — сказал Сойер, сощурив глаза на меня.
— Он на один год старше неё и сын твоего хорошего друга, и ты знаешь, что он хорошо воспитан и будет уважать нашу дочь или не только ты надерёшь ему зад, но так же и его отец.
— Пейн размяк, — Сойер попытался ухватиться за соломинку.
— Нет, не размяк. И определённо не по поводу этого. И там где Пейн, там также Брекер и Шутер. И ни один из этих мужчин не позволит ему остаться безнаказанным за неуважение к Ари.
— Ты знаешь Джексона с тех пор, как он был младенцем, — добавила Ари. — И Бри, Алексис и Джуниор тоже едут.
— Джейни и Ло будут сопровождающими, — добавила я, нанося смертельный удар его аргументам.
Любой, кто когда-нибудь встречал Джейни и Ло, знает, что нет единого шанса, что в радиусе сотни ярдов будет хоть один парень, не уважающий любую девушку или женщину.
— Ладно, — вздохнул Сойер, опуская руки. Но затем у него появилась немного злая ухмылка, которой я не доверяю. — Но у меня есть одно условие.
— Пап, нет, — сказала Ари, уже зная, куда клонит её отец. Эти двое были не разлей вода, пока Ари не начала отдаляться из-за своей подростковой независимости.
— Да, — сказал он, кивнув, слишком уж наслаждаясь её дискомфортом. — Нейт тоже поедет.
— Тьфу! — прорычала она, вскидывая руки. — Отлично! — заявила Ари, подтверждая то, как сильно она хотела пойти, раз уж позволила своему брату пойти с ней в качестве шпиона их отца. — Если ты смутишь меня, — прошипела она Нейту, когда он поравнялся с ней, — Клянусь Богом, я расскажу всем девчонкам в школе о том разе, когда…
Остального было неслышно, поскольку за ними захлопнулась дверь.
Сойер посмотрел на меня, и я покачала головой.
— Я не хочу знать, — сказала я, выдохнув, когда он подошёл ко мне.
— Мне ненавистно, что она начинает ходить на свидания, — сказал он мне, без какой-либо необходимости.
— Мы знали, что этот день настанет, когда рассказывали ей о сексе.
— Да, но я надеялся, что она, не знаю, будет по части девочек, ну или что-то в этом роде, — пояснил мне Сойер, его руки охватили мою поясницу.
— Девушки могут так же разбивать девичьи сердца, — добавила я.
— Ему, чёрт побери , лучше не разбивать её сердце, — сказал он с силой, стоящей за словами.
— Джексон хороший парень, — уверила я его. — И все складывается так, что он будет хорошим мужчиной.
— Даже у хороших людей есть пунктики.
— О, неужели? — спросила я, подразнивающая улыбка появилась на моих губах. — Ты хороший мужчина. А у тебя есть какой-нибудь пунктик на меня?
— Чёрт, конечно у меня есть пунктик.
— Хм, — произнесла я, обвив руками его шею, притягивая его впритык к себе. — И что же это за пунктик?
— Тот же, что и был всегда, — сказал он, его глаза стали горячее, а улыбка более злой. Кончики его пальцев, дразня , проследовали к моей попе.
— Что же это? — спросила я, моё тело уже было готово для него.
— Взять тебя и держать голой так долго, как это возможно, — сказал он мне низким рычанием.
— Ох, мерзость, — заявила Бенни, которая вышла в гостиную, только чтобы убежать обратно в свою комнату.
Мы оба сделали глубокий вдох и выдохнули в унисон, учитывая, что мы были родителями, и время для обнажёнки обычно было поздним вечером, ранним утром в душе, или в редких случаях, если все дети куда-либо отправлялись на выходные.
Но всё в порядке.
Между нами до сих пор есть та страсть, что была всегда.
И иногда ожидание делает её даже лучше.
— Никогда не думал, что смогу любить тебя больше, чем тогда, когда я увидел, что тебя привозят из операционной обратно в палату, — сказал он мне, наклонившись вперёд и прижимаясь губами к моему лбу.— Но я люблю тебя всё больше с каждым грёбаным днём.
Ага, он так и не перестал сквернословить.
И дети выросли вполне нормально, хотя ему не всегда удавалось сдержать свои «бл*дь» и «дерьмо».
— Я тоже люблю тебя, — согласилась я, подавшись вперёд и быстро целуя.
И так и было.
Я никогда не понимала, насколько глубокой может быть любовь, пока не влюбилась в Сойера.
Пока он не помог мне пройти через худший этап в моей жизни.
Пока он не начал строить со мной семью без каких-либо возражений, замечаний.
Пока я не увидела, как он любит наших детей.
Пока я не осознала, что каждая отдельная мельчайшая деталь в моей жизни произошла только, чтобы привести меня прямо к нему.
Эти потерянные триста шестьдесят семь дней были ничем, ничем в сравнении с практически-пятью-тысячами-дней, которые я провела с ним.
И все те, что ждут нас в нашем будущем.
Конец
Больше книг на сайте - Knigoed.net