Наступило ясное и холодное утро. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь шторы, разбудили Энджи. Она нежилась в тепле и покое, словно все тело превратилось в масло. Они спали, затем проснулись, чтобы заняться любовью, и уснули снова.
Среди ночи она улеглась на бок, и Дэйр прижался к ней сзади, словно желая укутать ее коконом тепла и безопасности. Заснула Энджи нагишом; ночью совсем похолодало, но то ли ей было так уютно и спокойно, то ли отличный секс так ее вымотал, что все равно она спала как ребенок.
Дэйр удивительно чувствовал ее. Энджи поняла, что он тоже проснулся, хоть и старалась не шевелиться, чтобы его не беспокоить. Ритм его дыхания изменился, рука, которая обнимала Энджи, слегка напряглась и вместо того чтобы покоиться на животе, сжала ее грудь. Большой палец перекатывал сосок, воспламеняя нервные окончания.
— Мне нравится просыпаться с тобой, — хриплым со сна, словно страдающим от ларингита, голосом, протянул он. Утренняя эрекция уткнулась в спину Энджи, Дэйр сильнее сжал ее грудь. — Хочешь удовлетворить одну из моих фантазий?
— Нет. Хочу пописать и выпить чашку кофе. — Энджи повернулась и прищурившись посмотрела на него. — Твои фантазии подождут.
Он смерил ее своим фирменным суровым взглядом:
— То есть ты совсем не жаворонок? — Конечно, вопрос звучал абсолютно риторически. — Если ты всегда будешь предпочитать туалет и кофе утреннему сексу, конкретно эту свою фантазию я так никогда и не смогу воплотить.
— Если она означает, что сексом надо заняться до всего остального — нет.
Энджи вдруг поняла, что улыбается — ведь он так сформулировал свою жалобу, что стало ясно: он рассчитывает просыпаться с ней… неужели — всегда?! Он ведь сам использовал именно это слово — «всегда».
«Всегда» звучало до ужаса однозначно, но Энджи не позволила себе на этом зацикливаться. Сейчас они вместе, она и не мечтала, что так может быть. Пока этого достаточно. Вот вернутся они в реальный мир, решат свои проблемы, тогда и настанет время подумать о будущем.
Сейчас у нее других дел по горло. Взять хотя бы то, что она все еще голая. Неважно, что они вытворяли всю ночь и что занимались любовью при свете, вылезать и одеваться на глазах у Дэйра ей было все еще неловко.
Пока Энджи гадала, как с этим справиться, он просто откинул спальный мешок и встал. Она взвизгнула, схватилась за край мешка и натянула его до плеч, но отнюдь не из-за приступа стыдливости: за ночь температура сильно упала. Холодный воздух обжег обнаженную кожу, и Энджи призадумалась, как бы ей одеться, не вылезая из мешка.
— Ты не замерз?
— Прохладно, — согласился Дэйр, натянул трусы и следом быстро влез в джинсы.
Затем надел футболку, сверху фланелевую рубашку и подошел к обогревателю, чтобы его включить.
— Просто оденься побыстрее и свари кофе. Чем скорее закутаешься, тем скорее мы заправимся кофеином.
— А где моя рубашка?
Та нашлась почти у выхода. Энджи мгновенно натянула ее и только потом вылезла из спального мешка, чтобы закончить процесс одевания.
Дэйр налил воды в кофеварку. Затем Энджи отмерила кофе и насыпала в чашу. Пока готовился кофе и нагревалась вода для овсянки, Дэйр осторожно спустил Энджи вниз: так выходило быстрее, чем проверять, сможет ли она надеть носок, натянуть ботинок и выйти наружу.
Земля покрылась изморозью, сверкающей бриллиантовым блеском в лучах солнца. Каждую впадину, где оставалась вода, сковал лед. Даже в туалетной кабинке изо рта вырывался пар, а босая нога почти посинела от холода. Энджи постаралась закончить свои дела побыстрее.
Однако на ясном небе не было ни облачка, так что температура воздуха обещала прогреться до умеренной. Энджи так давно слышала последний прогноз погоды, что не могла вспомнить, сулит ли атмосферный фронт, следующий за грозовыми дождями, похолодание или погода будет терпимой. Дэйр в одиночку, наверное, уже успел бы почти добраться до Латтимора, но травма Энджи не даст им продвигаться достаточно быстро. Наверное, придется даже где-то заночевать. Им понадобится топливо, вода, еда, спальные мешки… Мозг, приученный составлять списки запасов, автоматически включил режим подготовки.
После того как они покончили с туалетом, Дэйр втянул ее наверх — последний раз, как надеялась Энджи. Она уселась на матрас и размотала лодыжку. Кофе, черт его подери, еще не сварился. Ну что ж, пока она его дожидается, самое время обдумать состояние дел на текущий момент.
Энджи критически осмотрела ногу. Синяки стали зеленых и желтых оттенков, но припухлость почти ушла. Пальцы выглядели нормально.
Хотя на лодыжке еще сохранялась небольшая отечность, Энджи решила, что сможет надеть носок. Получится ли у нее согнуть ступню и влезть в ботинок — вот в чем вопрос.
Она взяла толстый носок, попробовала натянуть его на ногу, и он без проблем налез. Пункт номер один выполнен!
Дэйр сел напротив нее, осторожно положил ее ногу себе на колени и достал эластичный бинт.
— Тебе понадобится дополнительная поддержка. Я оберну бинт так, чтобы повязка получилась не слишком толстой.
Он без промедления приступил к делу. Забинтовав ногу, Дэйр взял ботинок и протянул его Энджи.
Та принялась очень осторожно обуваться, аккуратно двигаясь вперед и назад и стараясь не тревожить ступню. Когда в какой-то момент у нее не получилось протолкнуть ногу дальше, Энджи сжала зубы, немного сдвинула сустав, и ступня вошла в обувь.
— Победа! — с облегчением выдохнула Энджи. — По крайней мере, частичная.
Итак, ходить она сможет, даже если ей потребуется крепкая толстая палка для опоры. Следующий вопрос — сможет ли она спуститься по скользкой горе?
— Хочешь попробовать походить или сначала выпьешь кофе?
— Кофе, — нетерпеливо отозвалась Энджи.
— То есть даже ходьба должна подождать, пока ты не выпьешь свой кофе?
— Чертовски верно, ковбой, и не забывай об этом.
Подкрепившись двумя чашками кофе и тарелкой горячей овсянки, Энджи ощутила душевный подъем и готовность к экспериментам.
— Ну что ж, давай посмотрим.
Дэйр встал и протянул ей руки. Энджи без колебаний вложила свои ладони в его, и он поднял ее на ноги. Она балансировала на левой ноге, пока полностью не приняла вертикальное положение, затем перенесла вес на обе ноги. Дэйр отпустил руки. Она сделала шаг, другой… Лодыжка ныла, Энджи прихрамывала, однако уже не ковыляла как вчера. Она сделала еще несколько шагов и почувствовала, что сустав еще больше разошелся.
— Думала, будет хуже.
— Сама знаешь, в дороге разболится еще сильнее.
— Знаю. Но в противном случае придется торчать здесь еще день, а я не хочу.
Раньше они не могли ничего предпринять, но теперь погода наладилась, Энджи могла передвигаться сама, а если они задержатся еще хоть немного, и Чеду из-за этого удастся удрать, она умрет от угрызений совести. Энджи не хотела отпускать Дэйра одного, а тот в свою очередь не хотел оставлять её в лагере, так что придется выдвигаться. Энджи настроилась терпеть, пока лодыжка выдерживает ее вес.
Как только решение было принято, тянуть дальше не имело смысла. Они начали собираться в путь.
Дэйр убрал фонарь и походную кухню в кладовую, собрал мусор, чтобы позаботиться о нем по возвращении, приготовил в дорогу сухой паек.
— Тебе понадобится костыль, — сказал он, взяв из кладовой маленький топорик. — Пойду поищу что-нибудь, а ты собери вещи на случай ночевки.
Он ушел; Энджи вывалила все из седельных сумок, внимательно осмотрела содержимое и приступила к упаковке предметов первой необходимости: еды и воды, огнива для розжига костра, мусорных мешков — с их помощью можно укрыться от дождя, упаковала и спальники, которые свернула как можно плотнее и крепко связала.
Она открыла новую коробку патронов — захватила ее из своей палатки в ночь бури, и перезарядила винтовку. Остаток патронов сложила в седельную сумку. Благодарение Богу, куртка высохла. С верхней одеждой да еще в спортивном костюме Энджи даже во время ночевки не замерзнет. А еще у них есть огонь, спальные мешки и тепло друг друга — значит, все получится. Да, будет не слишком комфортно, но они выживут.
По лестнице поднялся Дэйр, таща за собой палку около пяти футов длиной и толщиной дюйма в два. Почти все мелкие ветки он обрезал, за исключением одного сучка, который остался торчать на примерно на дюйм как естественная опора для руки.
— Проверь, как тебе — подходит?
Энджи взяла палку и прошлась с ней туда-сюда. Костыль оказался прочный, но не слишком тяжелый, к тому же Дэйр подобрал ее с учетом роста Энджи.
Удовлетворившись результатом, он достал из кладовки черную изоленту и намотал на опорный сучок, чтобы Энджи не стерла ладонь об кору.
— Зачем ты держишь здесь ленту, у тебя же тут нет электричества, что изолировать? — из любопытства спросила она.
— Потому что эта дрянь отлично склеивает. Может пригодится в любой момент! Из веток и изоленты я сделал шину для сломанной ноги; отремонтировал шланги радиатора, их еще топливными трубками называют. Можно было и получше сварганить, но меня здорово выручило. — Болтая с Энджи, Дэйр заряжал винтовку. — Мы не знаем, ни что случилось с Крагмэном, ни где он. Если не утонул, пытаясь переплыть одну из рек, то вполне мог опередить нас, но наверняка мы узнать не можем. Хотя даже неопытный человек мог спуститься вниз. Вряд ли мы с ним столкнемся, но лучше поглядывать по сторонам. Ты все собрала?
— Кроме того, что осталось внизу, — кивнула Энджи.
Дэйр не стал озвучивать вслух список, перепроверяя, все ли она упаковала, просто кивнул, забросил тяжелые седельные сумки на плечо и начал спускаться по лестнице. Он доверял ей — поняла Энджи, и в горле у нее застрял комок. Конечно, она верила в свои силы и знала, что делает, но доверие Дэйра значило, что и он воспринимает ее опыт как нечто само собой разумеющееся. Энджи натянула на себя куртку, бросила вниз костыль и спальный мешок, повесила на плечо винтовку и спустилась по лестнице сама — отлично, черт побери!
Энджи осторожно ставила ногу с жестко зафиксированной лодыжкой и старалась держать равновесие, крепко цепляясь руками за ступеньки, но сошла вниз в целости и сохранности.
Вместе они закончили упаковку снаряжения, взяли спортивный костюм Энджи, дождевики, и вышли из хижины, которая последние два дня была их убежищем, в холодное ясное утро.
Чед выглянул из палатки и заморгал от яркого солнца. Вчера чертов дождь наконец-то закончился. Правда, к тому времени в путь отправляться было уже слишком поздно, так что пришлось провести еще одну ночь в треклятой палатке. Если бы он еще немного послушал, как дождь барабанит по брезентовым стенкам, точно слетел бы с катушек. А ведь кто-то и правда любит туризм и охоту — имбецилы проклятые. В прошлом году уже пришлось тащиться в чертов поход — его клиент придавал охоте чрезвычайное значение, вот Чед и решил впечатлить тупорылого ублюдка и заработать себе очков, но ненавидел каждую минуту этого идиотского мероприятия.
Однако у него хватило ума понять, как избавиться от проблемы. Чед отлично подготовился. Но вот досада — Дэвис оказался чуть проворнее, чем ожидал Крагмэн. И если бы не стихийный, не поддающийся контролю, элемент по имени Энджи — ведь это она нашла тело на горе и решила, что нужно немедленно поставить в известность полицию, — все прошло бы по плану.
В первый день он чудовищно вымотался, стараясь спуститься с горы. Попытка провалилась, поэтому Чед прекратил себя истязать и устроился на ночлег. Ни один медведь не подобрался к лагерю, Энджи тоже поблизости не обнаруживалась, так что Чед напрасно перепугался до полусмерти. Столько энергии потратил зря! Он решил спать, когда уставал, есть, когда чувствовал голод, и пить, когда пересыхало в горле. Скукотища смертная, ну и что?
Он был в тепле и сухости, голодная смерть ему не грозила. Пришлось, конечно, давиться какой-то дрянью, однако что не сделаешь ради выживания. Пару раз Чед задумывался, не вернуться ли к походной кухне, поискать съестные припасы, которые остались вне досягаемости медведей или других зверей, но сообразил, что если медведь околачивается где-то поблизости, то именно там, где лежат останки Дэвиса. Это удержало его от любых попыток раздобыть продовольствие. Кроме того, Чед сам не хотел наткнуться на то, что осталось от Дэвиса. Одного раза вполне достаточно.
Из палатки Чед вылез только из-за крайней необходимости — пришлось присмотреть за гнедым. Животных он не слишком любил, но лошадь была ему нужна в хорошей форме, чтобы спуститься с горы. Случись с ней что-то, и придется или идти пешком, или вернуться туда, где он оставил других трех и надеяться, что они все еще там. Куда проще позаботиться об этой скотине.
Чед обошел палатку кругом, проверяя почву. Все покрылось инеем, фундамент доверия не внушал. Холодно, мать твою! Придется пробираться по грязи, но выбора не было. Днем, скорее всего, потеплеет; больше уйдет воды — если, конечно, подождать. А Чед этого позволить себе не мог. Он полагал, что Энджи выжила и тоже двинется вниз, едва утихнет дождь. Нельзя, чтобы она спустилась раньше него.
Чед закрыл глаза и представил карту, которую часами изучал, готовясь к этому походу. Знать бы заранее о трудностях, с которыми пришлось столкнуться — он прихватил бы и карту, и карманный GPS. Но Чед не взял их — опасался, что Дэвис увидит и что-нибудь заподозрит, так что пришлось полагаться на волю случая. Это решение себя не оправдало.
У него была великолепная память и внимательный к деталям зоркий глаз — люди обычно такого от него не ожидали. Чеда это вполне устраивало. Полезно иметь скрытые таланты, пусть лучше его недооценивают.
Чед мысленно набросал будущий маршрут, затем масштабировал изображение в голове, расширив его на восток, запад, север и юг. Ему нужно держаться подальше от ручьев, который стали слишком полноводными, и поискать путь вниз. Путешествие выйдет более длительным, но если учесть, что не придется преодолевать стремительные воды, возможно, это даже сэкономит время.
«Пойду на юг», — решил Чед.
Насколько он помнил, к югу местность становилась несколько менее пересеченной, но если зайти чересчур далеко, можно промахнуться мимо дома Латтимора, потом придется делать двойной крюк и терять драгоценное время. Нужно проехать пару миль, потом попытаться повернуть на восток и спуститься с горы. Если не получится, придется взять немного южнее и попробовать еще раз.
План побега, опять же, не учитывал все возможные препятствия. Проблема в том, что Чед не мог предугадать, какая проблема возникнет, а значит не мог и придумать заранее, как с ними справиться.
С чем вероятнее всего он может столкнуться? Наверное, с Энджи — ведь они стремятся попасть в одно и то же место. Так что, вероятно, в какой-то момент они могут встретиться. Надо к этому подготовиться. Что еще может встать на пути? Лагерь здесь не один, из-за погодных условий там тоже могли застрять гиды и охотники. Не то чтобы эта гора была меккой для отдыхающих, но не стоит исключать и такую возможность. Некоторые вообще любили снять лагерь и отправится на охоту без сопровождения.
Однако о произошедшем пока никто не знал. Его никто не будет опасаться, если только Энджи не добралась до другого отряда. Если же это произошло, любой, кого он встретит по пути, будет о нем предупрежден. Придется устранять помехи. Вряд ли кто станет ждать от Чеда сопротивления, значит у него есть преимущество. Это пригодится, если он столкнется с целым отрядом. Если же тактика неожиданности не сработает, Чед скорее предпочтет умереть в лучах славы, чем сдаться. После всего, через что он прошел, сдаваться Чед не собирался!
Одна надежда, что Пауэлл мертва. Шансы на это примерно пятьдесят на пятьдесят. Слишком много всего было против нее: переохлаждение, медведь этот проклятый, падение с обрыва. В конце концов, её могло смыть паводковыми водами! Да плевать, как она сдохла, Чед просто хотел, чтобы стерва исчезла. Он молил о ее смерти, но готовился к тому, что она выжила.
Неважно, что произойдет дальше, поймать он себя не даст. За решеткой ему и недели не продержаться. Даже если он выживет — что маловероятно, ведь у тех, кто стоял над Дэвисом, свои люди повсюду, даже в тюрьме — его все равно прикончат уголовники, с которыми придется иметь там дело. Чед прекрасно знал, как выглядит: обыкновенный простофиля, именно так подумают о нем крутые парни в тюрьме. Да лучше сразу сдохнуть.
Эта мысль подтолкнула его действовать. Он проверил винтовку и пистолет, рассовал по карманам протеиновые батончики, натянул ботинки и туго завязал шнурки. У него при себе имелась теплая куртка, перчатки, дождевик и немного воды. Может быть, взять рюкзак? Чед обдумал плюсы и минусы. Если прихватить с собой больше провианта, тогда придется тащить лишний груз. А если бросить рюкзак здесь, ищейки нападут на ложный след и могут решить, что он все еще где-то поблизости. Так Чед и поступил, ему пришлось — ведь пути назад у него не было. Время истекало.
Держа в уме новый маршрут, он подошел к загону. Приходилось шагать осторожно: земля под ногами скользила от грязи. Лошадь беспокойно топталась на месте, закатывая глаза. Чед остановился, все волосы на теле встали дыбом — он вспомнил, что именно так вели себя животные, когда по лагерю шастал медведь. Держа винтовку наготове, Чед огляделся, но так ничего не заметил и не услыхал. Через пару минут он пожал плечами и отложил ружье. Может, проклятая животина просто застоялась…
Чед оседлал гнедого и ласково потрепал его по холке. Немного волнительно — кажется, впереди замаячил конец испытаний. Еще несколько часов — может немного больше, зависит от того, какой крюк придется сделать, — и он свободен.
Чед зашел слишком далеко, столько дел наворотил — и настраивался только на победу.
Он влез на лошадь и двинулся на юг. Дул легкий ветерок, ярко светило солнце. Гнедой поначалу занервничал, но почва у него под копытами была немного тверже, чем два дня назад, и несколько минут спустя лошадь угомонилась. Чед взбодрился. Даже просто что-то делать — уже облегчение.
Тридцать минут спустя медведь почуял его след.