— Как ты? — спросил Дэйр через час пути.
Они почти не разговаривали, так как все внимание обращали на то, что под ногами. Расквасившуюся почву прихватил тонкий слой льда. Один неверный шаг, и ситуация выйдет из под контроля, как случилось с Энджи в ту штормовую ночь.
— Я в порядке. Ботинки очень помогают.
Удобная шнуровка и эластичный бинт обеспечивали достаточную поддержку, помогая лодыжке оставаться в устойчивом положении.
— Больно?
— Чувствую тупую боль, не больше. Все хорошо.
Дэйр поддерживал умеренный темп, строго оценивая ее продвижение и количество затрачиваемых усилий. Энджи просто шла, не предпринимая попыток скрыть хромоту. Он все равно знает о травме, и только бы сильнее разволновался. Особенно она была благодарна за самодельный посох, который помогал преодолеть неровности пути и брал на себя большую часть нагрузки на лодыжку. Завтра боль в руке и плече даст о себе знать, но это неважно.
В идеальном случае она бы сидела на софе или в кресле с подушкой под ногой и пакетом льда на суставе, но об «идеале» оставалось только мечтать, а реальность такова, что приходится идти. Шли бы они по ровной местности, не было бы проблем. Но не прекращающиеся пригорки и ямы доставляли больной лодыжке кучу неприятностей. Дэйр пытался облегчить путь, выбрав направление по диагонали, но суровая необходимость состояла в том, что нужно было спускаться с горы.
Растительность не полностью покрывала склон. Встречались густые заросли деревьев, луга, завалы камней, голые скалы и глубокие трещины. Казалось, что легче всего пройти лугом, но на них встречалось столько камней, что приходилось обдумывать каждое движение, и Энджи ползла со скоростью улитки. Наконец они добрались до такого отрезка, где ей нельзя было сделать ни одного безопасного шага.
— Стой на месте, — поднял руку Дэйр.
Он отложил ружье и седельные сумки в сторону, вернулся и обхватил Энджи за талию. Затем без видимых усилий поднял ее и перенес через опасный участок на более ровную поверхность.
Энджи не раздумывала, просто обняла его за шею и поцеловала. Размеры и сила этого мужчины позволяла ей почувствовать себя женщиной больше, чем когда-либо в жизни. Однако это чувство меркло по сравнению с ощущением, что ею дорожили и оберегали. Без колебаний Дэйр заключил ее в объятия и впился в губы. Он крепко и жадно овладел ртом Энджи, целуя глубоко и основательно, словно у них впереди целый день, а в его ближайших планах — избавиться от одежды и заняться любовью прямо здесь. Даже если бы он действительно этого захотел, Энджи не стала бы возражать. Теперь она знала его вкус, запах, прикосновение, его тяжесть, издаваемые во время кульминации звуки. Ее тело реагировало на него на молекулярном уровне, отвечая призывом на призыв.
Но потом он поднял голову и сверкнул прищуренными синими глазами:
— Не подумай, что я жалуюсь, но это за что?
Энджи с трудом сглотнула, но ответила честно:
— За то, что относишься ко мне так, словно я важна для тебя.
Дэйр оторвал ее от земли и поднял до уровня глаз. Его голос звучал более хрипло, чем обычно.
— Ты много значишь для меня. Чертовски много.
— И ты значишь для меня чертовски много, — сказала она и снова его поцеловала, наслаждаясь моментом.
Через минуту он откинул голову, жадно хватая воздух. Сильные руки мяли ее ягодицы и ритмично прижимали бедра к затвердевшей плоти.
— Останавливаемся прямо сейчас, или почувствуешь ветер на своей голой заднице.
— Если моя задница оголится, то и твоя тоже, — подразнила его Энджи, потом прижалась к нему щекой и вздохнула. — Но лучше бы нам двинуться дальше. Прости, что еле ползу. С такой скоростью до темноты мы до Латтимора не доберемся.
— Нет, так нет, — невозмутимо ответил Дэйр.
То, что она причина задержки, очень беспокоило Энджи. В быстром темпе человеку требуется четверть часа, чтобы пройти милю. Без сомнения, Дэйр мог бы поддерживать такую скорость не запыхавшись, будь дорога чуть ровнее. Энджи прикинула, что за пятнадцать минут они едва проходят четверть мили, может меньше. Не учитывая остановки на отдых и еду, они, таким образом, покрывают в час не больше мили. На переход, который Дэйр одолел бы за четыре-пять часов, вдвоем им понадобится часов десять. А ей еще придется несколько раз передохнуть. Будут участки, где она сможет увеличить скорость, но это мало повлияет на общую ситуацию. Особенно, учитывая дополнительное расстояние и время на обход препятствий.
И снова они двинулись в путь. Настроенная не задерживать Дэйра больше, чем необходимо, Энджи применила тот же способ, что использовала во время спуска при первой неприятности с лодыжкой. Она выбросила из головы все мысли о времени и расстоянии и сосредоточилась на движениях. Выстроила ритм шагов: поставить посох — шагнуть. Энджи где-то читала, что при наличии одного костыля или трости правильнее использовать ее с неповрежденной стороны. В случае Энджи это не играло роли, поэтому посох она держала в правой руке и опиралась всей верхней частью тела, чтобы разгрузить лодыжку. Почувствовала бы она большую устойчивость, переложи посох в левую руку, Энджи не могла сказать. Главное — как можно больше уберечь больную ногу от отека.
Шагнуть, переставить палку, шагнуть. Никаких просьб, никаких колебаний. Шагнуть, переставить палку, шагнуть. Энджи продолжила спуск.
Если бы мог, Дэйр отнес бы ее на руках. Понимала ли она, как выглядит со стороны? Выражение темных глаз настолько сосредоточенное и полное решимости, что он сомневался, услышит ли его Энджи, если с ней заговорить. Она не остановится, не сдастся.
Вот так же упрямица спускалась с горы во время бури — все побоку, кроме самого важного. По крайней мере, на этот раз она шла, а не ползла. Подобной выдержкой, стойкостью, решимостью могли бы гордиться самые закаленные бойцы.
От одного взгляда на нее сердце Дейра билось сильнее. На свете существовали миллионы милых, обычных женщин, в которых он мог бы влюбиться. А выбрал ее — несгибаемую амазонку со стальными нервами. Когда они начнут воевать — а это неизбежно, — она не отступит ни на шаг, если будет считать себя правой. Впереди его ждут непростые деньки. Да, черт возьми! Дейр мысленно потирал руки от нетерпения.
Пока слово «брак» не слетело с его губ. Не хотелось пугать Энджи. Пусть немного привыкнет к тому, что они стали парой. Она все еще носилась с идеей согласиться или нет на роль его подчиненной. Наивная женщина даже не задумывалась, что ситуация может развернуться на сто восемьдесят градусов. Вместо деловых отношения превратятся в личные, и тогда она окажется сверху. Как всякая представительница слабого пола, черт возьми.
Что за странная особа?! Разве не женщинам положено зацикливаться на отношениях и всякой подобной муре? Ну оступилась раз, но ей хватило сил не позволить этой самой ошибке нанести вред больше, чем уже случилось. Энджи изо всех сил старалась не скрываться, изображала, что все у нее в порядке, и едва не вляпалась в человека, который не любил ее так, как она заслуживала. Она ничего не делала наполовину. Поэтому как только разбежалась с разочаровавшим ее мужчиной, то держалась настороже даже сверх того, что следовало.
Должно быть, у Дэйра поехала крыша, раз он так по ней с ума сходит, но что есть, то есть. И черт бы все побрал, если он не счастлив… сейчас. Три дня назад Дэйр подумывал, не провериться ли на голову. Однако ночная буря, какой бы ужасной она ни была, подарила ему возможность изменить жизнь. И он сделал все в лучшем виде. Последняя ночь оказалась чертовки приятной. Они с Энджи подходили друг другу и физически, и по темпераменту, и как личности. Смешили один другого. Как бы строго ни держалась временами Энджи, иногда у нее вспыхивали глаза, лицо расслаблялось, а изгиб губ… Дьявол, да у нее самые охрененные губы…
Дэйр прогнал неуместные мысли, все-таки бродить по горам со стояком чертовски неудобно.
После двух часов спуска он объявил привал, чтобы напиться воды и дать отдохнуть Энджи. Вряд ли получится продолжить путь раньше девяти, и к Латтимору до темноты никак не успеть. Но все будет хорошо. Они приготовились, да и опыта ночевок под открытым небом им не занимать.
Энджи сидела на камне и пила из бутылки, а сама сканировала взглядом раскинувшиеся перед ними поля. Дэйр присел рядом и занялся тем же самым. Впереди и ниже переполненная водой небольшая речка сворачивала налево, но еще дальше снова загибалась вправо. Где и как ее переходить — непростой вопрос. Даже с такого расстояния был слышен отдаленный глухой гул воды, зажатой каменным ложем.
Отмечая особенности местности, Дэйр прокладывал маршрут. Спуск по прямой до самой речки им заказан из-за каменных россыпей, простирающихся на многие акры. Энджи не в состоянии их преодолеть. В некоторых случаях обходить эти места опаснее, чем пересекать. Единственный выход — оставаться повыше и совсем обойти речку. Вон там есть одно место, где они, скорее всего, смогли бы пересечь стремнину. В одиночку Дэйр бы рискнул, но не теперь. Сейчас план состоял в том, чтобы пройти подальше на юг до дороги. Получится дольше, но, в конечном счете, намного безопаснее.
И гори оно синим пламенем! Он не прочь провести еще одну ночь с Энджи до возвращения в реальный мир.
Спуск проходил медленно. Чед думал, что сможет пойти на восток, но бурлящий поток вел его все дальше на юг. Наконец, он нашел верное направление и пошел вниз с горы, а не вдоль нее. По крайней мере, сейчас. Час за часом Чед сталкивался с той же проблемой: только он начинал надеяться, что пойдет вниз скорее, как очередное препятствие заставляло отклониться от выбранного пути. Так часто приходилось возвращаться обратно, обходя препятствия, что он уже запутался и все больше волновался. Вдруг сегодня не получится дойти до Латтимора? В такую холодину можно и задницу отморозить, ночуя под открытым небом.
Здравый смысл подсказывал, что лучше бы не отклоняться настолько в сторону, но из-за нетерпения каждая задержка, казалось, длилась часы, хотя в реальности отнимала намного меньше. Лошадь тоже не очень спасала, хотя на своих двоих идти еще медленнее. Энджи говорила, что ранчо Латтимора находится милях в десяти от лагеря. Не так и далеко, и если повезет, он через пару часов выедет на дорогу, а часа через четыре — ура и аллилуйя! Опять заурчало в животе, но Чеда уже воротило от протеиновых батончиков. Не настолько ему хочется есть. Когда эта эпопея закончится, он больше до конца жизни не глянет на чертовы батончики. Вот пересечет границу Канады и остановится где-нибудь поесть хорошей, горячей еды перед тем, как сядет на первый же рейс в Мексику.
Чед уже ощущал вкус свободы. Новое имя, куча денег, которую не потратишь и за сто лет. Так близко…
Он вел коня по краю луга, разглядывая лежащие перед ним просторы в надежде понять, где находится и в какую сторону двигаться. Внезапно что-то далеко внизу привлекло его внимание.
Чед настолько привык видеть перед собой только грязь, деревья и благословенно голубое небо, что не сразу сфокусировал взгляд на движущихся далеко внизу и правее объектах.
Люди. Двое, мужчина и женщина. Достаточно далеко, и смогут заметить его, только если обернутся и засекут движение. Густой подлесок скрывал Чеда.
Бинокля у него не было, но зато имелось ружье с оптическим прицелом. Осторожно повернувшись, Чед поднял оружие на уровень плеча и посмотрел в прицел. Поначалу ничего не было видно. Прицел сужал поле зрения, мешая поймать цель, говоря словами парня, у которого он брал уроки стрельбы. Наконец Чед сфокусировал оптику. Дэвис откровенно хихикал над его оружием, когда увидел в первый раз. Еще бы, не фирменное. Зато кто посмеялся последним? Чед не видел смысла в том, чтобы выбрасывать на ветер тысячи долларов на оборудование, которое намеревался использовать один раз и то, показухи ради. Приятно, что и сейчас прицел работал как надо.
Мужчина оказался каким-то здоровенным сукиным сыном. А вот Энджи Чед узнал сразу: черные волосы, сложение, рост. Толстая куртка скрывала фигуру, но он помнил эту одежду. Энджи медленно ковыляла, иногда опираясь на большого парня. Значит, все-таки ранена, но не настолько, чтобы боль ее остановила. Чед не мог себе представить, где она нашла еще одного пешего в горах. Вероятность такого события не больше одного шанса из ста.
У обоих за плечами имелось оружие, и двигались они по тому самому маршруту, которого придерживался Чед, дабы спуститься с этих чертовых гор. Он не собирался делать крюк по их милости. Нечего болтаться на его пути.
Чед слез с лошади, наградив ее парой ласковых, и слегка замотал уздечку вокруг ветки. Вскинул ружье и навел на парочку внизу, но понял, что не удержит ствол совершенно неподвижно. На таком расстоянии даже малейшее отклонение означало одно: промах.
Нет, стрелять с такого расстояния слишком рискованно. Чеду не хватало уверенности в точности. Не хотелось их спугнуть. У него быстро сложился план. Убить первым мужчину, пока Энджи со спутником не заметили слежки. Конечно, она хороший стрелок, но в настоящее время не слишком мобильна. Чед не сомневался, что перехитрит стерву, даже если не получиться достать ее с одного раза, и она среагирует.
Немало потренировавшись и с пистолетом, и с ружьем, Чед стал неплохим стрелком, но целиться вниз и в идеальных условиях сложно. Тем более по движущимся, хоть и не быстро, мишеням. Подобраться бы поближе… Только в таком случае придется выйти из-под прикрытия деревьев на просматриваемое место. Его могут заметить, если кто-то из парочки обернется. Не следует забывать и об оружии громилы, который идет рядом с Энджи. Если обоих быстро не завалить, то не избежать ответного огня. Все надо спланировать и выбрать подходящую позицию.
Просторную, спускающуюся вниз долину во многих местах разрывали каменные завалы, большие и маленькие валуны, то едва выступающие из-под земли, то вздымающиеся высоко вверх. Его никто не заметит, если до них добраться.
Нельзя забывать про ветер. Весь день он крутил, менял направление с одного на другое, но сейчас устойчиво дул в лицо. Искусство стрелка сродни математике. Следует учитывать все факторы: скорость ветра и пули, рельеф. Чед большее внимание уделял пистолету, определив, как разберется с Дэвисом, но знакомился и с основами стрельбы на дальние расстояния. Строго говоря, тут не особо далеко. До цели не больше ста пятидесяти ярдов. Однако учитывая, что стоит на карте, Чед не мог рисковать и промахиваться.
Противники двигались со скоростью улитки, что было в его пользу, но и долго выжидать Чед не мог. Доберется парочка до деревьев, и он их потеряет из виду. Ветер дует в его сторону, так что вполне возможно, направление выстрела не засекут. Низко пригнувшись, Чед почти бегом направился влево, выбрав один из больших валунов.
Это было здорово! Похоже, в нем наконец-то проснулся охотничий азарт. Чеда окружала мать-природа, а в диких местах выживают наиболее приспособленные. Таковы правила естественного отбора как для самцов, так и для самок.
В девяноста ярдах выше Чеда медведь преследовал свою добычу, подбираясь все ближе. Сильный ветер задувал дразнящий запах прямо в ноздри.