Пелагея была немало удивлена произошедшему, да и мне интересно с ней пообщаться, однако сразу же лезть я не стал. Шаманка все-таки на особом положении, поэтому лучше сперва все узнать получше, а то помощь песцов мне пригодится, и испортить отношения по незнанию как-то глупо.
До этого я и не узнавал ничего толком, поскольку считал все разговоры о Льдинке и прочем лишь небольшими культурными особенностями, да и подумать не мог, что «язык песцов» имеет отношение к вербам. Или, скорее, местному языку заклинаний, который хоть и имел в основе вербы, но все-таки оставался переполнен информационным шумом.
Получив приглашение войти, я чуть получше осмотрелся в избе Мягколаповых. Снаружи она казалась большой, плюс имелся второй этаж, а первый оказался поделен на отдельные комнаты. Здоровенная печь занимала немало места в большом зале, в ней устроено немало выемок, в которых расставлена разнообразная кухонная утварь. Под потолком — немало полок, на которых тоже можно заметить всякие кастрюли, горшки и прочие необходимые в хозяйстве вещи, а возле стен обустроены лавки с мягкими подушками для сидения.
От печи вели трубы к радиаторам отопления, так что первое впечатление было ошибочным — все-таки дом современнее, чем казался. Освещение создано привычными уже люминесцентными шарами, но я приметил и парочку зачарованных ламп над столом. Видимо, для особых случаев.
За большой занавеской с ледяными узорами, судя по звукам продолжалось приготовление угощений, но обеденный стол, украшенный белоснежной скатертью со свисающими кисточками, уже стоял по центру зала. На стенах — вышивка в рамках, демонстрирующая стилизованные пейзажи, доски на полу подогнаны одна к другой, и не единого пятнышка или следов пыли. В общем, жили здесь очень даже неплохо, да и супруги у Мягколапова работящие.
Интересно же оценить, в какой семье росла Машка.
Из зала вел небольшой коридор, где находилась пара комнат, по обе стороны, и лестница, ведущая на второй этаж. Обогрева, похоже, хватало с избытком — я даже отключил зачарование на термобелье, поскольку стало жарковато. Но вместе с тем начало немного клонить в сон — пробежка хоть и далась мне сравнительно легко, но сейчас я уже почувствовал, насколько устал. А вот о Машке такого не скажешь — казалось, что после многочасового бега она стала только бодрее.
— Мы комнату Машки не трогали, предлагаю там и заночевать, — подмигнул мне отец семейства, как только я перенес вещи из прихожей в гостиную.
— Ой, — коротко объявила Маша, прижав ушки к голове.
— Мы там убирались, доча, — шепнул Анатолий, и Машка сразу же начала от радости покачивать хвостом.
— Тогда ладненько, спасибочки!
— Не подумайте, что я против, — на всякий случай сказал я. — Но все-таки…
— Вы же уже наверняка спали в одной комнате, — песец пригладил пряди за ухом и усмехнулся из-за того, что Маша сразу стала внимательно изучать стены, пол и потолок, будто впервые здесь оказалась.
— Но официально ведь мы не обсудили этот момент.
— Ах, да. Спасение Маши — уже более чем достаточно, чтобы вы стали даже не другом, а членом нашей семьи. Неважно, как вас зовут, с кем вы в браке — для нас вы всегда один из Мягколаповых, и мы с радостью поддержим вас. Но для порядка скажу: благословляю ваши отношения, Петр Константинович. Берегите мою дочь, как и прежде, иного и желать нельзя, — улыбнулся песец. — И ты, Машка, не балуй и слушайся будущего мужа, люби его и поддерживай.
— Д-да, папа, — покраснев, как-то очень тихо ответила Машка, пока ее хвост без конца шлепал по мне.
— Благодарю вас, — я слегка склонил голову.
— Так вот, комната. Пойдемте, я все покажу, пока хозяюшки заняты.
Ванные, оказалось, была обустроена и в баньке, и дома, и даже в избе шаманки. Все-таки ухаживать за шерсткой было непросто, и пока помоешь хвосты всей семьи… Да, должно быть, времени проходит немало. Помимо печи дополнительно поставлен котел с огненным зачарованием для горячей воды или дополнительного обогрева в случае суровой зимы. Хорошая теплоизоляция и разогрев металла магией позволяли неплохо сохранять температуру, причем для поддержания работы требовалось, видимо, не так уж и много магии. Весьма удобно и, судя по всему, дорого — вряд ли сами песцы делали такое в деревне, даже если есть Магистры металла, но и деньги от торговли тоже на что-то тратили. Так зато понятнее, на что именно.
На первом этаже оказались комнаты третьей и четвертой жены. Судя по всему, детей от них еще не было, вот они и старались по дому больше остальных. На втором этаже находилась комната второй жены, Галины, матери Пелагеи, а с Верой глава семьи жил в самой большой спальне, рядом с выходом на лестницу.
Комната Машки находилась дальше всего, перед ней — закрытая дверь в комнату Пелагеи. На ней даже замок висел!
В целом, расклад понятен. Если намечаются еще дети, то кому-то придется потесниться, либо же шаманка будет жить у себя, вот и не спешили с пополнением, пока я, видимо, не заберу Машу. Хотя подозреваю, что песцы были не против, если я останусь, вот только жить рядом с тещами в количестве аж четырех штук — не для всех. Конечно, мать у Маши была одна, но вот относились-то к ней, как к дочери, все… Да и если я сюда позову других девочек — еще забавнее. В общем, пока что ладно, но лучше не стеснять гостеприимных Мягколаповых.
— Немного отдохните с дороги, освойтесь, и потом — бегом к столу, — предложил Анатолий, с теплотой смотря на нас с Машей, будто мы уже молодожены. Перед этим он немало удивился тому, как Маша беззвучно активировала освещение, использовав невербальную Природу. Многие заклинания все еще давались Машке с трудом, но набор Школяра весьма прост для изучения.
— Спасибо, папа! — Маша чмокнула Анатолия в щеку, тот с серьезным видом кивнул, но пошел обратно виляя хвостом так, что в коридоре поднялся ветер.
Открыв дверь, Маша поставила рюкзак на пол, пропустила меня, смущенно смотря в пол.
— Воть.
Кровать, небольшой стол и полка, заставленная фигурками из дерева, комод. Все очень компактно, можно было даже сказать, что тесно, но все же, скорее, уютно.
— Кровать не очень большая.
— Так ведь кто же знал, что я вернусь с женихом, фыр! Ой, — Машка подошла к кровати и уселась на край. — Непривычно! Кажется, это было так давно.
— И впрямь давненько, — я положил рюкзак и достал вещи. Взял с собой немного, буквально пару маек, штанов и свитер, и сейчас как раз переоделся. Пришлось включить обогрев, а то вещички после улицы все еще были весьма холодными. — А сестра здесь не живет?
— Она и раньше была очень занята, сейчас сложно сказать, — Машка пожала плечами. — Иногда приходила, иногда оставалась. К ней вся деревня обращается, между прочим! — гордо заявила девушка. — Поэтому некогда…
Деревушка все-таки не казалась большой. В темноте я не смог оценить общее количество домов, семей двадцать точно, на первый взгляд. Но даже так для одной шаманки работа непростая.
— Ясно, она молодец. Но и ты тоже умница, вон как все удивились твоей силе, — улыбнулся я, а Машка радостно шевельнула ушками.
— Дя! Так… Боюсь, что вещички мне уже малы, — вздохнула девушка, заглянув в комод. — Придется все новое, ничего не поделаешь! Джинсики, свитер… И еще серьги обязательно, хе-хе.
Я не стал отвлекать девушку, пока она старательно наряжалась. Вообще я был бы рад ополоснуться после дороги, но воду еще нужно нагреть, подождать и так далее. Можно вербами сделать это моментально, не сильно бы я устал за время душа, но идти и демонстративно выпендриваться — моветон. По крайней мере, сейчас, хех.
Пока Машка переодевалась, я позвонил Ириниэль и Лизе и сообщил, что пока мы останемся в гостях, заодно убедился, что и девчонки уже обжились в арендованной квартире. Пожелав заранее спокойной ночи и Лизе, и настоявшей на том, чтобы поговорить со мной лично, Ириниэль, попрощался.
Маша закончила с приготовлениями и стала выглядеть настолько мило и по-домашнему, что я не удержался и обнял ее. Украшение на ушках слегка звякнуло, когда они шевельнулись, и девушка обняла меня в ответ, прижимаясь всем телом и активно покачивая хвостом.
— Уф. Кое-что изменилось, Петенька. Без наших обнимашек и дома уже как-то все не так, — хихикнула Маша, быстро чмокнув меня в губы.
— Согласен. Пойдем?
— Угумс!
Стол как раз закончили накрывать. Для каждого приготовлен глиняный горшочек с гречкой, овощами и ароматным мясом, на столе виднелась и рыба, и сало, и консервированные томаты. Квашеная капуста, пирожки с мясом и ливером, заодно и расписная супница есть с ухой — в общем, наготовили целую кучу всего!
Из напитков Анатолий приготовил бутылку с медовухой и какую-то настойку на травах, из безалкогольного — морс из брусники и даже торжественно стоящая чуть ли не по центру стола бутылка с двухлитровым «Тархуном». Видимо, газировка здесь особенно ценилась.
И наготове — самовар, а к нему баранки, сушки и варенье, рядом с которым лежал аппетитный свежевыпеченный пшеничный хлеб.
На украшение Маши сразу обратили внимание. Девушки одобрительно закивали, причем Вера даже всплеснула руками, а Анатолий улыбнулся. Судя по быстрой оценке, это не жадность, хотя могли обрадоваться жениху, способному дарить весьма ценные подарки. Скорее — радость и одобрение, уважение. Подарок как таковой ничего не значил, но вклад в красоту Маши говорил о том, что это не просто игра, а я настроен серьезно.
— Кушайте, кушайте! Такое событие! — приговаривала Вера, контролирующая, все ли в достатке на столе, не нужно ли кому-то принести приборы или еще что-нибудь.
Анатолий вместе с Верой сели во главе стола, меня посадили напротив, а Машу — рядом. Три оставшиеся супруги занимали места по бокам.
— А как же Пелагея? — осторожно поинтересовался я.
Мало ли какие порядки, но все-таки мне казалось это неправильным.
— Она занята, я отнесу ей все, пока горячее, — шевельнув ушками, сказала Галина. — Вы очень заботливы, Петр! Понимаю, почему Мария решила связать с вами судьбу.
Сама Мария чуть ли не надулась от гордости, поглядев на меня, я же отделался легким жестом в стиле «Ну что вы, не стоило».
Однако послышались быстрые шаги сразу после шума открывшейся двери. Из прихожей можно было услышать «Блинский блинчик», причем несколько раз, и вскоре ввалилась раскрасневшаяся Пелагея, причем не совсем понятно, от холода или смущения.
На девушке было шерстяное платье с высоким воротником, украшенное ледяными узорами, между ушками — нечто вроде небольшой диадемы из хрусталя. Свечение от шерстки стало гораздо более тусклым, но все же оставалось заметнее, чем обычный блеск Машкиной шерсти, например. Отряхнув с хвостика снежинки, девушка слегка поклонилась.
— Прошу прощения за вторжение, маменька, папенька. Стоило предупредить!
— Что ты! Садись, садись! — заволновался Анатолий, а Галина уже молча подсуетилась с посудой, пока другие девушки освободили место для Пелагеи. Сперва ее хотели усадить рядом с отцом, но…
— Я столько не видела сестренку! Могу же я побыть рядом хоть сегодня, а? — надув щеки, Пелагея обняла охнувшую от неожиданности Машку сзади, но посмотрела на меня, и после того, как новое место освободили, наконец-то удалось приступить к еде.
— А вы не пьете, Петр? — поинтересовался Анатолий, успевший налить немного супругам. Пелагея взяла настойку и сперва вдохнула аромат, поставила рядом стакан.
— Нет, не пью. По личным причинам, а не из-за того, что не рад отпраздновать, — улыбнулся я.
— У Петеньки огромная магическая сила из-за того, что он придерживается здорового питания, воть, — заявила Машка, которой, впрочем, тоже не предложили выпить.
Пелагея, услышав это, закрыла бутылку и отставила подальше, а в стакан налила морс. Причем делала это с важным видом, и особенно забавно было наблюдать ее уши, поскольку они были слегка повернуты в нашу с Машей сторону, тогда как сама девушка сидела прямо.
— Слышишь? Тебе тоже пора прекращать налегать! — проворчала Вера, ткнув мужа в бок.
— Любимая, это же не у всех так работает! — запротестовал Анатолий, но уши к голове прижал. — Когда молодой, то да, лучше не налегать, я полностью согласен!
В такое оправдание Вера не очень-то поверила, с прищуром глянув на мужа, а я пытался не улыбаться, очень уж забавными они казались.
— Так вы правда спасли Марию из лап рабовладельцев? — поинтересовалась Галина, на нее зыркнули с неодобрением. — Что? Фыр! Я слышала эту историю, но лучше ведь узнать от участников, а?
— Да, так и было. Рассказывать особенно не о чем, — ответил я и пожал плечами.
— Скромность не всегда украшает, ну что же вы, Петр! — Анатолий вздохнул. — Не стоит преуменьшать заслуги.
Не мог же я рассказать, что мне помогал подпольный клан вампиров, да и признаваться в убийстве дворян тоже не стоило. Пусть даже передо мной сейчас родственники Маши.
— Там началась суматоха с нежитью, поэтому моя заслуга в том, что я воспользовался ситуацией. Вытащил Машу, разрушил ошейник и сбежал вместе с ней.
— Как вы разрушили ошейник, Петр? — вежливо поинтересовалась Пелагея, посмотрев на меня.
— Пси.
— Но это же… Насколько мне известно, уровня Магистра в школе Пси недостаточно для такого. Вы приукрасили? — вертикальные зрачки девушки уставились на меня.
— Дочка, — шикнула Галина.
— Я настаиваю, Петр. Сестренка, ты не в том состоянии была, чтобы все хорошо помнить! — подняла палец Пелагея, когда Маша хотела возразить.
— Кстати говоря, у вас очень красивые наборы посуды. Не возражаете, если я посмотрю поближе? — с показным интересом спросил я.
— Спасибо, — Вера улыбнулась. — Мы не против, конечно же, смотрите.
— Вы меня проигнорировали? — Пелагея надула щечки, ушки стали подрагивать от возмущения.
— О…
— Сразу все⁈ — ахнули тем временем хозяюшки, Анатолий просто замер и на всякий случай ложку положил на стол.
Вся посуда в комнате подлетела в воздух, некоторые горшки торжественно сделали круг и вернулись на свои места, другие просто с тихим стуком опустились.
— Я ответил на ваш вопрос, Пелагея Анатольевна? — усмехнулся я, подмигнув девушке.
— Невербальное Пси, массовый телекинез, разного типа…
Пелагея сглотнула, осушила стакан с морсом и слегка сморщилась, когда вспомнила, что там не алкоголь.
— Сестренка, ты почему такая врединка? — с укором сказала Машка, ткнув Пелагею пальцем в щеку. — Смотри!
Бровки Пелагеи изогнулись в немом вопросе, а в это время Маша показала ладонь, взмахнула ей и поймала небольшие кубики льда, которые появились только что, после чего положила их в морс.
— Это ведь не Петр сделал? — поинтересовалась взволнованная Вера.
— Неть!
— Если хотите, для чистоты эксперимента я могу выйти из дома, — добавил я. — Но Маша — очень талантливая кудесница, я сам ее обучал.
Про спасение принцессы эльфов и уничтожение десятков дворян и их слуг лучше тоже не рассказывать, хотя я и видел, что Машка аж ерзала на стуле, настолько ей хотелось поведать недавние события.
Для сравнения и оценки стоило систематизировать характеристики Пелагеи. На первый взгляд у нее не было ничего особенного, хотя уровень все-таки весьма высокий и без тренировок. Очень большой запас Пыли помог ей стать в таком возрасте Магистром Льда и освоить Пси, но я все-таки ожидал благословение или же иное влияние, неужели все дело в артефакте? По факту Маша была всего на пару уровней ниже, и во всем, кроме запасов маны, выигрывала у старшей сестры. И к двадцать двум годам явно станет еще сильнее.
'Пелагея Мягколапова
Возраст: 22
Раса: зверочеловек (песец)
Уровень: 45
Сила: 5
Ловкость: 8
Выносливость: 9
Магический потенциал: 5
Величина истока: 10
Маг Льда, Магистр
Маг Пси, Эксперт
Школяр, базовый
Причуда: Буран, базовый'
— Больше вопросов нет. Приношу искренние извинения, — Пелагея смиренно склонила голову, прижала ушки к голове.
— Я не в обиде.
— Раз с этим разобрались, я все-таки предлагаю вам, Петр, рассказать о ваших мыслях, — поспешил сказать Анатолий, пока остальные делали вид, что ничего не происходило, и просто кушали. — Пела, я понимаю твое особое положение, но нельзя же так относиться к гостям.
— Я одичала в одиночестве, папенька, — усмехнулась Пелагея, после чего посмотрела на нас с Машей. — Буду ночевать здесь, чтобы это не повторилось. И да, Петр Константинович, скорее говорите, я прошу прощения за то, что снова увлеклась. Магия меня вдохновляет, и увидев столь прекрасные примеры, я не смогла сразу успокоиться.
Было заметно, что шаманка несколько отвыкла от общения с людьми, и даже если к ней приходили каждый день, то наверняка болтали о себе. Да и кого-либо с таким же уровнем магии, как у Пелы, вряд ли можно было легко найти, поэтому появление в деревне сильных кудесников ее очень интересовало, и я мог считать ее волнение. Сама же девчонка тоже пробовала меня проверить, но я даже не почувствовал напряжения, лишь отметил как факт попытки вмешательства во «Врата разума».
Так что проблем с невербальной магией у нее нет. Но вместе с тем, при использовании артефакта Пела применяла вербальные заклинания, такая несостыковка занятна. Стоит попробовать выяснить, в чем же суть.
Однако сейчас мы наслаждались вкусной и все еще горячей едой, несмотря на болтовню. Я поведал о своих планах по поиску Чертогов, да и вербинита заодно, а Маша помогла объяснить, что же я такое имею в виду, поскольку речь шла и о запахах.
Раз бесятки «вонючие», приносить ключи я не стал, да и вербинит показывать тоже.
— Я все понял, Петр! — после моего рассказа и пояснений Маши Анатолий оживился. — Это наверняка из Чертогов, которые далеко от деревни, мы могли бы отвести вас к ближайшим, но там жили мирные бесы, пока не исчезли.
— Мирные? — я на всякий случай уточнил. — Но уверены ли насчет одержимости?
— Как бы там ни было, они ушли. Или их уничтожил другой клан.
— Ох, бедные бесятки, — Маша вздохнула.
Мне сложно было сочувствовать, поскольку из всех виденных демонов только Стеша не пыталась меня убить. Ну, ее новая версия, по крайней мере.
— Все равно имеет смысл взглянуть.
— Если это поможет, то мы с радостью, — продолжил Анатолий. — Но минерал… Представители Империи бывали в окрестностях. Да и мы бы знали об осколках звезд, за время охоты много раз проверяли земли вокруг, — навострив уши, песец развел руками.
— Ничего, попытаться можно.
Что ж, я особо и не надеялся на скорый результат. Сидя на диване еще можно было строить какие-то теории и планировать, но оценив расстояния во время пробежки, я еще лучше осознал, что поиски простыми не будут.
В любом случае, Анатолий согласился помочь, в том числе собирался уговорить на содействие Снежномехова. После этого оставалось только побеседовать о всяких мелочах, и здесь уже на себя взяла инициативу Машка — ей очень нравилось, что все в семье ее внимательно слушали, даже сестра, которая из-за своей роли ранее казалась недостижимой. Пелагея, в отличие от Маши, задавала мало вопросов, но слушала очень внимательно. Я пытался понять, что у нее на душе, но она действительно просто излучала высочайшую заинтересованность. Если она настолько увлечена магией, то неудивительно, что сестра стала для нее новым открытием, а как относиться ко мне Пела, видимо, еще не решила.
Наблюдать за столь увлеченной Машей — отдельное удовольствие, я только придерживал ее хвост, а то он слишком активно двигался и рисковал подмести пол. Вроде как чисто, но я начал задумываться, что причина как раз в чем-то подобном…
После плотного ужина париться в бане не очень-то полезно для здоровья, поэтому ограничились душем. Чтобы не смущать никого, я отправился принимать душ в бане, согрев воздух и воду вербами, и там увидел, что в бане общее помещение вместо разделения на мужскую и женскую. Друг друга Мягколаповы не стеснялись, но как быть с посторонним? Я-то мог проявить джентльменство и не глазеть на чужих жен, но все же.
Приведя себя в порядок, переоделся и вышел на улицу, где встретил Пелу. Девушка уже вновь надела шубку и стояла во дворе, смотря на падающие снежинки, а яркое свечение шерстки вернулось, отчего картина получалась красивая и даже сказочная.
Снежинка упала на кончик носа. Шевельнув ушками, Пела чихнула, почесала нос и развернулась ко мне.
— Видел?
— Снежинку на носу?
— Значит, видел, — Пела вздохнула, ушки слегка поникли. — Люблю смотреть на снег.
— Не могу сказать того же, — честно признался я. — Что ж, не буду задерживать, ты ведь шла в душ? Там еще тепло, — я указал на баню.
— Нет, у меня дома есть, — Пела смотрела прямо на меня. — Ждала, чтобы предупредить — людям в этих краях не очень-то рады.
— Угроза? — коротко спросил я, склонив голову набок.
Пела отвела взгляд, поправила волосы.
— Предупреждение. Я ведь так и сказала, фыр! — проворчала девушка. — Гости — одно, но твоя идея — совсем другое.
— Это тебе артефакт подсказал? — я улыбнулся, а девушка машинально схватилась за карман шубки, взволнованно покачивая хвостом.
— Ты и его заметил, да? Льдинка, наставь меня в пути, — прошептала Пела, закрыв глаза. — Нет. Дело не в артефакте, он лишь помогает мне. А в здравом смысле! Ну найдешь ты Пыль, допустим, но условия здесь суровые, легко не будет, — говорила девушка загадочным тоном, но раз вообще решила поговорить, то это уже хороший знак.
— Меня это не пугает.
— И другие проблемы могут возникнуть… Маша — красавица, и за эти годы она расцвела подобно снежным розам. Есть здесь желающие заполучить ее руку и сердце, а спасение чужаком для них не повод отказаться от желаний. Вот так, — девушка испытующе посмотрела на меня.
— И это меня не пугает.
— Ох. Я не могу помочь тем, кто не хочет помочь сам себе, — отмахнувшись, сказала Пела и покачала головой.
— А ты?
— М?
— Ты ведь тоже хороша собой, не боишься настырных кандидатов? — серьезным тоном спросил я.
Пелагея открыла рот, закрыла, снова покачала головой.
— Я могу за себя постоять, но спасибо за комплимент. Медовых снов, отдыхайте, но не расслабляйтесь.
Проводив взглядом пушистый хвост, то есть, Пелагею, я вернулся в избу. Там Машка как раз закончила плескаться, и мы отправились спать. Кровать, конечно, узковата, но в обнимку с разгоряченной после жаркого душа Машей и ее шикарным хвостом очень даже удобна.
На следующий день после завтрака мне в помощь выделили пару молодцев из числа разведчиков в помощь. Незнакомые мне песцы оказались молодыми бойцами с тридцатым уровнем, оба только недавно обзавелись семьями, поэтому уже чувствовали ответственность за оставшихся в деревне жён, вот и не лезли на рожон, а тщательно изучали окрестности, принюхивались, осматривали следы…
Я пошел вместе с Машей, поскольку оставить ее без бега — просто катастрофа, но и такое передвижение рывками ее немало разочаровывало. Зато было больше времени на то, чтобы все тщательно обнюхать.
Чертоги, о которых когда-то говорила и Машка, оказались весьма далеко, в паре часов неторопливого передвижения от Снежномеховки. Выглядели как подвал, внезапно вырытый прямо у подножия холма, вниз вели весьма ровные каменные ступени, но из-за того, что двери оказались открыты, внутрь намело немало снега, поэтому пришлось сначала хорошенько растопить и высушить.
Песцы с удивлением наблюдали за происходящим, поскольку столь долгих заклинаний им видеть не доводилось, или же из-за того, что я не менял уровень… Насколько я мог понять, деревенские не могли точно знать свой уровень, но зато четко осознавали, что четырнадцатый — это мелочь, вот и повод для сомнений.
Чертоги действительно оказались пусты. Напоминали они длиннющий и весьма разветвленный каменный погреб, выложенный аккуратной плиткой и местами — мозаикой, но все помещения были абсолютно пусты, и заканчивались чертоги небольшой комнатой с высоким постаментом, напоминающим фонтан для питья, где находилась пустая ячейка под весьма увесистый многогранник. Я даже пытался проверить на предмет потайных комнат, но ни малейшее следа ноотической активности.
Ни тел, ни мебели, снаряжения — вообще ничего. Это разочаровывало, но хотя бы появилась какая-то определенность.
К вечеру мы отправились на пир, но таковым его назвать можно только с натяжкой. Видимо, глава просто решил следовать каким-то традициям деревни, но стол накрыт был в разы проще, чем вчера в обычных домашних посиделках. В принципе, мне было все равно, как и Маше, поэтому мы просто из вежливости посидели за столом.
Изба Снежномеховых напоминала огромный зал для совещаний и впечатляла размерами, да и в общем зале легко разместить хоть всех деревенских жителей, как мне показалось, правда пришло всего человек десять, отчего оценить реальное количество жителей сложновато.
Причины же скудного посещения были связаны, скорее всего, с самим Снежномеховым — при всей своей силе он не годился на роль харизматичного лидера. Да и Анатолий тоже не годился, поскольку был слишком мягок и зачастую просто повторял мысли за женой. Видимо, из-за этого конфликта лидерство в деревне находилось в подвешенном состоянии, и простые песцы не хотели портить отношения ни с шаманкой и ее семьей, ни с фактическим лидером, так что пришли только любители халявы.
Лев даже всех своих жен не стал звать на пиршество — со всем справлялась самая молодая. А вот сыновья пришли в полном наборе, все четверо. Того, о котором говорила Пела, угадать оказалось несложно, поскольку он то и дело посматривал на Машку. Не новость, на самом деле, поскольку Маша очень красива даже по меркам тех, кто недолюбливал чудь, и сложно было ей не любоваться. Так что к ней и в городах приковано немало взглядов, разве что к Лизе порой больше, поскольку она одевалась весьма вызывающе.
Понятно, что на дом надеяться не стоило — Машка, видимо, оценивала все еще с прежней точки зрения, когда жила здесь в детстве. Все казалось куда более добрым и приветливым, поэтому у нее и появилась идея о том, что отец просто возьмет и построит для нее дом. На участке Мягколаповых оставалось еще немного места, конечно, но точно не на еще одну избу.
В остальном — никаких новостей, разве что Мягколаповых удивляло желание Пелы ночевать вместе со всеми. Семья, конечно, рада тому, что дочка стала проводить с ними больше времени, поэтому даже спрашивать не решались, хотя наверняка связали это с возвращением Маши или моим появлением. Однако Пела не спешила со мной говорить, да и с сестрой не вела задушевные беседы, ограничивалась несколькими короткими фразами за вечер и все.
После пары дней безуспешных поисков по хоть каким-то ориентирам, полученным от деревенских ребят, я решил вернуться в Красноярск, чтобы попытать счастья у информаторов купеческих гильдий по совету Пушкина. Можно продолжать и наугад, разделив на секторы, но даже так, по моим прикидкам, можно было провозиться не меньше пары месяцев, и это если еще не начнутся серьезные снегопады. Поэтому из полезных дел — только активация Пыли.
Анатолий сходил и сообщил о моем решении на месте деревенских собраний — оказывается, там вывешивали таблички с заказами, и когда кто-нибудь собирался в город, то шли все вместе для безопасности и покупали для тех, кто не мог прямо сейчас отправиться по причине здоровья или занятости. Поскольку нашлась еще пара желающих, мы с Машкой не очень спешили уходить с самого утра, однако буквально через час после новостей к Мягколаповым приперся…
— Меня зовут Леонид Снежномехов, — с гордостью заявил заявившийся сынок главы. Пареньку было семнадцать, но гены сказывались — ростом выше меня на голову, да и мышцы уже хорошо оформились, поэтому Леонид не стеснялся ходить в какой-то меховой жилетке и демонстрировал бицуху, несмотря на снегопад. — Я не могу позволить! Иноземец не заберет Марию!
Анатолий уже вернулся к этому моменту и держал руку на лбу, растерянно слушая. Вскоре подключились и женщины, да и зеваки тоже заявились.
— Какой же он иноземец? — сказала Вера, раз уж муж проглотил язык. — Коль не он, ты бы Машку и не увидел!
— Иноземец! — уши Леонида подрагивали от праведного гнева, копье сжато в руке до побеления костяшек пальцев.
— Раз зовешь, то я пришел, — отойдя от двери, где я скрыл себя в тенях, чтобы понаблюдать, я подошел к Леониду. Очевидно, что разумных доводов можно и не дождаться. — В чем беда? Что стряслось?
Угрюмо сопя, парень сощурился.
— Ты слаб уровнем, мне нечего предложить тебе. Просто оставь нас.
Машка обладала чутким слухом, поэтому тоже уже выскочила на улицу. Подошла к нам.
— Леонид, блинский блинчик! Лучше уходи! Я не могу этого допустить!
Парень хмыкнул, осмотрел всех вокруг, размял шею. перед домами Мягколаповых собралось уже с пару десятков зевак. И это они про занятость рассуждали?
— А ты не переживай. Мы, Снежномеховы, профессионально владеем оружием. Стоит мне…
— Ты дурачок? Какая разница, как ты машешь палкой! Я за тебя переживаю! Если Петенька не сдержит себя, ты всю зиму в кроватке пролежишь, а бедной Пелочке еще силы тратить из-за твоей дурости, травы готовить!
Леонид изменился в лице, с недоверием посмотрел на меня.
— Одурманил Марию?
— То, что я была вежлива, еще не значит, что ты мне не противен! Да ты…— вспылила Машка, и я аккуратно зажал ее ротик, поскольку девушка начала ругаться уже так активно, что некоторым пришлось прикрыть ушки ладонями.
— Если так хочется разобраться, зачем оружие? — улыбнулся я. — Да, ты слабее в магии, чем Мягколаповы, но боишься продуть четырнадцатому уровню?
— Пф. Леонид ничего и никого не боится! — ударив себя в грудь кулаком, громко заорал парень на публику. Подошли еще люди, Вера прикрыла лицо ладошками, другие девушки оттащили разозлившуюся Машку. Пелагея сунула сестре в рот какую-то пилюлю, и девушка, гневно жуя, продолжила наблюдать со стороны, а шаманка подошла поближе. Сейчас на Пеле был надет белоснежный наряд с темной меховой накидкой и множеством тотемов, украшений и прочей мелочи, висящей на одежде.
— Тогда магическое состязание? Лед, — предложил я.
— Ха. Оденься потеплее, коль пытаешься состязаться с народом Льда, чужеземец. Фыр! — тряхнув хвостом, Леонид воткнул копье в землю, и от него во все стороны разошлись хрустящие изморозью дорожки.
— Ты хочешь швыряться сосульками? Как примитивно. Это же ваша деревня, зачем разрушения? Если уж проблема в эмоциях, вырази их магией!
Повисла пауза. Кто-то уже даже начал шептаться.
— Это самое. Так как биться хочешь? Хитришь? — сощурился мой соперник.
— Ты владеешь чудесной магией Льда, продвинутая школа. Народу Льда дарованы особые способности, так почему бы вместо кровопролития не направить в мирное русло? — начал я, и пока Леонид пытался осознать сказанное, продолжил: — Суть магии не в убийственных заклинаниях. Суть — в изменении мира, ты можешь помочь другим, привнести нечто прекрасное, для этого тебе дарованы твои способности. Пять минут на то, чтобы выразить чувства к Марии, если они действительно есть, — закончил я.
— Понял. Да плевать, цветы так цветы, — фыркнул песец. — Умей проигрывать.
Не ожидал, что есть отдельное заклинание для сотворения ледяных цветов, но выглядела довольно красиво. Или выглядело бы спустя месяц, поскольку за пять минут Леонид закончил делать только один лепесток, старательно шепча заклинание и вырисовывая нечто безумное в воздухе.
Когда он все-таки оторвался от занятия, то даже отшатнулся, поскольку на него с укором смотрела трехметровая ледяная статуя Машки, указывая пальчиком на землю. Казалось, что Леонид готов прямо сейчас там и встать на колени.
Шепот усилился, и хотя вопросов ко мне стало только больше, дурацких идей заодно теперь будет куда меньше.
— И чтобы два раза не ходить, на всякий случай еще одна статуя, — добавил я, когда сформировалась точная копия загадочной шаманки, выглядывающей из недр капюшона с ушками.
Пелагея долго смотрела, оценивая мелкие детали, прищурилась, обошла со всех сторон, потому флегматично отвела взгляд и медленно пошла к себе в избу, однако хвост двигался так быстро, что буквально сливался в единую белую полосу.
— Петр, мы можем оставить эти скульптуры? Такие миленькие! — радостно прошептала Вера.
— Почему получилось, будто я здесь врединка, а сестра — нет! Блинский блинчик! — воспротивилась смущенная Машка, но подбежала ко мне и встала на цыпочки, после чего мы поцеловались. Сестра угостила ее мятой… Какой ужас, они на морозе еще и мяту едят для усиления эффекта свежести, или это специально для поцелуев?
— Могу поменять, — рассмеялся я, когда Машка нехотя отпустила меня.
— Нет. Пусть думают, что я злюка! Р-р-р! И спасибочки за статую! И за… Аж сердечко забилось чаще, когда ты так бесстрашно стоял там…
Было заметно, что Машка перенервничала из-за непонимающего паренька, но что поделать. Кровопролитие нам здесь точно не нужно, а теперь, полагаю, позиции Снежномеховых пошатнутся… В идеале лидером должна стать Пелагея, в качестве идейного символа, но ее могут не принять в этой роли, да и защитники все еще нужны, причем лояльные. Насколько я понял из разговоров, у песцов несколько разбросанных по Сибири поселений, между которыми они поддерживают связь и заключают браки, например, поскольку не все любят создавать пары с имперцами, как уже стало очевидно. Поэтому в случае смены правителя, сильные воины могут просто уйти, ведь пока я здесь, ловить им нечего.
Однако это ослабит деревню. Идеальный вариант напрашивался, конечно — это задействовать песцов в моих делах, где они смогут получить защиту и усиление своих магических сил, но я еще ничего не нашел для реализации плана, а просто сидеть в деревне — как-то не по мне.
Вскоре пришел сам Снежномехов и извинился за сына. Делал это неохотно, и скорее казалось, что он просто хотел сам поглядеть на статуи. Видимо, такого рода работа впечатляла, поэтому ушел Лев несколько растерянным, а мы с Машкой приготовились к дороге и вскоре направились в Красноярск вместе с еще парочкой песцов.