Руки и ноги Карли были широко расставлены. Она в позе Витрувианского человека Витрувианский человек (лат. Homo vitruvianus) — изображение, созданное Леонардо да Винчи. На нем изображена фигура обнаженного мужчины в двух наложенных одна на другую позициях: с разведенными в стороны руками и ногами, вписанная в окружность; с разведенными руками и сведенными вместе ногами, вписанная в квадрат.
, а он ее зеркальное отображение, вжимающее ее в матрас.
Его дыхание ощущалось на ее щеках, губах. Глубокое и сильное, будто он с силой его выдыхал, будто пытался вытянуть воздух из ее легких и вобрать в себя.
Внутри нее раздавался голос. Его лицо близко. Но она не хотела видеть. Темнота за ее веками приносила ей комфорт, щит, пространство, в которое он не вторгнется.
Он пошевелился. Что-то коснулось ее щеки. Оно было теплым, мягким, нежным. Голос внутри нее завизжал.
Его шепот был горячим и влажным, когда коснулся ее уха. Он был медленным и веселым.
― Тебе нравится, когда я навещаю тебя?
* * *
Карли широко открыла рот в попытке наполнить грудь воздухом. Ногами она скинула покрывало и побежала прежде, чем ногами коснулась земли.
Ее телефон лежал у кровати, но это не имело значения. Она не станет звонить в полицию. Они ей не поверят. Приедут и обвинят ее. Может быть, вообще не приедут. Она не знала, что из этого хуже.
Задыхаясь, с бешено стучащим сердцем, она нашла цепочку безопасности в темноте, латунная цепочка провисала от косяка к двери. Она пялилась на нее. Не могла отвести от нее глаз. Могла только ощущать жжение на ухе от прикосновения его губ, от теплоты его дыхания на своем лице, давление от руки на горле.
― Карли? ― прозвучал мягкий мужской голос, едва громче шепота. По другую сторону двери.
Она отбежала на несколько шагов в холл. Вне зоны досягаемости, ей было некуда бежать.
Раздался стук.
― Карли? Это Нейт. Ты в порядке? Я слышал шум в твоей квартире.
Последовала пауза.
― С тобой все хорошо?
Через две секунды.
― Карли? Это ты за дверью?
В этот раз его голос стал твердым, требовательным, слегка приглушенным, будто он говорил в дверную щель.
Она подумала о губах у ее уха, о дыхании на ее лице. И не ответила.
― Карли, если это ты, скажи что-нибудь или я выломаю дверь.
Попыталась сглотнуть, но ее рот пересох. Девушка стерла слезы с лица и произнесла высоким и напряженным голосом:
― Я в порядке.
За деревянной дверью послышался шорох… Голос Нейта, когда он заговорил снова, раздался откуда-то ниже.
― Карли, что случилось?
Она представила его, сидящего на корточках, может быть, прижавшегося лбом к двери. Девушка плотно зажмурила веки. Что, бл*ть, она может сказать ему? Парень-псих пробрался сквозь мои запертые двери.
― Ты одна?
Она всмотрелась в темноту за ее спиной, не уверенная. Не совсем.
― Да.
― Ты не пострадала?
В синяках пульсировала боль. А на ее макушке росла шишка.
― Нет.
― Кто-то был внутри?
Ее голос прозвучал как длинный содрогающийся рыданиями вздох.
― Если ты напугана, я могу помочь.
Она была напугана. В ужасе. Из-за того мужчины, что был здесь. Из-за запертой двери и того, что это значило.
― Тебе лучше уйти.
Нейт молчал так долго, что она подумала, что он ушел.
― Я могу поспать на твоем диване. Или ты можешь поспать на моем, ― сказала он позже.
Мужчина проверит ее замки и спросит, что случилось, а она скажет, что не знает. Карли отступила дальше в холл, когда у нее возникла следующая мысль. Он мог знать, это мог быть он.
― Нет, пожалуйста, уходи.
― Карли…
― Нейт, просто уходи.
Это прозвучало грубее, чем она планировала, но именно это она и имела в виду.
Это произвело должный эффект. Послышалось еще одно шуршание по другую сторону деревянной двери, а затем шаги по коридору. Снова прозвучал его голос.
― Я собираюсь написать тебе свой номер и просуну его под дверь. Я в десяти шагах, если тебе что-нибудь понадобится. Просто позвони мне.
Карли прислушивалась к утихающим шагам, гадая, не был ли он босым. Она была босой и ее ноги замерзли. Все ее тело замерзло. Она ощущала, как костный мозг в ее костях превратился в лед. Может она сломает кости, если пошевелится. Вдруг что-то внутри нее уже сломано. Ей нужно все-таки встать. Она должна проверить.
Ковыляя по квартире с горящими синяками, она остановилась перед французскими окнами. От ночника на другом конце комнаты было достаточно света, чтобы она увидела, что они заперты. Сверху и снизу обе двери остались в таком же состоянии, как она и оставила их, когда пошла спать. Карли проверила их, выдвинув и задвинув каждую щеколду из своего паза. Она потянула за ручку, подергала и потрясла, попыталась и не достигла успеха в том, чтобы ослабить болты.
Затем она отскочила от них, будто дверной проем был уступом, который готов обрушиться в любой момент. Встала и посмотрела. Поняла, наконец. Не она в панике не закрыла замки на балконных дверях снова. Их вообще никогда не открывали.
― Твою мать.
Она запустила пальцы в волосы, волнение текло по ее венам.
Ладно. Хорошо. Так значит, он не входил через балконные двери. Она поспешила через гостиную, подбирая по дороге к входной двери ключи со столешницы и щелкая переключателем в холле, зажмурившись от яркого света. На нее нахлынула кратковременная тревога, когда она увидела клочок бумаги на полу. Телефонный номер Нейта. Она оставила его там, более заинтересованная в том, о чем расскажет ей дверь, ее глаза метались от цепочки к ее крюку, от засова к косяку. Цепочка висела там, где девушка ее повесила. Ручка не поддалась, когда Карли подергала ее. Она вставила ключ и открыла дверь так широко, как могла, и вновь потянула за цепочку. Сделала это снова, резче, а затем с усилием. Она подумала о Нейте и о его предупреждении выломать дверь. Насколько тяжело будет это сделать?
Какое это имеет значение? Мужчина в ее комнате попал сюда не через входную дверь.
Он отсоединил цепочку? Было ли это возможно?
Она вновь открыла дверь, скользнула пальцами в щель. Там было достаточно места, чтобы просунуть руку, но…
Дрожа, она вбила в поиск гугла, нашла видео с ютуба как снять цепочку безопасности с помощью нитки. Может так? Просто и тихо. Пройдя украдкой к лофту, позабавившись тратам Карли, а затем… нет, нет, щеколда была закрыта и цепочка застегнута. Как он с этим справился?
Она закрыла глаза, почувствовала жар его дыхания, касание губ. Это случилось. Случилось.
Случилось?
Она подняла руку к горлу под подбородок, где были его пальцы, посмотрела на стену за ее спиной, что вела от входной двери к французским окнам. Встала и толкнула ее. Толкнула еще, по всему периметру холла и по другую сторону к гостиной. А затем другие стены на нижнем этаже квартиры, оббивая руки. Высоко, низко. Затем в маленькой ванной комнате, и стоя на туалетной крышке, тянулась выше, а затем к потолку и…
Она поймала свое отражение в зеркале. Волосы превратились в воронье гнездо, лицо заплаканное. Покрасневшие, бледные глаза с диким блеском. Она отшатнулась от него, но изображение запечатлелось на ее веках.
В смятении, панике и смущении. Она выглядела как Шарлотт. Нет, хуже, чем она.
Она выглядела как сумасшедшая.
* * *
― Это Шарлотт Таунсенд. Мне надо поговорить с доктором Рэндольфом.
Она была на ногах и занималась уборкой три часа, не позволяя себе думать об этом. Пока нет. Теперь дрожь в ее руках заставила почувствовать, словно телефон в ее руке вибрирует.
― Как вы поживаете, Шарлотт? ― голос Лиама был дружелюбным, обыденным, будто она позвонила поболтать. ― Я гадал, как вы там справляетесь.
― Привет. Здравствуйте. Хорошо и… ― она села на диван, положив локти на колени, чтобы те не отбивали стук. ― Не очень хорошо.
Она сжала губы, сдерживая поток слов, желая замедлить его. Ради того, чтобы он ее оценил.
― Квартира замечательная. Близко располагается ко всему, что мне необходимо, включая километры дороги вокруг гавани.
― Вы по ним ходите?
― Каждое утро. Раз в день в неспешном темпе.
― Приятно слышать. И почему тогда не очень хорошо?
― Вы сказали, что мы все еще можем разговаривать. Профессионально.
― Да.
― Это не то, что мы обсуждали до этого.
― Все хорошо.
― Дело не в тревоге. Она все еще есть, но дело не в этом.
― Ладно.
Она приостановилась. Они оба знали это. Он давал ей краткие ответы, чтобы дать ей ощутить молчание. Ну, это она позвонила ему.
― Происходит что-то… странное. Я не уверена, что конкретно. Не знаю даже, это… я просто…
Она приложила два пальца к складке между бровей.
― Почему бы вам не попытаться объяснить это мне.
Притянув колени к груди, она нашла, откуда начать рассказ.
― Через пару дней после того, как я въехала, проснулась и увидела мужчину, стоящего над моей кроватью.
Она рассказала ему о полиции, о судмедэкспертах, детективах; о том, как это повторилось полторы недели спустя, когда мужчина прикоснулся к ее лицу. Затем о третьем случае и о том, как она не помнила, как добралась до входной двери, и о «Вам выдвинут обвинения» Дина Квентина. Детектив нашел ее медицинские записи о психическом здоровье, рассказал ей, что они не нашли никаких отпечатков пальцев. И о прошлой ночи: мужчина оказался сверху нее, замки были закрыты. А тревога и воспоминания делали всю ситуацию только хуже.
Как всегда, Лиам молчал, пока она не закончила рассказ.
― Вот в чем дело, ― сказала она, наконец, закончив рассказ. ― Если нет никаких следов того, что кто-то тут был, если нет пути войти или выйти, возможно ли, что все, что произошло, что я перенесла, повредило что-то? Что что-то пошло не так и… ― она втянула судорожно воздух. ― И я схожу с ума?
― Вы действительно считаете, что сходите с ума? ― спросил Лиам.
― Я надеюсь, что, если вы спрашиваете, это хороший знак. Если бы вы думали, что я сошла с ума, то не спрашивали бы, верно?
― Может быть.
Ох. Великолепно. Она потерла основание черепа, где нарастала боль.
― Я не знаю, что и думать.
― Можете ли вы рассказать мне больше о том, что случилось, когда увидели мужчину?
― Я проснулась, и он был здесь. Я испугалась, так сильно, что не двигалась. Или не могла. Я не уверена, но точно не двигалась. Не могла рассмотреть в темноте, но чувствовала его. Он сидел на кровати, рядом со мной, прикасался ко мне. Он был на мне. Я просто сжала зубы, закрыла глаза и ждала, пока он сделает то, зачем пришел.
―Так, значит, вы ощущали, что проснулись, но не могли полностью функционировать?
― Нет, слушайте. Я знаю, что мои сны кажутся реальными, если это к чему вы клоните. Я ощущала его, я знала, что в комнате кто-то есть и, что он на мне. Мои сны, когда просыпаюсь, я помню в деталях. Я могу пытаться сжать руку Адама или посмотреть и проверить, не истекаю ли я кровью, когда впервые открываю глаза, но как только я просыпаюсь, уже не думаю, что нахожусь на утесе или что снова потеряла ребенка. Я не звоню в скорую.
Он секунду не отвечал, его спокойный голос был противоположностью тревожному голосу Карли.
― Это естественно быть напуганной и беспокоиться о чем-то вроде этого, но то, что вы описали, звучит как ощущения, вызванные сонным параличом. И, Шарлотт, это в пределах допустимого.
― Допустимого для психов?
Он слегка рассмеялся.
― Допустимого для нормальных людей. Это может быть симптомом нарколепсии, но мы знаем, что этого не может у вас быть. Я немного читал об этом на самом деле. Одна из увлекательных побочных сторон исследования сна и их моделей. Люди, которые испытали подобное, склонны иметь яркие сны, как в вашем случае. Они сообщают, что не могли пошевелиться, кто-то сидел на их груди, ощущали присутствие в комнате. Все, что вы описали.
Она почувствовала жар в конечностях.
― Так вы думаете, что это сон?
― Нет, не сон. Это считается переходным состоянием между сном и пробуждением.
― Ага. О чем вы?
― Ладно, посмотрим, смогу ли я объяснить.
Послышались шорохи, будто он переместился, устраиваясь поудобнее.
― Когда мы находимся в фазе быстрого сна или же сна со сновидениями, пребываем в парализованном состоянии, вероятно, для того, чтобы остановить нас от совершения тех же действий, что и во сне. Ну, знаете, от того, чтобы броситься перед машиной или задушить человека рядом с нами. Сонный паралич происходит, когда пробуждение накладывается на фазу быстрого сна. Изображения из снов переходят в пробуждающийся разум, прежде чем тело обретет способность двигаться.
Карли подумала о том чувстве паралича, которое обездвиживало ее, о недовольстве, что она не может бороться, об уверенности, что кто-то находится в комнате.
― Хорошо. И?
― И вот почему, все ощущается таким реальным. Вы проснулись и были парализованы, но изображения идут из подсознания.
Карли поднялась и встала у окон, всматриваясь в улицу внизу. У нее было много таких историй о плохих и прерванных снах. Его теория соответствовала тому, что она видела и чувствовала. Она почувствовала облегчение и в то же время была в ужасе. Она позвонила в полицию из-за кошмара.
― Почему сейчас? Я, наконец, покинула Берден и начинаю жизнь сначала тут.
― Стресс и усталость считаются провоцирующими факторами, и мы уже знаем, что они являются спусковыми крючками для ваших кошмаров. Как и нерегулярный сон. Но значительные жизненные изменения, ситуации, которые заставляют вас чувствовать нестабильность или потерю контроля, могут посодействовать в этом. А вы, определенно, подвержены и тому, и другому.
Карли прижалась лбом к стеклу, припоминая их беседы еще там в Нью-Касле.
― Вы не думали, что я готова к переезду.
Все произошло быстрее, чем она ожидала: дом оказался продан за две недели, она нашла квартиру сразу, курсы начинались, и девушка желала пропасть. А теперь… она сделала это с собой?
― Вопрос о том, были ли вы готовы, уже не существенен, Шарлотт, так как вы уехали. Теперь вопрос стоит в том, как вам идти вперед. Как вы себя чувствуете теперь, когда находитесь там?
― Обеспокоенной, очевидно, и не сплю, но только из-за ублюдка, которого я продолжаю видеть в своей спальне. Здесь хорошо в целом. Курсы, квартира, город. Здесь есть приятные люди. Я думаю, что смогу завести друзей.
― Это большой для вас шаг, Шарлотт. Возможно, вам стоит попытаться думать об этих инцидентах, как о ваших кошмарах, как о напоминании от вашего подсознания, что вы находитесь в стрессе или тревоге, и что вам надо поберечь себя. Поищите в интернете информацию о сонном параличе и почитайте немного. Знание о том, что вы испытали, обычно помогает унять тревогу. Попытайтесь ложиться спать каждый день в одно и то же время.
Он замолчал. Она услышала, как он печатает на клавиатуре.
― Просто мысль, ― сказал он. – Это происходит в одно и то же время?
Она не проверяла, когда это произошло прошлой ночью, но полиция спрашивала ее в другие разы.
― Между тремя и четырьмя ночи.
― Я открыл ваши записи и заметил, что, когда у вас были проблемы со сном в прошлый раз, вы сообщали о том, что просыпаетесь в это же время: где-то в три с чем-то около четырех или пяти раз, и после начались воспоминания и идеи фикс.
Когда ей было плохо, она мерила шагами дом и сад, иногда завернувшись в одеяло, иногда натягивала одежду и гуляла по улицам Бердена. Карли думала о том, что сделала, а что нет, чего никогда не сделает.
― Это что-то значит?
― Любопытно, что события, которые вы испытали сейчас, происходят в одно и то же время. Можно предположить, что вернулись к модели тревожного сна.
― Я не просыпаюсь в это время в другие ночи.
― Вы спите всю ночь?
Первые две ночи в квартире были благословением небес. После того, как она увидела кого-то в лофте, она провела множество неспокойных, тревожных часов в постели. В последнее время, она проводит большую часть ночи без сна.
― Не совсем.
― Вы можете входить и выходить из фазы глубокого сна неосознанно. Это может объяснять проблему с памятью. В моих записях указано, что ваш лечащий терапевт написал вам рецепт на снотворное пару месяцев назад. Вы пытались…
― Я им не воспользовалась.
Лиам немного подождал.
― Я отметил, что, когда вы ранее принимали снотворное, ощутили, как они повлияли на цикл пробуждения.
Это не было вопросом, но он замолчал, будто все-таки его задал. Когда она не ответила, он подтолкнул ее к ответу.
― Шарлотт?
― В моей руке были снотворные, когда скорая приехала в мой дом.
― Вы их не принимали.
― Я приняла больше, чем мне следовало.
― Мы говорили о ваших воспоминаниях о том дне.
― Да.
― Вы хотите поговорить об этом сейчас?
В этот раз она не ответила, и он продолжил.
― Вы сказали, что помните, как думали, выпить первые две, но не помните, пили ли.
― Да.
― Вы сказали, что приняли третью, потому что вам отчаянно был нужен отдых. Вы хотели лечь, но ваше тело не могло найти покоя.
Она закрыла глаза, крики и суета тех тяжелых часов пытались прорваться с задворок ее памяти.
― Я знаю. Это то, что случилось. Просто… Я не хочу оказаться там снова.
― Где?
― В опустошении и перед выбором.
― У вас есть более одного варианта. Вы выбрали другой.
Она хотела умереть на том утесе, но жила только потому, что не могла заставить себя пойти на тот уступ и сброситься в каньон. В тот день в ее старой спальне, дверь взлетела на воздух, в то время как она испытывала дикое чувство потери.
― Я не уверена, что что-либо выбирала.
― Как вы теперь себя чувствуете по этому поводу?
― Я не хочу кончать жизнь самоубийством, если это то, о чем вы спрашиваете.
― Что может произойти, чтобы вас так беспокоило?
Она вздохнула.
― Обычные вещи. Я беспокоюсь, что приму неверные решения. Что я буду безрассудной и эгоистичной. Что я все испорчу.
Может она уже все испортила. Сонный паралич, дерьмо.
― Еще больше причин, чтобы убедиться, что вы достаточно отдыхаете и следите за собой. Вы сильная, Шарлотт. Я верю в вас. Подумайте о том, чтобы принять снотворное.