У нее ушло двадцать минут, чтобы добраться до противоположного угла склада. Там была пустота между конечными квартирами, она насчитала девять вентиляций вдоль туннеля, пять из них были прямоугольными решетками, все из них открылись со щелчком. Три недавно чистили. Карли сделала снимки их всех.
По пути назад, она села над прямоугольной вентиляцией, пытаясь вспомнить, была ли дверь Брук третьей или четвертой от угла. Она посветила фонарем вокруг гардеробной снизу, обыскивая одежду на предмет чего-то, что выглядело бы знакомо, желая прокричать вниз «Убирайся оттуда».
Все же она так не сделала. Мысль, что дело было не только в Карли, что мужчина в черном может забраться и сюда тоже, тихо залезть в другие квартиры, наполнила тьму чем-то новым и ядовитым. В ее броске назад была спешка, когда девушка направилась назад к веревке, то, как она задыхалась и толкалась вперед, напомнило ей о том, как она металась в поисках спасения из своей спальни. Она растянула свою лодыжку на лестнице, а Брук сломала там ногу. Карли стучала в стены своей квартиры, а Талия оставила дыры в гипсокартоне. Талия открыла смотровой люк и написала свое имя в пыли. Она врезалась в дерево, когда в ее крови обнаружили снотворное, а Нейт спрашивал Карли, что она приняла, и сказал ей не садиться за руль.
Видела ли она связи, которые ничего не значили? Брук не помнила, как упала вниз со своей лестницы. Она не боялась своей квартиры, и у нее не было кошмаров.
Может, Карли неправа. Может, она не хочет быть единственной. Может, вентиляции почистили из-за… чего? Поддержания технического состояния? Кто знает?
― Нейт. Вполне вероятно, — ответила сама себе Карли.
* * *
В Карли появилось что-то новое, когда она проследовала по коридорам до палаты Нейта. Что-то более спокойное, уверенное. Не то же самое, что и храбрость, и решительность, но оно ощущалось приятно.
― Ты сегодня себя видел? ― спросила она его.
Нейт покачал головой.
― Вероятно, к лучшему, что нет.
Опухоль слегка уменьшилась, но сеть синяков увеличилась. Темно-фиолетовые и ярко-зеленые цвета вели свой пятнистый путь от его глазницы до подбородка. Повязка вокруг его головы выглядела так, будто удерживала части его лица вместе.
Он смотрел, как Карли села в кресло, затем издал горлом звук, указывая на нее, покачивая пальцем вверх и вниз.
Она пыталась скрыть боль в мышцах, что очевидно не сработало.
― Я немного одеревенела. Запасная кровать у Дакоты.
Она пожала плечами.
― Как ты?
Он притянул свой больничный столик ближе, написал на блокноте.
Рад видеть тебя.
― Извини, что не пришла раньше.
Ты возвращалась в квартиру.
Это не было вопросом. Он тоже увидел в ней перемену?
― Да.
Еще один горловой звук, когда он попытался заговорить.
Она взяла его за руку, желая приободрить его, но он перевернул ее руку и увидел мозоли. Он нежно прикоснулся к ним, зарычал.
Что?
― Тебе это не понравится.
Он сделал такое выражение лица, которое говорило «Какого черта?», «Не делай этого больше» и «Я беспокоюсь о тебе».
― Я знаю, знаю. Но я в порядке, и это волнующая история, если не обращать внимания на опасность.
Он сильно нахмурился, громче зарычал.
― Да, это было опасно, но мне надо, чтобы ты не бесился, чтобы мог помочь мне понять то, что я нашла.
Его глаза расширились, он пристально на нее смотрел.
― Я не расскажу тебе, если ты будешь так делать.
Он отвернулся, сделал несколько отрывистых вдохов, посмотрел назад и кивнул.
Было множество раз, когда он хотел прервать ее. Карли могла видеть это по его резко напрягающейся спине и подергиванию губ. Он брал ручку пару раз, и Карли отводила его руку в сторону, желая рассказать ему все, прежде чем детали потеряются в дальнейших объяснениях.
― В конце мне пришлось отдыхать в туннеле над третьим этажом, и я нашла кое-что, чего не ожидала.
Она рассказала ему о трех чистых вентиляционных решетках, показала ему фотографии, которые сняла. Нейт качал головой в ответ на ее вопросы: нет причин чистить вентиляционные решетки из-за технического поддержания. Еще больше покачиваний головы, когда она спросила его о проверках здания или электрических работах, отоплении или воздушных потоках, или больших вентиляторах в вентиляционной шахте. Нет очевидных причин чистить вентиляции.
― Что это за дыры в каркасных стенах?
На ее пути по лестнице она видела их на каждом уровне.
Сборные скаты.
Она нахмурилась. Подождала, пока он не напишет объяснение.
Брусья идут параллельно восточной и западной стенам здания, образуя туннели, по которым ты ползла. Вентиляция втягивает воздух из квартир, который поступает в вентиляционные шахты, посредством вентиляторов вверху и внизу пустоты.
Когда она закончила читать, он приподнял брови. Она кивнула, что поняла. Он написал снова.
Вдоль северной и южной стен, где концы брусьев упираются в кирпичную кладку, нет пути выхода воздуха. Металлические скаты пристроены под ряды дерева, чтобы собирать воздух из квартир. Дыры, что ты видела с лестницы – концы скатов, где воздух выходит в пустоту.
У Карли заняло пару секунд обдумывание воздушных потоков и доступов.
― Так значит, есть вентиляции, открывающиеся из квартир на сборные скаты?
Кивок.
― Большие? Маленькие?
Такие же, как и другие вентиляции, вероятно.
Карли заправила прядь волос за ухо, более крупная уродливая картина формировалась в ее уме.
― Если кто-то выяснил, как забраться в туннели на потолках, то получил доступ к квартирам у восточной и западной стен. Если он проползет больше, чем по одному туннелю, то окажется у пустоты. Что означает, он видели эти дыры.
Она замолчала, думая о поручнях для рук и ног, которые вели к сборным скатам.
― Я задаюсь вопросом, в какое количество квартир он смог забраться.
Это очень много ползанья вокруг.
― Да. Это будет очень чудной способ провести свободное время. Как и пробираться в лофт к женщине, пока та спит.
В глазах Нейта было понимание и предчувствие, когда они встретились с ее. Прибытие тележки с его обедом прервал этот молчаливый обмен взглядами.
― Я думала насчет того, чтобы сказать Говарду, ― сообщила Карли, когда они снова остались одни. ― Но это может быть он. Это может быть кто угодно. Это может быть больше, чем один человек. Там может быть команда, ползающая там вверху.
Нейт поднял крышку с обеда, состроил гримасу при виде супа и потянулся к своему блокноту.
Расскажи полиции.
― Они думают, что я свихнулась.
Покажи им фотографии.
― Это докажет им, что я свихнулась. Это просто фотографии лестниц и вентиляций и жутких туннелей. Скалолазное снаряжение тоже мое, так что, если ни что другое, это будет выглядеть, как будто я подглядываю в чужие квартиры и пытаюсь обвинить кого-то еще. Они, вероятно, обвинят меня в нарушении границ или преследовании, пока будут везти меня в психиатрическую клинику.
Нейт наклонил голову, неохотно соглашаясь.
Не ходи домой.
― Поверь мне, я не хочу, но не могу ночевать на чужих диванах вечно. И, ― она протянула руки вперед, ладонями вверх, ― мне нужно узнать, что здесь происходит.
Держись подальше от потолка.
Она ничего не сказала. Да, там было опасно, но сейчас дело было не только в ней – и это было не его решение.
Меня не будет день или два.
Она нахмурилась. Он едва мог сидеть без помощи. Он что думает, что сможет сделать больше, чем Карли в своем состоянии?
― Ты не можешь ходить. У тебя скоро операция. Ты не сможешь ничего сделать.
Это была не та вещь, которую можно сказать мужчине, который пытался защитить ее, и острый, пронизанный болью взгляд на его лице заставил девушку захотеть вернуть свои слова обратно. Она провела рукой по его волосам, желая дать ему что-то взамен.
― Могу я поспать в твоей квартире?
Это не было решением, просто место, где она сможет обдумать свои варианты.
Слишком близко к твоей квартире. Дакота? Кристина? Брук?
― У меня закончились объяснения того, что происходит.
И она не хотела рассказывать настоящую правду, пока она не обретет некий смысл.
Бек?
Она жила в часе езды от города, и какой историей Карли прикроет свою необходимость остаться в доме сестры Нейта?
― Если я прикручу твою вентиляционную решетку обратно на место, он не сможет забраться к тебе в квартиру. Он не будет знать, что я там. Если он проползет мимо, он будет только знать, что я не в своем лофте.
Он смотрел на нее минуту. Неуверенность, недовольство, беспокойство.
Карли подняла крышку с его супа снова.
― Тебе надо что-то поесть. Давай, я помогу тебе.
Она взяла его ложку.
Ты не станешь кормить меня!
― Тогда сделка: твои ключи за ложку.
* * *
Брук позвонила, когда Карли шла к своей машине.
― Я говорила с Дакотой и Кристиной и услышала все о твоем падении и о Нейте. Я приготовила мясо в горшочке, и она будет ждать тебя, когда бы ты ни пришла сюда.
Ее голос был твердым, решительно настроенным помочь.
Карли почувствовала себя звеном в цепи, замечательной цепи для того, чтобы стать ее частью, и она пока что не была готова быть одной в квартире Нейта.
― Ты потрясающая. Я уже еду.
Брук пустила Карли внутрь, вручила ей бокал вина и приказала присесть.
― Рис почти готов, поешь что-нибудь, пока мы ждем, ― она толкнула крекеры и чашу соуса по кухонной столешнице. ―Ты хочешь поговорить или устала объяснять все?
― Может, мы можем поговорить о чем-нибудь другом.
Карли осмотрелась вокруг, увидела два огромных компьютерных экрана на заваленном столе, плохо сочетающиеся между собой диваны и огромную копию чертежа складского атриума. Ничего подобного скудной коллекции мебели Карли, но она все еще ощущала чувство дежавю.
― Я не осознавала, что у твоей квартиры такая же планировка, как и у моей.
Она подняла взгляд к лофту. Где находилась ее потолочная вентиляция?
― Мы с Талией часто смеялись над этим. Одинаковые квартиры, различные стили. Она была организованной, а я – хаотичной. Ох, вот.
Брук подошла к холодильнику, взяла фотографию из-под магнита.
― Это Талия.
Это был снимок женщины, держащей телефон. Ближе к тридцати годам, масса мелких темных кудряшек падала ей на плечи, у нее была бледная кожа и пухлые щеки, на которых виднелись ямочки от улыбки. Ее ноги под инструментом были босыми, ноги по обе стороны от него были в линялых джинсах с потертыми краями. Вероятно, она выглядела утонченной и одаренной, когда выступала, но здесь, она выглядела непринужденной и слегка щекастой. Эта фотография заставила Карли желать иметь шанс познакомиться с ней.
― Она была снята в твоей гостиной, ― рассказала Брук.
Карли взяла снимок, увидела тень от французских дверей на четырех нотных листах, прикрепленных к стене позади Талии. Должно быть, это было до того, как она заклеила все гипсокартонные стены своими страницами.
― Я нашла ее имя, написанное в пыли под крышкой смотрового люка в ванной комнате, ― сообщила Карли.
― О, да?
― Ее имя и дату. Это выглядело как сообщение, только я не знаю, что оно означает.
― Какая дата там была?
― Четырнадцатое ноября. Прошлым летом.
Глаза Брук заметались туда-сюда.
― Ох. Всего за месяц до аварии.
― Есть идеи, почему она там?
Девушка покачала головой.
― А ты почему там была?
― Хотела взглянуть.
― Может то же делала и Талия. Ты написала свое имя тоже?
― Нет.
Но может ей стоило бы. Может, это значило, что у Талии что-то есть. Запись, что она была там?
― Ты не будешь возражать, если я воспользуюсь твоей ванной?
― Нет, пожалуйста.
― В действительности, двух зайцев одним выстрелов: ты не будешь возражать, если я использую твою ванную комнату в спальне? У меня проблемы с душевой шторкой, может, у тебя такая же.
― Все для тебя. Хочешь проверить смотровой люк, пока ты там?
Карли посмеивалась, пока поднималась по лестнице, у нее не было никакого намерения пользоваться ванной в спальне, она думала о том, что Талия оставила в своей квартире – дыры в стенах, свое имя на крышке смотрового люка и… ночник. Карли нашла его в малой ванной, она предположила, что кто бы ни собирал вещи Талии по квартире, решил, что он ей не нужен. Но почему он у нее был? По той же причине, что и Карли использовала его?
Карли вытащила фонарик из своего кармана. Когда направилась в гардеробную, шагнула внутрь и направила луч вверх. Вентиляция была там, скрытая в темноте. Перемещая свет по полкам Брук, она увидела короткие и длинные места для висящей одежды, обувь и сапоги. Ничего, что Карли помнила, что видела сверху, но все выглядело другим с этого ракурса.
За мясом в горшочке Карли раздумывала над тем, чтобы рассказать Брук о том, что она нашла и о том, что подозревает, но девушка ничего не знала наверняка – и зачем пугать ее историями о злоумышленниках на потолке и вопросами о Талии, если Карли ошибается?
Полная, белая луна повисла над атриумом, когда Карли возвращалась в свою квартиру, ее призрачное свечение заливало огромное пустое пространство в центре склада. Она остановилась на повороте зигзагообразной лестницы и пробежалась взглядом по множеству квартир и коридоров.
Кто знает о скрытых местах между ними? О вентиляциях, из которых можно наблюдать за жизнями людей?
Третий этаж был немногим ниже нее, дверь квартиры Брук закрыта. Карли насчитала еще восемь других в ряду – она ползла через них сегодня, заглянула в пять, открывала решетки и инспектировала их имущество. Слева с краю жила женщина с коллекцией обуви. Какого размера она была? Может, Карли сможет одолжить пару. Улыбка заиграла на ее губах, затем она вспомнила о мужчине в лофте, и улыбка исчезла.
Как он делает это, не пробуждая людей?
Карли проснулась. Она позвонила в полицию. Энн Лонг сказала ей, что другие жильцы сообщали о злоумышленниках, иногда более одного раза. Прекращал ли он наносить им визиты или стал лучше и перестал будить их? Он назвал Карли своей лучшей. Может, он и не подбирался так близко к другим. Или, может, она спала неглубоким сном. Или…
Ничего из этого не имело смысла. Ее теории кричали о психозе и выдуманных мирах с плохими мужчинами в секретных туннелях. Есть специальные палаты для людей с такого рода фантазиями. И все же... она скосила глаза туда, где недавно вышла из комнаты с оборудованием. Туннели существовали, а плохие вещи случались. С ней. Может быть, с Брук и Талией. Как много других?
Две недели назад, она стояла в фойе со своими соседями в плохой день. Элизабет умерла, упав с кровати. Официальной версией стало, что она поскользнулась и ударилась головой, вероятно, не совсем твердо стояла на ногах из-за обезболивающих. У Элизабет был лофт, но она спала в спальне внизу. Имело ли это значение? Если вы можете забраться в лофт, у вас есть доступ ко всей квартире. Может Элизабет была спросонья – и может быть, она была напугана. Она выбиралась из кровати. В ужасе из-за того, что находилось в комнате вместе с ней.
Карли пробежалась глазами по коридорам, пока не нашла дверь Элизабет на первом этаже. Она жила в центре у северной стены. Там был сборный вентиляционный скат, который шел вдоль стены. С вентиляционными решетками, которые открывались в квартиры.
И теперь Карли нужно было увидеть это своими глазами.