Будучи юристом и прагматичной женщиной, Брук сочла своим долгом спустить босса с небес на землю.
— Ян, мне кажется, ты слишком спешишь.
— Брук, ну могу же я помечтать.
Она усмехнулась.
— Кого ты обманываешь? У нас есть роскошные апартаменты на «Ригли Филд» и «Юнайтед-Центре». И что? Ты там почти не бываешь!
Ян лишь отмахнулся.
— Да, но «Солджер Филд» — футбольная арена. А это совсем другое. Если мы заключим сделку с «Чикаго Беарз», можешь мне поверить, я не пропущу ни одной домашней игры. — Он посмотрел на Брук и увидел, что та едва сдерживает усмешку. — Что?
— Меня просто удивляет отношение мужчин к футболу, — объяснила она. Конечно, в силу своей работы, Брук могла поддержать разговор на спортивные темы, но деловая поездка в Даллас для заключения сделки с «Ковбойз» заставила ее взглянуть на футбол по-другому. Там люди не просто любили его, они им жили. — Такое впечатление, что футбол — это своего рода воинское сражение. Когда самые сильные и выносливые мужчины надевают свои доспехи и выходят на поле боя померяться силами с такими же сильными и выносливыми противниками.
— Собственно говоря, так оно и есть.
— Ясно. Скажи мне только одно: с какого именно века на поле боя стали присутствовать сексуальные девушки в ультракоротких шортиках и с помпонами? Может, это Наполеон ввел такую традицию? — Брук сделала вид, что задумалась. — Или Чингисхан?
— Ты насмехаешься над любимым спортом Америки. Я увольнял людей и за меньшее.
Брук бросила на него выразительный взгляд.
— Ничего подобного. Ты никого не увольняешь, предварительно не узнав у меня, не подадут ли на тебя за это в суд. Да и то, в конечном итоге, именно мне приходиться заниматься всеми увольнениями.
Ян не стал спорить и усмехнулся.
— Это потому что у тебя лучше получается. Ты же знаешь, без тебя я не справлюсь.
— Вспомни свои слова, когда я в следующий раз попрошу прибавки и принесу тебе шестнадцатистраничный отчет с графиками и диаграммами.
— Жду с нетерпением, — подмигнул он и встал из-за стола, собираясь уходить. Остановившись на пороге, Ян повернулся к ней с задумчивым видом. — Просто это напоминает мне о прекрасных моментах, проведенных с отцом.
Брук непонимающе на него посмотрела.
— Ты о чем?
— Ну ты спрашивала, что такого особенного в футболе, — объяснил он. — Еще с тринадцати лет я знал, что гей. И отец знал. В то время мы не могли обсуждать эту тему. По правде говоря, последующие пять лет мы вообще не разговаривали. Но каждое воскресенье в течение трех часов пока шел матч, мы снова могли общаться, кричать и болеть за любимую команду. Вести себя как отец и сын. — Он немного помолчал, с легкой улыбкой вспоминая прошлое. — Вот, что значит для меня футбол.
***
Ян ушел, а Брук задумалась над его словами. Честно говоря, она никогда не проявляла особого интереса к футболу — возможно потому, что у нее было маленькое, совсем крошечное предубеждение против спорта. Когда Брук училась в старшей школе, то, как обычно, самыми популярными считались футболисты и чирлидерши. Она же определенно не входила в их число и была отвергнута обществом как слишком замкнутая.
Но сейчас Брук вспомнила, как ее друзья чуть с ума не сошли, увидев Кейда, входящего в вип-ложу. Они без устали расспрашивали его о футбольном прошлом, особенно их интересовала победа на «Кубке Розы», а вот сама Брук очень мало знала об этой части его жизни.
Может, оно и к лучшему. Она не хочет слишком сильного эмоционального сближения, поэтому ей незачем знать о прошлом Кейда, о том, что сделало его таким, какой он есть.
Успокоившись, Брук вернулась к работе. Но тут в голове зазвучал голос Форда: «Это всего лишь один из лучших моментов в истории университетского футбола»
А с другой стороны… она в силу своей работы постоянно сотрудничала с футбольными командами. И если победа Кейда на «Кубке Розы» действительно такое значимое событие, возможно, ей следует узнать об этом побольше. Обычное исследование. Кроме того, это всего лишь один футбольный матч — она ведь не собирается записываться в его фанатки.
Приняв решение, Брук встала из-за стола и закрыла дверь. Достала из портфеля айпад, запустила Гугл, ввела в поиске «Кейд Морган «Кубок Розы» и нажала на «видео».
Так, посмотрим.
Брук прокрутила вниз страницу с различными роликами на «ютубе» и, нажав на одну из понравившихся ссылок, устроилась поудобнее. Включился четырнадцатиминутный ролик, и на фоне усиливающейся музыки духового оркестра зазвучал голос диктора: «Мы находимся в Пасадене, где мечты, кровь, пот и слезы, упорство и ожидание сошлись в сегодняшней игре — «Кубок Розы» две тысячи первого года, представленный…»
«Бла, бла, бла… Я занятая женщина, давайте уже переходите к главному».
Наконец на экране замелькали кадры из самой игры и…
Вот он. Двадцатиоднолетний Кейд, одетый в фиолетовую форму «Вайлд Кетс» — только шлем и наплечники — со сверкающей надписью через всю спину «Морган».
Так мило.
Брук смотрела нарезки ключевых моментов первой половины игры, где Кейд, сделав несколько шагов назад, кидал мяч, уворачивался, отклонялся в сторону, бежал и передавал пасы, затем перед перерывом обошел лайнмана и, развернувшись, бросил мяч другому игроку в конечную зону, тем самым сравняв счет в игре…
Черт возьми, он играл просто потрясающе.
В третьем периоде камера выхватила Кейда, стоящего на боковой линии и наблюдающего за тем, как судьи делают замеры, чтобы проверить удалось ли Северо-Западному университету продвинуться на десять ярдов и сохранить за собой мяч. Впервые за все время Кейд оказался без шлема, и Брук улыбнулась, увидев его всего потного, грязного, с взъерошенными каштановыми волосами, выглядевшими короче, чем сейчас.
Ролик продолжался — один кадр сменялся другим. Безусловно, Кейд был звездой этого матча, и чем меньше времени оставалось до конца игры, тем быстрее у Брук начинало биться сердце. Потому что в отличие от тех, кто смотрел игру вживую, она знала, чем все закончится.
Когда четвертый период подходил к концу, ее волнение достигло предела. И вот до финального свистка остается пятнадцать секунд, Северо-Западный университет отстает на четыре очка, а Кейд Морган последний раз в карьере оказывается за линией нападения.
Когда основной лайнмен разыграл мяч, Брук затаила дыхание.
Кейд отступил назад, вставая на позицию, и приготовился принимать пас — в последней отчаянной попытке выиграть игру — а в это время к нему приближался лайнбекер. Безусловно, Кейд заметил его, однако не колеблясь, сделал шаг назад и передал безукоризненный потрясающий пас прямо в руки принимающему, стоявшему в очковой зоне противника.
Толпа взревела от восторга. Поскольку взгляды болельщиков были прикованы к мячу и принимающему, то только Брук увидела в замедленном повторе с другого ракурса тот момент, когда через секунду после броска здоровенный лайнбекер сбил Кейда с ног. Оба сильно ударились о землю, но больше всего при этом пострадало правое плечо Моргана. Брук с замиранием сердца смотрела, как Кейд, используя только одну — здоровую — руку, спихнул с себя лайнбекера, чтобы посмотреть, чем закончился его пас.
Как только мяч оказался в руках принимающего, Морган упал на поле и, перевернувшись на спину, победно вскинул вверх кулак.
Секунду спустя он оказался окружен товарищами по команде, которые, выражая бурную радость, падали на него один за другим.
Через мгновенье Брук ясно увидела тот момент, когда шумное ликование сменилось яростными криками медиков и тех, кто расчищал место для Кейда. Он еще немного полежал на поле, разговаривая с тренером и врачами. А когда ему помогли подняться, и он уходил, весь притихший до этого стадион разразился оглушительными аплодисментами и криками.
На этом ролик закончился.
Брук откинулась на спинку кресла, пытаясь сдержать слезы от неожиданно нахлынувших эмоций.
Возможно, будь у них с Кейдом серьезные отношения, она захотела бы узнать, что он чувствовал, лежа на футбольном поле с травмированной рукой. Несомненно, ей стало бы интересно, почему Кейд никогда не говорит о своем футбольном прошлом и скучает ли он по нему. Встречайся они по-настоящему, это было бы не просто любопытство. Брук хотела бы знать обо всем, что происходило в его личной жизни, как он себя чувствовал и, возможно, она смогла бы чем-нибудь помочь.
Да… хорошо, что между ними нет ничего серьезного.
Потому что у нее возникло слишком много непростых вопросов. А как однажды выразился Кейд, они те люди, которые могут встречаться долгое время, но никогда не говорят ни о чем действительно важном.