- В ней мертвые мыши, - ответила Тринидад.
Тринидад закручивала лепестки лучше, и Мина стала обвертывать куски проволоки зеленой бумагой - делать стебли. Они работали молча, не обращая внимания на солнце, наступавшее на комнату, где на стенах висели идиллические картины и семейные фотографии. Кончив делать стебли. Мина повернула к Тринидад свое лицо, казавшееся каким-то невещественным. Движения у Тринидад, едва шевелившей кончиками пальцев, были удивительно точные; сидела она сомкнув ноги, и Мина посмотрела на ее мужские туфли. Не поднимая головы, Тринидад почувствовала ее взгляд, отодвинула ноги под стул и перестала работать.
- Что такое? -- спросила она.
Мина наклонилась к ней совсем близко.
- Он уехал.
Ножницы из рук Тринидад упали к ней на колени.
- Не может быть!
- Да, уехал, - повторила Мина.
Тринидад не мигая на нее уставилась. Между ее сдвинутыми бровями пролегла вертикальная морщина.
- И что теперь?
Когда Мина ответила, ее голос звучал ровно и твердо:
- Теперь? Ничего.
Тринидад стала прощаться с ней около десяти. Освободившаяся от бремени своих тайн, Мина ей напомнила, что надо бросить мертвых мышей в уборную. Слепая подрезала розовый куст.
- Не догадаешься, что у меня здесь в коробке, - сказала, проходя мимо нее, Мина.
Она потрясла коробку. Слепая прислушалась.
- Тряхни еще раз.
Мина тряхнула во второй раз, но и после третьего, когда, слепая слушала, оттянув указательным пальцем мочку уха, она так и не смогла сказать, что в коробке.
- Это мыши, которых за ночь поймали ловушками в церкви, - сказала Мина.
На обратном пути она прошла мимо слепой молча. Однако слепая двинулась за ней следом. Когда бабка вошла в большую комнату, Мина, сидя у закрытого окна, заканчивала розу.
- Мина, - сказала слепая,- если хочешь быть счастливой, никогда не поверяй свои тайны чужим людям.
Мина на нее посмотрела, слепая села напротив и хотела тоже начать работать, но Мина ей не дала.
- Нервничаешь, - заметила слепая.
- По твоей вине.
- Почему ты не пошла к мессе?
- Сама знаешь почему.
- Будь это вправду из-за рукавов, ты бы и из дому не вышла, - сказала слепая. - Ты пошла, потому что тебя кто-то ждал, и он тебе сделал что-то неприятное.
Мина, словно смахивая пыль с невидимого стекла, провела руками перед глазами слепой.
- Ты ясновидица, - сказала она.
- Сегодня утром ты была в уборной два раза, - сказал слепая. - А ведь больше одного раза ты не ходишь по утрам никогда.
Мина продолжала работать.
- Можешь ты показать мне, что у тебя в нижнем ящике шкафа? - спросила слепая.
Мина не спеша воткнула розу в оконную раму, достала из-за корсажа три ключика, положила в руку слепой и сама сжала ей пальцы в кулак.
- Посмотри собственными глазами, - сказала она.
Кончиками пальцев слепая ощупала ключи.
- Мои глаза не могут увидеть то, что лежит на дне выгребной ямы.
Мина подняла голову. Сейчас ей казалось, будто слепая знает, что она на нее смотрит.
- А ты полезай туда, если тебя так интересуют мои вещи.
Однако задеть слепую ей не удалось.
- Каждый день ты пишешь в постели до зари,- сказала бабка.
- Но ведь ты сама гасишь свет.
- И сразу ты зажигаешь карманный фонарик. А потом, слушая твое дыхание, я могу даже сказать, о чем ты пишешь.
Мина сделала над собой усилие, чтобы не вспылить.
- Хорошо, - сказала она, не поднимая головы, - допустим, что это правда; что здесь такого?
- Ничего, - ответил слепая. - Только то, что из-за этого ты не причастилась в страстную пятницу.
Мина сгребла нитки, ножницы и недоконченные цветы в одну кучу, сложила все в корзину и повернулась к слепой.
- Так ты хочешь, чтобы я сказала тебе, зачем ходила в уборную? спросила она.
Наступило напряженное молчание, и наконец Мина сказала:
- Какать.
Слепая бросила ей в корзину ключи.