Эллен промолчала. Нельзя же было сказать ему, что все ее общение сводилось к переписке с Кейт. Вместо этого она просто улыбнулась Доновану, пробормотала слова благодарности и обратила все внимание на пейзаж за окном.
Добравшись до Фелфэма, Эллен поняла, что вместо Морского переулка, где находился дом Донована, он заехал в поселок, остановив машину возле набережной и выключив двигатель.
— Пойдемте, — сказал он, выпрыгивая из машины. — Мы отправляемся на прогулку.
Сквозь лобовое стекло Эллен с сомнением посмотрела на проносящиеся по небу серые неприветливые облака, закрывающие солнце. Дождь прекратился, но на улице все еще было не очень уютно. Со своего сиденья в высоком внедорожнике она могла видеть пляж. Море было такого же стального цвета, как и небо, только повсюду усеяно горбиками волн, покрытых шапками белой пены и монотонно разбивающихся о берег.
— Вы, в самом деле, хотите пойти на прогулку в такой день? — спросила она недоуменно, пока Донован закрывал дверь.
Он усмехнулся.
— Ну же, не пугайтесь так. Это будет замечательная прогулка по пляжу в ненастный денек, и, кроме того, здесь практически пустынно. Как я и люблю.
Он захлопнул дверь и, глядя на нее через стекло, кивком головы пригласил следовать за ним.
— Я бы лучше прогулялась здесь в шортах и футболке, с мороженым в руке, и чтобы горячее солнце пригревало спину, — вздохнула Эллен, когда они шли по набережной против ветра.
— Перестаньте жаловаться, — мягко сказал Донован.
— Да здесь просто окоченеть можно.
— А чего еще стоило ожидать? На вас ведь только тонкая флисовая куртка. Вы настоящая горожанка? Вам не по душе свежий морской воздух, который очистит легкие? Вы бы предпочли дышать выхлопными газами и толкаться в духоте автобуса с другими пассажирами?
Эллен услышала удивление в его голосе. Он был прав. Они шли по тропинке, и Эллен большую часть времени любовалась красивыми садами домов, которые окружали пляж. Все они были очень большими и величественными, как у Донована. Дальше им попались симпатичные голубые и желтые пляжные домики. Еще пять минут ходьбы вдоль небольшой песчаной косы, и им встретились несколько менее привлекательных домиков.
— Эти выглядят не очень-то презентабельно, — сказала Эллен, разглядывая угрюмые серые деревянные строения с облупившейся краской и разбитыми окнами. Кусочки кровельного войлока развевались по ветру и свисали, сорванные бурными морскими ветрами с креплений, словно печальные флаги какого-нибудь древнего государства, побежденного безжалостным временем.
Донован объяснил, что этими домиками уже не пользовались, а трубопровод подлежал демонтажу.
— На их месте появится ряд новеньких сине-желтых бунгало, — сказал он задумчиво.
— И где мы сейчас? — с любопытством спросила Эллен.
— Это место называется Старая точка, — начал объяснять Донован. — Люди не приходят сюда, потому что находится оно далековато. Вы можете выехать к берегу только по одной дороге, которая еще в тридцатых годах использовалась для обслуживания небольшого кемпинга. Знаете, как в том сериале «Хай-Де-Хай!» про летний лагерь. Этот кемпинг закрылся около двадцати лет назад.
— А почему никто не попытался его обновить за все эти годы? — спросила Эллен, глядя поверх рядов потрепанных деревянных хижин туда, где находились несколько шале рядом со зданиями побольше, где, как она предположила, когда-то были столовая, танцевальный зал и развлекательный бар. — Должно быть стыдно позволить тому, что было когда-то таким полным жизни, энергии, превратиться в нечто столь заброшенное и попросту умирающее.
— На самом деле было выдвинуто много разных планов для разработки всего этого места. Этот вопрос был темой ожесточенных публичных споров и дискуссий. Но наконец в прошлом году были согласованы планы и финансирование, и планируется начать работу уже следующей весной. Старые пляжные хижины не очень сюда впишутся, как вы можете себе представить.
— Согласна.
— Лучше пойдем дальше, — сказал Донован, направляя ее в сторону пляжа, покрытого галькой.
Было время отлива. Ступая по хрустящим камням и гладкой гальке и держась за руку Донована в качестве поддержки, Эллен позволила вывести ее на зернистый темно-коричневый песок. Донован поднял камешек и бросил его вдоль водной глади, камешек подпрыгнул дважды, прежде чем исчезнуть под водой.
— Что, только два раза? — заметила Эллен, одарив его своим лучшим взглядом «я-абсолютно-не-впечатлена».
— Я бы хотел увидеть, справитесь ли вы лучше меня, — улыбнулся Донован, подбрасывая еще один камешек в своей ладони. Он бросил его ей.
Эллен поймала камешек и повторила его действия, осознав, что тоже взвешивает камень, прежде чем с уверенным видом потереть его о рукав и притвориться, что поплевала на него.
— Больше двух отскоков? Проще пареной репы.
Донован громко рассмеялся.
— Вы говорите, как Иззи. Уже в который раз.
— Через минуту вы не будете так смеяться, — сказала Эллен с веселым вызовом. Она отвела руку назад, слегка присела и бросила камень вдоль поверхности воды.
— Один, два, три! О да! — Эллен вскочила и захлопала в ладоши. Она нагнулась, подобрала другой камешек и бросила его Доновану.
Донован поймал камешек и покатал его в руке, прежде чем бросить в море. По выражению его лица Эллен поняла, что игра окончена. Что она сделала не так? Неужели он действительно расстроился из-за того, что не умеет бросать гальку? Не отводя взгляда от Ла-Манша, он заговорил:
— Вы заставили меня вспомнить о матери Иззи и о том, насколько вы от нее отличаетесь. Аманда, моя жена, с которой мы живем раздельно, никогда не обладала приятным характером или сильным чувством материнства. — Он засунул руки в карманы пиджака. — Поменяйте «-нство» в слове «материнство» на «-ал», и это будет точнее отображать ее характер.
Эллен сделала несложную перестановку в уме:
— Материал. Материальная.
— В точку. В ней намного больше интереса ко всему материальному. Особенно, если речь идет о выпивке, новых сумочках, брендовой обуви или одежде. Именно в таком порядке…
— О, я понимаю, — тихо сказала Эллен, отчетливо слыша в его голосе тоску. — Сколько времени Аманда жила во Франции?
— Три года, но теперь она возвращается в Англию.
— Разве это не хорошая новость? Иззи сможет чаще видеть свою мать.
Она взглянула на Донована, пока тот неотрывно продолжал смотреть на невидимую точку где-то там на горизонте.
— Нет, это не хорошая новость. Она хочет получить опеку над Иззи. — Теперь он наконец повернулся к Эллен. — И это случится только через мой труп.
Эллен не сомневалась, что он имел в виду именно то, что сказал. Что это не пустая угроза или ничего не значащее клише. Она смотрела, как он уходит вверх по склону, и каждый его шаг решительно и тяжело впечатывался в каменистый берег.
Сожалея про себя, что хорошее настроение было испорчено, Эллен последовала за ним обратно на набережную. Она ухватилась за протянутую руку, чтобы Донован мог вытащить ее наверх и, пробормотав слова благодарности, в ответ была одарена едва заметной улыбкой. Кажется, буря утихла. Ей понравилось это качество. Похоже, он не умел долго сердиться. В отличие от Тоби. Эта мысль заставила ее невольно вздрогнуть. Молодая женщина медленно закрыла и открыла глаза, сглотнула, чтобы восстановить душевное равновесие. Нельзя думать о нем. Ей нужно сохранять спокойствие и изгнать из головы его самого и память о его поступках. Она ведь хорошо справлялась с этим, пока была за границей, значит и сейчас могла это сделать.
— Все в порядке? — обеспокоенный голос Донована вмешался в неясный рой ее мыслей. — Вы какая-то очень бледная, должно быть, все-таки замерзли. Знаете, наверное, стоит подумать о новом пальто, потеплее, чем эта куртка.
Эллен кивнула:
— Да, стоит подумать…
Она была рада, что он поверил в то, что это была всего лишь дрожь от холода, пробежавшая по позвоночнику и придавшая лицу такую бледность. Поняв, что взволнованно поглаживает свое правое предплечье, Эллен быстро спрятала руки в карманы. Боковым зрением она заметила внимательный взгляд Донована. Он посмотрел на ее руку, а затем снова на нее саму, не сказав ни слова. Его глаза словно заглядывали прямо в душу, как будто он мог прочитать старые воспоминания, невольно возникающие в ее голове. Когда он остановился и повернулся к ней лицом, Эллен уже знала, что будет дальше.
— Мне нужно кое-что спросить. Я обычно не проявляю нескромное любопытство, но у меня есть Иззи, и я должен думать о ее благополучии. Моя дочь — приоритет номер один в моей жизни. Вы понимаете? — он замолчал, и Эллен слабо кивнула. Он продолжил:
— Эти шрамы на ваших руках… от чего они?