Кровь быстро стучит в висках, ноги часто мелькают, еле касаясь растрескавшегося асфальта подошвами «гриндеров». Чёрт, до чего же в них тяжело-то!!!
..Дверь, дверь с электронным замком, по какой-то причине не закрывшаяся до конца. Шанс спрятаться. Шанс остаться в живых. Быстрее, быстрее!.. Из-за поворота уже нарастает топот тех, кто торопится достать её…
-.. твою мать! Куда она, блядь, делась?
— Да куда она тут деться могла?! Свернула в тот поворот, я ж тебе говорил… Вот сука!
— А…хрен с ней. Её карланьё один хрен выпасло. Никуда не денется, накроем. Ладно, валим отсюда, сто пудов, та тварь с ларька ментов вызвала.
Голоса смолкли. Торопливые шаги удалялись.
Высокая, спортивного сложения девушка сползла по толстой металлической двери. Вытерла взмокшее, покрасневшее лицо «палестинкой», полезла в карман за сигаретами. Закурила. Пальцами нащупала разбитую правую бровь, потрогала начавший опухать нос, провела по ребрам, несколько раз резко выдохнула, прислушиваясь к собственным ощущениям.
Потом свернулась в клубок и долго, тихо, обхватив колени руками, плакала. Захлёбывалась беззвучными слезами, размазывая их вместе с кровью по лицу.
…Прошлое никогда не уходит бесследно. Оно просто ложится в спячку. Как большой и хищный зверь. И когда ты думаешь, что никогда не столкнёшься с давно прошедшим, зверь просыпается. И, проснувшись, он может ласково и нежно потереться о тебя. А может и ударить. Жёстко, страшно и исподтишка. И всегда неожиданно.
Очень давно, целых два года назад, она пыталась перестроить мир вокруг себя. И конечно — в лучшую сторону.
Боролась за экологию, кормила бездомных, бросила курить и есть мясо бедных животных. А ещё — объявила войну парням с наголо выбритыми головами, носившим высокие ботинки, чёрно-жёлто-белые шарфы и закатанные джинсы.
Через какое-то время, быстро повзрослев, поняла, что добьётся только того, что её либо «закроют» на много лет, либо пришпилят заточенным канцелярским ножом в подворотне, предварительно запинав до полусмерти.
С головой ушла в работу и даже смогла восстановиться в институте. По выходным ездила в один из районных центров, навещая маму. Пока…
Несколько раз пыталась встречаться с обычными, нормальными парнями. Изменила причёску, купила длинное чёрное пальто и сапоги на каблуках. А потом в Город приехал Он, тот, из-за кого она влезла во всё это дерьмо. И она решила встретиться с ним. Даже надела старые вещи, долго пылившиеся в шкафу.
Живой ли он сейчас — неизвестно. Нисколько не поменялся, вместо вечера, проведённого вдвоём, они оказались на одной из акций. «Бритоголовые» появились когда она ещё не закончилась. Была драка. Одного она полоснула своим старым скальпелем. Потом — долгая гонка, когда бежавшие за ней кричали, точно называя её имя. А услышанный разговор только подтвердил то, что казалось ей паранойей. Следили, действительно следили. И здесь, и там, куда ездила к матери. Никто и ничего не забыл. Прошлое шло по следу.
Через два дня раздался звонок из областного отдела «конторы». Вежливо и настойчиво ей предложили явиться к такому-то часу и по такому-то адресу. И напомнили, что всё это время её не забывали и здесь. А блестящее владение хирургическими инструментами — запросто обеспечит ей место в исправительном учреждении. Но они всегда будут рады помочь избежать этого. В обмен на некоторые услуги, конечно.
Они все, и с той, и с другой стороны, просчитались только в одном. Никто не знал про ежемесячный междугородний звонок. И он пришёлся как раз на второй день после того, как она плакала в подъезде.
Вместо того чтобы отправиться по адресу, названному чекистами, девушка пошла в парикмахерскую, из которой вышла коротко остриженной брюнеткой. Потом были несколько недель попутных машин и автостопов, переход внутренней границы за последние деньги. И долгожданная встреча с тем, кто звонил один раз в месяц.
Девушку, попадающую без прицела в самые сложные мишени, назвал Скопой старый пьянчуга Полоскун, в прошлой жизни бывший орнитологом. Назвал так в честь красивой хищной степной птицы, видевшей зайца за несколько километров.