Больше не в силах выносить его сарказм, Дори встала.
— Ты понял все неправильно, Гевин. Мелисса — твоя сильная сторона. Ты — заносчивый, эгоистичный и настолько упрямый, что не можешь увидеть правду даже прямо перед своим носом.
— Дори, что случилось? — Сзади к ней приблизилась Мелисса, аккуратно держа чашку чаю в одной руке, а в другой — маленькую бумажную тарелку с печеньем.
Дори аккуратно взяла чашку и блюдце из трясущейся руки Мелиссы и вручила их Гевину. Если он хочет играть роль матери, тогда это ему придется пить слабенький чай и есть черствое печенье.
— Папа... — У Мелиссы от удивления захватило дух, и она перевела распахнутые глаза на Дори. — Я ничего не говорила ему, честно.
— Я знаю, — уверила ее Дори.
— Что ты здесь делаешь? Я не говорила тебе о... Этот чай... Он для матерей и... — Девочка запнулась.
— Сядь, — приказал Гевин. — Вы обе сядьте. Когда они сели, он развернул стул так, чтобы оказаться лицом к обеим. Дори чувствовала себя как непослушный ребенок, но отказывалась покориться этому ощущению. Она не сделала ничего плохого. Ее единственным мотивом посещения показа мод была доброта — Дори ответила на просьбу девочки. Она пришла только ради Мелиссы, а тот факт, что Гевин был отцом девочки, наоборот, только препятствовал ее походу. И не важно, во что он решил верить.
— Думаю, тебе лучше рассказать мне, что происходит, — сказал он, глядя на Дори тем ужасным взглядом, который она ненавидела.
— Я уже объяснила тебе обстоятельства, — сухо заметила она. — Тем не менее мне кажется, что ты сложил два и два, но получил пять.
— Папа! — воскликнула Мелисса с отчаянием, очевидно обратив внимание на тон Дори, в котором не было ни малейшей нотки извинения. — Что ты здесь делаешь? Это не для отцов. Ты здесь — единственный мужчина.
— Из школы пришло извещение о показе мод, — объяснил он, запинаясь и оглядываясь вокруг. — Я имею полное право прийти в школу к своей дочери в любое время, когда только пожелаю.
— Но это не дает тебе право говорить мне подобные вещи, — спокойно сказала Дори, поправляя пиджак.
Люди, сидящие рядом, начали обращать на них внимание. Черты лица Гевина ужесточились, и его бровь иронически приподнялась.
— Мелисса, принеси Дори еще одну чашку чаю, — произнес он, не поворачиваясь к дочери.
— Но, папа...
— Ты слышала, что я сказал.
— Я вернусь через пару минут, — сказала Мелисса, неохотно вставая на ноги. Она сделала несколько шагов по направлению к задней части аудитории, а затем вновь повернулась к Дори: — Если хотите, я могу принести кофе.
— Что угодно, — ответила Дори, улыбаясь и подмигивая девочке.
Она, скорее всего, не будет пить в любом случае. Гевин подождал, когда дочь отойдет достаточно далеко, чтобы не слышать его слов.
— Эта ситуация выходит из-под контроля.
Дори скрестила руки и устало откинулась на спинку стула.
— Мы хорошо проводили время, но все закончено. Ты нарушила правила, — сказал он обвиняющим тоном. — Если ты попытаешься растянуть это, то детям будет больно. — Его голос был резким. — Сейчас я встречаюсь с другой, — объяснил он. — Мелисса пока не познакомилась с ней, но это вскоре произойдет.
Дыхание Дори стало неровным, и она поняла, что не может выдохнуть. Ее легкие горели, а потом она все же смогла восстановить спокойствие и сделать медленный вдох.
— Я уверена, так и будет.
Она не знала, как смогла остаться такой невозмутимой, когда за каждый глоток воздуха приходилось бороться, а каждое сердцебиение рождало боль. Глубоко внутри Дори подозревала, что Гевин сделает что-нибудь подобное.
— Знаешь, единственное, что меня удивляет, — это почему ты ждал так долго. Я напугала тебя до смерти, Гевин, и ты бежишь так быстро, как только можешь, в противоположном от меня направлении. Я абсолютно уверена, что ты встречался со многими женщинами и каждая из них молода, эффектна, да к тому же еще и блондинка.
— Считаешь, что ты знаешь меня настолько хорошо? — спросил он, холодно взглянув на нее. — Но ты не права. Я увидел, что происходит с нами, и взялся за ум как раз вовремя.
Дори поражалась собственному самообладанию. Казалось, мир распался вокруг нее, но она продолжала сидеть спокойно, а на ее лице было выражение напускного безразличия. Что бы ни сказал Гевин, она все же старалась верить, что на самом деле он понял, что любит ее. Надежда — вот и все, что у нее было. Он достаточно упрямый, чтобы отрицать свои чувства к ней всю его жизнь. Сейчас Дори не знала, что же заставило ее подумать, что именно она сможет добиться успеха там, где потерпели крах десятки женщин.
— Если ты хотел шокировать меня твоим внезапным интересом к другим женщинам, этого не произошло. И несмотря на то что ты сказал, я знаю тебя.
— Ты совершенно не знаешь меня, — огрызнулся он.
— Тебя очень легко понять, Гевин Паркер. — Внутри Дори сотрясалась от боли, но не желала, чтобы он хотя бы мимолетно увидел ее внутреннюю муку. — Ты любишь меня. Может, ты пока и не понял этого, но однажды осознание придет к тебе. Встречайся с кем угодно, но когда ты будешь целовать их — именно мой вкус ты ощутишь на губах, — это меня ты будешь страстно желать.
— Если здесь кто-то и любит кого-то — это ты. — Он говорил так, будто его речь была обвинением.
— Да, я признаю это, — грустно улыбнулась Дори. — Я люблю тебя и Мелиссу.
— Я предупреждал тебя, просил не влюбляться в меня, — едко заметил он. — Я говорил тебе с самого начала — не стоит присматривать свадебный букет, но нет — вы, женщины, только об этом и можете думать.
Дори не стала отрицать его слова.
— Да, ты предупреждал, и, поверь, я была огорчена не меньше тебя, когда поняла, что могу влюбиться в кого-то настолько тупого и упрямого. В мужчину, у которого все сердце исполосовано эмоциональными шрамами. — Она замолчала лишь для того, чтобы сглотнуть застрявший в горле ком. — Я не имею представления и даже не хочу знать, что Дейдра сделала с тобой. Это — прошлое, но ты до сих пор носишь эту душевную боль, как... завесу.
— Я услышал достаточно, — резко прервал ее Гевин, а на его скулах заходили желваки.
— Если ты нашел человека, который может сделать тебя счастливым, тогда желаю тебе только лучшего. — Опустив взгляд, Дори постаралась загнать обратно обжигающие слезы. — Я говорю искренне, но сомневаюсь, что ты когда-нибудь найдешь это неуловимое счастье. Пока, Гевин. Я от всего сердца прошу прощения за нарушение правил нашего соглашения. С женщиной, которая была бы не настолько уязвимой, как я, оно могло и сработать.
Он не желал встречаться с ней глазами. И, судя по выражению его лица, она говорила с мужчиной, высеченным из камня. Он собирался отпустить ее, не сказав ни слова. А Дори упорно продолжала надеяться, что каким-то образом сможет достучаться до него и Гевин остановит ее. Но этого не произошло.
— Вы ведь не уходите? — спросила Мелисса откуда-то сзади, ставя чашку на спинку сиденья, обитого тканью. — Я принесла чай.
— Я не могу остаться. — Импульсивно Дори обняла девочку и откинула назад густую челку, упавшую на ее нахмуренные брови. — Пока, Мелисса.
Голос Дори дрожал от волнения. Она больше не увидит эту малышку. Прийти сюда сегодня было чудовищной ошибкой.
Мелисса не желала отпускать Дори, очевидно понимая, что происходит.
— Дори, — умоляла она, — пожалуйста... не уходите. Я обещаю...
— Отпусти ее! — прикрикнул на дочь Гевин, и к ним сразу же повернулось несколько человек.
Мелисса сразу же уронила руки и сделала шаг назад. Дори не могла оставаться здесь больше ни минуты. С вымученной улыбкой на лице она быстро пошла к выходу. Оказавшись снаружи, Дори практически побежала, радуясь, что сейчас темно. Ей требовалось побыть одной.
К тому времени, как Дори заехала в гараж, слезы уже оставляли дорожки на ее щеках. Она выключила двигатель, но осталась сидеть в машине. Пришлось постараться, чтобы восстановить дыхание, подавить вспышку эмоций. Она кинула взгляд на часы и убедилась, что Денни уже должен быть в кровати. Господи, пусть он уже спит!
Девушка, которая оставалась, чтобы присмотреть за ним, с любопытством посмотрела на лицо Дори, но не стала задавать никаких вопросов.