- Ну-ну.
Руки, руки. А вот и профессор Поспелов, Николай Прокофьевич. Острый нос, острый кадык - весь углом.
- Слушал вас с удовольствием. Не так уж часто приходится слышать речь культурного человека. Особенно в вашем поколении. Позвольте, однако, заметить, что в слове "проведены" ударение ставится на последнем слоге.
- А я как сказал?
- Проведены.
- Какой ужас! Так и сказал?
- Да, к сожалению.
- Не понимаю, как это могло случиться. Я сам этого терпеть не могу.
- Ничего не поделаешь. Веянье времени. Я сам однажды с трибуны сказал: "современный".
А вот и лаборант Володя - розовый, с вертикальным вихром и несимметричными ушами. Мальчик только-только из десятилетки, а толковый. Вот кто подлинно рад - как за самого себя. Жмет руку, словно насос качает.
- Спасибо, Володя, милый.
Подошла стенографистка, Надюша Пустовойтова.
- Поздравляю, Константин Исаакович. И знаете, за вами очень легко было писать. Я почти ничего не спутала. Только в одном месте, какие-то статистические процессы...
- Стохастические, Надюша...
- Ой, наврала. Вы потом посмотрите стенограмму?
- Конечно. Только я не люблю читать свои стенограммы. Очень уж глупо получается. Читаю и думаю: неужели я и вправду такой дурак?
- Это не вы один.
- Что? Все дураки?
- Нет, я не это хотела сказать. Я хотела сказать, что, когда записываешь, даже совсем точно записываешь, устная речь меняется. Говорит человек - умно. А запишешь - глупо. Может быть, он, когда говорит, скрашивает чем-нибудь, улыбкой, что ли.
- Ого, Надюша, а вы, оказывается, можете говорить длинные речи.
- Это я редко. Так я занесу стенограмму? Где вас найти?
- В лаборатории, как всегда.
Зал, группками, беседуя, начал расходиться. Костя вышел в коридор. Еще тянулись к нему запоздалые руки, но в основном все было кончено. Кандидат.
Его подхватил под руку Юра.
- Еще раз поздравляю. К тебе не пробьешься. Хорошо держался. В ответе на вопрос Яковлева чуть-чуть сбился: надо было определеннее подчеркнуть роль запаздывающего звена.
- Да, пожалуй... А Васильев-то? Со своим философским вопросом? Насчет познаваемости мира?
- Хотел выслужиться. А что вышло? Ох, трудно дураку жить на свете...
- Да ну его к черту. Слушай, Юра, я счастлив.
- Естественно. Я тоже в аналогичной ситуации был счастлив.
- Постой, мне приглашать нужно. Помоги-ка мне. Все разбежались.
- Ничего, разыщем. Кого приглашать?
- Старика, разумеется. Оппонентов. Поспелова. Анну Игнатьевну. Лабораторию, конечно, всю. В общем, на твое усмотрение. Только учти комната восемнадцать метров. Сегодня, ровно в восемь.
- Васильева звать?
- Черт с ним, пригласи на разводку. Без хорошего дурака вечер не вечер. Ну, беги скорее.
- Добро.
Они разошлись в разные стороны - приглашать. "Как это делается? размышлял Костя. - Меня самого раз сто приглашали, а я не запомнил - какими словами: "Позвольте пригласить вас сегодня ко мне", или: "Разрешите пригласить вас...", или: "Я бы хотел пригласить вас на небольшой вечер по поводу сегодняшнего события"? Фу ты, пошлость какая! "Я бы хотел..." Почему "бы"?"
Он подошел к Анне Игнатьевне.
- Анна Игнатьевна...
- Что, Костя? Вы позволите мне, старухе, называть вас "Костя"?
- Что вы, Анна Игнатьевна, какая вы старуха. Не позволю.
- Брови щиплю. Губы мажу. Стараюсь не опускаться. А все-таки по сравнению с вами я старуха.
- Анна Игнатьевна...
- В вашем-то возрасте я еще ничего была. Вам сколько? Тридцать пять?
- Тридцать один.
- У, совсем мальчик. А седины-то у вас порядочно. Я думала - тридцать пять. Или сорок, но молодо выглядите.
- Анна Игнатьевна, позвольте вас пригласить...
- На банкет? С удовольствием. Люблю поесть, грешным делом.
- Это не банкет, а небольшой вечер, у меня дома...
- Еще лучше. Спасибо. Адрес давайте. В восемь? Приду не раньше десяти. Купаю внука.