Несколькими минутами ранее
— Какого черта? — спросил я, когда мои руки оказались сжатыми за спиной. Я не мог видеть человека, который удерживал меня, но я точно мог видеть мудака передо мной.
— Я видел ее лицо, — сказал Ричардс, стиснув зубы.
Жар растекся в груди, пока я пытался расслабить руки. Очевидно, он закончил свою демонстрацию правого хука.
— О чем ты говоришь? — спросил я.
— Стелла! Это ее гребанное имя.
— Стелла? — Я сделал все возможное, чтобы казаться удивленным. Двигая плечами, я сказал: — Отпусти мои чертовы руки. Я не собираюсь бить этого придурка.
— Нет, конечно, нет, — ответил Дилан. — Ты бьешь только женщин.
Как только мои руки оказались на свободе, я шагнул вперед — в сторону Ричардса.
— Ты говоришь о моей жене. И то, что происходит между мной и моей женой не твое собачье дело.
Он провел рукой по волосам.
— Это мое собачье дело, даже больше, чем ты можешь себе представить.
Я глубоко вздохнул и заговорил громче, чем следовало:
— Отец Габриэль отдал Сару мне. — Я подчеркнул ее имя. — Если я решу наказать ее, это — мое решение. Не твое.
Обернувшись, я увидел крупного мужчину, которого не узнал. Хотя он сделал шаг назад, я не сомневался, что, если я пойду за Ричардсом, он отправится за мной.
— Она… — Ричардс отвернулся, прежде чем повернуться ко мне снова. — Она расхаживает здесь, как женщины-зомби. Что ты с ней сделал?
— Что я с ней сделал? — Твою мать! — Иди на хрен! Я напомню тебе. Ты был с ней в Дирборне. Она была твоей, и ты предал ее. Теперь она моя, и я держу ее.
— Ты держишь ее? Она что — гребанная собственность? Это безумие.
— Нет, не собственность — моя жена.
— Джентльмены.
По спине пробежал холодок, заставив всех замолчать, когда отец Габриэль появился из двери дальше по коридору. Человек позади меня, и я немедленно изменили позы, выпрямившись и склонив головы, чтобы выразить уважение, которое мы испытывали к Отцу Габриэлю. Ричардс наоборот небрежно прислонился к стене и засунул руки в карманы джинсов.
Похлопывая Ричардса по плечу, Отец Габриэль сказал:
— Это "Свет", здесь мы не спорим, мы не деремся, — он наклонился к Ричардсу, его голос был низким и методичным. — Мы. Не. Бросаемся. Гребаными. Грязными. Словами. Я ясно выразился?
— Да, дядя, — сказал Ричардс, хотя казалось, что это приносит ему боль.
— Брат Джейкоб, — сказал он, посмотрев на меня.
— Да, Отец.
— Нам нужно многое обсудить. — Он приподнял рукав своего шелкового костюма, обнажив часы и запонки, которые, как я догадываюсь, могли быть проданы в уплату долгов нескольких небольших стран. — Однако сейчас не время. Служба вот-вот начнется. — Он приподнял брови.
— Полагаю, сестра Сара сидит с другими женами Собрания?
— Да, Отец.
— Очень хорошо. — Он повернулся к Ричардсу. — Не хочешь присоединиться к нам? Это пошло бы тебе на пользу.
Оттолкнувшись от стены, Ричардс снова провел рукой по волосам. Хотя он отвечал отцу Габриэлю, его взгляд не отрывался от меня.
— Нет, мне нужно убраться отсюда.
За последние три года я ни разу не слышал, чтобы кто-то говорил отцу Габриэлю "нет", но по тому, как Ричардс ушел, не дожидаясь ответа отца Габриэля, у меня сложилось впечатление, что для них это было привычным делом.
— Дети могут быть такими непочтительными, — сказал Отец Габриэль, смотря на меня.
Ребенок? Ричардс казал "дядя". Они родственники?
Я хотел спросить, что все это значит. Для меня. Для Сары. Но, конечно, я не мог.
— Брат, — сказал он, положив руку мне на плечо. — Я вижу, у вас есть вопросы и восхищаюсь вашей сдержанностью. Я всегда восхищался вами. Дело в том, что у меня также есть вопросы. — Он похлопал меня по плечу. — Разница в том, что я могу задавать свои. Прежде чем я вернусь в "Северное Сияние", мы поговорим.
Что, черт возьми, это значит?
— Да, Отец.
Проходя мимо меня и другого мужчины, он небрежно спросил:
— Как Фэрбенкс в это время года?
Мысли проносились в моей голове.
— Фэрбенкс? Все в порядке. В Вайтфиш не было кое-чего из наших запасов. И я позвонил брату Дэниелу…
Он махнул рукой.
— Не берите в голову. У вас есть конверт для меня от Брата Рубена?
Конверт. Какой конверт? Я смутно припоминал, как брат Рубен вручал мне что-то в "Западном Сиянии". После этого я ничего не мог вспомнить.
— Да. Он остался в "Северном Сиянии". — Я надеялся, что это так. Это была проверка?
Он кивнул.
— Ясно. — Проходя вперед, он сказал. — Пойдемте, время для службы.
Я последовал за ним через коридор и вниз по лестнице. Другой мужчина следовал прямо за мной по пятам, словно ему нужно было убедиться, что я не сбегу. Я бы ни за что так не поступил, особенно с Сарой среди молящихся.
Когда я занял свое место, Брат Илай кивнул.
Он выполнял указание Отца Габриэля или Ричардса, приглашая меня в офис? Обладал ли Ричардс властью указывать Членам Собрания? С каждой минутой количество моих вопросом росло.
Посмотрев на собравшихся, я нашел Сару и выдохнул — с ней все было в порядке. Когда ее глаза встретились с моими, я постарался сохранить спокойствие, тем самым давая ей понять, что все будет хорошо. По крайней мере, я знал, что Дилан Ричардс не покажется здесь во время службы.
Я правильно ответил, как и учил Отец Габриэль. Я стоял и сидел, и даже читал. Однако я не слушал. Мой разум был слишком ошеломлен поворотом событий. Я пытался вспомнить, что же я сделал с конвертом от брата Рубена. Я забрал его прямо перед тем, как начался ад. В то время я не думал, что это важно. Я также пытался расшифровать связь Ричардса со "Светом". Кем бы он ни был, у него были самые обычные отношения с Отцом Габриэлем, которые я когда-либо видел.
Мои мысли продолжали метаться от предмета к предмету, но ответа не было видно, пока слова отца Габриэля не прорвались сквозь мое замешательство.
— Поэтому, разве вы не согласны с Господом нашим, что лучше нам быть вдали от этих земных Дел, ибо тогда мы будем дома во "Свете"?
Вдали? Это Кул-Эйд?
— Да, Отец, — последовал ответ прихожан.
— Вы уверены, дети мои?
— Да, Отец.
— Помните, что Господь ненавидит лживые уста, но он любуется только правдивыми людьми. Люди во тьме лгут, но вы в "Свете". Вы избавились от своего старого я и стали новыми. Кто из вас хотел бы вернуться во тьму?
Никто не ответил, и все покачали головами.
— Сказано, что снаружи — псы, что практикуют магические практики, сексуальную безнравственность, убийцы, идолопоклонники, и каждого, кто любит и говорит неправду. Это то, где вы хотите быть?
— Нет, Отец.
— Где вы хотите быть?
— В "Свете"
— Но может ли каждый остаться в "Свете"?
— Нет, Отец.
— Что нам сказали делать с нашим глазом, если он заставляет нас спотыкаться? — Не дожидаясь ответа, он повысил голос. — Нас учили выбить его. Лучше идти по жизни с одним глазом, чем иметь два, и быть брошенным во тьму!
— Да, Отец.
— Брат Авель, и вы, Сестра Саломея, можете выйти и встать перед собравшимися. Брат Уриэль, пожалуйста, тоже выходите вперед.
Я сидел, замерев в страхе и ужасе. Я искал взглядом Сару, но она не смотрела на меня. Она смотрела вниз, как и многие женщины. Без сомнения, они все подозревали, что должно случиться. Я слышал о службах с изгнаниями, но я никогда не был свидетелем таких. В "Северном Сиянии" единственные изгнания, о которых я знал, совершались в частном порядке. Когда они были обнародованы, это было больше назидательство для других последователей, чем для тех, кто должен был быть изгнан — их судьба была решена.
Торжественная тишина воцарилась в храме, когда молодая пара, вероятно, лет двадцати или чуть больше, направилась вперед. Она плакала и держалась за его руку. По-видимому, им нужна была поддержка, чтобы выйти вперед, потому что мужчина, который шел за мной по коридору наверху, шел позади них. Брат Уриэль поднялся из ряда членов Комиссии и двинулся к центру сцены.
— Последователи "Света", — начал Брат Уриэль. — Доверяете ли вы ваши жизни и души Отцу Габриэлю?
— Да, Брат, — ответили все. Громкость была значительно ниже, чем раньше, чувство надвигающегося наказания падало, как влажное одеяло.
— Что мы узнали о непослушании?
— Оно заслуживает наказания.
— Брат Авель, расскажите нам, что произошло при распространении продукции.
Молодой человек склонил голову и задрожал.
— Простите. Это больше не повторится.
— Брат? — Спросил Отец Габриэль.
— Я не брал… там было немного… мне просто нужно было…
— Братья и сестры, для чего продукт, над производством которого вы трудитесь? — спросил Брат Уриэль.
— Для "Света".
— Очевидно, Брат Авель забыл об этом, когда упаковывал товар для отправки. — Последователи дружно вздохнули. — Не заботясь о "Свете", он решил оставить немного для себя. — Брат Уриэль повернулся к Сестре Саломее. — Сестра, брат Авель ваш муж?
— Д-да.
— И как таковой он заставил вас оступиться. Не так ли?
— О-отец, п-пожалуйста, мы н-не хотели…
— Собрание, что лучше — выдворить этих последователей или позволить им утащить нас всех во тьму?
Мой пустой желудок скрутило. Когда я посмотрел на Сару, она сидела, наклонившись вперед, и ее светлые волосы спадали на плечи. Через мгновение она выпрямилась. Хотя ее глаза были закрыты, я увидел красные пятна на ее щеках, и знал, что она плакала. Я сжал кулаки, изо всех сил стараясь держать себя в руках.
Я не мог понять.
Отец Габриэль пригласил Ричардса на эту службу. Уверен, Ричардс знал, что должно произойти. Мог ли он на самом деле наблюдать за этим и закрывать глаза? Он был гребаным копом, но опять же, я был федеральным агентом, и я наблюдал.
— Да, Отец. — Ответ на последний вопрос Отца Габриэля был самым мягким.
— Дети, последуете ли вы за мной?
— Да, Отец. — На этот раз возгласы прозвучали громче.
— Верите ли вы в меня?
— Да, Отец.
— Доверяете ли мне?
— Да, Отец. — С каждым разом ответ становился все громче.
— Брат Уриэль, указ.
Брат Уриэль достал из кармана куртки два шприца и протянул их брату Авелю и сестре Саломее. Хотя они не хотели принимать их, все же взяли.
— Учение Отца Габриэля говорит нам, что все должны следовать правилам "Света". Наказание должно быть быстрым и соответствующим. Брат Авель, вы решили взять товар из производственного центра для собственного использования. Вы поставили себя выше "Света". В качестве наказания Отец Габриэль решил исполнить ваше желание и дать вам больше.
— Закатайте рукава и покажите всем свое наказание.
— П-пожалуйста, — заплакала сестра Саломея.
Здоровяк из коридора удерживал ее руку, пока другой последователь вышел вперед и ввел девушке в вену содержимое шприца.
— Н-нет, она ничего не сделала, — закричал брат Авель, когда его жена упала на пол.
Интересно, что это был за наркотик и какая доза?
Было ли это намерением убить их?
— Брат Авель, ваша очередь.
Медленно, он сделал то, что ему приказано. Сразу после введения содержимого шприца он упал на пол. Изо рта у них пошла пена, а тело забилось в конвульсиях. В полной тишине здоровяк и трое других вышли вперед, подняли тела и вынесли их.
— Дети, — сказал Отец Габриэль, привлекая к себе всеобщее внимание. — Наказание не из приятных. Оно не должно быть приятным. Оно предназначено для того, чтобы держать всех в "Свете" в безопасности. Когда среди нас есть преступники, никто не в безопасности. Что вы должны сказать за привилегию знания того, что теперь вы в безопасности?
— Спасибо, Отец.
Кровь сочилась из моей щеки, когда я кусал мягкую плоть, контролируя внутренний протест.
В течение следующих пятнадцати минут Отец Габриэль продолжал проповедовать, говоря о красоте исправления и важности послушания.