Было утро, и Джейкоб уже отправился в ангар. Он сказал мне, что направляется к "Западному Сиянию" и не вернется до завтра. Стало быть, необходимость вырваться на свободу росла. После завтрака я вымыла посуду, оставалось еще более часа до того, как мне нужно явиться в лабораторию, и я решила прогуляться. С каждым днем погода становилась все теплее. Хотя я надеялась, что свежий воздух поможет очистить голову, я также стала зависима от изучения и наблюдения за общиной сквозь новую призму.
Каждый мимолетный взгляд на мир вокруг меня открывал новую парадигму. Я больше не видела оживленную общину. Теперь, как журналист-следователь, я видела вещи такими, как они есть. Наша кофейня и магазины были просто складами, разделенными перегородками и заполненными только материалами, которые Комиссия сочла необходимыми. Стены, окружающие общину, больше не служили нашей защитой; они были нашей клеткой, призванной держать нас всех мирно внутри.
Я задавалась вопросом, действительно ли они необходимы. В конце концов, не то, чтобы на краю крайнего Севера у последователей было много вариантов куда идти. Тем не менее стены сделали любое понятие побега невозможным.
Я вспомнила, что после того, как мы с Джейкобом были приговорены к нашему временному изгнанию в ангаре, единственным приемлемым способом выйти за стены и многочисленные ворота было в транспортном средстве. Никто не выходил пешком.
По этой причине мало кто имел доступ к транспортным средствам. В первую очередь это были избранные и те последователи, у которых было разрешение на работу за стенами, те, кому нужен доступ к таким местам, как ангар для поставок, электростанция или мельница.
Мир, в котором я вынуждена жить, становился понятнее с каждым днем. Наши постройки в основном можно было обойти пешком. Дорожки, утрамбованные снегом зимой и покрытые засохшей грязью летом, соединяли между собой объекты. Квартиры, в которых мы жили, были ближе к храму и главным зданиям, чем жилье неизбранных последователей. В то время как наши находились в здании, которое выглядело, как трехэтажные казармы, их квартиры располагались в том, что напоминало разрушенные общежития в студенческом городке. Каждое здание защищало людей от сил природы, быть привлекательным ему было необязательно. Поскольку, чтобы добраться от квартиры до работы или общественных центров не требовался транспорт, все не используемые единицы техники стояли на парковке рядом с главными постройками.
Отправившись на утреннюю прогулку, я прошла мимо жилища последователей и к окраине, в направлении, в котором мы с Джейкобом часто бегали. Поскольку это было с другой стороны от теплиц и производственных зданий, в этой части было меньше людей. Уединение давало мне ощущение свободы, позволяя поднять глаза и по-настоящему видеть.
Только когда я добралась до места, где было много автомобилей, я узнала грузовик Джейкоба, припаркованный в ряду транспортных средств. Это привлекло мое внимание, потому что Джейкоб уехал. Он оставил бы его у полевого амбара или в ангаре. Сделав единственный логический вывод, я поняла, что это Томас, новый пилот, пригнал его в общину.
В тот же самый момент, мое сердце загрохотало в груди: Томас был моим билетом на свободу.
Я осмотрелась. Не видя любопытных глаз, я поспешила к грузовику и спряталась под одеялом на коврике на заднем сиденье. С каждой минутой я размышляла о возвращении Томаса. Я видела его раньше за пределами общины. Я не была уверена, почему ему разрешили войти. Ксавьер никогда здесь не бывал. Однако я знала, что это он. Однажды, сидя в кафе с Рейчел, я заметила его. Он был крупным мужчиной, примерно одного с Джейкобом возраста, с по-военному короткой стрижкой.
Рейчел и я, обе признали Томаса, как новенького. Было в нем что-то, то, как он вел себя: кивая и устанавливая зрительный контакт с женщинами прежде, чем здоровался. Мужчины "Света" не делали этого. В основном, мужчины-последователи не признавали последователей-женщин. Как однажды сказала мне Элизабет, они не обязаны нам ничего говорить. Если пути мужчины и женщины пересекались, женщина опускала взгляд, а мужчина проходил вперед.
Так и было.
Я втянула воздух, когда дверь открылась и захлопнулась. Из своего потайного места, я мельком увидела мужчину и поняла, что оказалась права. На водительском месте сидел Томас. Медленно он завел двигатель и развернулся к воротам. Я боялась, что он мог услышать, как громко бьется мое сердце, когда грузовик замедлил ход, и он вводил код на первых, вторых и, наконец, последних воротах.
Когда грузовик рванул вперед, из глубин поднялось ощущение свободы. Восторг от прохождения последнего барьера боролся со страхом перед неизвестностью. Я не была за стенами общины с момента возвращения из нашего с Джейкобом изгнания. И до последней недели это меня не беспокоило. Учитывая то, как шины грузовика сталкивались с покрытием, дорога была такой же неровной, как и в тот далёкий раз.
Я боролась с желанием сделать глубокий вдох и наполнить легкие воздухом за пределами этих стен. Я не могла. Я не была по-настоящему свободна, еще нет. Как только я решусь открыть свое присутствие Томасу, и если он решит вернуть меня обратно, я знала, что буду наказана. Я не знала, насколько сильно.
Что если в конечном итоге я умру, как женщины в морге Трейси? Будет ли это решение Джейкоба, Комиссии или Отца Габриэля?
Несмотря на то, что сильно рисковала, я не могла оставаться в "Северном Сиянии" еще даже хоть на один день. Мне нужно вернуться к своей жизни и сделать все возможное, чтобы помочь моим сестрам и детям. Я хотела спасти Минди. В конце концов, она была частью причины, по которой я впервые узнала о "Свете".
Я молча произнесла молитву к Отцу Габриэлю, что я не подведу ее или всех остальных.
Мое сердцебиение отдавало в ушах, когда шум дороги исчез, и грузовик остановился. Хотя прошло много времени с момента нашего изгнания, я была относительно уверена, что мы не проехали достаточно долго, чтобы добраться до ангара. Я затаила дыхание, когда открылась дверь водителя, а затем дверь рядом со мной. Когда с меня было сорвано одеяло, я не знала, чего боялась больше: Томаса, моего возможного наказания или белых медведей, которые могли быть рядом.
Томас ухмыльнулся, откидываясь на пятках, чтобы лучше рассмотреть и покачал головой.
— Посмотрите, что у нас тут.
Я переместилась с пола на сиденье.
— Пожалуйста, я умоляю вас помочь мне.
— Вы умоляете меня? Мне нравится, как это звучит.
Мой желудок скрутило.
— Если вы отвезете меня куда угодно, лишь бы подальше отсюда, я вам заплачу.
— Вы можете? — Он коснулся моей щеки, когда я решила остаться неподвижной. — Скажите мне, милая леди, почему вы прячетесь в задней части этого грязного старого грузовика?
Вот дерьмо! Наверное, я должна была дождаться, пока Джейкоб получит одобрение.
Я хотела взглянуть на него, и мне было интересно, насколько хорошо меня обучили. Даже сейчас, когда я знала, что это неправильно, у меня были физические трудности сделать то, что я считала естественным. Кивнув, я сглотнула и спросила:
— Вы Томас, замена Ксавьера, верно?
Он кивнул.
— Я не думал, что они позволяют вам, женщинам, знать, что происходит.
— Они и не позволяют. — Должна ли я сказать ему, что я жена Джейкоба? — Я хороший слушатель.
— И, Мисс Хороший Слушатель, вы ожидаете от меня, что я вам помогу?
Я должна была попробовать.
— Мне здесь не место. Я даже не знаю, как сюда попала. Я здесь уже почти год, но у меня есть жизнь вне "Северного Сияния". — Слова у меня находились быстро, одно за другим. Я надеялась, что он слушает достаточно хорошо, чтобы понять. — У меня есть… была работа, хорошая работа. У меня есть деньги, и у моей семьи тоже. Если вы сможете вытащить меня из этой общины и увезти, я прослежу за тем, чтобы вы получили компенсацию.
Его светло-карие глаза сузились, когда сканировали меня с головы до ног и обратно. Джинсы и свитер, которые я носила, по-видимому, испарились, когда его выражение изменилось. Казалось, он мог видеть, что было под одеждой. Наконец, он сказал:
— Значит, ты говоришь, что тебя похитил "Свет"?
Я кивнула.
— Что бы сказал Отец Габриэль, если бы я развернул этот грузовик и вернул тебя обратно?
Слезы покатились из моих глаз.
— П-пожалуйста, вы моя единственная надежда. Если вы вернете меня обратно, я не знаю, что будет, но из этого не выйдет ничего хорошего.
Чем дольше он стоял с открытой дверью, тем больше меня волновали медведи.
— Вы не знаете, здесь вокруг действительно есть белые медведи?
Он засмеялся.
— Так вот что тебе наговорили?
Я села ровнее. Все, что говорил мне Джейкоб, — ложь?
Он открыл дверь на сиденье переднего пассажира.
— Вот, прелестная леди, сядьте сюда. — Он похлопал по сиденью. — И убедите меня помочь.
Убедить его?
Медленно я переместилась с заднего сиденья. Когда оба моих сапога стояли на твердой земле, я рассмотрела редкие деревья на обочине дороги. Если здесь не было белых медведей, возможно, я могла убежать. Рука Томаса схватила мою.
— В грузовик.
Я сглотнула и кивнула, перешла на переднее сиденье. После того, как он закрыл обе двери и перешел на сторону водителя, я снова рассмотрела идею побега. Вероятность успеха была недолгой, поскольку Томас открыл дверь водителя и залез в грузовик.
— Давай, — сказал он, его самоуверенная улыбка снова была на месте. — Убеди меня.
— Я… я не уверена, что вы имеете в виду. Я же сказала, что мне здесь не место. Мне просто нужно, чтобы кто-то увез меня, чтобы кто-то мне поверил.
Одна из его скул приподнялась, когда его губы вытянулись в кривой улыбке.
— Я слышал истории. Понимаешь, ходят слухи. Вот почему я хотел вступить в общину. Я хотел узнать, правда ли это.
— Я не уверена в том, что вы слышали, но, пожалуйста, помогите мне. — Грузовик все еще не двигался. — Я никому не расскажу, что вы к этому причастны. Я обещаю. — У меня перехватило дыхание, когда он протянул руку и снова коснулся моей щеки. — Пожалуйста, не трогайте меня, — попросила я, отстраняясь, вернулась тошнота.
Заправляя мои теперь уже отросшие до средней длины волосы за ухо, он наклонился ближе. — Видишь ли, милая леди, я слышал, что вы — сучки в "Свете" — послушные. Иначе вас наказывают. — Его глаза прошлись вверх и вниз по моей фигуре, слишком долго задержавшись на моей груди. — Это правда?
О, Господи, что я делаю?
— Я-я обещаю, моя семья заплатит.
Он засмеялся, зловоние его несвежего дыхания заполнило застоявшийся воздух в кабине.
— Если ты думаешь, что твоя семья заплатит мне больше, чем Отец Габриэль, то твоим папочкой должен быть Билл Гейтс, а я не слышал ничего о пропавшей без вести дочери Билла Гейтса. Но не волнуйся, дорогуша, я думаю, мы можем это решить. — Его рука проделала путь от моего уха вниз к шее и груди.
Я ударила его по руке.
— Забудь об этом. Отвези меня обратно. Я совершила ошибку.
Томас завел грузовик и засмеялся глубоким резонирующим смехом.
— Люблю дерзких сучек. Их приручать еще забавнее.
Закусив губу, я тихо сидела, пока грузовик подъезжал к ангару. Мой разум искал возможности. Брат Мика. Если бы он был в ангаре, возможно, я бы могла убедить его, что Томас похитил меня против воли. Когда я размышляла над вариантами, мне было все равно, что подумает брат Мика или кто-либо еще, или о моем возможном наказании. Я просто хотела сбежать от Томаса.
Даже несмотря на то, что я жила в ангаре, в жилых помещениях в течение двух недель, я никогда не видела здание снаружи, взлетно-посадочную полосу или сам ангар. Когда Джейкоб впервые привез меня сюда, мои глаза были под повязкой, а когда я смогла видеть, то была зима, было темно и лежал снег. Теперь, когда мы подъехали сюда при дневном свете, я рассмотрела площадки для транспортных средств и увидела, каким на самом деле огромным было здание. Несмотря на то, что я не видела никаких других машин, я не отказывалась от надежды. Очевидно, здание было достаточно большим, чтобы брат Мика мог припарковаться внутри.
Пульс снова ускорился, когда Томас нажал кнопку гаража и грузовик Джейкоба зарулил на площадку около жилых помещений. Это неправильно. Это грузовик Джейкоба и стоянка Джейкоба. Это место, куда он привез меня, и где я чувствовала себя, словно новобрачная. Кем, в действительности, я и была. Вот только я не знала этого.
Томас не произнес ни слова с тех пор, как сказал мне, что хотел меня приручить.
Я не знала, кто говорит правду о белых медведях. Тем не менее я подождала, пока дверь гаража закроется, прежде чем действовать. Как только автомобиль остановился, я открыла дверь и побежала к ангару. Открыв дверь на противоположной стороне гаража из жилой части, я закричала:
— Мика, брат Мика! Вы здесь? Помогите! Брат Мик…
Рука Томаса накрыла мой рот, заглушив слова. Я закрыла губы, проглатывая отвратительный вкус грязи и пота.
— Шшшш, — угрожающе прошептал он мне на ухо, когда прижал меня спиной к себе. — Ты же будешь хорошей девочкой, или мы начнем с наказания прямо сейчас.
Когда он развернул меня лицом, я кивнула, все время прислушиваясь к звукам, которые слышала, когда другие были в ангаре. Несмотря на то, что я ничего не слышала, я не могла позволить Томасу взять меня без шанса спастись. Его глаза сузились, предупреждая, когда он медленно убрал ладонь от моего рта.
Сразу же, как освободилась, я закричала:
— Помогите! Мика! Это Сара! Пожалуйста…
Мой мир стал вращаться, когда рука Томаса ударила мою левую щеку.
— Заткнись, мать твою!
Я сглотнула, ощущая медный вкус собственной крови. Пока я боролась с головокружением, вызванным его ударом, мои ноги повиновались, и он потащил меня к жилым помещениям. Как только Томас открыл дверь, моя грудь заныла от воспоминаний о Джейкобе и прошлом. Мне нужно покинуть "Свет". Я хотела уйти. Но независимо от несправедливости, с которой я столкнулась, Джейкоб никогда не относился ко мне так, как Томас.
Томас толкнул меня вперед. Я неловко сгруппировалась и приземлилась на один из кухонных стульев.
— Сиди здесь. И ни единого гребаного движения. — Он потер свой явно твердый член. — Я бы хотел получше взглянуть на подарочек Отца Габриэля, но я не знаю, кто сюда может заявиться. — Его губы расплылись в широкой улыбке, обнажая испорченные зубы. — И я не собираюсь делать это быстро. Думаю, это может подождать до тех пор, пока мы не окажемся в «Фэрбенксе». Не волнуйся, прелестная леди, как только мы окажемся там, у нас будет время и уединение, которые мы хотим.
Мой желудок скрутило.
— Т-томас, меня сейчас вырвет.
Он подтянул меня за руку и толкнул в сторону ванной. Без сомнений, моя рука и лицо были в синяках.
— Иди. Не оставляй следов. Я не потеряю эту работу из-за тебя.
Кивнув, я бросилась в ванную и закрыла дверь. Там не было замка.
Дерьмо!
Мое сердце замерло.
— Я заберу свои вещи наверху, — крикнул он через дверь. — Когда ты выйдешь, сядь там, где я тебя оставил. Если ты этого не сделаешь, я познакомлю свой ремень с твоей симпатичной задницей.
Звук его смеха затихал по мере удаления шагов на лестнице.
Глядя на женщину в зеркале, я заметила, что моя левая щека уже начала опухать. Хотя кончикам пальцев не хватало чувствительности, когда я прикоснулась к покрасневшей с фиолетовым оттенком коже, но ощутила нежность. Мотая головой, я обдумывала варианты. Я могла убежать. Если получится, мне нужно вернуться в общину. Я не выживу здесь самостоятельно, с белыми медведями или без них. Даже если я вернусь в общину, и меня оставят в живых, я боялась, что никогда не убегу из "Северного Сияния".
Интуиция — или бред? — говорили мне, что это может быть мой единственный шанс.
Мои мысли вернулись к Минди и другим. Если я сбегу с Томасом, у меня будет возможность спасти не только себя, но и остальных. Сделав глубокий вдох, я смирилась со своим решением. Я открыла дверь ванной и осмотрелась.
Смириться с выбором не означает отдаться мужчине этажом выше. Прислушиваясь к звуку шагов Томаса наверху, я бросилась на кухню и открыла ящик. Я заглянула в его глубины, зная, что в нем есть. Там были лежащие бок о бок ножи. Я рассмотрела возможности: мне нужен такой, чтобы причинить достаточно большой вред, но он должен быть небольшого размера, чтобы я могла его спрятать.
Когда шаги сверху замолкли, я задержала дыхание. Я повернулась к лестнице, но Томаса там не было. Шаги снова раздались над моей головой, и я схватила четырехдюймовый нож для чистки овощей, прислушиваясь к звуку передвижений Томаса, аккуратно закрыла ящик. Приподняв штанину джинсов, я спрятала нож в ботинок и быстро пересела за стол. Считая его шаги по лестнице, я сидела и пыталась выровнять дыхание. Так как я не могла видеть, когда Джейкоб и я впервые переехали сюда, я запомнила количество шагов. Томасу оставалось сделать еще четыре, прежде чем он ступит на площадку.
Только мои глаза двигались, когда я смотрела, как он ступает на нижний уровень. Он посмотрел в мою сторону, прежде чем пройти мимо меня в ванную.
— Хорошая девочка, — окликнул он, незадолго до того, как звук его мочеиспускания эхом отозвался сквозь жилые помещения.
Я сделала глубокий вдох. Великолепно!
Сжимая зубы, я подумала о том, как сильно ненавидела фразу «хорошая девочка». Это была такая снисходительная форма похвалы.
Послышался звук смыва воды в туалете и Томас вернулся.
— Я подумал, что ты могла бы попытаться оставить что-то там, типа сообщения. Либо ты быстро учишься и не хочешь, чтобы твою задницу отхлестали, или ты не очень сообразительная. В любом случае, я не могу дождаться, когда отвезу тебя к себе и выясню это. — Он наклонялся, до тех пор, пока наши носы не оказались в нескольких миллиметрах друг от друга. Его дыхание разило выпитым кофе, скручивая мой желудок еще сильнее. — Независимо от того, насколько хорошо ты будешь повиноваться, — он подчеркнул слово, — я уверен, что найду какую-нибудь причину сделать эту задницу красной.
Хотя я прикусила губу и приказала себе не двигаться, я не смогла остановить дрожь, когда он протянул руку, чтобы снова заправить мои волосы за ухо.
— Не смотрите так взволнованно, милая леди. Уверен, я не так развратен, как вы привыкли. — Он пожал плечами. — Или, может быть, и так. — С ухмылкой он добавил, — Тебе нужно будет рассказать мне об этом.
Я проглотила мой ответ: возможно, Джейкоб и лгал мне, но он не был насильником.
Почему я решила, что это хорошая идея?
Когда Томас потянулся к моей руке, я отстранилась.
— Я могу идти сама.
Он засмеялся.
— Пока что.
Я встала, и он сказал мне идти перед ним. Когда мы пробирались через ангар, я присматривалась к каждому участку, который мы проходили: гараж, длинный коридор и двери в офисы и мастерские. Каждый участок подтвердил мой страх, что мы действительно одни. В ангаре, последнем, самом большом, я увидела потрясающий самолет Отца Габриэля. Хотя месяцы назад я могла только почувствовать его на ощупь, я знала, что это должен был быть тот самолет с мягкими кожаными креслами. Это означало, что Джейкоб взял меньший самолет, тот, которому необходим лишь один пилот.
Это означало, что Мика мог прийти в любую минуту. Я попыталась задуматься о том, как увильнуть, но когда Томас откашлялся и указал на дверь, я зашагала в этом направлении.
Мы вышли наружу на почти полуденное солнце, и прохладный ветерок пронесся по моим волосам, заставив их развеваться вокруг лица. Опасаясь, что изменения температуры станут заметными, я скрестила руки на груди.
Мы вышли из здания на другом конце от жилых помещений. Щурясь от яркости, я увидела наш пункт назначения. На взлетной полосе был маленький белый самолет с красной полосой, большие буквы и цифры на хвосте. В отличие от любого из самолетов, на которых летал Джейкоб, у этого был только один пропеллер.
Томас открыл заднюю дверь самолета. Я предположила, что на пути к "Северному Сиянию" открытая площадь фюзеляжа была заполнена припасами. Теперь, когда он пуст, Томас разложил сиденье и наклонил голову.
Давай, Сара… Стелла…сделай это. Это твой единственный шанс выбраться отсюда.
Вздохнув, я поднялась на борт и села в кресло очень похожее на такое же в грузовике Джейкоба. Там не было никаких причудливых ремней, просто самые обычные. Прежде чем я потянулась за ними, длинные руки Томаса потянулись через меня, вытащили ремень и туго пристегнули. Как только я оказалась пристегнута, он опустил руку на мое колено и улыбнулся.
— Три с половиной часа, — подмигнул он. — Возможно, ты захочешь отдохнуть. Тебе это понадобится.
Нет, если я воткну нож в твою артерию первой, ублюдок!