Медвежьей травли. Стыдно даже думать,
В каких она гигантов и пигмеев,
Собак и обезьян нас превращает!
В том, кто любовью одержим, сидит
Различных бесов легион, и каждый
По-своему дурит. Но где же сотник?
Пришел он наконец в себя?
Первый вельможа
Он ожил,
Но с ним произошло такое чудо,
Что все дивятся.
Леонтий
Он всегда чудил.
Второй вельможа
Сейчас чудит особо - он влюбился.
Леонтий
Что с дурнем? И влияньем звезд каких
Такое диво объяснить?
Второй вельможа
Оно
Любого звездочета озадачит.
Лишь о царе наш сотник говорит,
И кажется ему, что безотлучно
Он при царе находится; он пьет
Лишь за царя, лишь о царе печется,
Скупает всюду царские портреты
И носит царские цвета.
Леонтий
Наверно,
На Царской улице он поселился?
Первый вельможа
Покамест нет, но хочет. За царя
Он молится на языках различных,
В стихах свои молитвы излагая.
Царя он обожает и клянется,
Что и Адонис рядом с тем - урод.
Твердит он: "Царь мой милый, ненаглядный..."
Второй вельможа
Срывается на крик: "О дивный царь!"
И вновь заводит: "Свет и перл творенья,
Сладчайший царь, будь милостив ко мне",
И вену в честь царя себе вскрывает.
Как вам нелепость нравится такая?
Первый вельможа
Целует он коней царя и счастлив
Похитить был бы царского возницу.
Леонтий
Да, это выше самых верхних "ля"!
Что с ним стряслось?