Он встретил ее торопливым вопросом:
- У вас есть оружие?
Это удивило Ма не больше, чем если бы он просто предложил ей поднять руки. Но то, что произошло дальше, перевернуло все ее представление о происходящем. Биб шагнул к ней и протянул ей пистолет.
- Вот... Держите ее под дулом пистолета! - Он указал на женщину, которая была для него партизанкой Мэй, а для Ма - предательницей Адой. - Не спускайте с нее глаз, при первом движении стреляйте! Стреляйте без колебаний... Я сейчас же вернусь, - бросил Биб и исчез.
Ма понимала одно: под дулом ее пистолета стоит провокатор; Биб, как и Баркли, еще ничего не знают о ней самой, о Марии-Ма, разыгрывающей роль предательницы. Если она убьет сейчас Аду-Мэй, то никто ничего не узнает...
Ма не смогла бы потом объяснить, почему, вместо того чтобы выстрелить, она опустила пистолет...
В комнату вбежали горничные. Не громко, но так, чтобы все могли отчетливо слышать, Ада-Мэй сказала:
- Я думаю, что жизнь здесь не так уж плоха. Не правда ли? - Она улыбнулась при виде растерянности, которую не в силах были скрыть обе девушки.
- Не верьте ей, она агент врагов, она похитила пароль нашего человека! крикнула Ма.
- Если бы это было так, вы уже были бы в наручниках, - невозмутимо ответила Ада-Мэй. - Я послана центральным штабом. Все, что я делала, было необходимо, чтобы укрепить мое положение в глазах врага...
Глава одиннадцатая
1
Между тем в комнате наверху Баркли с недоверием слушал сообщение запыхавшегося, бледного Биба.
- Давайте сюда второго идиота! - приказал он.
Биб в недоумении глядел на советника.
- Как вы сказали, сэр?
- Зовите этого... вашего... как его?..
- Кароля?
- Скорее же! - выходя из себя, крикнул, Баркли.
Биб опрометью бросился прочь и через минуту вернулся с Каролем. Тогда Баркли направился в комнату Янь Ши-фана, без предупреждения толкнул дверь. Но она оказалась запертой. Агенты забарабанили в нее кулаками. За нею царило молчание.
- Вышибайте! - сказал Баркли.
Агенты навалились на дверь, и через минуту все трое были в комнате. Перед ними, развалясь в кресле, сидел Янь Ши-фан. Казалось, шум не нарушил безмятежного сна толстого китайца: веки его оставались опущенными, руки спокойно лежали на подлокотниках. Баркли потряс его, и голова китайца свалилась на плечо.
- Его отравили! - крикнул Баркли.
- Извините... - не очень решительно возразил Биб, - но мне кажется, что его превосходительство генерал Янь отравился сам... - С этими словами он показал на зажатый в пальцах генерала маленький пузырек.
-Трус! - презрительно проговорил Баркли. - Он боялся, что партизаны поджарят его на медленном огне... Трус! - И, обернувшись к Бибу с искаженным от злобы лицом: - И все равно виноваты вы.
Отвесив пощечину растерянно мигавшему Бибу, Баркли бросился к лестнице и, прыгая сразу через три ступеньки, сбежал в столовую. Прямо против него спокойно стояла китаянка, ставшая теперь для тех и других партизанским бойцом Мэй.
- Взять! - крикнул Баркли.
Биб растерянно топтался на месте, не решаясь выполнить это приказание. Кароль, широко растопырив руки, двинулся к Мэй. Мэй не стала ждать, пока он обойдет стол и крикнула:
- Товарищи, ко мне!
Девушки вбежали с пистолетами наготове и направили их на агентов. Те покорно подняли руки и замерли там, где были. Баркли же ответил выстрелом в Май. Бросившаяся вперед Го Лин прикрыла ее своим телом и упала, раненная в грудь.
Через минуту Баркли лежал связанный. Агенты, стоявшие теперь под дулами двух пистолетов, наведенных на них Тан Кэ, не делали попыток прийти ему на помощь.
2
Мэй и У Дэ перевязали раненую Го Лин.
Из сада донесся настойчивый гудок автомобиля. Затем послышался грохот, словно ломали ворота, и через минуту удары посыпались на дверь дома. Звон стекла, треск ломаемых рам - и стальной ставень загудел от тарана.
На несколько мгновений наступила тишина, потом удары раздались с новой силой. Но женщины казались совершенно спокойными.
- К утру ваши головы будут красоваться на стене Тайюани! - крикнул Баркли.
Часы в столовой громко пробили двенадцать. Звон последнего удара еще висел в воздухе, когда послышалось нечто похожее на отдаленные раскаты грозы и задрожали стены дома. Этот гром все усиливался, нарастал, волнами ударялся в стальные щиты ставней.
Несколькими прыжками Мэй взбежала на второй этаж и с жадностью прильнула к маленькому окнцу в конце коридора. Возглас радости вырвался у нее: вся окрестность была освещена заревом.
Она стремительно сбежала вниз и крикнула:
- Это штурм Тайюани - последнего опорного пункта чанкайшистов в тылу Народно-освободительной армии! Тайюань будет нашей! На всем пространстве Китая, вплоть до южного берега Янцзы, больше не будет ни одного неразгромленного очага сопротивления врага... Слава свободному Китаю, слава китайскому народу и его коммунистической партии! Да здравствует вождь китайского народа председатель Мао Цзэ-дун!.. - Она сделала маленькую паузу, чтобы набрать воздуху. - А теперь, тетушка У Дэ, возьмите острый нож. Вы, как повариха, управитесь с ним лучше всех.
Мэй подошла к Баркли. Он переводил испуганный взгляд с одного лица на другое.
- Идите сюда, тетушка У, - сказала Май и перевернула скрученного веревками советника лицом к полу. - Режьте! - И, почувствовав, как в ее руках судорожно забился Баркли, не удержалась от смеха. - Режьте веревки, тетушка У Дэ! Быстрее, время дорого!.. Встаньте, Баркли!.. Я к вам обращаюсь, к вам... повторила она. - Встаньте, вы мне нужны в качестве носильщика...
Баркли поднялся и, задыхаясь от бессильного гнева, прохрипел:
- Вы - преступница, мы будем вас судить...
- Возьмите на руки раненую! - оборвала его Мэй. - Осторожней!
Баркли больше не сопротивлялся. Он послушно поднял раненую Го Лин.
- Ма, нам тоже пора уходить, - сказала Мэй.
Ма пошла в кухню и с усилием подняла в углу кусок пола. Под ним виднелась крышка люка, за нею - темный провал подземного хода. Ма нажала кнопку, и слабый свет далекой лампы осветил путь.
- Все готово? - спросила Мэй.