- Да что ты вообще знаешь? – взорвался Макс. – Спроси и передай, что я хочу поговорить с ним!
- Ладно! – охотно согласился Стас. Это входило и в его интересы.
Появление джипа вызвало огромное любопытство всех отдыхавших на пляже. Даже, как он успел заметить краем глаза, Нины. Оставив игру, она вместе со всеми глазела на машину и Ника.
Стараясь ступать как можно небрежнее, он прошел к нему. Поздоровался за руку. Легонько пнул колесо. И спросил:
- Ну, как жизнь?
- Да какая там жизнь! – махнул рукой Ник и дрожащим голосом спросил: - Ты димедрол можешь достать? У твоего отца есть, я знаю… Добудь упаковочку, а? Я… заплачу! По сто долларов за таблетку…
- По сто? За одну?! – не поверил Стас.
- Мало – дам двести!..
- Хорошо, я попробую… - с готовностью пообещал Стас, прикидывая, сколько же это будет, если в упаковке десять таблеток. А если – двадцать?
- Только сегодня! – предупредил Ник, облизывая бледные губы. – До завтра я не доживу…
- Ладно! – глядя на его жалкий вид, Стас дал себе слово, что сам никогда даже не взглянет на наркотики. - А сейчас идем, с тобой Макс поговорить хочет!
5
- Вот это фокусы без цирка! - присвистнул Макс.
- Бригадир! Сами мы с ним не справимся!
- Взрывников надо вызывать!
- Ну, что же вы, товарищи военные? Простой храм взорвать не можете!
- Да это скала, а не храм! Скорей деревню разрушим, чем он шелохнется!
- По машина-ам!..
- Ну вот, уехали… Ломами его теперь, что ли?
- А с иконами что делать?
- Как что? Рубить и в костер!
- Капитон, начинай!
- Да что же вы делаете, ироды?! Креста на вас нет!!
- Окаянные-е-е!..
Поговорить с Ником Максу так и не удалось.
С улицы, где проходили поминки, вышло множество людей - было даже удивительно, как их мог вместить маленький дом бабы Поли, и направились прямо к церкви.
- Это еще что за Первомай в конце июня? – не понял Макс и, одевшись, вместе со всеми поспешил к односельчанам. Стас с друзьями тоже не стали долго ждать и первыми прибежали на площадь.
Зрелище впечатляло.
Впереди толпы шел отец Тихон, от которого старались ни на шаг не отставать старушки. Позади – рядом с Андреем, который показывал всем свои огромные кулаки, и задумчивым Григорием Ивановичем воинственно вышагивал Юрий Цезаревич. Отец Стаса держался в стороне и смотрел на всё это грустными глазами.
Около церкви шествие остановилось.
Отец Тихон поднялся на небольшой пригорок, покачал головой, увидев везде заросли крапивы, груды битого кирпича, осколки бутылок, мусор, и с надеждой посмотрел на ждущих его слова людей:
- Ну что, земляки, решим?
- А чего решать? – перебивая друг дружку, загомонили женщины.
- Восстановим, батюшка!..
- Вам бы только языками молоть! – накинулись на них мужчины.
- Вы, что ли, восстанавливать будете?
- Тут же – сплошная разруха!
- Конечно, ломать проще было! – не оставались в долгу женщины.
- Теперь стройте!
- Так будем или нет, земляки? – поднял руку, останавливая спор, отец Тихон. – Нужна церковь Покровке?
- А это ты у Бога своего спроси! - с издевкой посоветовал Юрий Цезаревич.
- И спрошу!
Он вдруг стал необычайно серьезен, широко, истово перекрестился, поклонился храму, неслышно шевеля губами…
И тут…
Стас поначалу и не понял, что произошло. Только вдруг кто-то закричал:
- Смотрите, смотрите!..
Потом толпа разом пришла в движение и все, словно по команде, стали поднимать головы.
Стас проследовал глазами за взглядами людей и увидел – на совершенно чистом, безоблачном небе… радугу! Огромная, от востока до запада, сияя всеми красками, она стояла прямо над храмом!
- Господи, прости нас, грешных! – в испуге перекрестилась старушка, говорившая на поминках о мальчике, который помогал взрослым снимать с храма крест. И все женщины, как одна, заголосили: