— Не представляю, что могло случиться с Бирной, — пробормотал Йонас, потянувшись к чашке с напитком, чудодейственные свойства которого только что воспевал Торе.
Это был особый отвар из смеси местных трав, способных, по словам Йонаса, излечивать всевозможные боли и немощи. Тора пригубила настой и по отвратительному вкусу сразу поняла: снадобье обладает исключительной пользой.
— Я так хотел познакомить вас, — прибавил Йонас, отпил глоток и осторожно опустил на блюдце тонкую, китайского фарфора, чашку с изящно изогнутой ручкой. В громадной его лапище она выглядела наперстком, а блюдце — расплющенной монеткой. «Какой нелепый вид, — подумала Тора. Йонас, высокий и широкоплечий, крупный, но не толстый, с обветренным загорелым лицом, скорее напоминал бывалого рыбака. — Ему бы прихлебывать на борту траулера горячий кофе из обливной кружки, а не лакать несусветное травяное варево из наперстка после занятий йогой».
Тора улыбнулась и поудобнее устроилась в кресле. Они сидели в офисе Йонаса, в отеле, спина ныла после долгой поездки на запад от Рейкьявика. Движение в пятницу было крайне интенсивным. Кроме того, ей пришлось завозить детей к их отцу, и хотя Гардабаэр, где стоял его дом, находился по пути, на выезде из города, минутная остановка принесла получасовую потерю времени. Вереница машин едва тащилась по забитой автостраде. Казалось, все жители столицы выбрали именно это направление. Официально уик-энд еще не наступил, но Ханнес предложил Торе чуть сдвинуть время, поскольку собирался на будущей неделе отправиться за границу на какую-то медицинскую конференцию и график посещения все равно бы сбился. Она решила и детей к отцу отправить пораньше, и поймать Йонаса на слове, воспользовавшись его приглашением посетить отель нью-эйдж в Снайфелльснесе. Хотелось объединить приятное с полезным — отдохнуть, расслабиться под обещанным хваленым массажем на камнях и проверить опасения Йонаса. На самом же деле Тора собиралась любой ценой отговорить его от требований компенсации в связи с происходящими в доме странностями. Покончить с этим делом как можно быстрее, отправиться в свою комнату и поспать.
— Ну, раз она должна прийти, значит, придет, — сказала Тора, только чтобы поддержать разговор. Архитектор вполне могла оказаться хронической алкоголичкой, вывалиться в пьяном виде из машины, попасть в больницу и не появиться в отеле еще месяц.
Йонас недовольно фыркнул.
— Не похоже на нее. Мы собирались сегодня утром обсудить эскизы, — проговорил он, явно раздраженный поведением архитектора.
— Возможно, она отправилась в Рейкьявик за какими-нибудь документами? — предположила Тора, в душе желая закончить наконец разговор об архитекторе. Боль в спине начала распространяться на плечи.
Йонас покачал головой.
— Ее автомобиль стоит возле отеля. — Он хлопнул ладонями по краю столешницы. — Ладно, не будем больше ее ждать. В конце концов, вы — здесь. Тогда с вас и начнем, — слабо улыбнулся он Торе. — Правда, хотя я и сгораю от нетерпения рассказать вам о призраке, придется подождать более удобного времени. Сейчас мне нужно заняться текучкой. Я взял за правило в конце каждого дня беседовать со своими служащими. Мне легче ориентироваться в делах и решать проблемы, если я буду знать о них с момента возникновения. Можно вмешаться сразу и все исправить.
Тора поднялась, радуясь передышке.
— Да, конечно. Не волнуйтесь, поговорим завтра. Я здесь останусь на все выходные, у нас еще будет время все обсудить. — Закидывая на плечо сумку, Тора ощутила неприятный запах и поморщилась. — Что это так воняет? — спросила она Йонаса. — Уже на автостоянке чувствуется. Здесь нет поблизости рыбокомбината?
Йонас повел носом, с шумом втянув воздух, и недоуменно посмотрел на Тору.
— Я ничего не чувствую. Может быть, сам давно пропах? Хотя постойте, неподалеку на берег выбросило мертвого кита. Когда ветер дует в нашем направлении, действительно немного попахивает.
— И что же? — поинтересовалась Тора. — Вы ждете, пока туша совсем не сгниет? — До нее снова долетел тошнотворный запах, и она поморщилась. «Было бы замечательно, если бы скрытый недостаток представлял собой нечто подобное. Такую мелочь мы разрешим в несколько минут».
— Вы привыкнете, — пообещал Йонас, поднял трубку и набрал номер. — Привет. Направляю к вам Тору. Проводите ее и запишите на вечерний массаж. — Йонас попрощался и положил трубку. — Идите к администратору. Я оставил для вас лучший номер с великолепным видом. Уверен: вы не разочаруетесь, что приехали сюда.
До номера Тору провожала молоденькая девушка. Очень маленькая, едва достававшая ей до плеча. Тора пожалела малютку, когда та тащила ее тяжелую сумку, но свою помощь не предложила. В конце концов, она взяла куда меньше вещей, чем обычно, но все равно много. Тоже как всегда. Выходные, по мнению Торы, отличались от будней тем, что позволяли носить одежду, которая в другие дни пылилась в платяном шкафу, однако заканчивались всегда одним и тем же — в субботу и воскресенье она одевалась как обычно. Тора шла за девушкой по длинному коридору, казавшемуся шире благодаря застекленной крыше. Солнце играло в тоненьких светлых волосах ее провожатой.
— Замечательное место. Работать здесь, наверное, одно удовольствие, — попыталась она завязать разговор.
— Да ну его, — ответила девушка не оборачиваясь. — Я ищу другую работу. Здесь я временно, пока не подвернулось что-нибудь получше. Нет тут ничего замечательного.
— Вот как? — искренне удивилась Тора, не ожидавшая столь откровенного ответа. — Люди не нравятся? Или работа скучная?
Не сбавляя скорости, девушка покачала головкой.
— И да и нет. Люди в основном нормальные, но есть и полные суки. — Она остановилась возле одной из дверей, выудила из кармана пластиковую карточку и открыла номер. — Хотя я не слишком разбираюсь в той хрени, которую они навязывают всем своим гостям.
«Репутация отеля только выиграет, если они будут держать эту девчушку подальше от постояльцев, — подумала Тора. — Иначе она всех распугает».
— Значит, из-за них ты и собираешься уходить? — продолжила она свои расспросы.
— Не совсем, — отозвалась девушка, пропуская Тору вперед. — Из-за другого, только не знаю, как это объяснить. В общем, место здесь плохое.
Тора вошла в номер и не видела лица девушки в момент произнесения последней фразы — его скрыла дверь. Она не поняла, говорит ли та серьезно, но, судя по голосу, горничная не шутила. Оглядев действительно отличный номер, Тора подошла к громадному, во всю стену, окну, выходившему на океан.
— Плохое? — повернулась она к девушке. — В каком смысле?
Идиллический вид за окном свидетельствовал об обратном; сверкающие пенистые волны с тихим шорохом набегали на берег.
Горничная пожала плечами.
— В обычном смысле. Просто плохое. Тут всегда было плохо, и все это знают.
Тора удивленно вскинула брови.
— Так уж и все? И кто же именно?
«Если местечко пользуется дурной славой и продавцу данный факт известен, то шанс требовать компенсацию есть, хоть и мизерный», — мелькнула у нее мысль.
Девушка посмотрела на нее с выражением изумленного подростка.
— Как кто? Да я же сказала — все. Все здешние работники.
Тора улыбнулась. Она хоть и не знала нравов обитателей южного побережья Снайфелльснеса, но понимала; значение слова «все» немного отличается от обычного.
— И что же такое вы знаете?
Девушка внезапно замолчала, разглядывая ботинки и сунув руки в карманы своих не по размеру широких джинсов.
— Мне идти нужно, — пробормотала она. — Не стоило вам этого говорить. — Горничная развернулась и вышла в коридор. — Потом, может быть, — бросила она и, остановившись в дверях, обернулась, умоляюще глядя на Тору. — Вы только Йонасу ничего не говорите, а то мне нагоняй будет. Ему не нравится, когда я слишком много болтаю с гостями. — Она потерла ямку между большим и указательным пальцами на левой руке. — Он же мне будет писать рекомендацию. Я хочу найти работу в Рейкьявике, тоже в каком-нибудь отеле.
— Не волнуйся, я не обычный гость. А Йонасу скажу, что ты очень трудолюбивая и крайне любезная девушка. И попрошу у него разрешения поговорить с тобой. Сюда я приехала по просьбе Йонаса, чтобы помочь ему в решении некоторых вопросов. Полагаю, наша беседа пойдет на пользу и мне, и ему. — Тора не сводила с горничной глаз. Та посмотрела на нее с сомнением. «Кстати, как же я ее завтра найду?» — подумала Тора и спросила: — А как тебя зовут?
— Сольдис, — ответила та, на секунду задержалась возле двери, словно размышляя, как поступить, затем смущенно улыбнулась Торе, попрощалась и ушла.
Бергюр Кетилссон хоть и знал, что дома его ждет жена с вечерним кофе, особенно не спешил. Вечера он предпочитал проводить не в угнетающей тишине дома, сидя напротив жены и изображая семейное счастье, а вне его, на природе. От одного воспоминания ему становилось дурно. Женаты они уже двадцать лет, отношения сложились неплохие, но между ними никогда не было истинной страсти, даже в период короткого ухаживания. И склонности к бурному проявлению чувств жена не проявляла. Потребность в страсти он обнаружил у себя совсем недавно.
Немного поздновато для неполных сорока лет. Жизнь его, вне всякого сомнения, сложилась бы иначе, раскрой он свой характер, прежде чем встретился с Розой, своей будущей супругой, размером и весом напоминавшей малотоннажную баржу. Узнай он о своей пылкой натуре пораньше, вместо женитьбы уехал бы в Рейкьявик. В юности он очень любил исландский язык, правда, никому не признавался в своем увлечении. Какой прок от него в Богом забытом уголке? И какое образование он мог получить на старой ферме? Пришлось приспосабливаться. Он уныло очищал гагачьи гнезда, собирая пух. Недавние морозы сказались на птицах. Потомства они вывели мало, и количество гнезд заметно упало. А в будущем году, по мнению Бергюра, их будет еще меньше.
Он шел неторопливой походкой. Вдали, над макушками гор, показалась крыша отеля. Бергюр попытался представить, чем сейчас занимаются его постояльцы. И не смог. Поежился и двинулся дальше. Настроение было подавленное, поэтому он решил удлинить дорогу домой — пройти кружным путем, вдоль бухты.
Бергюр отклонился от обычного маршрута отчасти по причине вполне практической — хотел проверить, как перенесли холода наседки. Погруженный в свои думы, он ускорил шаг. По сути, до эмоционального кризиса его довел отель, построенный здесь. Бергюр примирился бы со своим пресным существованием, без радости, но и без отчаяния. Поэтому он так и не смог бы сформировать о нем твердого мнения, не испытав ни счастья, ни горя в количестве, достаточном для целостных логических выводов. Заметив гнездо, он осторожно приблизился и увидел двух мертвых птенцов. Гагары поблизости не было, и Бергюр подумал, что и ее тоже убил холод.
Аналогичная ситуация наблюдалась и в бухте. В немногих гнездах находились птенцы. Вид их несколько его утешил. «Значит, на будущий год гагар и птиц-санитаров будет поровну», — подумал он и, обогнув утес, побрел к ферме. Ступал он тяжело и медленно, решительно не желая туда идти. Даже невыносимая вонь гниющего на берегу кита расстраивала его меньше, чем мысль о доме. Тошнотворный запах соответствовал настроению. Бергюр пошел чуть быстрее. Наверное, ему следовало бы бежать, влететь в комнату и сообщить Розе, что он нашел другую женщину. Повеселее, поумнее, покрасивее и помоложе, более ему подходящую. Во всех отношениях превосходившую Розу. На мгновение такой поворот событий показался ему самым разумным. Он все оставит жене — ферму, скот, лошадей, птичью колонию. Он никогда ни на что не станет претендовать, поскольку отправляется в мир радости и счастья. Однако чудесное озарение скоро растаяло. Роза одна не справится с хозяйством, так что его предложение вряд ли ее обрадует. Говоря по совести, она никогда не любила ни сельскую жизнь, ни ферму, безразлично взирая на все, что ее окружало. Если кто-то и мог всколыхнуть ее чувства, так это их кот. Точно так же она относилась и к супружеской жизни: никогда не испытывала от нее восторга, не наслаждалась в постели. Странно, но сам он был таким же. Теперь же стал совершенно другим.
В центре пляжа он вдруг споткнулся и удивленно посмотрел вниз. Здешние места он знал как свои пять пальцев, двигался всегда уверенно и мог бы пройти вслепую, не задев валунов и не оступившись на валявшихся камнях. Приглядевшись, он заметил на земле выпуклость, которую никогда прежде не видел. На кучу намытых водорослей она мало походила, поскольку имела довольно внушительные размеры. Во-первых, был слишком толстым слой водорослей, а во-вторых, из-под них виднелась человеческая рука. Вне всяческих сомнений. Так сжать пальцы не додумается никакой производитель кукол и манекенов. Бергюр нагнулся, и в нос ему ударил резкий запах крови. Он отскочил. Запах, возможно, копился под водорослями и вырвался наружу, когда Бергюр расшевелил их мыском ботинка, — столь сильный, что перебил даже вонь, исходившую от гниющего неподалеку кита. Бергюр прикрыл ладонью нос, чтобы не дышать трупной гнилью, и выпрямился, поскольку помочь лежащему под водорослями человеку уже не мог. Он обвел глазами очертания тела и, приглядевшись, обнаружил проглядывавшие тут и там белые пятна плоти. Странно, что он не заметил этого сразу. Поскольку мобильный телефон Бергюр никогда с собой не брал, оставалось только мчаться домой и вызывать полицию. Или вначале Службу спасения, стремившуюся быть в гуще всех событий, а уже потом — полицейских. Он стоял в раздумьях, прикрыв лицо рукавом. Внезапно Бергюр вздрогнул и напрягся. Он узнал кольцо на распухшем безымянном пальце левой руки. Торопливо опустившись на колени и не чувствуя вони, он принялся обеими руками разгребать водоросли. Счистив их с ледяной руки, он впился в нее взглядом, чтобы удостовериться. Это было то самое кольцо. Он часто задышал и несколькими быстрыми взмахами сбросил с тела последние пучки водорослей. И не увидел лица. Его не было. Зато остались волосы, немного, но вполне достаточно, чтобы сразу понять — мечтам о его новой жизни, счастливой и волнующей, не суждено сбыться.
Тора лежала на животе и пыталась расслабиться, точнее, изо всех сил изображала расслабление, поскольку не хотела огорчать массажистку, уж очень та старалась. Крепкая, сильная женщина чуть помоложе самой Торы. На ней были белые широкие штаны, светло-зеленая рубашка и ортопедические сандалии, из-под ремешков которых выглядывали большие пальцы с покрашенными голубым лаком ногтями. Тора не имела привычки глазеть по сторонам, просто пальцы постоянно появлялись в поле ее зрения. Она лежала на деревянной лавке с дыркой для лица.
Худшая часть процедуры осталась позади, женщина закончила собственно массаж и начала укладывать на позвоночник Торы горячие камни.
— Сейчас вы почувствуете, как в вас вливается энергия камней, — приговаривала массажистка. — Она потечет по всем мышцам, заглянет в каждый уголок вашего тела. — Речитатив ее сопровождала успокаивающая музыка. Массажистка сообщила, что диск с этими мелодиями она сможет приобрести в киоске, рядом со стойкой администратора. Тора решила обязательно записать название ансамбля, чтобы потом случайно не купить его по ошибке.
— Долго еще? — поинтересовалась она, втайне надеясь на скорое окончание сеанса. — По-моему, каменная энергия сидит уже в каждой моей клеточке. Я прекрасно себя чувствую.
— Да? — усомнилась массажистка. — Вы уверены? Обычно энергетическая подпитка занимает больше времени.
Тора подавила недовольный вздох.
— Абсолютно уверена. Ощущение просто восхитительное. Непередаваемое. Хватит, снимайте с меня весь этот груз.
Массажистка попыталась было протестовать, но ее прервал неожиданный резкий звонок.
— Минутку, — бросила она, направляясь в глубь комнаты, к телефону, и исчезла.
— Да… здравствуйте, — услышала Тора ее голос. — Но у меня клиентка. Идет массаж. — Последовала долгая пауза, затем массажистка возбужденно заговорила: — Что? Вы серьезно? Господи Боже мой… Все, бегу.
Вернувшись, она принялась снимать с Торы камни, а та решила расспросить ее о телефонном звонке.
— Какие-то проблемы? Я замечательно себя чувствую! Честное слово.
Не прекращая работы, массажистка ответила:
— Произошло нечто страшное. Жуткое. Сущий кошмар.
Тора приподняла голову и с интересом посмотрела на нее.
— Что вы говорите? — Она даже не пыталась скрыть любопытство. — Снова привидение?
Лицо массажистки перекосилось от ужаса, она прикрыла рот ладонями и зашептала:
— Да как же я сразу-то не подумала! На берегу обнаружили труп. Звонила Вигдис, администратор. Она думает, это кто-то из наших постояльцев. Приехала полиция и расспрашивает Йонаса.
Тора мигом вскочила с лавки и сдернула с вешалки халат. Она никогда не позволяла себе ходить в таком виде ни дома, ни, тем более, перед незнакомыми, хотя не имела причин стыдиться своего тела.
— Идите, идите, я сама тут справлюсь, — сказала она, завязывая пояс. — Наверное, несчастный случай?
— Не знаю, — покачала головой массажистка, переминаясь с ноги на ногу. Она явно горела желанием разведать о случившемся побольше.
— Я соберусь и сразу же уйду, — пообещала Тора, отпуская ее. — Не волнуйтесь, все ваши камни останутся на месте.
Вторично просить не пришлось. Женщина развернулась на пятках на девяносто градусов и стрелой вылетела в коридор. Тора зашла за ширму, где разделась перед массажем, и начала одеваться. Зазвенел мобильный телефон, и она вытянула его из кармана джинсов.
— Алло! — Одной рукой она держала мобильник, другой натягивала носок. Связь была плохой, в трубке беспрерывно трещало.
— Привет, Тора. Это Мэтью. Я все еще жду твоего ответа по электронной почте.
— Ах да! — воскликнула она, забыв о полунадетом носке. — Я как раз собираюсь написать.
— Прекрасно. Назови время. Не волнуйся, проблем не будет, — заверил Мэтью. Судя по тону, он твердо намеревался заявиться. — Дай зеленый свет, и я тут же прилечу.
— Сейчас не самый удобный момент, — неохотно ответила Тора. — Работы много, к тому же возникло одно неотложное дело.
— Какое на сей раз? — Мэтью явно не сомневался, что Тора на ходу придумывает отказ. — Что у тебя за сложности?
— Сложности есть, но довольно специфические, — отозвалась она, мучительно вспоминая, как будет по-немецки «привидение». — Я занимаюсь делом, связанным с привидениями, способным, как мне кажется, перерасти в нечто более серьезное. Полиция нашла труп, и это обстоятельство может вызвать неприятности.
— Где ты находишься? — поинтересовался Мэтью.
— Я? — переспросила Тора. — Я сейчас за пределами города.
— Не уезжай далеко. Я буду у тебя завтра вечером, — пообещал Мэтью. Голос его звучал чрезвычайно серьезно.
— Послушай, со мной все в порядке. Не приезжай сюда, — заторопилась она. — Нет ничего страшного. Просто нашли труп. Никто никого не убивал. — Она помолчала и добавила: — По крайней мере пока.
— С нетерпением жду завтрашней встречи.
— Но ведь ты даже не знаешь, где я, а я тебе этого не скажу. Подожди пару дней, когда я немного освобожусь. Я позвоню тебе, обещаю. Мне тоже хочется тебя увидеть, но не сейчас.
— Нет необходимости говорить мне, где ты находишься. Я тебя разыщу. — Аргументов у Торы больше не нашлось, и Мэтью закончил разговор, попрощавшись по-немецки: — Auf Wiedersehen!
Наскоро одевшись, Тора решила сначала отправиться к стойке администратора и всех подвернувшихся под руку хорошенько расспросить о найденном на берегу теле. Выходя из комнаты, она заметила ключ, в спешке забытый массажисткой, и прихватила его, надеясь использовать в качестве повода для дальнейших расспросов. Она зашагала по коридору, весьма довольная собой.
У входа в отель массажистки не оказалось. У стойки администратора, облокотившись на нее локтями, стояла молодая женщина, служащая отеля, и оживленно шепталась с сидевшей перед ней коллегой. Ее удивительную худобу подчеркивали белоснежные облегающие куртка и брюки. Тора улыбнулась, ожидая, что ее пригласят к разговору, однако подруги встретили ее неприветливо — замолкли, недовольно скривившись, но сразу же заставили себя улыбнуться в ответ. Тора сделала вид, будто изучает висевший позади администратора плакат, призывавший посетить спиритический сеанс со знаменитым медиумом из Рейкьявика. Затем посмотрела на болтавших женщин и улыбнулась еще сердечнее.
— Привет, — доброжелательно сказала она, забыв про ключ, — настолько сильно ею овладело любопытство. — Я слышала о теле, найденном на берегу.
Женщины переглянулись, явно готовые принять Тору в круг посвященных.
— Да. Ужасно, — сделав большие глаза, повернулась к ней тощая. — Полиция уже приехала. — Она оторвалась от стойки и протянула Торе руку. — Меня зовут Ката, я работаю здесь косметологом, — представилась она, сверкнув жемчужными зубами.
Тора пожала ее руку, удивившись крепости длинных тонюсеньких пальчиков.
— А я Тора, занимаюсь делами Йонаса. Приехала по его приглашению, так что не являюсь постояльцем.
Администраторша кивнула:
— Я знаю, он говорил мне о вас. Я Вигдис, принимаю гостей. Вы одна из этих, наших адвокатов, да?
Не вдаваясь в смысл слов «одна из этих», Тора утвердительно кивнула.
— Совершенно верно. — Она обвела взглядом холл и заметила сквозь стекло входной двери полицейскую машину. — Куда они направились?
Вигдис махнула рукой вправо и прошептала, хотя поблизости никого не было:
— Сказали, что идут к Йонасу. Беседовать. — Она откинулась на спинку кресла и заговорщицки подняла брови. — Когда я предупредила его об их визите, он ничуть не удивился.
— А что еще говорили полицейские? — полюбопытствовала Тора. — Он должен понимать, чем могут окончиться подобные беседы.
Вигдис чуть покраснела.
— Ничего больше не говорили, — неохотно произнесла она. — Один из них спросил, где находится кабинет Йонаса, и — все.
— Откуда же ты знаешь, о чем они будут беседовать? Может, вовсе не о найденном теле? — спросила Ката, проявив завидную сообразительность.
Щеки Вигдис покраснели еще больше.
— Я слышала, как они упоминали о нем. Проводила их до офиса Йонаса, они представились и объяснили, зачем пожаловали.
Тора была абсолютно уверена, что администратор попросту подслушала разговор, прижав ухо к двери.
— Они ничего не говорили о причине смерти? — поинтересовалась она. — Может быть, тело вынесло на берег?
— Или хотя бы сообщили, кто это — мужчина или женщина? — вставила косметолог. — Вспомни, возможно, намекали?
— Очевидно, женщина, — ответила Вигдис; щеки ее начали обретать естественный цвет.
Она откровенно наслаждалась вниманием слушательниц. Завидуя ее осведомленности, те жадно внимали каждому слову.
— Ну, о причине полицейские не упоминали, но я могу поклясться, что она неестественная. — Администратор выдержала паузу, предчувствуя эффект, и не обманулась в своих ожиданиях. Ката, театрально всплеснув руками, прижала их ко рту.
— А к нам-то зачем они приехали? — спросила Тора. — Выходит, тело нашли на берегу рядом с отелем?
Вигдис неторопливо кивнула и показала пальцем в окно, выходившее на море.
— Да. Место точно не знаю, но, кажется, вон там. — Тора и Ката взглянули в указанном направлении. Погода стояла относительно теплая, несмотря на поздний час было еще довольно светло. Перед зданием раскинулась широкая лужайка, скрывавшая пляж, расположенный ниже по склону.
— Но ведь не прямо за лужайкой, — возразила Тора и снова повернулась к Вигдис. — Тогда бы вы точно заметили полицейских. Наверняка их много возле тела.
Вигдис пожала плечами.
— Вокруг старой фермы немало земли, весь пляж отсюда, конечно, не увидишь. Во-первых, мыс мешает, — кивнула она в сторону дальнего холма. — Противоположная часть участка находится за ним и отсюда не просматривается. А пройти к ней можно с любой стороны, прямо по дороге.
Тора и Ката уставились на холм, словно собирались пронзить его взглядами. Затем Тора кивнула.
— Разве когда-то здесь не было двух ферм? На отдельных территориях? — спросила она.
Вигдис недоуменно хмыкнула, и Тора продолжила:
— Насколько мне помнится, здесь стояло две фермы, принадлежавшие братьям, но один из них умер бездетным и второй унаследовал его долю, объединив участки. Хотя дорога, по которой можно проехать к фермам, здесь только одна. Стало быть, ты считаешь, что граница владений находится за холмом? — Тора оглядела собеседниц. Те равнодушно слушали ее рассуждения.
— Конечно, одна, — подтвердила Ката и отвернулась к приятельнице.
— Неизвестно, кто это? Имя полицейские не называли?
— Думаю, они и сами не знают. Приехав сюда, они сразу спросили, сколько гостей зарегистрировано в отеле и не исчез ли кто из них. — Вигдис загадочно усмехнулась. — Я сказала им правду, мол, понятия не имею, кто куда пропадает. Здесь гостиница, а не тюрьма, — хихикнула она и, повернувшись к Торе, прибавила: — Наши гости берут ключи от комнат с собой, им не обязательно оставлять их у меня. Даже если бы я очень захотела, то не смогла бы проследить за их перемещениями. Нет, кое-что я примечаю, но только случайно. Разговаривают они со мной крайне редко. Спрашивают иной раз, где тут находятся самые красивые места и как к ним лучше пройти, — и только.
— Наверное, кто-то из этой алкогольной парочки. Я их уже два дня не вижу, — предположила Ката, взволнованная своей внезапной догадкой.
Вигдис покачала головой:
— Нет. Им недавно понесли с кухни еду. И выпивку. — Она сделала ударение на последнем слове. — А звонила горничной как раз жена. Сказала, что они с мужем плохо себя чувствуют.
Ката фыркнула.
— Еще бы они хорошо себя чувствовали после вчерашнего. Небось, как обычно, в стельку напились вечером.
Тора поняла, что ничего ценного из подруг не вытянет. Сплетничать она не любила, особенно о людях, совершенно ей незнакомых, поэтому решила оставить администраторшу и ее подругу и потянулась к сумке за ключом.
— Вот возьмите, массажистка забыла его в салоне, — сообщила Тора и протянула ключ на эмалированном брелке в виде исландского флага.
— Массажистка? Наша Сибба? — переспросила Вигдис, протягивая руку. — Да, она у нас ужасно забывчивая. — И, заметив болтавшуюся на колечке пластиковую карточку, прибавила: — Господи, она еще и свою банковскую карту сюда прицепила. Совсем уже…
Вигдис прервал телефонный звонок, но Торе не составило труда догадаться, какое слово чуть было не сорвалось с ее языка. Администратор отдернула руку от ключа и, сорвав трубку, прижала к уху. Тора быстренько убрала ключ назад.
— Я сама отдам его массажистке, — пояснила она Кате, наблюдавшей за ней, и невинно улыбнулась. — Мне все равно нужно договориться с ней о времени следующего сеанса. Не подскажете, где она сейчас может быть?
Косметолог нахмурила брови:
— Возможно, в кафетерии. Идите вон по тому коридору, — махнула она рукой. — Первая дверь за кухней.
Тора поблагодарила ее и спросила:
— Не подскажете, где находится комната Бирны, архитектора? Мне нужно обсудить с ней ее проект.
Ката взяла регистрационный журнал, лежавший на столике позади администратора. Вигдис говорила по телефону, не обращая на них никакого внимания.
— Бирна… Бирна… Где там она, — бормотала Ката, перелистывая ухоженными пальчиками страницы. — Ага, вот, нашла! Она остановилась в пятом номере. В том же коридоре, чуть дальше кафетерия. Она точно у себя, ее машина стоит на площадке перед отелем. Шикарное авто, восхитительное, — протянула девушка.
— Замечательно, — отозвалась Тора, не разделив ее восхищения. В машинах она не разбиралась, да они ее и не интересовали.
— Благодарю вас. Кстати, хочу заглянуть в ваш салон завтра. Можно? Ненадолго. Мне только брови немного поправить.
Косметолог с готовностью закивала, но, как показалось Торе, чересчур энергично. Пока она шла по коридору, ее посетило несколько мыслей.
Не разыгралось ли у нее воображение? С какой стати погибшей на берегу женщиной должна оказаться архитектор? Только потому, что ее отсутствие угнетало Йонаса? Да кто угодно мог там погибнуть. И кто такая эта Бирна? Ни один из вопросов не оправдывал нарастающего желания Торы тайком заглянуть в комнату архитекторши. Тем не менее она только об этом и помышляла. И чем ближе подходила к пятому номеру, тем решительнее становилась. Пусть не войти, а всего лишь одним глазком заглянуть внутрь. А вдруг на берегу действительно нашли тело Бирны? Тогда второго шанса попасть в ее комнату не будет. Если обстоятельства смерти вызовут у полиции подозрение, она опечатает номер. Тора уговаривала себя непременно воспользоваться благоприятной возможностью на правах адвоката Йонаса. А вдруг он тоже попадет под подозрение? В конце концов она сумела убедить себя, что ничего противозаконного не сделает: откроет дверь, заглянет внутрь, осмотрит все хорошенько — и только.
Тора обернулась. В фойе, у стойки администратора, стояла какая-то женщина и, никого вокруг не замечая, увлеченно разговаривала с Вигдис.
Тора достала пластиковую карточку, открыла дверь и юркнула в комнату.
Йонас попытался разыграть роль невинного отельера, но это оказалось ему не по силам. В глубине души он недолюбливал полицию, и в тех редких случаях, когда их пути пересекались, она отвечала ему тем же. Кроме того, беседовавшие с ним офицеры буквально сверлили его глазами, отчего ему становились очень неуютно. Вопросы их заставляли Йонаса вертеться как уж на горячей сковородке. Он даже подумал, не учат ли полицейских проверять искренность ответов по радужной оболочке. В результате Йонас слишком часто моргал, производя неважное впечатление.
— Как я вам уже сказал, это может быть и Бирна, однако утверждать ничего не могу. Слишком общее описание. У женщины не было с собой ни документов, ни сумочки? — Вытянув шею, он посмотрел в окно. — Мне кажется, тут немного душновато. Давайте его откроем? — Йонас опасался, что на лбу может выступить испарина, а более верного признака вины нельзя и придумать.
Полицейские переглянулись. Несмотря на застегнутые мундиры, плотные, черные, увешанные аксельбантами, жары они не чувствовали. Сняли только фуражки, которые и держали в руках. Проигнорировав замечание Йонаса относительно сумки и не ответив на предположение открыть окно, они продолжили допрос:
— Когда Бирну видели в последний раз?
— Я видел? Точно не помню, — пробормотал Йонас, старательно порывшись в памяти. — Ну, вчера она здесь была. Да, я уверен — была.
— Значит, вчера вы с ней встречались, — осведомился офицер помладше. Он старался выглядеть крутым, к Йонасу обращался с откровенной неприязнью. Второй полицейский казался человеком добродушным и вел себя мягче.
— Не понял? — растерялся Йонас и поторопился ответить: — Ах да, разумеется, мы встречались. Несколько раз. Она заканчивала работу над проектом пристройки к дому.
Офицеры дружно кивнули. Помолчав несколько секунд, старший спросил:
— А сегодня? Она не заходила к вам?
Йонас с жаром затряс головой:
— Нет. Определенно нет. Мы должны были встретиться утром, но она не появилась. Я ее специально не искал, так, посматривал по сторонам, но она мне не попалась. Правда, я пытался дозвониться ей по мобильнику, но он был выключен. Я получил от нее лишь голосовое сообщение.
— Вы можете назвать марку ее мобильного телефона и описать его? — вступил младший офицер.
Для ответа на этот вопрос Йонасу не потребовалось много времени. Мобильный телефон Бирны был вещью очень заметной. Он часто видел его в руках у архитекторши.
— Светло-красный. Раскладушка. Небольшой. Вот только модель я не знаю. На крышке серебряный значок, пацифистский, буква V, но, по-моему, к названию фирмы он не имеет никакого отношения. Приклеен в качестве украшения.
Полицейские обменялись быстрыми взглядами. Йонас, сидевший до этого напряженно, расслабился. Наконец-то он смог вразумительно ответить хоть на какой-то вопрос.
— Скажите, а та женщина, которую нашли на берегу, умерла в результате несчастного случая? — поинтересовался он.
Полицейские немного помолчали и вместо ответа попросили его проводить их в комнату Бирны Халлдорсдоттир.
Тора в последний раз оглядела комнату, но ничего интересного не заметила. Она явно отличалась от других номеров отеля, поскольку архитектор собиралась оставаться здесь дольше остальных гостей. Стены были увешаны черновыми набросками какого-то строения — вероятно, решила Тора, той самой пристройки, о которой ей рассказывал Йонас. Бирна собиралась предложить ему несколько вариантов. На некоторых рисунках имелись короткие замечания, в большинстве случаев непонятные для непосвященного. Кое-где на полях Бирна делала расчеты, обводя полученные суммы красным фломастером.
«Цифры значительные, — подумала Тора, — и далеко не предварительные».
Шкафы она осмотрела главным образом из любопытства, поскольку не ожидала обнаружить в них что-нибудь существенное. Открывала она их карандашом, просунув его между дверцами, дабы не оставить отпечатков пальцев. Бирна отличалась редкой аккуратностью. Одежды было не много: несколько блузок, пара хороших брюк и жакетов — все тщательно развешано на вешалках. На полках лежало белье, сложенное идеально, как в бутиках. Бирна определенно понимала толк в одежде — весь ее гардероб был подобран с большим вкусом. Ничего кричащего, все скромно, строго и очень дорого. Тора безуспешно попыталась прочитать этикетку на одном из свитеров на верхней полке. Закрыв шкаф, она перешла к телефону, стоявшему на столике у кровати. Ногтем нажала кнопку вызова последних номеров, вырвала листок бумаги из валявшегося рядом гостиничного блокнота и записала их. Бирна получила три звонка. Сложив листок, Тора сунула его в карман.
Обведя взглядом комнату, Тора решила повнимательнее рассмотреть содержимое ящика стола. Бумаги она уже перебрала — все они, как выяснилось, имели отношение к возведению пристройки. Среди них затерялось несколько рекламных буклетов от производителей стройматериалов. Тора ногой отодвинула кресло, загораживавшее ящик, и обнаружила, что у того нет ручки. Натянув на пальцы рукав, она, взявшись за край снизу, выдвинула ящик. В нем находились Новый Завет и роскошный ежедневник в кожаном переплете с именем Бирны на обложке. Тора обрадовалась — наконец-то ей удалось наткнуться на стоящую вещь. Взявшись за корешок, она потрясла ежедневник, тот раскрылся, и — бинго! — вот она, удача! Перед глазами замелькали страницы, исписанные мелким, но разборчивым почерком. Торжествовала она, правда, недолго — из коридора послышался шум. Нужно было спасаться. Ей вовсе не хотелось объясняться с полицией по поводу причин, заставивших ее тайком забраться в чужую комнату. Тора нырнула за длинную, до самого пола, оконную занавеску, молясь, чтобы в комнате оказалось французское окно. На ее счастье, так и случилось. Она дрожащими пальцами раскрыла большую, в треть стены, застекленную дверь и вышла на тротуар, затем как можно тише прикрыла створ.
Только дойдя до края стены и повернув за угол, Тора решилась наконец остановиться и отдышаться.
Сердце бешено колотилось. «Зачем тебе это понадобилось? С ума ты, что ли, сошла? А если бы тебя застукала полиция?» — корила она себя, и не напрасно — дверь в комнату открылась в тот самый момент, когда она выскользнула на улицу. Тора несколько раз глубоко вдохнула и постепенно успокоилась. Колени и руки перестали дрожать. «Ящик! — внезапно вспомнила она. Впопыхах она забыла его задвинуть. Ну и что? Все подумают, что Бирна сама его не закрыла. Ну кто же еще?» — уверяла она себя и непроизвольно кивала, соглашаясь с собственными доводами. И только тут осознала, что пальцы ее продолжают сжимать ежедневник с надписью «Бирна Халлдорсдоттир, Ассоциация архитекторов Исландии» на тисненой кожаной обложке.
Только когда полицейская машина, медленно проехав по подъездной дорожке, покинула отель, Йонас понял — офицеры приложили максимум усилий, чтобы как можно дольше здесь оставаться. Они прекрасно понимали — чем короче будет их визит, тем меньше посетителей заметят их присутствие. Машина скрылась из виду, и Йонас облегченно вздохнул, надеясь не скоро увидеть их снова. Хотя в душе понимал — уж теперь-то они его в покое не оставят. Бегло проверив жилище Бирны и убедившись в ее отсутствии, полицейские опечатали комнату и приказали Йонасу никого туда не пускать до приезда следователей. «Нет, они обязательно вернутся, — грустно подумал Йонас. — Распрощались мы ненадолго». Оставалась еще надежда, что найденная на берегу женщина все-таки не Бирна, но, по мнению Йонаса, рассчитывать на это не стоило. Перед отъездом полицейские попросили его опознать машину архитектора. Вместе они прошли на стоянку, где он ткнул пальцем в темно-синий спортивный «ауди», совсем новый, припаркованный у самого края. Бирна всегда парковала машину в стороне от других — возможно, опасалась беспечных ездоков, любивших распахивать двери настежь и задевать ими соседние автомобили. Видимо, знала за собой такую же привычку. Короче говоря, берегла свое спортивное сокровище. Полицейские приблизились к «ауди», один из них достал из кармана небольшую пластмассовую коробочку, навел ее на машину и нажал на кнопку. Пискнула сигнализация, и «ауди» мигнул всеми фарами. Полицейские обменялись многозначительными взглядами.
Йонас вздохнул. Ситуация складывалась двусмысленная. Прежде всего он не знал, как поступить — горевать или нет. Несмотря на все свои недостатки, Бирна ему нравилась, даже больше, чем нравилась, хотя симпатию его не разделяла. Имело ли смысл сетовать на обстоятельства? Реализация его планов по расширению отеля затягивалась. «Рассказать о непредвиденной задержке персоналу или сделать вид, будто ничего не произошло? — ломал голову Йонас. — Полиция не дала на этот счет никаких рекомендаций».
Отельер решил продолжать работу, но с осторожностью. Он понимал — многие станут наблюдать за ним и истолковывать его реакцию вкривь и вкось, подгоняя под выдуманные истории. «Население здесь небольшое, все на виду, и штат не отличается молчаливостью и благоразумием. — Придя к такому заключению, он снова тяжело вздохнул. — Наверняка смерть была случайной, и в конце концов полиция придет к такому выводу, но пока ничто в их поведении не свидетельствует об этом». Йонас повернулся и зашагал в отель. Он сделал озабоченное лицо и промчался мимо администратора, словно куда-то торопился, на самом же деле не хотел останавливаться посреди холла и вступать в разговоры со служащими. Его маленькая хитрость сработала, никто его не окликнул, хотя Ката, завидев Йонаса в дверях, невольно подалась вперед. Судя по выражению лица, она горела желанием узнать, о чем он так долго беседовал с полицейскими.
Ката уже открыла рот, намереваясь расспросить его, но Йонас, ускорив шаг, демонстративно отвернулся, и косметологу оставалось лишь разочарованно его закрыть. На пару с администратором они проводили Йонаса тоскливыми взглядами. «Долго молчанка не продлится. В конце концов любопытство возьмет верх, и они засыплют меня вопросами. По коридорам станут за мной носиться. Ладно, пару дней продержусь, а там видно будет, — размышлял отельер, стремительно врываясь в свой офис и захлопывая дверь. — Может, обойдется как-нибудь? И кто его знает: бывало, что и трагедии оборачивались пользой. А вдруг наш отель только выиграет от случившегося?» Йонас хмыкнул, взял со стола мобильный телефон и набрал номер.
Тора присела на краешек кровати. Она так и не решила, как ей поступить с ежедневником Бирны: то ли подложить в комнату архитектора, то ли оставить в каком-нибудь месте, где он не вызовет подозрений. И когда это сделать — немедленно или после прочтения? Щеки ее вспыхнули при мысли, что Бирна, возможно, жива. «А вдруг я все придумала? Отупела от надоедливых борцов за почтовые ящики и прочих сутяг и начала фантазировать. Зачем я сюда приехала? Отговаривать малость чокнутого владельца отеля от беспредметной тяжбы с прежними владельцами фермы, а не впутываться в полицейское расследование. Оно меня никоим образом не касается». Зазвонил телефон, и она потянулась к трубке, радуясь возможности отвлечься от проблемы с ежедневником.
— Не зайдете ко мне на пару минут? — произнес Йонас приглушенным таинственным голосом. — Случилась одна неожиданность, которую, по моему мнению, можно увязать с привидением.
— А что стряслось? — удивленно спросила Тора.
— Объясню, когда придете. Пока могу сказать только одно: мне кажется, наша архитектор, Бирна, погибла.
Он хотел было что-то добавить, но Тора перебила:
— Буду у вас через десять минут.
«Ну и дела», — прошептала она, переводя взгляд с телефона на ежедневник и испытывая облегчение от осознания собственной невиновности. Она уже не считала себя преступницей, выкравшей личный дневник у живой женщины. Кончиками пальцев с натянутым на них рукавом, она открыла ежедневник и перелистала страницы. В отличие от других блокнотов, заполненных отрывочными, случайными и немногочисленными записями, здесь все страницы были исписаны связными абзацами. То и дело мелькали наброски и законченные рисунки маленьких и больших домов, детали фасада. Некоторые из них являлись плодом воображения самой Бирны, другие — скорее всего копиями уже существующих образцов. Бирна не ограничивалась одной страницей в день, она залезла уже в сентябрь, исписав ежедневник на четыре месяца вперед. Тора просмотрела последние записи в надежде найти что-нибудь загадочное вроде: «Встретиться на берегу с X. Действовать осторожно», — но ничего подобного не обнаружила. Вверху на развороте двух последних страниц была сделана длинная надпись: «День рождения Бергюра — не забыть! Перевести деньги за апрель», — после чего шел длинный список фирм с телефонами, размерами в миллиметрах и ценой в исландских кронах. В конце каждой строки стояли непонятные аббревиатуры вроде В, W, R, G, S и так далее. Перечень венчало слово «плакирование», дважды подчеркнутое синим фломастером. Очевидно, Бирна искала информацию о различных его способах. Возле названий фирм, предлагавших минимальные цены, стояли крестики. Поскольку плакирование никак не может быть причиной смерти женщины, Тора, изрядно расстроенная, вернулась на пару страниц назад. Насколько она могла понять, здесь изображался план территории, окружавшей стройплощадку с возводившейся на ней пристройкой. На нем стояли все основные размеры, разноцветная широкая стрела указывала на север. По краям рисунка шли оставленные Бирной пометки, касавшиеся в основном уклона почвы и светового режима. Правда, одна из них вызвала у Торы любопытство. «Какое-то странное место. Старые чертежи???» Под ней стояла еще одна непонятная запись, сделанная другой ручкой, с тремя вопросительными знаками: «Мрачная пронзительность???»
Как ни хотелось Торе прочитать ежедневник от корки до корки, его следовало отложить и отправляться к Йонасу. «Он прекрасно понимает, что я свободна, и удивится моей задержке. А объяснить мне ее нечем», — убеждала себя Тора и все же продолжала листать страницы, пока не наткнулась на архитектурный план дома — два смежных прямоугольника, разделенных на комнаты. В одних и тех же местах на них располагались лестницы. Дом был двухэтажным, с четко размеченными гостиной, столовой, кухней, кабинетом, спальнями и ванной.
Поля здесь так же пестрели различными записями: «Построен в 1920? Повышенная влажность у юго-восточной стены. Фундамент?» Бирна записала мысль, возможно, преследовавшую ее, поскольку обвела двойной прямоугольной рамочкой: «Кто такая Кристин?» Тора продолжала разглядывать план. Одна из комнат на втором этаже была помечена как «Спальня», а под ней стояло имя: «Кристин?» Тора поискала указание, что план сделан с одной из местных ферм, но ничего не обнаружила.
Правда, над левой страницей она заметила надпись «Креппа». «Вероятно, название фермы», — предположила Тора, захлопнула ежедневник и сунула на дно чемодана.
«Горничная вряд ли станет копаться в моих вещах».
Визит полицейских лишил Йонаса его обычного апломба. Он был очень взволнован, предложил Торе один из неудобных стульев напротив своего стола, сам же плюхнулся в роскошное кожаное кресло. Он находился в явном смятении и даже не угостил ее чашечкой цветочного чая. «И слава Богу», — подумала Тора.
— Что от вас хотела полиция, Йонас? — сочувственно спросила она.
— Похоже, об их визите знают уже все, — простонал тот.
— Не могу сказать за всех, но многие знают. Первым об их приездах обычно становится известно тем, кому как раз ничего бы знать не следовало, — ответила Тора. — Так о чем вас расспрашивали?
Йонас простонал еще громче, вытянул из-под манжеты стальной браслет с крупным черным камнем и, прежде чем заговорить, некоторое время рассеянно потирал его.
— Они нашли на пляже труп. Тело женщины. И полагают, что это Бирна. Архитектор, о которой я вам вчера говорил. — Он опустил голову и, прикрыв глаза, вновь начал медленно тереть браслет.
— Понятно, — кивнула Тора. — Причину смерти они вам не сообщили? Умереть на пляже можно в результате самых разных обстоятельств. Чаще всего там расстаются с жизнью добровольно.
— Едва ли Бирна могла совершить самоубийство, — печально возразил Йонас. — Подобным людям не свойствен суицид.
Тора предпочла не заострять внимание на таких скользких темах, как черты характера вообще и тип личности, склонный к суициду, в частности.
— А на какой версии настаивает полиция?
— В этом-то все и дело. Полагаю, они уже успели побывать на месте преступления. — Йонас оторвал взгляд от браслета и перевел на Тору. — Они не сказали ничего определенного. Но это и не важно: для меня главное — как они себя вели. — Он снова понурился и занялся браслетом. — Если бы она, к примеру, сорвалась со скалы или утонула, то есть погибла по неосторожности, они бы как-нибудь вскользь упомянули об этом. Но в любом случае расспрашивали бы меня о ее поведении и привычках. О том, любит ли она лазать по скалам? Любит ли купаться? Кататься на лодке или на чем там еще? Однако ничего подобного не было. Их интересовали только две вещи — не пропали ли отсюда какие-нибудь предметы и могу ли я опознать женщину по их приблизительному описанию. — Йонас вскинул голову и уставился на Тору. — Теперь, когда я вспоминаю разговор с полицейскими, мне кажется странным одно обстоятельство — они ни словом не обмолвились о ее лице. Может быть, обнаружен труп без головы? — Пока Тора искала ответ, Йонас торопливо прибавил: — Хотя нет, цвет ее волос они назвали. — Внезапно глаза его округлились. — Послушайте, а не мог убийца отрезать ей голову, снять скальп и положить на тело?
Тора прервала его дикие измышления:
— Воображение уносит вас слишком далеко, Йонас. Я согласна — полиция не считает происшедшее несчастным случаем. — И, осторожно подбирая слова, спросила: — А комнату Бирны полицейские осматривали?
— Один из них заглянул туда. Второй стоял в коридоре, рядом со мной. Осмотр занял не больше двух минут. Полицейский вышел, покачал головой, и мы удалились.
— Они не интересовались, заходил ли в комнату кто-нибудь посторонний и нет ли у кого запасного ключа? — Тора слегка покраснела.
— Нет. Просто запретили открывать номер, пока его не осмотрят детективы из уголовного розыска. Затем мы отправились к ее машине. Один из офицеров отключил сигнализацию и обследовал салон.
Тора задумчиво кивнула. У нее не осталось ни малейшего сомнения в том, что на берегу обнаружили именно Бирну.
— Все ясно, — произнесла она, глядя на Йонаса. Ей очень хотелось попросить его перестать возиться со своим дурацким браслетом, но она сдержалась. Странная цацка определенно имела отношение к альтернативной медицине, энергетическим полям и прочей популярной в отеле ерунде.
— Кто мог желать смерти Бирны? Боялась ли она чего-нибудь? Говорила ли вам, что жизнь ее в опасности?
Йонас медленно покачал головой:
— Нет. Вела себя спокойно, абсолютно нормально.
Ответ его Тору озадачил. Она не понимала, какой смысл вкладывает Йонас в слово «нормально» — их оценки одних и тех же понятий явно не совпадали, — но выяснять не стала, положившись на свою сообразительность. — Она была прекрасным человеком и великолепным архитектором, — неловко улыбнулся Йонас. — Истинный Рак, решительный, целеустремленный. И по-настоящему красивая женщина.
— Может, кто-то сильно ее невзлюбил? — спросила Тора. — Иногда ссора сначала приводит к ненависти, а затем к подобному трагическому финалу.
Йонас затолкал браслет под манжету, переключив все свое внимание на Тору.
— Послушайте, я все думаю, а не связана ли гибель Бирны с привидением?
Тора сдержала улыбку.
— Вы хотите сказать, что убийство совершило привидение?
Йонас пожал плечами:
— Кто его знает? Пока только в высшей степени странное совпадение. Сначала видят привидение. Потом находят труп. Бирна собиралась изменить облик дома, а привидения этого не любят. Они хотят, чтобы все вокруг оставалось прежним, и всеми силами противостоят нарушению порядка. А вы как полагаете?
Тора не была поклонницей привидений, не занималась исследованием их привычек, поэтому ничем особенным поделиться не могла.
— Йонас, давайте отбросим идею о вмешательстве привидений в нашу жизнь.
— Вы считаете, так будет лучше? — возразил отельер. — А вот Бирну история здешних мест чрезвычайно интересовала. Она утверждала, что должна узнать ее как можно лучше, потому что без этого ей сложно прочувствовать ландшафт. Своими действиями она, возможно, нарушила покой фермы, потревожила кого-то из умерших ее обитателей и тем вызвала его злобу. Я бы такую мысль со счетов не сбрасывал. Привидения мстят — не прямо, так косвенно, — продолжал Йонас разворачивать перед обескураженной Торой свою версию происшедшего. — Да, привидение может и не принимать непосредственного участия в событии. Посмотрите, что получается. В доме водится призрак, но владельцы его данный факт от меня скрыли. Погибает женщина. Привидение, возможно, причастно к трагедии. Единственное объяснение — женщина его потревожила. Это обстоятельство игнорировать бессмысленно, поскольку действиями убийцы частенько руководят потусторонние силы. Вы улавливаете мою мысль?
Тора лишь слабо кивнула.
— Хорошо, тогда продолжим. Допустим, вы объявляете продавцам: в трагической гибели женщины виновно привидение, — после чего составляете иск и передаете в суд. Я уверен — владельцы не захотят быть причастными к убийству, разве что косвенно. Вопрос к вам: вы будете защищать в деле об убийстве человека, который знал о возможности преступления, но смолчал? — Йонас покачал головой. — Нет, не будете. И никто не будет. Владельцы это тоже знают. Вот поэтому я и надеюсь под угрозой суда склонить их к переговорам о возмещении убытков.
Тора прервала его:
— Но что изменится, даже если вы получите компенсацию? Вы же не бросите отель? Не аннулируете договор о покупке? Уж не думаете ли вы, что привидение уйдет, получив свою часть компенсации?
Йонас улыбнулся:
— Разумеется, я так не думаю. Однако предвижу действия сотрудников. Они непременно попросят у меня прибавки, мотивируя свое требование открывшимися неприятными обстоятельствами. Они люди одухотворенные. Чувствительные. Кое-кто уже намекает мне на увольнение, и это меня беспокоит. Мои планы могут быть серьезно расстроены. Я не получу даже ту крошечную прибыль, на которую надеялся. Постояльцы моего отеля тоже люди впечатлительные. Компании с привидениями не водят. Особенно в случае угрозы их жизни.
Тора некоторое время переваривала сказанное Йонасом. Ей очень не хотелось принуждать владельцев к пересмотру договора, угрожая судом и возможностью связать их имена с убийством. Тем более что подобные действия в данном случае казались ей глупостью. С другой стороны, она понимала и Йонаса, которого осаждали сотрудники, требуя возмещения за страх.
— Ладно, я обмозгую ситуацию, — пообещала она и собралась подняться, но передумала. — Расскажите мне о привидении. Как оно выглядит?
— Фууу, — выдохнул Йонас. — Даже не знаю, с чего начать.
— Начните с начала, — предложила Тора. Бессмысленная, по ее мнению, беседа начинала раздражать.
— Да, наверное, так будет лучше, — согласился Йонас, не заметив иронии. — Как я вам уже говорил, сотрудники отеля отличаются от других людей повышенной эмоциональностью.
Тора кивнула.
— Они ощущают нежелательное присутствие посторонних невидимых тел. Если я правильно помню, первым о привидении заикнулся чтец ауры, его зовут Эйрикюр, за ним призрак начали замечать и остальные. Последним был я. Хотя прежде думал, что всему виной их богатое воображение. — Йонас серьезно посмотрел на Тору. — Трудно объяснить возникающие чувства тому, кто не обладает подобными возможностями. Впечатления не самые приятные, уверяю вас. Пожалуй, наиболее удачна такая аналогия — кто-то за вами наблюдает. Следит, затаившись в темном углу. По крайней мере я ощущал себя именно так. Крайне неуютно.
Краткий отчет Йонаса лишь подтвердил первоначальную догадку Торы. «Массовая истерия, — подумала она. — Кто-то что-то вообразил, принялся внушать остальным, мало-помалу ему начали верить, подхватили идею, и в конце концов фантазия превратилась в реальный факт».
— Йонас, — произнесла Тора, — я скажу вам правду, какой бы безжалостной она ни показалась. Требование ваше абсолютно безнадежно. Я даже не подумаю встречаться с продавцами и пересказывать им ваши откровения. Для получения компенсации необходимо нечто более приземленное. А мороз по коже и волосы дыбом — для суда аргументация слабая.
Йонас, шокированный услышанным, изумленно уставился на Тору.
— Но я еще не закончил. Дело вовсе не в моей реакции, забудьте о ней, если она вам не нравится. Речь идет об общем состоянии, наступающем потом и длящемся долгое время. Я бы назвал его крайним угнетением. Практически все мы, обитатели отеля, по ночам слышим детский плач. А я даже видел привидение. Точно так же, как сейчас вижу вас, — с неожиданной гордостью произнес он. — И не один раз. Кстати, в последнее время оно является особенно часто.
— И где же оно попадалось вам на глаза? — недоверчиво спросила Тора.
— В основном вне стен отеля. Рядом со зданием, на улице. — Йонас, не поворачиваясь, махнул рукой в сторону окна. — Точного места указать не могу, стоял туман. Некоторые привидения появляются в определенную погоду. Это, по-видимому, предпочитает туман.
— То есть детально описать его вы не можете, — предположила Тора.
— Детально не могу. По очертаниям — девочка или невысокая женщина. — Йонас откинулся на спинку кресла. — Правда, однажды я заметил ее отражение в зеркале. Тогда точно была девушка. Хотя и быстро исчезла.
— Вы говорили, будто узнали в ней девочку с найденной фотографии. Выходит, как бы ни спешило привидение, вы успели разглядеть его?
— В общем, да. Видите ли, я чистил зубы и вдруг услышал за спиной шорох. Я замер, глядя в зеркало. И увидел, как к двери скользнула маленькая фигурка. Мое подсознание успело зафиксировать черты лица, и я узнал ту самую девочку с фотографии. Во всяком случае, тогда я был уверен, что это она. — Йонас открыл ящик стола и принялся перебирать его содержимое. — После того случая я ни разу не брал в руки снимок: положил его в коробку и закрыл. Может, посмотрите? Вам-то ничего не будет? А я, простите, не могу.
— Будьте уверены, на меня снимок не произведет особого впечатления, — улыбнулась Тора. — Мне бы также хотелось поговорить с вашими служащими и кое с кем из гостей. К примеру, с чтецом ауры Эйрикюром.
— Без проблем. В данный момент его, правда, в отеле нет, но, думаю, завтра объявится.
Йонас наконец извлек из ящика покрытый ржавчиной тяжелый старинный ключ на большом стальном кольце.
— Это от старого подвала, — объяснил он. — Я приказал унести все коробки туда. Теперь они в полном вашем распоряжении. Возможно, вам удастся обнаружить предметы, которые объяснят странные появления привидений.
Тора взяла ключ.
— Эта старая ферма прежде называлась «Креппа»? — невинно поинтересовалась она.
Йонас удивленно уставился на нее.
— Да, так оно и есть. Поначалу здесь стояли две фермы — «Креппа» и «Киркьюстетт», но потом их объединили. — Йонас вяло пожал плечами. — Бирна проводила там много времени, планировала строительство пристройки.
— Вот как? — в свою очередь, удивилась Тора. — Разве старая ферма еще цела?
— Конечно. Стоит на своем месте. Поначалу я собирался выстроить там новое здание, но Бирне моя затея не понравилась. Расстояние между домами слишком большое, да и сама ферма сильно разрушилась. Завтра увидите, если отправитесь туда. Ключи лежат под камнем у входа. Интересно будет взглянуть хотя бы на старую обстановку.
— Значит, в момент сделки в доме никто не жил. Почему? — спросила Тора.
— Представления не имею, — ответил Йонас. — Должно быть, все работники уехали, поскольку сестра… — Он безуспешно старался припомнить ее имя, выводя в воздухе круги указательным пальцем.
— Вы имеете в виду Элин Тордардоттир? — осторожно подсказала Тора.
— Да, именно. — Палец его остановился, описав полукруг. — Элин, сестра, — повторил он. — Она звонила пару месяцев назад — сообщила, что они наконец-то собрались вывезти с фермы все свое старье. Я был в городе, разговаривала с ней Вигдис и все для меня записала. Чуть позже явилась дочка сестры, и ей сообщили, где найти ключ. Им повезло, что меня в тот момент не оказалось, я бы расспросил их о привидении и быстро прижал к стенке.
Продолжать разговор о привидениях Тора не собиралась.
— Когда они сообщили вам о своем желании забрать вещи? — поинтересовалась она. — Во время обсуждения договора о продаже они ни о чем подобном не заикались.
— Они говорили со мной. Попросили разрешения в дальнейшем увезти кое-что, и я согласился, — отозвался Йонас. — Помнится, даже посоветовал им поторопиться, пока я не решил, как поступить с домом — оставить его или сломать.
Тора кивнула:
— Понятно. Я заеду на ферму в выходные. Потом, возможно, встречусь с Элин или ее братом. — Она взглянула на часы. — Содержимое коробок я, конечно, проверю, но завтра утром. Сейчас уже поздно.
Йонас согласился.
— Да, смею вас заверить, подобные вещицы на сон грядущий лучше не перебирать, — мстительно усмехнулся он. — Вне зависимости верите вы в привидения или нет.
Такого постельного белья Тора в жизни не видела и решила обязательно расспросить Йонаса, где он его покупает. Она зевнула и потянулась, приготовившись выспаться всласть. Большая подушка, набитая гагачьим пухом, хорошо держала форму и не сминалась. Тора потянулась к пульту дистанционного управления, лежавшему на столе, и выключила телевизор. Закрыв глаза, она тут же начала медленно погружаться в сон. И даже не шевельнулась, когда в окно ее комнаты долетел тихий детский плач.