— Ты готова?
Паук зашел в спальню ровно в тот момент, когда я закрыла молнию на сумке. Мой взгляд скользнул по комнате. Вроде бы все упаковано. Да и сколько там тех вещей? Ровно на сумку и хватило.
После сборов спина начала ощутимо болеть, но при Пауке я старалась держаться. Отдохну в машине. Маньяк сделал пару шагов по направлению ко мне и остановился в полуметре. На его лице не отражалось ничего, словно смотришь в лицо мраморной статуи. От этого становилось очень неуютно.
— Ты же понимаешь, что это дорога в один конец, малышка, — Паук смотрел куда-то поверх моей головы, а в голосе его сквозило напряжение. — Если ты сейчас сядешь в машину, то уже никогда не вернешься к нормальной жизни.
— Я знаю, — спокойно проговорила я. — Мы уже это обсуждали.
Несмотря на деланное спокойствие внутри все сильнее разгорался костер сомнения. Правильно ли я поступаю? Путешествие с одним маньяком в погоне за другим только на бумаге выглядит привлекательно, тогда как в жизни все окажется гораздо сложнее. Господи, да даже теперь все сложно. Паук может убить меня в любой момент, как только голоса в его голове обретут достаточную власть над рассудком. А если убийца сдержит слово и будет держать себя в руках, то лучшее, на что нам приходится рассчитывать это тревожная жизнь под чужими именами, постоянная маскировка и не проходящий страх. Разве это то будущее, о котором я мечтала?
— Тогда пойдем, — Паук протянул руку.
Он снова носил перчатки, совсем как год назад. Черная, хорошо выделанная кожа. Один их вид посылал по коже волну жара. Наверное, это мой фетиш.
Мой взгляд встретился с темными глазами мужчины. Его глаза ничего не выражали, словно убийце все равно, приму я руку или нет. Вот только я знала, что спокойствие обманчивое. Паук пожертвовал собственной маскировкой и уютным убежищем, чтобы спасти мне жизнь. И в его голове выбор стоял совсем иного характера — либо я безоговорочно принимаю условия сделки и еду туда, куда скажет маньяк, либо остаюсь здесь в виде хладного трупа в ожидании полиции. Последняя мысль окончательно перевесила сомнения.
— Пойдем.
Я вложила свою ладонь в ладонь мужчины и слабо улыбнулась. Уверенности в правильности выбранного пути не появилось, но по крайней мере это лучше, чем стать двадцать восьмой строчкой в списке. Мы поедем разбираться с Гансом, а дальше… а дальше увидим. Наши жизнь совершили столь крутой виток, что загадывать что-либо на будущее просто бессмысленно.
Ощущение кожи перчаток, скользнувшей по руке, только усилило жар, постепенно смещавшийся вниз живота. Паук крепко сжал мою ладонь в ответ. И пусть вслух не прозвучало ни звука, облегчение, мелькнувшее в его глазах, сказало больше, чем все слова мира. Похоже, он до последнего сомневался в моем выборе.
Вишневый мерседес стоял посреди двора. Лучи послеполуденного солнца играли на крыше, отбрасывая рубиновые блики на забор и стены домов. Машина сияла от обилия света и от этого выглядела почти игрушечной. Полной грудью вдохнув прохладный осенний воздух, я поежилась. Пальто осталось где-то в Гансовом подвале, а среди вещей, что принес Паук, ничего теплого не оказалось.
— Не слишком приметная машина для нас? — я с благоговейным трепетом провела пальцами по капоту, ощущая гладкую поверхность лакированного корпуса.
Мерседес был и впрямь шикарен. В темноте гаража у меня не было возможности в полной мере его оценить, но теперь, при свете дня, машина предстала во всем своем великолепии. На такую на трассе точно обратишь внимание, что и вызывало беспокойство. Как можно скрываться за рулем такой роскоши?
— Чем приметнее машина, тем меньше внимания уделят пассажирам, — проговорил Паук, открывая багажник. — Обычная психология.
— А если все-таки обратят?
— Обязательно обратят. Просто не сразу, — мужчина опустил мою сумку в багажник. — Так что пока покатаемся на этой, потом поменяем. Искать будут двоих в мерседесе, а мы превратимся в пару на Шкоде.
Сумка упорно не хотела входить в небольшое пространство багажника, безуспешно соперничая с двумя вместительными чемоданами, уже угнездившимися в глубине. По всей видимости, это вещи Паука.
— У тебя шмоток больше, чем у меня, — полушутливо заметила я, решив сменить направление разговора. Обсуждение способов скрыться от полиции мне не нравилось.
Маньяк не ответил, но взгляд, брошенный поверх двери, был красноречивее слов. Похоже, не самая удачная шутка получилась. Наконец, сумка заняла положенное место и дверца багажника мягко скользнула на место. Я же задумалась. Паук не производит впечатления человека, убивающегося по шмоткам. Тогда что лежит в чемоданах? Книги? Или… догадка заставила сердце биться чаще. Фотографии, трофеи, оружие — все, что могло бы помочь полиции провести параллель между Йозефом Седлаком и маньяком-убийцей. И как это мне сразу в голову не пришло?
— Садись в машину. Сейчас вернусь, — Паук вновь скрылся в доме.
Внутри мерседеса оказалось роскошно. Кожаные сидения, большой простор для ног, встроенная магнитола с колонками. Откуда же у Паука деньги на такую роскошь? Как-то раз мужчина обмолвился о полученном наследстве, но у меня были на этот счет сомнения. Однако других жизнеспособных предположений я выдвинуть не могла.
Мужчина вернулся быстро. Пристегнувшись, он бросил пристальный взгляд на покидаемый дом, а затем завел машину. Оставалось только догадываться, что именно чувствует маньяк, покидая уютное логово. Довольно вспомнить мои собственные ощущения, когда приходилось покидать вначале любимую квартиру в Брно, а затем и здесь, в Вене. Оба раза это происходило под влиянием чрезвычайных обстоятельств и другого выбора не было. Вот только у Паука он был. Убивая доктора, мужчина четко осознавал последствия. Значит ли это, что я ему дороже комфорта? Эта идея мне нравилась и вместе с тем пугала.
— Куда мы едем? — спросила я, когда машина мягко выехала со двора и заскользила по узким пригородным улочкам.
— Навестим Ганса, — ухмыльнулся Паук. — Думаешь, он будет рад тебя видеть?
Увы, бывший бойфренд оказался еще большим подонком, чем казалось. Дом, по чьему адресу мы приехали, исчез. Вместо него посреди выгоревшего дотла участка возвышался черный остов с остатками стен. Деревянный забор также погиб в пламени, оставив после себя лишь почерневшие железные столбы.
Выйдя из машины, я на негнущихся ногах прошла к чудом уцелевшей калитке. После нее начиналась выжженная земля, усеянная остатками черепицы и горелым деревом. По всей видимости, дом пылал достаточно долго, пока кто-то не вызвал пожарных. В результате тушения местность превратилась в болото, мерзко хлюпающее под ногами. Сделав несколько шагов вперед, я тут же увязла в черной липкой грязи и поспешила выбраться обратно на твердую землю.
Лучи закатного солнца окрашивали пепелище в багровые тона. В результате игры света казалось будто земля побурела от крови, отчего становилось не по себе. Лес вокруг бывшего дома также слегка пострадал, ближайшие к пожару деревья щерились обгоревшими стволами, а подпаленные ветки сиротливо тянулись к сизо-красному небу.
В воздухе висел тошнотворный запах горелого пластика. Хлопья пепла взлетали вверх от малейшего дуновения ветерка, превращаясь в серую, пачкающую вьюгу. Пристально вглядываясь в остатки дома, я пыталась угадать внутреннюю обстановку. Кажется, вот тут была гостиная, а направо располагалась кухня. Если пошарить, наверняка найдется вход в подвал. Вот только судя по количеству воды на поверхности, в подвале ее еще больше.
— Сволочь, — прошептала я в пустоту. — Неужели ты это специально поджег дом?
— Специально, — голос Паука прозвучал заставил меня вздрогнуть от неожиданности. Погрузившись в размышления, я успела забыть, в чьей компании сюда приехала. — Как только ты сбежала, он сделал примерно то же самое, что и мы. Собрал вещи и поджег дом.
— Но мы не сжигали дом. Или… ты?… — я пораженно уставилась на мужчину.
— Думаю, уже догорает, — равнодушно обронил Паук. — Надеюсь, огонь не перекинулся на соседские.
Сердце забилось быстро-быстро, но даже несмотря на это меня пробил озноб. Неужели ради меня маньяк уничтожил собственный дом? И если до этого открытия внутри еще жила призрачная надежда на возвращение, то теперь стало абсолютно ясно — пути назад нет. Именно это и имел ввиду убийца, когда заходил ко мне перед отъездом. Но зачем такие радикальные меры?
Спросить я не успела. Паук шагнул вперед и уверенно прошел к остаткам дома, не обращая внимая на грязь. Черные брызги оседали на одежде, но мужчина упорно шел вперед. Чуть помедлив, я также наплевала на чистоту и двинулась за ним. Не хотелось признавать, что пусть сюда оказался напрасным. Может здесь что-то уцелело?
У самого дома на мощеной дорожке оказалось суше. Вода успела стечь с камней и впиталась в почву. Было хорошо видно, что пожар начался с кухни, а затем перекинулся на гостиную и начал пожирать стены с перекрытиями. Если учесть, что вход в подвал находился именно там, то сомнений не оставалось — Ганс намеренно поджег дом, чтобы замести следы.
Паук осторожно ступил на обгоревший пол и начал продвигаться вперед, вначале прощупывая ногой пол, и только после этого рискуя на него становиться.
— Где дверь в подвал?
— На кухне.
Я стояла на месте, не решаясь повторить путь мужчины. К тому же, запах гари был таким сильным, что у меня разболелась голова. Паук тем временем добрался до нужного пятачка, перешагивая горы горелого хлама. Мой взгляд с удивлением выхватил полусгоревшее черное пальто — мое пальто! Неужели Ганс не избавился от него как от улики?
Добравшись, наконец, до кухни, Паук с силой пнул дверь, ведущую вниз. Из поземного нутра тут же повалил густой черный дым.
— Черт! — выругался мужчина, отскакивая от входа. — Похоже, там все еще что-то тлеет.
— Ганс позаботился о том, чтобы было чему гореть, — задумчиво произнесла я. — Когда он держал меня внизу, там все было из бетона и железа.
— Значит, здесь нам ничего узнать не удастся, — Паук ловко пробрался обратно ко входу. — Впрочем, это было ожидаемо. Огонь как нельзя лучше подходит, чтобы замести следы.
— И что теперь?
— У нас еще достаточно зацепок.
Мужчина уверенно зашагал обратно к машине. Я поспешила за ним, чувствуя себя бесполезным придатком супергероя. Вот только в нашем случае, главной фигурой был скорее злодей, чем добряк-спасатель.
— Куда теперь? — спросила я, когда мы оказались в машине.
— Туда, где нас никто не будет искать, — ответил Паук, поворачивая ключ в зажигании.
Мерседес плавно заскользил по проселочной дороге. Несмотря на ужасное качество дорожного покрытия, при езде это не слишком ощущалось.
Закат догорел на горизонте и ему на смену пришла осенняя ночь. Под ее пологом скрылись придорожные деревеньки, выдававшие свое присутствие лишь редкими желтыми огоньками и темные леса, кроны которых изредка выхватывал свет фар.
Мерное движение и мельтешащие за окном деревья настраивали на сонный лад. Паук молчал, я же погрузились в размышления, который раз за день. Рядом со мной мужчина, с которым, по всей видимости, нам придется провести немало времени наедине. Но какие между нами отношения? Раньше все было проще. Опасность, одержимость, запретное, но сладкое удовольствие. Хотя бы частично, но я была уверена, ради чего Паук оставляет меня в живых. Теперь же, когда маньяк так ясно отверг мое искалеченное тело, что же осталось? Общая тайна? Или… я нравлюсь ему как человек и секс тут уже не при чем? Мысль была неожиданной и вызвала странное ощущение внутри.
Многие ли бойфренды видели во мне именно человека? Природная блондинка с хорошим телом и неплохим заработком, вот что они ценили. Но думал ли тот же Дэни о моих чувствах? Восхищался ли характером, целеустремленностью, умом? Это маленькое, странное открытие вызывало внутреннее неудовольствие. С другой стороны, с чего я решила, что Паук видит во мне что-то иное?
Я покосилась на предмет размышлений, словно надеялась в его лице найти ответ. Мужчина неотрывно следил за дорогой, даже не поворачивая головы в мою сторону.
С другой стороны, потакая моим страхам и собственной жажде обладания, маньяк убил доктора, а затем сжег собственный дом. Последнее до сих пор поражало и ужасало одновременно. Смогла бы я уничтожить собственную квартирку? Ни за что. Пусть она и наполнена неприятными воспоминаниями, но она моя и ее стены хранят не только плохое, но и хорошее. А Паук просто взял и решился. Учитывая, что мы теперь не будем разделять близость, это что-то да значило.
— Почти приехали, — проговорил мужчина, нарушая ход моих мыслей.
— Где мы?
В темноте было совершенно непонятно, где мы оказались. Машина медленно ползла сквозь маленький поселок. По всей видимости, Паук выискивал здесь какой-то конкретный дом. Я же была рада скорому окончанию поездки. Пара часов в машине не самым лучшим образом сказались на израненной спине. Она болела и чесалась одновременно, заставляя меня постоянно ерзать на сиденье. Как только окажусь в более-менее приличном месте, сниму надоевшие бинты и как следует вымоюсь, даже есть после этого спина совсем отвалится!
Наконец, мерседес мягко затормозил. В свете фар было видно, что деревня осталась позади. Сбоку от нас на отшибе возвышался единственный дом. Окна приветливо светились оранжевым, наводя на мысли о тепле, еде и мягкой постели.
Я вышла из машины и тут же поежилась от холодного ночного воздуха. Темно-синее небо было усыпано бледными искорками звезд. Их оказалось много, гораздо больше, чем видно из города. По всей видимости, мы остановились достаточно далеко от крупных населенных пунктов и искусственные источники света не могли перекрыть этого волшебного зрелища.
— Нам сюда? — я повернулась к домику.
Строение стояло посреди поля на небольшом возвышении. Ни калитки, ни забора, просто дом.
— Да, малышка, — Паук подошел ко мне и, сняв куртку, укрыл мои плечи. Чужое тепло тут же согрело кожу, а волна горького, травяного запаха коснулась ноздрей, непроизвольно заставляя вздохнуть поглубже. — Дай мне руку, — горячие пальцы сжались на моей ладони.
Мужчина притянул меня к себе, запечатлев поцелуй на лбу. Я на секунду прикрыла глаза, наслаждаясь близостью.
— К кому мы приехали?
— Сейчас узнаешь, — негромко проговорил Паук, отстраняясь. В его голосе звучало странное напряжение, которое тут же передалось и мне.
Мы пересекли заросший высокой травой участок и вышли на мощеную кирпичом дорожку. Несколько метров до крыльца — и вот уже дверь. Паук занес руку и, слегка замешкавшись, постучал. Эта запинка обычно уверенного в себе мужчины удивила и насторожила меня. Кто же живет в этом доме?
Ответа не пришлось ждать долго. Раздались шаркающие шаги и приглушенная ругань. По всей видимости, хозяин дома не ждал гостей. Наконец, дверь распахнулась и на пороге возник мужчина. На вид ему было больше шестидесяти. Белая майка-алкоголичка с застарелыми пятнами, домашние штаны с вытянувшимися коленками, стоптанные пластиковые тапочки — все в нем выдавало человека неряшливого и любившего хорошенько выпить. Под карими глазами залегли глубокие тени, как обычно бывает при болезнях почек. На лысеющей голове клоками торчали седые волосы, кое-как зачесанные назад.
— Привет, папа, — проговорил Паук, делая шаг вперед.
От удивления я чуть было не вскрикнула. Папа? Мой взгляд тотчас заметался меж двух мужчин. Стоило лишь присмотреться, как становилось очевидным родственное сходство — те же брови, разрез глаз, линия челюсти.
— Йозеф? — голос старика оказался скрипучим и неприятным. — Что ты здесь делаешь?
— Решил тебя навестить. Может, впустишь? — голос маньяка казался подчеркнуто нейтральным, словно мужчина тщательно контролировал себя.
— Ну заходи. А это кто с тобой? — отец Паука посторонился, пропуская нас внутрь.
В доме оказалось тепло. На этом его достоинства заканчивались. Крошечная прихожая была заставлена множеством хлама от садового инвентаря до нескольких книжек, служивших подпорками сломанному стулу. Стены, некогда обклеенные обоями в цветочек, теперь кое-где щерились облупившимися досками. Из прихожей дверь вела в коридор, откуда можно было увидеть кухню. Источником света служила лампа с покосившимся абажуром, висящая под самым потолком.
— Кристина. Моя жена, — коротко представил нас убийца, второй раз за вечер вызывая мое удивление. В прошлом году мне уже приходилось играть роль спутницы жизни перед лицом старого друга Паука, но обманывать отца?
Словно в ответ на эти мысли, пальцы мужчины чуть сильнее сжались на ладони.
— Жена, значит? — на лице старика мелькнуло любопытство, сменившееся гримасой недовольства. — Ну, хоть что-то сделал как надо. А ты, девонька, ничего так. Неужто кого получше моего сынка найти не смогла?
Я растерянно посмотрела на собеседника, не зная, как реагировать. Но Паук меня опередил.
— Отец, — в одном слове уместилось столько ярости, что хотелось на всякий случай отбежать подальше. — Не принимайся за старое.
— За старое? А чего ты хотел? Всю жизнь меня позоришь, а теперь ждешь, что буду стелиться перед женушкой твоей? Нет, родной, не пойдет так. Все как есть буду говорить, а не нравится, так убирайся туда, откуда пришел, — ворчливо произнес старик и повернулся ко мне. — Ян Седлак.
— Очень приятно, — пробормотала я, протягивая руку. Рукопожатие у отца Паука оказалось на удивление крепкое.
Похоже, здесь замешана какая-то старая семейная ссора, частью которой я теперь невольно являюсь. Поведение отца Паука удивляло — обычно родители не напускаются на детей, стоит им переступить порог. Разве что, отец в курсе кровавых увлечений сына?
— Чего тебе нужно? Семь лет ни звонка, ни письма, а тут нате вам, явился не запылился, — подозрительно спросил Ян, глядя на Паука. — Тоже мне, деятель науки. Что, так и не нашел времени девять цифр набрать?
Похоже, дело не в убийствах, иначе бы назвал сына совсем по-другому. Я с тревогой перевела взгляд на своего маньяка. На его лице ходили желваки, а глаза, казалось метали молнии.
— Решил познакомить с женой и узнать, как ты тут, — сухо обронил мужчина. — Вижу, что зря. Мы уезжаем.
— Куда это вы поедете? Ночь на дворе, не видно ни зги. Пойдемте, на кухню, хоть чаю попьем.
— Хорошо, мы останемся, — неожиданно согласился Паук. — И переночуем здесь, если ты не против.
Перемена планов меня удивила, но я решила не спрашивать. И так ясно, что маньяку нелегко находиться в обществе отца.
— Вот и славно, — Ян обрадовался и его обрюзгшее лицо на секунду озарила радость. — Пойдемте, дети, пойдемте.
Старик зашаркал по коридору. Теперь я заметила, что мужчина приволакивает одну ногу — по всей видимости старая травма. На кухне оказалось не лучше, чем в коридоре. Большой обеденный стол завален грязными тарелками, пакетами с остатками еды, а под ним громоздились пустые бутылки. Похоже, вывод о любви к выпивке оказался верным. Оглядываясь по сторонам, я заметила, что на стенах висят фотографии. С черно-белых карточек смотрели улыбающиеся лица, молодые и не очень. Всех их объединяло фамильное сходство, так что можно было сделать вывод — это семья Паука.