Виктор возвращался домой со службы поздно вечером, когда летняя жара сменилась вечерней прохладой. В окнах квартир стали появляться огни, но во дворе все еще сидели говорливые старушки, беспрерывно обсуждавшие мыльные сериалы, при этом не оставляя без внимания редких прохожих. Рыбаков прошел мимо них, вежливо поздоровавшись, и не успел открыть входную дверь, как услышал из открытого окна первого этажа голос соседа, курившего на кухне:
— Витя, зайди, пожалуйста, ко мне, разговор есть.
Рыбаков посмотрел на часы, стрелки показывали без четверти девять вечера. Особого желания заходить к соседу не было, потому что тот обычно обращался к нему исключительно с деликатными просьбами. Вместе с тем, отказать ему, как военному пенсионеру, Виктор тоже не мог из этических соображений, так как в обозримом будущем тоже готовился стать пенсионером. Александр Антоненко был морским офицером-подводником, и, выйдя в запас, вернулся на Украину к матери, хотя формально оставался гражданином России. Ежемесячно он выезжал в Таганрог, чтобы получить пенсию и нередко возвращался назад, либо не совсем трезвым, либо с товарами, которые требовали таможенного оформления. Поэтому свои проблемы он с легкостью, по-соседски перекладывал на плечи Виктора и тот по мере возможностей их решал в телефонном режиме. Отказать Антоненко в подобных просьбах Рыбаков не мог еще по другой причине. Александр год назад познакомил его с российским особистом на сопредельном участке границы майором Алексеем Никитенко. И хотя, в свете новых реалий, эти контакты не приветствовались руководством обеих сторон, на самом деле, негласный обмен информацией был очень полезен каждому из оперативных сотрудников.
Не успел Виктор подняться на этаж, как Александр буквально за руку втащил его в квартиру.
— Проходи, на кухню, — сразу пригласил хозяин и стал расставлять рюмки на столе.
Рыбаков огляделся по сторонам, не решаясь пройти дальше.
— Заходи, смелее, матушка уехала на дачу, так что сегодня сможем спокойно выпить и поговорить.
— Меня не это смущает, — в свою очередь ответил Виктор, — просто нет желания сегодня выпивать. Очень устал за день, да и поздно уже.
Он присел на табурет и прямо спросил:
— Давай, без лирических вступлений. Что у тебя на этот раз произошло?
Александр наполнил обе рюмки и, не дожидаясь Виктора, осушил свою залпом. Затем, занюхав корочкой хлеба, ответил:
— Ну, раз ты спешишь, не буду тебя долго держать. — Он закурил сигарету, — и, выпустив кольцо дыма, продолжил. — Я сегодня был в России. Видел там твоего коллегу, он хочет с тобой встретиться. Говорит, есть разговор, не терпящий отлагательств.
— О чем он хочет со мной поговорить? — уточнил Виктор.
— Понятия не имею. — Развел руками отставной моряк, — Это ваши дела. Ты только скажи, когда сможешь подъехать на пост, я ему сразу позвоню и передам.
Он вопросительно посмотрел на майора и вновь наполнил рюмку.
— Хорошо, передай Алексею, что я буду там завтра в 10 часов утра, — ответил Виктор, вставая с места.
— Стоп, стоп, стоп, — вспылил хозяин, не выпуская из рук рюмки, — как-то не по-людски получается. Ты что, даже на посошок не выпьешь? Хозяина не уважишь?
Виктор обреченно вздохнул, но все же уважил соседа и быстро вышел из квартиры.
На следующий день ровно в десять часов майор Рыбаков уже находился в пограничном пункте пропуска.
— Меня кто-нибудь спрашивал? — спросил он у подошедшего старшего смены прапорщика Андриенко.
— А кого Вы ждете? — вопросом на вопрос ответил пограничник.
— Ко мне должны из России подъехать сокурсники по училищу, — слукавил майор. Ему не хотелось, чтобы посторонние знали об его контактах с российскими коллегами.
Андриенко с пониманием во взгляде улыбнулся.
— На нейтральной территории двое каких-то неизвестных уже минут десять шифруются.
— Что значит, шифруются? — переспросил Виктор.
— Как-то интересно себя ведут, на нашу территорию не заходят, я спрашивал, кого они ждут, в ответ молчат. Так и стоят там плакаты изучают.
— Хорошо, пойду посмотрю на них. — В ответ улыбнулся Виктор и направился к шлагбауму.
Как он и ожидал, на нейтральной территории стояли двое мужчин. В одном из них Виктор сразу узнал майора Никитенко, а второй был ему не знаком. Это несколько насторожило Рыбакова, потому что ранее они встречались с коллегой без свидетелей.
Он подошел к гостям, поздоровался и представился незнакомцу.
— Виктор, позволь тебе представить своего начальника, — Никитенко указал на своего спутника, на вид выглядевшего значительно моложе него.
— Подполковник Дубцов Андрей Николаевич, — назвал себя тот.
— Может быть, пройдем к нам в кафе? — предложил Рыбаков.
— Нет, — категорично ответил подполковник, — Нам запрещено пересекать границу без разрешения вышестоящего руководства.
Виктор вопросительно посмотрел на коллегу, но тот отвел взгляд в другую сторону. Обычно, между собой они не соблюдали эту условность.
— С Вашего позволения, я опушу вступительные реверансы, принятые при первом знакомстве и прейду к делу. — Начал подполковник, отводя Рыбакова подальше от въездного шлагбаума. — Я недавно вернулся из Чечни и должен вам сказать, что у нас появилась общая проблема, которую нужно решать сообща.
— Что за проблема? — удивленно спросил Виктор.
Дубцов сделал глубокий вздох, видимо, не зная с чего начать.
— Проблема в том, что на стороне чеченских боевиком воюют украинские наемники.
— Можно подумать, что на их стороне русские не воюют или арабы, — усмехнулся в ответ Виктор.
— Я видимо, не совсем правильно выразился, — улыбнулся подполковник. — Конечно, на их стороне есть и арабы и литовцы и русские, даже чуваши попадаются. Но это все единичные случаи. А вот из УНА-УНСО, боевой структуры украинских националистов, против нас воюют целые отряды. В первую компанию их, конечно, было больше, чем сейчас, но тем не менее. И должен вам сказать, что проблемы они создают нам очень серьезные. Эти солдаты удачи дерутся, как звери и даже в плен не сдаются. Я не знаю, на чем основана их самоотверженность, но как показали результаты допросов пленных чеченцев, они воются практически бесплатно, только за еду. Хотя, особо отличившиеся спецы, имевшие ранее боевой опыт, зарабатывают там хорошие деньги. Остальные, видимо, получают недостающий адреналин от самой войны. Вот так. — Он развел руками и вопросительно посмотрел на Рыбакова.
— А чем я могу помочь в этой ситуации, Андрей Николаевич, — ответил Виктор, — Вам не кажется, что эта проблема не моего уровня, а гораздо выше.
— Как раз на более высоком уровне эта проблема усиленно замалчивается и я, Вам объясню почему. По имеющимся у нас данным, членами УНА являются некоторые политики из ближайшего окружения вашего Президента и высокие чины из Министерства обороны. Поэтому сами понимаете, вести борьбу на межгосударственному уровне у нас не получится. А вот на нашем уровне, при должном взаимодействии, как раз я надеюсь, получится.
— И все же я еще не до конца понимаю, свою роль в этой игре. — Произнес Виктор. — Где я, а где УНА-УНСО.
Дубцов серьезно посмотрел на Рыбакова и вновь улыбнулся.
— Не торопитесь. Сейчас все объясню. — Он на секунду замолчал и вновь посмотрел по сторонам.
— В середине 90-х годов группы УНА-УНСО попадали в Чечню под видом журналистов, рабочих бригад и других «безобидных групп». Как правило, это были люди, которые прошли боевую подготовку в Грузии и Абхазии. Многие из них нам уже были известны, поэтому отслеживать их передвижение нам удавалось, не скажу, что легко, но удавалось. В результате, некоторые из них сейчас отбывают сроки наказания в наших и ваших тюрьмах. А некоторые ушли в мир иной. Но сейчас ситуация изменилась. Ввиду значительного сокращения Вооруженных сил в Украине за бортом оказались тысячи военных специалистов, имеющих боевой опыт. По нашим данным, в настоящее время УНА-УНСО при посредничестве исламистских структур ведет активную вербовку этой категории для участия в боевых действиях. Между нашими странами по-прежнему остается безвизовый режим и упрощенный порядок прохождения границы. Поэтому большинство этих волонтеров пересекают границу именно на нашем участке, причем далеко не всегда через пункты пропуска. Как правило, если эти боевики попадают нам в поле зрения, мы их ставим на контроль в пунктах пропуска, поэтому им безопаснее пересекать границу в обход пограничных и таможенных постов. Поэтому мы при помощи своих негласных источников должны выявлять лиц, которые занимаются переброской этих групп из Украины в Россию и обратно. Вы должны понимать, просто так наобум они не поедут в обход поста, значит, им понадобятся люди, которые смогут организовать этот проход. А таких людей они смогут найти только среди местного населения, либо действующих пограничников.
Виктор удивленно посмотрел на Дубцова.
— А я об этом как-то не задумывался. В последнее время наше внимание больше акцентировалось на контрабандных перевозках.
— Это не удивительно, — ответил тот, — Украину, слава Богу, не коснулась волна терроризма, поэтому вы здесь больше ловите контрабандистов и браконьеров. Однако, никто не может гарантировать, что Вашу страну эта участь минует. У вас есть своя ахиллесова пята в виде Крыма. Поэтому нужно быть готовым ко всему.
— Согласен, — кивнул Рыбаков, — Но как Вы видите наше сотрудничество, ведь у нас нет никаких официальных контактов.
— А что нам мешает периодически встречаться так, как сегодня, по-дружески? — он вопросительно посмотрел на Виктора. — Было бы что обсуждать, а где и в какой обстановке, это уже не важно.
Они еще поговорили около десяти минут, а затем, пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны.
Рыбаков возвращался в гарнизон, вспоминая слова Дубцова. В его памяти сразу стали всплывать случаи, когда пограничники задерживали группы людей, но никто тогда даже и не думал о том, чтобы досконально проверить задержанных. Все они, как правило, утверждали, что были в России на заработках и возвращались домой в обход пункта пропуска, потому хотели, либо хотели сократить расстояние до своего села, либо время. Эти объяснения пограничникам казались достаточно убедительными, так как в летнее время перед постами образовывались километровые очереди, в которых можно было застрять на несколько часов. В этом случае, их либо сразу возвращали назад, либо оформляли под протокол. Все зависело от человека, а точнее от его платежеспособности. Исключения составляли лишь те случаи, когда задержанные пересекали границу с грузом, подлежащим таможенному декларированию. Тогда, конечно, пограничники поступали так, как требовали должностные инструкции и соответствующие приказы. Во всех других случаях, люди их не очень интересовали, и как следствие, никто из пограничников даже не думал фиксировать фамилии и номера автомобилей потенциальных нарушителей границы. По большому счету, им это и не нужно. После развала КГБ, каждая из государственных структур, работающих на границе, отвечала только за свой узкий участок работы, что, в конечном счете, наносило непоправимый ущерб государству.