Рита сидела в автобусе и невидящим взглядом смотрела на мелькающие за стеклом деревья. Ее одолевали противоречивые чувства и отсюда, она не могла сама понять своего состояния. С одной стороны, она чувствовала себя предательницей по отношению к Саиду, потому что, выполняя поручение Рыбакова, фактически шпионила за ним. С другой стороны, испытывала неописуемое облегчение о того, что Саид ее не обманывает. Ей хотелось быстрее приехать домой, позвонить этому майору и развеять все его подозрения.
С этой мыслью она неожиданно погрузилась в сон и пробудилась только на подъезде к своему городу.
Не успев зайти в дом и распаковать вещи, она сразу же набрала номер телефона Рыбакова:
— Виктор Андреевич, — степенно произнесла она, услышав в трубке знакомы голос, — Я сделала все, как Вы рекомендовали, но хочу Вас заверить, что я оказалась права…
— Рита, не будем обсуждать результаты Вашей поездки по телефону, — перебил ее Виктор. — Я завтра собирался поработать в ваших краях, обязательно заеду к вам в первой половине дня. До завтра.
— Индюк напыщенный, — буркнула в ответ Рита, после того, как в т рубке послышались короткие гудки.
Она вытащила из сумки халат и домашние тапочки, а затем, включив чайник, направилась в душ.
На следующий день около полудня у нее в цехе появился Рыбаков. Как обычно, Рита предложила ему кофе и, не дожидаясь, начала расспросов, решила сама взять инициативу на себя.
— Я сделала ксерокопию его паспорта, — с гордостью произнесло она и выложила из сумки вчетверо сложенные стандартные листы бумаги. — Как видите, он, действительно, был прописан в Грозном вместе с семьей. У него действительно паспорт советского образца, по которому сейчас не возможно пересекать границу. У него действительно были жена и дочь. Вот их фотография.
Рита протянула ему фото, на которой была снята его семья.
— И последнее, — продолжала она приводить свои доводы, — Я убедилась, что он меня по-настоящему любит. — Она победно усмехнулась и добавила, — Но это Вас не должно касаться.
— А это откуда у вас? — удивился Рыбаков, взяв руки фотографию и, не обратив внимания на последнее замечание Риты.
— В паспорте у него хранилась. — Ответила она и смущенно пояснила, — Она случайно у него выпала, а я забыла положить ее на место.
Виктор, покрутив в руках фотографию, стал ее внимательно рассматривать. Затем, отложив ее в сторону, так же внимательно стал обследовать каждый лист ксерокопий паспорта.
Рита в это время с усмешкой наблюдала за реакцией своего гостя, но при этом молчала.
— Вынужден Вас разочаровать, — наконец, произнес Виктор, — не все так гладко в этих документах, как вам показалось.
— Ну, что на этот раз? — разозлилась Рита и присела на диван рядом с Виктором.
Рыбаков разложил на столе каждый лист в отдельности и рядом положил фотографию.
— Посмотрите сюда, — он указал на дату выдач паспорта, — Документ выдал 8 октября 1991 года. Если его часть вывели из Германии в 1993 году, то он не мог получить паспорт в 1991 году, так как военнослужащие тогда имели только удостоверения личности офицера или прапорщика. Он мог получить этот документ только после увольнения в запас. А если учесть, что в это время Дудаев уже возглавлял исполнительный комитет общенационального конгресса чеченского народа, то вполне возможно, что Саид именно поэтому уволился из Армии, чтобы вместе с ним заниматься формированием органов власти новой Республики. Теперь посмотрите на это фото.
Рита не обращая внимания на фотографию, ответила:
— Я ее всю дорогу рассматривала. Что в ней особенного?
— Вы сказали, что его семья погибла во время штурма Грозного в 1993 году?
— Совершенно верно, — улыбнувшись, подтвердила Рита, — А что не так?
Теперь улыбнулся Виктор.
— Штурм Грозного был не в 1993 году, как он Вам рассказывал, а в 1994, но не это главное.
— Он взял в руки фотографию и поднес ее к глазам Риты. — Посмотрите на фото внимательнее, они сфотографированы в помещении, где на стене висит плакат-календарь. Обратите внимание, какой год там указан.
Рита со снисходительной улыбкой поднесла фотографию к своим глазам и, почти мгновенно ее глаза округлились, а лицо вытянулось.
— 1995 год. — Растерянно произнесла она и вновь склонилась над изображением семьи Мааевых, тщетно пытаясь найти в этом какой-то подвох.
— Значит, все же не погибла семья во время штурма Грозного. — Безжалостно констатировал Рыбаков.
Рита бросила фотографию на стол и, сделав несколько шагов по комнате, вдруг неожиданно заплакала, закрыв лицо ладонями.
Виктор подошел к ней, чтобы как-то ее успокоить, но не найдя нужных слов, взял со стола ксерокопии паспорта и тихо произнес:
— Извините, Рита, что невольно причинил вам боль.
Она не поднимая головы, молча махнула рукой, давая понять, чтобы он оставил ее одну.
Виктор только хотел направиться к выходу, как вдруг она его окликнула:
— Подождите, у меня есть еще кое-что для Вас. — Она сделала глубокий вздох и, размазав ладонями туш на глазах, стала копаться в своей сумочке. — Вот, пробейте эти телефоны по своим каналам.
— Что это? — беря в руки листок бумаги, спросил Виктор.
— При мне он дважды разговаривал по мобильному телефону. — пояснила она, вздрагивающим голосом, — Первый разговор был видимо с его директором, а что касается второго, я не знаю с кем и о чем он говорил, но разговаривал на своем языке. Я переписала номера телефонов, когда он выходил из номера за продуктами. — Пояснила она.
— Так вы встречались с ним в гостинице? — удивился Виктор.
— Да, — подтвердила Рита, — Он объяснил мне это тем, что проживает на съемной квартире с очень строгой хозяйкой. Но теперь я догадываюсь, с какой.
У нее вновь в глазах появились слезы.
— А теперь идите, мне нужно побыть одной. — Решительно заявила Рита и отвернулась.