В итоге этим кем-то, бдительным гражданином, радеющим за сохранность школьного имущества, пришлось стать мне самому. Не то чтобы меня сильно волновало местное барахло — воришке в школе поживиться нечем, разве что дряхлый проектор с потолка снять… Так что я хотел просто свалить и оставить все как есть, но потом вспомнил про ящик с порно-чтивом Нацуки… Если что-то с ее драгоценной коллекцией случится, она ж мне все почки отобьет, чего доброго, своими острыми кулачками. А мне пока ни с одним из органов расставаться не хотелось.
Поэтому пришлось задержаться и поискать ключ. Это оказалось задачкой нетривиальной — свой Моника унесла. В запале не подумала, что он нам пригодится. Ну да ладно, в таком состоянии, как у нее, вообще думать опасно, можно додуматься до такой херни, что будешь на Юри из второго акта похож.
(она и так приближается к этому уровню семимильными шагами. даже не шагами, а прыжками Халка)
— Гару, м-может, нам тебе п-помочь? — предложила Юри. Она сцепила руки на груди и застенчиво поглядывала на меня.
— Спасибо, но не беспокойся, ща, быстро разберусь, — заверил я.
Успокоившиеся девчонки направились в коридор. Так, не отвлекаемся. В кладовке пусто, только пыль и, кажется, пара мелких осколков от чайного сервиза — кто-то пропустил, когда убирался. На многочисленных полках и стеллажах тоже ничего. И что делать прикажете?
Я уж было собрался предупредить девочек, что поиски затянутся, когда ключ нашелся. Как только я увидел его, поразился собственному идиотизму: Правду говорят; хочешь спрятать что-нибудь — помести на самое видное место. Мимо учительского стола с десяток кругов нарезал и только щас заметил маленький латунный ключик на ленточке. Хотя немудрено, что он не сразу мне на глаза попался — мало того, что из-за потертостей он на фоне столешницы был не так заметен, так еще и лист бумаги болтается какой-то…
Мило. Моника любит изображать кипучую деятельность, деловая наша колбаса.
(не вздумай ее таким прозвищем обозвать во всеуслышание. вегетарианка же все-таки, с мясными продуктами не дружит)
Пф-ф, а разве в колбасе есть мясо?
(…)
(тушЕ, приятель, переиграл и уничтожил)
Вот так-то. Она, конечно, всячески поддерживает свой имидж, но любой человек, не просравший зрение с концами, просечет, что вся ее деятельность в клубные часы — перекладывание бумажек с места на место. Срывать покровы с этой ее хитрости я пока не собирался, но после сегодняшних фокусов почему бы и нет?
Ревность терпеть не могу. Одна боль от нее… головная. И жжение пониже спины, аж припекает. Начинаю думать, что скандалов, пассивной агрессии и всяческих помех я еще натерплюсь.
(чтоб женщина не вставляла тебе палки в колеса, кидай ей палки время от времени)
Полагаю, этот рут для меня временно недоступен. Что ж, тогда придется исследовать остальные три. И без госпожи президента забот будет полон рот.
Я выдернул ключ из-под листа бумаги и увидел, что начеркано на этом листе порядочно. По его поверхности бежали рваные строчки. Почерк знакомый — тот, что я видел на записке в кухне этим утром. Кажется, Моника свое обещание не писать новых стихов не сдержала.
Стихотворение меж тем удалось прочесть только с четвертого раза. Дело тут даже не в том, что за годы залипания в комп я сравнялся интеллектом с кухонной табуреткой. Все-таки мозгу работу даю, неохота тупеть и с деменцией познакомиться к семидесяти годам. Просто стихотворение было по стилю типичная «поэза» Моники из игры — мало того, что всяких метафор понапихано через строку, так еще и слова хаотично по листу разбросаны. Собирать смысл пришлось буквально по кусочкам, и то я не уверен, что правильно этот паззл шизанутый сложил. Но даже не в авторском прочтении было понятно: стишок она сложила обо мне.
Может, я себе льщу, конечно, потому что там фигурировала статуя ангела, а я на божьего слугу тянул так же, как Антон Заболотный на Эрлинга Холанда. Но по «сюжету» некая девушка воспылала любовью к крылатой статуе на городской площади. Она приходила туда изо дня в день, умоляя ангела сойти со своего постамента и быть с ней, то-се-пятое-десятое. И так в конце концов беднягу доконала, что он подчинился. Казалось бы, живи теперь да радуйся, но вот фигушки — тут же эту неуемную особу замучили переживания о том, что ангел холоден, как мрамор, из которого его выточили. Скуп, безэмоционален, словом, типичные девчоночьи предъявы. Каждый хоть раз да слышал такое.
Дочитав творение Моники до конца, я хмыкнул и убрал листок в карман пиджака. Некоторым людям, как тянке из стиха не парня-ангела надо, а психотерапевта хорошего, чтоб таблетки назначил.
Погасив свет в аудитории, я закрыл дверь и отправился на улицу. По пути посмотрел на часы в телефоне и даже зубами заскрежетал — столько с ключами проваландался, что Сайка уже домой уйим успела, пожалуй. Но она дождалась. Правда, у этого ожидания оказалась цена.
— Что так долго, Гару? — надулась подруга.
— Моника заныкала запасной ключ черт знает куда, мне пришлось всю аудиторию обшарить, чтоб его найти. Прямо как в квесте из девяностых, блин, — пожаловался я.
Сайка улыбнулась.
— Вот честное слово, иногда мне кажется, что ты старик, которого по недоразумению заперли в этом теле! Как может мальчик столько бухтеть и вечно быть недовольным! Выше нос! — с этими словами она ткнула меня пальчиком в вышеупомянутый нос и хихикнула.
(ну со стариком все понятно, люди в москве стареют и ожесточаются рано, а вот насчет запертости в теле у нее прям стопроцентное попадание. не желаешь рассказать об этом?)
Лучше не надо, поверь мне. Конечно, хреново, что Моника щас на меня дуется, она много чего натворить может, но правду девочкам я бы открывать пока не стал. С суицидальными наклонностями Саёри и Юри ничего хорошего от этого ждать не стоит.
(мир, в котором я живу, называется дурдом)
Я с угрожающим видом вытянул вперед указательный палец и попытался ткнуть Саёри в ответ, но успеха не достиг — она отскочила на безопасное расстояние и показала мне язык.
Господи, чувствую себя сейчас второклашкой на школьном дворе. Уже и забыл, каково это, хотя за окнами моей чертановской хаты все время дети орут, особенно летом. С одной стороны, это люто бесит, потому что гам стоит как от оркестра из циркулярных пил, а с другой — зависть берет. Я и сам был бы не прочь ощутить такой уровень внутренней свободы, при котором можно просто бежать, вопить и ни о чем не думать. Когда ты здоровый лоб в возрасте «хорошенько за двадцать», эта опция уже недоступна.
— Я тут подумала сейчас…
— Надо же, — усмехнулся я, — ну и как? Не устала?
— Ты не в первый раз заставляешь меня ждать, Гару — добавила Саёри, все еще ехидно улыбаясь, — а это не очень-то талантно! То с Моникой заболтаешься, то еще чего-то свалится… Будет штраф!
— Галантно, — поправил я.
— Два штрафа! — немедленно отреагировала Саёри, — за то, что ты копуша и за то, что ты зануда! Это очень серьезные прегрешения, Гару, ай-яй-яй!
Она потешно надулась и погрозила мне пальцем.
(молись и кайся, приятель, молись и кайся)
Ее умение развести клоунаду буквально на пустом месте меня удивляло и восхищало. Никогда особо не понимал, почему стольким фанам ДДЛК по душе именно Саёри, но сейчас, когда после общения с Моникой меня как будто мешком отоварили, понимание начало приходить. Последний час те самые пресловутые тучки висели над моей головой и прицельно бомбили темечко молниями. Но дурачества Саёри их разгоняли.
— О нет, — я решил подыграть, когда мы вышли с территории школы, — что я могу сделать для вас, миледи? Как искупить вину?
Саёри задумалась с таким серьезным видом, как будто к ней в дверь постучался генсек ООН с просьбой решить проблему мирового голода.
— Ты починишь мне компьютер… — начала она.
— Я и так тебе его починю, — перебил я, — это не считается, думай дальше.
Мне не составило большого труда сообразить, что придет ей на ум. В конце концов, уже усвоил, что Саёри человек простой и в любой непонятной ситуации думает…
— Ты купишь мне мороженку! — заорала она мне на ухо, — даже нет, лучше! Две мороженки!
…желудком, да.
(а вы что подумали, м? извращенцы)
Стоп, давай хотя бы мы четвертую стену ломать не будем, ок? Моника и так ее колупала с упорством, достойным лучшего применения. Если и мы этим увлечемся, скоро все развалится нахер, и останемся тут все впятером лапу сосать
— Мороженки так мороженки. Пойдем в кафешку тогда.
Это известие привело подругу в совершеннейший восторг, и она обхватила меня за плечи.
— Лучшие новости за сегодня, Гару! Спа-си-бо! Пошли давай скорее!
Как только во внутреннем навигаторе Саёри появился пункт назначения, она не мешкала ни секунды. Даже кулаком мне в спину ткнула для скорости. Наверное, будь Гару чуть покрепче, она бы забралась к нему на карачки и гнала бы до самого кафе верхом. Фаст-трэвел уровня «бог». Что ж, понимаю, не осуждаю. Когда впереди маячат перспективы налопаться сладостей, чужие желания и стремления не значат ни хрена.
Седлать меня она не стала, и только за это уже я поблагодарил всех богов, которых знал. Но поторопиться все равно пришлось. За какие-то считанные минуты небо затянуло серой пакостью
(словно из Питера надуло, хих)
и тут же начало накрапывать. Мы прибавили шагу, однако все равно не преуспели. Через пару минут наверху как будто кран открыли — так мощно хлынуло. Тут уже мне пришлось брать инициативу в свои руки и тянуть за собой визжащую и ойкающую Саёри. Дождь и напомнил мне о том, что на дворе действительно октябрь — очень уж капли были холодные. Не врала объява к фестивалю.
— Далеко там еще? — я чуть повысил голос, чтоб перебить дробный перестук капель.
— Нет, конечно, — голос у Саёри был удивленный. Опять провалился, но сейчас исправляться нет времени, — до упора и направо метров двести… мы же с тобой постоянно туда ходим.
Гару, может, и ходит, а вот я в этом заведении посетитель новый. Ну да ладно, сейчас не это важно. Мысленно я передал огромный привет тому мудиле, кто спроектировал такую школьную форму. От холода она защищала чуть лучше, чем никак, зато намокла в два счета, как девочка-подросток на концерте Славы Марлоу. Пришлось затащить Саёри к кирпичному двухэтажному зданию магазина. Судя по вывеске, хозяйственного. Он был закрыт (владелец за каким-то хером решил заняться переучетом прямо посреди дня), но нас выручил жестяной козырек над входом. Я встряхнулся и попытался рассмотреть хоть что-то в этой густой водяной пелене. На улице скапливались лужи, по мостовой тонкими ручейками струилась вода. Кроме нас, дождь застиг от силы пару бедолаг, и они тоже выглядели мокрыми и несчастными.
Хотя я бы себя несчастным не назвал. Бедолаги-то эти были порознь, в то время как мою ладонь крепко держала Саёри. Не знаю, почему, но когда ее ладошка сплелась с моей, я почувствовал, что это правильно, что так и надо. Может, такой прозрачный намек на рут мне вселенная подкидывает? Или остатки раскуроченного скрипта пытаются собраться воедино? Я над этим не задумывался.
(вот тебе пища для размышлений, бро. ты нихуево так промок. щас на ногах перенесешь это все, и кранты)
Я переступил с ноги на ногу и поморщился — в ботинках хлюпало. Отстой. Мое прежнее тело, игоревское, на такие мелочи и внимания бы не обратило — во время подработок приходилось на смену выходить и в дождь, и в снег и в град, и в гребаный фруктовый сад. Но вот Гару только дай повод, и он сляжет, этот хлюпик недокормленный.
(зато какой потенциал открывается)
Разве что потенциал все полимеры просрать. То, что фестиваль на неделю сдвинулся, ничего хорошего мне не обещает. За это время может произойти вагон и маленькая тележка всякой херни. Толку-то теперь от того, что я скрипт знаю? Никакого — мы со всех сюжетных точек слетели. Еще удивительно, как мир вокруг вообще не развалился.
— О чем ты задумался? — спросила Саёри.
— Что? — переспросил я, возвращаясь в реальность. Пасмурную и стылую реальность.
— Беспокоишься о чем-то? — изменила она вопрос.
Рассказывать об истинной природе мира не вариант, так что иного выхода не вижу — крутим колесо отмазок!
— Ага, — признался я, — думаю о том, что обувь неудачную выбрал сегодня и зонт забыл захватить.
Саёри потрепала меня по мокрым волосам.
— Ну так ты же не знал, что дождь так резко пойдет. Никто не знал! С утра теплота, а потом каких-то пять минут — и бум, целый потоп настоящий!
Она замолчала, тоже думая о чем-то своем, после чего глубокомысленно заявила.
— Я люблю дождь, Гару.
— Никогда бы не подумал, Сайка, вот честно. — я повернулся к ней. Тоже промокшая до нитки, помятая, раскрасневшаяся от бега, она напоминала маленькую птичку.
(которую этот мир поймал в силки)
Вздернутый нос и растрепанное воронье гнездо на голове вместо прически это впечатление только усиливали. Бантик в волосах держался на честном слове.
— Да, люблю! И ничего тут удивительного! Послушай, — она наклонилась чуть ближе к моему уху. Пахло от Саёри корицей и яблоками; на ланч вице-президент литературного клуба стрескала местную шарлотку, — солнышко, это, конечно, хорошо, даже здорово! Но иногда даже его бывает слишком много, цветочки сохнут и вянут, людям и зверям хочется пить… А дождик приходит и смывает всю жару, пыль и духоту. После него все как бы чистое становится, обновленное, понимаешь?
(чистое. прямо как ее голубые глаза)
Наверное, в словах Саёри имелся какой-то глубокий смысл. Может быть, она вовсе не о явлениях природы говорила, а просто метафорой из книжки передо мной козырнула. Поэтесса же, для них это норма.
Почему-то я подумал, что именно этот момент мне запомнится очень надолго. Твердая прохлада магазинной стены. Дробь капель по козырьку. Отчетливый запах озона в воздухе и другой, чуть послабже. Корицы и яблок.
Не вполне осознавая, что делаю, я подался вперед. Саёри ответила тем же. Ее лицо оказалось в каких-то миллиметрах от моего.
(наконец-то сообразил, браво)
— Уф-ф, ну и погодка, — гаркнул кто-то за спиной.
Мы синхронно вздрогнули и повернулись на голос. Он исходил от полного мужика лет тридцати пяти. Мужик буквально влетел под козырек и прислонился к стене слева от нас, утробно пыхтя, как паровоз.
— Вот льет-то, а? — пожаловался он, утирая пятерней голову, — и улицы щас затопит как пить дать. Ливневки в городе ни к черту. Уж сколько раз писали, мол, сделайте с этим что-нибудь. Ведь чуть посильнее приударит — и все, весь центр поплыл! Но этим лодырям в городском совете дела вообще никакого нет, за что они только такие деньги бешеные получают?
Продолжая сокрушаться, мужик достал из кармана брюк сигарету с зажигалкой и судорожно защелкал, пытаясь сохранить язычок пламени. Когда кончик сигареты все-таки занялся, он уместил ее в уголке рта и обратился ко мне.
— Хотите? Сейчас лишним не будет.
«Лишним не будет тебе убраться отсюда, козел ебаный» — чуть не сорвалось у меня с языка. При Саёри я такого говорить, конечно, не стал бы. Но посыл был именно такой. Я отчаянно желал затолкать этому мудиле бестактному всю его пачку прямо туда, где солнце не светит. А потом зажигалкой поджечь. Для верности. Саёри меж тем тоже не выглядела довольной. На непрошенного гостя она не смотрела, предпочитая изучать тротуар под ногами.
— Мы не курим, большое спасибо за предложение, — процедил я.
Мужик то ли не обратил внимание на мой тон, то ли его проигнорировал.
— Не курите? И правильно делаете, — хохотнул он, — я тоже обычно воздерживаюсь, но сегодня день такой, что хочется согреться любыми, так сказать, подручными методами.
(я ж говорю, поджечь его надо, поджечь!)
Желание с особой жестокостью убить совершенно незнакомого человека я подавил с трудом. С немалым трудом. Видимо, пройденный когда-то в детстве второй Постал все-таки оставил на мне свой кровавый отпечаток. Пришлось включить аутотренинг и повторять себе, что этот мужик не виноват в том, что он идиотом родился, что такие, как он, ходят по улицам толпами, и что кровь будет очень заметно смотреться на его свитере. Свитер был такой же мерзкий, как и мужик — самовязаный и по цвету очень напоминавший сопли. Может, это во мне так ненависть говорила, не знаю.
— Мы пойдем, пожалуй, — сказал я тихо, но мужик все-таки услышал.
— Куда в такой ливень? Окончательно же вымокнете.
— Н-ничего, сэр, — подала голос Саёри, — мы до кафе, оно недалеко, там и согреемся.
Мужик прищурился и поправил очки. Линзы у него были как у персонажа из старых комедий — толщиной с хорошее блюдце. Все в каком-то дерьме, мути и перхоти.
— Ну смотрите. Потом когда домой придете, первым делом чаю заварите себе. Горячего и крепкого, если есть сбор с малиной или травами — вообще отлично. Обогреватель на полную не стесняйтесь врубать, лучше потом на десятку больше заплатить, зато не подхватить ничего. И самое главное — не пытайтесь что-то изменить.
Что?
Я поперхнулся на вдохе и сильно закашлялся. Перед глазами заметались черные мушки. Они кружились в воздухе, выпархивая из-под нашего укрытия в водяную пелену. Чует мое сердце, что рановато я расслабился. Вдруг этот чухан в свитере, похожий на Неда, мать его, Фландерса, и есть новый владелец консоли. Им же может оказаться кто угодно, а я детективов в свое время дохрена и больше проглотил. Поэтому знаю, что по законам жанра злодеем обязательно окажется
(а помнишь, как в одной серии соседи Фландерсу дом построили, который сужался?)
Бля, надо сосредоточиться. Но гребаный кашель душит, воздух не тем путем пошел…
Помощь наконец пришла — Саёри постучала мне по спине. Причем хорошо так побарабанила, от души. Приходя в себя, я порадовался, что рядом не оказалось Нацуки, коротышка не упустила бы случая меня отдубасить.
— Что вы сказали? — прохрипел я в сторону мужика, — последнее повторите, пожалуйста.
— Если не так что-то, то извините, говорю, — с легким смущением проговорил «Фландерс», — вы просто так на меня смотрите исподлобья. Вот и подумал, что не в свое дело лезу.
А смекалистый черт, оказывается. Сообразил, что не вовремя на нашем с Саёри горизонте появился. Но Сайка вряд ли одобрит, если я этого бедолагу щас нахер пошлю. Да и не виноват он в том, что неловкий. Это все разница менталитетов. У нас вот не принято с прохожими на улице заговаривать, а тут все по-другому.
— Нет, ничего, — выдавил я из себя слабую улыбку, — спасибо вам за советы… но мы правда лучше пойдем.
Мужик одернул свитер и посмотрел на нас с недоверием.
— Я бы еще переждал, конечно. Но дело ваше, ребятки.
И затянулся новой сигаретой. Мы сочли это окончанием беседы и отправились дальше. Вот будет потеха, если еще и кафешка закрыта. С сегодняшним везением такое вполне могло произойти. Однако нам повезло. Даже мест свободных нашлось полным-полно… ну почти. В зале всего-то стояло восемь столиков и шесть из них пустовали. Я встряхнулся, потер озябшие ладони и уставился в меню. Саёри последовала моему примеру. Цыпленок в кунжуте, суши «блю фин», такояки, дим самы — типичная мешанина из азиатских кухонь. Все позиции казались привлекательными, но сейчас душа требовала чего-то для обогрева…
— Я буду булочку… — начала Саёри.
— Погоди с булочками, — мягко прервал ее я, — тебе горячего надо щас съесть, а то простудишься. Давай по раменчику бахнем.
С этими словами я ткнул пальцем в две позиции из раздела «горячее». От одного взгляда чуть слюни на скатерть не потекли. Ведь знаю же, как делается такое оформление, работали когда-то с братом на пару в одной харчевне, соцсеточками заведовали. Такие фотки обычно знатно в фотошопе марафетят перед тем как их в дизайне использовать. Но сейчас эффект все равно был достигнут — жрать захотелось дьявольски.
— Давай, — Саёри против моей идеи возражать не стала, — я возьму со свининой.
Я кивнул.
— Превосходно, тогда мне с говядиной.
Официант, лохматый пацанчик по возрасту примерно как мы с Саёри, плюс-минус пара лет, принял наш заказ и молча удалился. Я ограничился раменом и чашкой чая — местные десерты не прельщали совершенно, да и пиццу пробовать не тянуло.
В ожидании еды постарался устроиться поудобнее на стуле и задумался. Может ли такое быть, что от стресса я правда поехал крышей и начал ловить
(ТЫСЯЧИ ПОСМОТРЕВШИХ СОЙДУТ С УМА. ДОСМОТ?)
Один посмотревший уже шизанулся на отличненько, можно не сомневаться. Или? Вдруг это такой своеобразный привет от скрипта в ответ на мои ПРАВКИ. Дружеское напоминание, мол, не брыкайся, приятель, стой в стойле смирно. А не то прострелим тебе, такому прыткому, колено.
(а ведь оно случилось аккурат после того, как ты взбесил клубную альфа-самку, брат, помни об этом. может, не лучшей идеей было ее отчитывать, м?)
Очень заманчиво так думать, но нет. Этот разговор между нами назревал так или иначе. Если бы пришлось его проводить во втором акте, когда у меня на руках поехавшая Юри и глючащий на каждом шагу мир, я бы поседел или облысел от стресса.
— Гару, что не так? — спросила Саёри с беспокойством, — у тебя такое лицо сейчас напряженное. Из-за Моники переживаешь?
Можно и так сказать, милая, можно и так сказать.
— Что там у вас случилось? Я ее никогда такой расстроенной не видела… и Нацуки под горячую руку попала…
Я вздохнул и подпер ладонью подбородок.
— Ничего особенного, Сайка, не бери в голову. Мне просто не понравилось, как она оборвала Юри, и я об этом сказал, только и всего. Это сугубо мое мнение, но если ты берешься работать с коллективом, даже маленьким, как наш клуб, то будь добр, умей найти подход к каждому. Ты на то и президент, чтоб такие штуки на себя брать. Я ее не так хорошо знаю, как вы, но и дураку понятно, что Юри человек специфический. Она грубости в свой адрес мимо ушей не пропустит, а только замкнется и внутри себя будет это пережевывать, перемалывать, еще и по…
Чуть было не сказал «порежется», но вовремя остановился. Как раз в это время официант вернулся и поставил на стол перед нами две миски с дымящейся лапшой в бульоне. Порции — мое почтение. Миски по размерам напоминали маленькие тазики. Саёри немедленно распилила кусок мяса в миске и принялась уплетать лапшу. Я невольно улыбнулся. Похоже, этот мир и впрямь от Японии довольно далек, по крайней мере, никаких итадакимасов тут перед едой говорить не принято.
Рамен оказался неплох, хоть и постноват на мой вкус — еще со студенческих лет предпочитал дошик поострее, чтоб после ужина огонь из ноздрей шел, как у дракона. Хотел попросить соус у официанта, но потом увидел, что этот гений сервиса на соседний столик принес хлеб в кармане штанов. Меня даже кринж до костей пробрал. Вот это обслуживание, черт возьми.
— Саёри, — шикнул я подруге, — булочки здесь не бери.
Она оторвалась от плошки с раменом, уже успевшей наполовину опустеть, и глянула на меня с удивлением.
— А что такое, Гару?
— Они тут… эмм, с сюрпризом.
— С игрушкой внутри? — обрадовалась Сайка, — я знаю, что в американских бургерных такое бывает.
— Не совсем, — произнес я неловко, — если ты, конечно, кишечную палочку за игрушку не считаешь. Санинспекцию бы сюда вызвать.
(надо было об этом подумать до того, как ты рамен жрать начал)
— Давай лучше Нацуки попросим булочек испечь. Если сказать, что это для тебя, она точно не откажет.
Саёри просияла.
— Это точно, Нацуки солнышко!
Ага. Солнышко, как из старой игры про Марио. Со свирепой мордой и стремлением испепелить тебя на месте.
— Ну да, типа того, — пришлось признать мне.
— Гару, — погрозила пальцем подруга, — ты опять начинаешь? Чем тебе Нацуки не нравится?
— Мне-то всем нравится…
(красотою лепа боярыня, червлена губами, бровьми союзна…)
— … но когда на меня изо дня в день агрессируют, я от человека стараюсь держаться на расстоянии. Это только поначалу прикольно, а потом утомлять начинает.
— Я тебе сейчас докажу, что она шутит. Смотри.
Саёри пихнула мне под нос свой мобильник. На экране замелькала лента сообщений из мессенджера, в котором у нас чатик литературного клуба. Надо бы туда почаще заходить, а то я что-то подзабил. Но сейчас передо мной предстал совсем другой диалог.
Тайна переписки? Пф-ф, ерунда какая. Отмотав на вчерашний день, подруга остановилась на вечерних сообщениях. Примерно в это время мы с Моникой как раз возвращались из клиники, кажется. Или уже пончики трескали?
Саёри: я у тебя завтра алгебру спишу, ок? просто с физикой завал, я к контрольной вообще не готова. на что-то другое времени ноль
Нацуки: ну спиши, конечно
Н: только не факт что там все правильно. я в этой теме не оч шарю
С: да мне хотя бы что-то. д. меня с потрохами сожрет иначе ◞‸◟
Н: тогда ок. давай я тебе щас сфотаю и скину тогда. завтра хз, где буду перед уроком
С: давай! это было бы прекрасно. спасибо, Нат, ты чудо!
Н: мое имя так не сокращается ⩺_⩹
Я с показным укором уставился на Саёри. В чистоплюйстве меня не упрекнешь, всегда считал, что если где-то можно углы срезать, надо срезать. Но раздолбаем себя перед девочками показывать неохота. Рано им встречаться с настоящим мной, это чревато потрясениями. Долго со мной в гляделки Сайка не продержалась — застеснялась и отвела глаза.
— Я плохо поступила, да? — робко произнесла она.
— Очень, — каменным тоном произнес я, — а я еще думал, из-за кого младенец Иисус вторые сутки навзрыд ревет? Теперь все понятно. Ясно как день. Что ж, Сайка, можешь не ждать от Санты к рождеству корзинку печенья…
— Эй! — надулась она, — если я покушать люблю, это еще не значит, что и подарки должны быть съедобными.
Отличная работа, Игорек. Вот тебе возможность добавить парочку недостающих элементов в досье. Не упусти ее.
И я ухватился.
— А что бы ты хотела тогда?
Вместо ответа на вопрос она как-то странно на меня посмотрела. Словно намекала, что Гару и самому хорошо бы такие штуки знать, без подсказок. Но не на того напала — в угадайку я разлюбил играть еще в своих первых отношениях. А поскольку дар телепатии мне так и не подвезли, то и разные намеки пролетали мимо.
(над гнездом кукухи)
— Ты смотри давай дальше, — заявила Саёри.
Диалог на экране прервался минут на пятнадцать. Наверное, в это время подружка перекатывала решения со скринов Нацуки. Но потом возобновился.
Н: саёри
С:???
Н: а гару тебе не писал, чё с ним?
С: не-а. я скидывала смс Монике где-то час назад, она ответила, что они еще в клинике.
Н: моника с ним поехала???
С: ну как бы да, наверное
Н: вот она конечно та еще
Н: мне сказала, что никакой помощи гару не надо, мол врачи все знают и нечего им мешать
Н: а сама
Н: я конечно говорить ничего не буду, на нее где сядешь там и слезешь, но это как-то не по-подружески
С: если ты за Гару переживаешь, напиши ему! думаю, он обрадуется ^_^
Н: пф-ф
Н: кто переживает-то? я? вот еще. из-за этого париться! просто знаешь, для клуба было бы очень плохо, если бы он внезапно помер…
С: хихи. ну ладно. я ему скажу тогда, что ты спрашивала
Н: НЕ ВЗДУМАЙ
Н: НЕ СМЕЙ
Н: САЁРИ СЛЫШИШЬ
Однако сегодня она ж ни о чем таком меня не спрашивала… И как только я промотал диалог до конца, то понял, почему. Саёри, бесхитростная и простая как две медных копейки девчонка, разыграла многоходовочку по нотам и выторговала у смущенной Нацуки молчание в обмен на пирог с заварным кремом.
(сегодня после того, как винду Саёри переставишь, попробуй выяснить, а по нраву ли ей creampie)
— Вот видишь, говорю же, — обрадовалась моя спутница, — Нат просто стесняется, поэтому и ведет себя…
— Ладно-ладно, убедила, — признал я, — давай есть, лапша стынет.
После этого мы снова принялись за еду. Сайка быстро расправилась, зато у меня энтузиазм совсем увял. Еще и с палочками управляться не привык, а вилку было как-то неловко просить — Гару же по идее с рождения ими орудует. Потом заказали три порции мороженого. Одну для меня и две для Саёри. Я вообще сначала брать себе не хотел, но Саёри вновь насупилась и дала мне понять, что есть только один социально одобряемый выбор. Поэтому взял себе вазочку кофейного. Дождь за окном вроде как успокоился, но погода навряд ли сильно улучшилась. От одной мысли о том, что придется из теплой кафешки выходить и по лужам домой шлепать, мораль падала ниже плинтуса. Но делать нечего.
Заплатив за обед (пригодилась наличка, которая была на одежду отложена), мы выбрались на улицу. Небо все еще оставалось хмурым и пасмурным, но по крайней мере с него уже не лило. Так, моросило слегка, но это уже мелочи.
Я вдохнул посвежевший воздух и огляделся по сторонам. В голове возникла ассоциация с Гавайями в сезон дождей. Тоже зелень буквально повсюду в глаза бросается, несмотря на туман и сырость. Всегда хотел поехать туда в море поплескаться, еще с тех времен как смотрел по ящику былинный сериал «Остаться в живых». И до сих пор хочу, но уж больно цены хардкорные, даже с моей айтишной зарплатой не потянуть. Поэтому приходится довольствоваться тем, что есть.
(тебе даже ТАЙНУ подвезли. да, это не компьютер, в который надо числа вводить, и путешествий во времени не будет, но зато есть загадочная консоль. почти артефакт!)
И двух кварталов не прошли, как Саёри взяла меня за руку. Абсолютно естественно, как будто так и должно быть. Может, вот почему именно ее скрипт подпихивал главному герою в подружки. Пусть даже в касте имелись и девчонки привлекательнее. Тараканов у Сайки в голове хватает, но все же по сравнению с остальными преимущества очевидны. Из нее не надо слова щипцами вытягивать, тянуться к ВЫСОКИМ стандартам или терпеть тычки и потоки словесного поноса. Превосходный вариант для такого тепловоза, как исходный Гару. А уж если его место займет человек с функционирующим мозгом… В моем случае даже чересчур активным. Ничем ее расстройство не триггерить, и все будет в шоколаде. Ничего сложного.
— Один парень, который часто со мной на физике сидит, Брок, говорит, что в этом году будет отмечать Хэллоуин, представляешь! У него родители уезжают куда-то за город, и он собирает тусовку дома… неофициальную, конечно, никто об этом знать не должен. Мне подруга по секрету сказала, она собирается пойти… и меня с собой зовет. И я подумала… Гару, а это что у тебя?
Неожиданный всплеск тревоги в ее голосе заставил меня остановиться. Тревоги и громкости.
— Где? Что такое? — спросил я.
— Н-на шее, — пояснила Саёри уже гораздо тише.
Я осторожно ощупал указанную область сначала слева, потом справа. Ничего особенного. Боль есть, но слабая и ноющая, очень хорошо знакомая — это остеохондроз так нарождается потихоньку. Для айтишника это профессиональная штука и для задрота, пожалуй, тоже. Но беспокойство-то у нее в голосе вполне настоящее, не шутка. Я взял мобильный и открыл камеру. И как только поймал удачный ракурс, аж сердце в пятки уронил.
На память о прошедшей ночи глава нашего клуба оставила мне на память не только милую записку и завтрак. Справа на шее красовалась смачная отметина. Утром там наверняка и следы зубов еще были. И как я не заметил ее, когда умывался?
(запросто. ты же был в таком зомби-режиме, что вполне мог на уроки без штанов уйти)
И даже заметь я ее, что бы сделал? Тональником замазал? Или гримом клоунским?
Молчание затянулось — Саёри больше ничего не говорила. Может, сообразила, что вопрос этот слишком личный. Я же снова расчехлил старое доброе колесо отмазок и теперь крутил-вертел его в поте лица. Но ничего более-менее удовлетворительного не подбиралось.
— Да черт знает, — сказал я наконец и вернул телефон в карман, — спал сегодня с открытым окном, потому что душно ночью было. Какая-нибудь летающая тварь залетела и тяпнула, наверное, вот след и остался.
(молись, чтобы эта тварь не залетела, Игорек, а то будешь потом алименты с зарплаты отчислять)
Версия, прямо скажем, вышла жалкая, как моя поделка из соломы и пластилина в первом классе на ИЗО. Я ей абсолютно не гордился, но промолчать было бы еще хуже.
— Понятно, — вздохнула Саёри, — будь осторожнее только, ладно?
— Буду, конечно, — пообещал я. Чувствовал себя последним гадом, — надо было купить какую-нибудь таблетку или фумигатор, пока у хозяйственного были.
Потом уже вспомнил, что при всем желании не смогли бы этого сделать, потому что магазин закрыт был. Но Саёри ничего не ответила. И вообще больше со мной не заговаривала до самого конца пути. Я к ней тоже не лез. Отчасти потому, что повода никак не находил, чтоб это не прозвучало по-дурацки, а отчасти потому что уж задумчивой она выглядела.
Скоро показался знакомый район. Когда впереди замаячили наши дома, я слегка приободрился. Да, сейчас произошел немаленький такой прокол, но выправить ситуацию все еще можно. Сейчас только с компьютером ее разберусь, а дальше уже дело техники.
(а разве чистка компа от локера это не дело техники?)
Вот корзинка печенья от Санта-Клауса мне бы очень кстати пришлась. Отличный бонус к репутации у Саёри, как говорят в РПГшках. Пока она открывала дверь, я извлек из кармана телефон и поглядел на часы.
Почти половина пятого. Дело дрянь. Поездку за город, чтоб проверить границы мира, снова придется отложить. Кто знает, когда я там освобожу Сайкин компьютер из-под гнета данжн-мастеров? Вряд ли там сидит вирус, которым Пентагон или архивы ЦРУ ломали, конечно. Но все равно это штуки муторные, возни с ними много… Да и вымок сегодня как собака. С другой стороны, раз фестиваль переносится, значит, завтра мне не надо по указке скрипта тусоваться с Юри или Нацуки…
(и это прискорбно, не находишь?)
Есть такое, да. Но как говорил мой знакомый инфобизнесмен, который нынче на оптико-механическом заводе спину гнет — там, где закрывается одна дверь, тут же открывается другая. Главное, ни в одной из этих дверей ничего себе не прищемить. Даже если мне не надо этого делать, «не надо» не равно «нельзя». Превосходная логика, Игорян, молодца.
Саёри наконец справилась с замком и, смущенно хихикнув, прошла внутрь. Я последовал за ней. Предусмотрительно вытер ноги о коврик — у нее есть в холле для Гару тапочки, но все равно не хотелось бы чистый пол запомоить.
— Одежду на крючок не вешай, — предостерегла Саёри. Голос ее уже доносился откуда-то из гостиной, — пиджак и вообще всю форму скидывай, я сейчас стирку поставлю. Пока ты мне компьютер починяешь, уже все будет готово, и одежда у тебя будет свежая, в понедельник наденешь готовый комплектик! Здорово я придумала?
Каждое слово аж звенело от энтузиазма. Жалко было в таком прекрасном плане косяки подмечать. Но необходимо.
— Это ты ловко придумала, Саёри, однако вот какая штука. Пока форма стирается, я в чем буду, в белье по дому твоему разгуливать?
— Нет, ну какой ты все-таки дурачок! — подруга всплеснула руками, — зачем в белье? У меня осталась еще с прошлых ночевок для тебя сменка. Сейчас в гостиную принесу. Проходи пока, скидывай с себя все, простудишься же.
Я подчинился и переобулся в тапки, после чего направился к дивану. Тот с готовностью принял мое тело в свои мягкие объятия. Здорово, что догадался под низ сегодня майку с трусами надеть, а то неловко бы вышло. Ну или получился бы сюжет как в завязке к порно.
Я прикрыл глаза, откинулся на спинку и с шумом выдохнул. До чего же. Долгие. ДНИ. Живу тут за десятерых. Хоть бы минутка выдалась без необходимости что-то делать. Даже в гребаной «Игре престолов» последний сезон, когда на всю концовку саги выделили то ли шесть, то ли восемь несчастных серий, не так разными событиями бомбил. И спина затекла еще. Сперва в школе сидел, потом в кафешке… Слишком много всего…
(у меня ведь не десять рук, а только два крыла)
— Ваши панталоны, мистер, — хихикнула Саёри над ухом.
Я подскочил так, что едва не свалился с дивана.
(вот так САЕЧКА ЗА ИСПУГ)
— Никогда не подкрадывайся к спящему ниндзя, — проворчал я, — первое правило моей деревни!
— Простите, пожалуйста, мастер, — пролепетала Саёри, — у меня и в мыслях не было украсть вашу бамбуковую циновку или ведро с рыбой!
Я пытался сохранить серьезную мину на лице, но не смог. Все ж на всех нас сказывается общение с Нацуки. Яд розового гремучника глубоко проникает, хех.
— Переодевайся давай, — указала эта вредина на стопку с одеждой, — а я пока вещи в ванную отнесу.
«Хозяюшка ж ты моя» — умилился я про себя, когда она подобрала мое барахло с пола и деловито зашагала по коридору.
(ты бы не расслаблялся. помни, что однажды она воду в кастрюле подожгла)
Твоя правда. Бдительность терять нельзя. Соседей затопить Саёри не затопит, но ремонтом подвала тоже заниматься наверняка не очень-то весело.
— Может, тебе помочь чем? — осведомился я.
Ответ пришел не сразу — сначала донеслись довольно не-женственные сопения и кряхтения. Запуск стиральной машины все-таки дело ответственное. Не космический корабль, но для некоторых эти устройства вполне сопоставимы.
— Чайник поставь пока! — наконец скомандовала подруга.
(боже, она опять хочет есть. это не девушка, это Робин-Бобин-Барабек в юбке)
— Сейчас, — отозвался я, — минутку погоди. Оценю сперва, что ты мне принесла.
Осмотрел предложенный мне… костюм и остался в легком недоумении. Штаны-то еще ладно, стандартные пижамные, с изображением мультяшных птеродактилей. Но вот футболка попалась своеобразная. Широкая и интенсивно розовая, как химозный клубничный пудинг за пятнадцать рублей штучка. Выйди я в таком прикиде на улицы родного района — и к концу променада обзаведусь глазами как у панды. И недосчитаюсь парочки зубов.
(светло-лососевая футболка, а не розовая. светло-лососевая)
Аутотренинг — это хорошо, но посмотрим правде в глаза. У нее на груди красуется Эльза из Холодного, мать вашу, Сердца в балетной пачке. Сайка пранкануть меня решила, что ли?
Я подумал-подумал и все-таки футболку натянул. Кто меня в ней увидит-то?
— Гару! — снова послышался из ванной голос Саёри.
Там уже шумела вода. Терпеть не могу такое, кхм, общение. У моих предков тоже мода дурная есть. Любят по разным комнатам разойтись, а потом друг с другом переговариваться. В итоге разговор двух тугоухих получается. Ну если тебе надо что-то непременно сообщить, так подыми задницу со стула и сделай пару шагов, сложно, что ли?
Но если щас к Саёри в ванную вломлюсь, может получиться не очень… красиво. Поэтому я сложил ладони лодочкой и гаркнул:
— Что-о?
— Я сейчас ополоснусь и в порядок себя приведу, после ливня вся мокрая, ужас… это минут пятнадцать займет! А ты чай завари и тостики пожарь, ладно?
— Окей, — сказал я.
(вся мокрая, хихихихихи…)
НЕ БУДЕМ НА ЭТУ ТЕРРИТОРИЮ ЗАХОДИТЬ. НЕ НАДО.
Я хмыкнул и отправился на кухню, ворошить запасы. Оказавшиеся, впрочем, не очень-то богатыми. Сразу видно — подружка моя не по книжке о вкусной и здоровой пище питается. Из овощей в холодильнике нашелся лишь огурец, сиротливо лежащий в пластиковом поддоне, молока осталась одна полупустая бутылка… зато полуфабрикатов целая полка. Хм, может, позаимствовать пачку замороженных наггетсов… к обеду хорошо должны зайти завтра. Думаю, Саёри против не будет. А к тостам недурно бы колбаски пожарить. Но ее нет… зато бекон на месте. Что ж, тоже нормально. Тогда лучше с кофейком пойдет, а не с чаем.
Я разогрел сковороду и вывалил на нее часть мясистых полосок. Оставлю еще на завтра — всю пачку даже Сайке не умять, а я не голоден. Бекон приятно зашкворчал, выделяя жир. Теперь чайник раскочегарим…
Во входную дверь кто-то постучал. Поначалу я этот звук проигнорировал — отходить от плиты, когда на ней что-то готовится, чревато. К тому же вряд ли Саёри следит за батарейками в своем детекторе дыма. Если он тут вообще есть. Однако я зря понадеялся, что визитер свалит восвояси — стук повторился.
(может, если ты не будешь обращать на него внимание, оно уйдет)
Но мне не повезло. Теперь уже в створку забарабанили. Чертыхаясь сквозь зубы, я побрел в холл. Если это очередной криповый чудак на букву «м», желающий рассказать про Господа нашего Исуса Христа, я ему прямо там зубы пересчитаю. В такую погоду все свои дома сидят и телевизор смотрят!
Как только распахнул дверь, все эти мысли из головы будто вымело. Волной белого шума.
— Кхм, не буду врать, неловко вышло, — только и смог выдавить я.