— Если бы можно было это проверить… — раздосадовано пробормотала царица. — Говоришь-то ты гладко…
— Можно и проверить, — неожиданно встрепенулся Ратмир.
— Как?
— Засунь эту записку на место и дай мне сумку, — Ратмир вновь присел на постели.
Царица, молча, выполнила, что он просил и вновь выжидательно села на лавку у окна.
Ратмир как мог с силой хлопнул в ладоши и на пороге тут же возник его слуга Александр с опущенными глазами.
— Передай это Марку — пусть сделает, как было, — Ратмир протянул ему сумку. Слуга, не поднимая глаз, кивнул и тут же исчез из комнаты.
— Думаю, что в ближайшее время здесь опять появится князь Вяземский и потребует отдать ему первому эту несчастную сумку. Ты, Кученей, поезжай к себе. А когда он привезёт тебе эту сумку, то вскрой её при нём и прочти записку…
Кученей кинула на скомороха нерешительный взгляд:
— И что мне делать, если… если там окажется иная писулька?
Ратмир опять вдумчиво посмотрел на неё и негромко произнёс:
— Прежде чем я тебе отвечу, Кученей, я должен предупредить тебя о кое-чём…
— Говори же, не томи! — нетерпеливо воскликнула царица.
— Сначала повторю, что я тебе не враг и никогда им не стану.
— Благодарю, это всё?
— Дальше, — с невозмутимым видом продолжил скоморох: — Если ты где-то услышишь, что я сказал нечто противное тебе, то прошу тебя же в первую очередь спросить меня о том — говорил я это или нет. И я тебе отвечу без обиняков… Всё это я тебе доложил по одной простой причине: если ты сейчас станешь следовать моим советам, значит, я невольно вступаю в борьбу с теми людьми, что тебе желают зла. Я не знаю, входит ли Великий государь в их число. Что для тебя истинно представляет князь Вяземский — думаю, узнаешь об этом сегодня вечером, — Ратмир покачал головой и с усилием потёр пальцами переносицу: — Поэтому, давай пока на этом остановимся. Посмотрим, что тебе принесёт князь Вяземский. А вдруг я ошибаюсь?
— Так что ему всё-таки сказать, если там будет подмена? — упрямо повторила царица.
— Сделай вид, что ничего не знаешь о настоящем послании и просто прочти, что будет написано в другом. И ответь так, как посчитаешь нужным. Потом придёшь сюда, и я скажу, что делать дальше, чтобы ты смогла защитить себя…
Князь Вяземский заявился спустя час после отъезда царицы. Запыхавшийся, первым делом он схватил сумку и тут же спрятал её в складках своего теплого, подбитого мехом соболя кафтана, сказав, что прямо сейчас отвезёт её Великой государыне. Между делом спросил — не была ли она сама здесь, посетовав на то, что обыскался её во дворце. Затем как-то странно посмотрел на Ратмира и хмыкнул: — Мне тут недавно шепнули, что ты метишь на моё место…
— Я знаю своё место, Ваша светлость, — прямо ответил Ратмир, не опуская глаз под пристальным взглядом гостя. — И никогда даже в мыслях не вожделел государыню.
— Это хорошо. А то, смотри, Ратмирка! Сам понимаешь, что я за это место любому глотку перегрызу, — зловеще прозвучало тихое предупреждение князя.
— Мне не нужно повторять по несколько раз, — нахмурился Ратмир и проводил недобрым взглядом шагнувшего за порог князя Вяземского.
Глава 7
Государыни в этот вечер Ратмир не дождался. Но скучать ему не пришлось. Неожиданно объявился боярин Усов Семён Иванович, которого Ратмир не видел с того дня, когда был казнён в Александровой слободе Дьяк Посольского приказа Висковатый.
— Извини, Ратмир, что не сразу навестил тебя. Только сегодня узнал, что ты тяжко болен, — развёл он руками, задевая длинными рукавами богато расшитого золотом и каменьями кафтана. Боярин присел на лавку и внимательно посмотрел на скомороха: — Что за лихоманка тебя скрутила? Ты же всегда такой здоровый был!
— И на старуху бывает проруха, — усмехнулся тот и без обиняков спросил: — Что привело тебя ко мне, Семён Иванович? Договорённость нашу по встречам почему нарушаешь?
Боярин Усов быстро огляделся по сторонам и, склонившись к Ратмиру, прошептал: — Убедиться хотел — ты по-прежнему с нами или нет? С тех пор как не стало нашего Луки Дементьича, нам и не приходилось встретиться…
— А теперь, стало быть, понадобился, — усмехнулся Ратмир и уже серьёзно спросил: — Что надумали, бояре? В тот раз ваш Лука Дементьич отказался помочь сделать то, что я ему предлагал. После того и погиб, попав царю под горячую руку. Что теперь?
— Всё то же самое, Ратмир… Мы и взаправду после страшной гибели нашего товарища попритихли… но ровно для того, чтобы набраться решимости и вновь продолжить борьбу против опричнины. Только в это раз мы решили действовать иначе.
Ратмир выжидательно молчал, глядя на незваного гостя.
Боярин Усов опять быстро огляделся по сторонам и ещё тише зашептал:
— Решили мы в этот раз ударить по самому больному, сам понимаешь, кого.
— ?!
— Да не смотри ты так, Ратмир! Детей его не будем трогать. Не варвары же мы! Решили обеззубить эту ведьму — инородку его. Все беды для нас с неё начались.
— А разве ваши распри с Великим государем не начались до его венчания с этой инородкой? — прищурил глаз Ратмир.
— Были, конечно, — согласился его собеседник, — но только после того, как он посадил её рядом с собой на престол, настали в нашем государстве тяжкие времена. Весь народ супротив себя она настроила норовом своим.
— И чего надумали? — просто поинтересовался Ратмир, не сводя глаз с озабоченного лица боярина Усова.
— То, что ты предлагал тогда Луке Дементьичу сделать, сам знаешь с кем, — то и хотим с ней сотворить. Да только помощь твоя нужна.
— И в чём моя помощь понадобилась?
— Слух пошёл, что стольником тебя при дворе назначают. Вот и сможешь сам подлить ей снадобье в похлёбку либо в взвар какой-нибудь. Только выбери потраву похитрее, чтобы не сразу она окочурилась, а день так на второй либо третий, — заговорщицки прошептал раскрасневшийся от возбуждения боярин Усов.
Ни один мускул не дрогнул на лице Ратмира, но взгляд стал более сосредоточенным:
— Мне нужно подумать, Семён Иванович. Да и по болезни своей я пока непригоден ни к каким долгим передвижениям.
— А тебя никто и не торопит, Ратмир. Мне главное знать, что ты с нами и что поможешь избавиться от инородки проклятой, — закивал тот и заверил: — А мы — бояре, завсегда тогда тебя добрым словом поминать станем.
— Поминать — это хорошо, — задумчиво протянул и неожиданно взглянул на боярина Усова: — А почему племяша своего не попросишь отравить инородку? Он-то уже давно там, при дворе, стольником служит.
— Это ты о ком, Ратмир?! О каком племяше говоришь? — растерялся тот и густо покраснел.
— Да о Ваське Хомутове, — невозмутимо ответил скоморох, не сводя с боярина цепкого взгляда. — Он-то как раз к их столу и приставлен.
— И это тебе ведомо… — ещё больше растерялся боярину Усов, но тут же спохватился и торопливо забормотал: — Да Васька-то… Он — что? От него толку ни на грош. Трус и пройдоха ещё тот.
— Что правда, то — правда, — кивнул Ратмир и вздохнул: — Хорошо, Семён Иванович, вы там до поры до времени ничего не делайте. Я, как только оклемаюсь маленько, так и дам тебе знать. Встретимся тогда ещё разок и всё обсудим. Годится так?
— Вот и ладненько, Ратмир! — обрадовался грузный боярин Усов и ловко вскочил с лавки. — Буду ждать твоего знака и нашим передам, чтобы молились за твоё здравие. Богоугодное дело сможешь ты сотворить, сколько боярских жизней сберечь поможешь.