Он поделился своими мыслями с Коннором. Тот скептически покачал головой и ответил:
— По имеющейся у меня информации, это не есть так. Но информации недостаточно. Надо искать русского посредника.
Самойлов согласился с Коннором и позвонил Никифорову. Но тот еще не появился в своем кабинете на Лубянке.
5 сентября 1994 года, 10.30.
Николай Иванович чувствовал себя вполне уверенно, хотя и докладывал стоя. Директор ФСК сидел за своим столом, а по левую руку от него в кресле расположился высокий человек в темно-сером костюме.
— Из имевшейся оперативной информации мы знали, что на генерала Хладова планируется два покушения. Одна группа стрелков находилась на позиции непосредственно вблизи прокуратуры России. Однако неизвестный осведомитель выдал группу следователю РУОП и группа в количестве трех человек была захвачена бойцами СОБР. При этом один из захваченных был убит при задержании. Вторая группа заняла позицию на пересечении проезда Кошкина и Третьей Радиальной улицы.
Николай Иванович коснулся указкой висевшей на стене карты Москвы и продолжал:
— Район был заблаговременно блокирован. К сожалению, условия местности не позволяли скрытно разместить необходимое количество людей и техники из-за опасности привлечь внимание опытных террористов. Поэтому наша группа захвата должна была выдвинуться непосредственно перед нападением. Однако генерал Хладов по неустановленной причине выехал гораздо раньше назначенного времени, к тому же один, без охраны и без водителя! При этом он не предупредил о своем выезде даже своего заместителя полковника Никифорова, который в это время отдыхал. Все это не позволило вовремя предотвратить террористический акт. Несмотря на все принятые меры, генерал Хладов погиб.
Николай Иванович сделал короткую, но трагическую паузу и продолжил:
— Террористы отчаянно сопротивлялись, пытались вырваться из окружения, но были уничтожены группой захвата.
— Не удалось взять живыми? — спросил директор. — Жаль, очень жаль!
— Учитывая их опасность… кроме того, они мелкие сошки, про которых мы все и так знаем! — поспешил с ответом Николай Иванович. — Они принадлежали к незаконному вооруженному формированию одного из приближенных Дудаева — некоего Шамиля Асланова. Проходили подготовку в учебном центре движения „Хезболлах“ в Ливане.
Кстати, убитый бойцами СОБРа некий Ибрагим Дагиев — тоже чеченец по национальности. Проходил подготовку в учебном центре боевиков движения „Талибан“ в Пешаваре. Воевал в Афганистане.
— Значит, чеченский след! — подытожил директор и спросил: — Но почему именно Хладов?
Николай Иванович не замедлил с ответом:
— У афганских моджахедов старые счеты с Хладовым. Его спецгруппа „Охотник“ нанесла в свое время немалый урон руководству бандформирований. Так что чеченцам наверняка хорошо заплатили их зарубежные покровители за убийство Хладова. Потому и действовали одновременно две независимых группы. А сколько боевиков не добрались до Москвы благодаря эффективной работе наших чекистов на местах!
— Да-да, составьте список, представим людей к наградам! — согласился директор и посмотрел на своего соседа слева. — Вы что-то хотели спросить у генерала Бахтина, Сергей Сергеевич?
— Нет! — отрицательно покачал головой тот. — Я бы спросил бы кое-что у генерала Хладова, но с этим теперь придется подождать!
— Да, генерал Хладов избавил как себя, так и нас от многих неприятных вопросов! — согласился директор. — Впрочем, можете задать эти вопросы заместителю Хладова полковнику Никифорову. Он ждет в приемной. А вы, Николай Иванович, можете идти, спасибо.
Директор встал, крепко пожал руку Бахтину и проводил его до дверей. Когда двери закрылись за Бахтиным, директор обратился к Сергею Сергеевичу:
— Как тебе Бахтин?
— Пижон! Печатку золотую у него на пальце видел? Такие раньше мясники из совковых гастрономов носили! — ответствовал тот. — Но ловок! Чует веление времени. Сколько он выдал материалов по Чечне! Наверху очень обрадуются, — там здорово обиделись на Дудаева! И Хладов как нельзя вовремя сошел со сцены. Мне уже прозрачно намекали некоторые „высокопоставленные“ на необходимость его обуздания. А что будем делать с Никифоровым?
— Что делать? — задумался директор. — Ну, управление должен возглавить ты. Я в этом осином гнезде человек новый, поэтому ты мне очень нужен именно на посту главы управления внутренней безопасности. Без знающего помощника тебе не обойтись. А с Никифоровым, как я полагаю, сыграло злую шутку ложно понимаемое чувство долга и лояльности к руководству. Так что дадим ему слегка по мозгам, чтобы свое место знал, — и пусть служит дальше в твоих заместителях. В руках его легко держать, должен понимать: чуть что, — ответит за свои и хладовские делишки по всей строгости! А?
Сергей Сергеевич пожал плечами. Директор нажал кнопку селектора и сказал:
— Пригласите Никифорова.
5 сентября 1994 года, 10.50.
Никифоров сидел в приемной директора почти в полуобморочном состоянии. Впрочем, его немного ободрил Бахтин, бодро вышедший из кабинета и шепнувший ему на ухо:
— Не дрейфь, Виктор! Награду не дадут и начальником управления ты пока не станешь. Но и голову не снимут. Так что гляди веселей!
Директор сразу устроил разнос:
— Как вы могли, товарищ полковник, не просто спокойно наблюдать, но и активно участвовать в творившихся Хладовым беззакониях! Вы обязаны были прийти вот сюда и доложить! Но этого не сделали ни вы, ни подчиненные вам офицеры. Дай бог, чтобы вы не оказались причастны к взрыву ресторана „Тропикаль“, иначе вас от решетки ничего не спасет! Я поручил новому начальнику управления провести расследование и наказать виновных. Конечно, я не собираюсь устраивать тридцать седьмой год, но виновные будут наказаны, — я это обещаю!
Директор налил боржоми в стакан и залпом выпил. Скосил глаза на папку в руках Никифорова и спросил:
— Что там у вас в папке?
— Рапорт об увольнении, товарищ генерал! — ответил Никифоров. Он достал рапорт и положил на стол. Директор махнул рукой.
— Подадите по команде. Вот ваш новый начальник управления, генерал-майор Кольцов Сергей Сергеевич.
Кольцов встал из кресла и сказал:
— Товарищ генерал, мы, с вашего позволения…
— Да-да, Сергей Сергеевич, идите, работайте! Время не ждет!
Кольцов и Никифоров вышли из кабинета. Кольцов коротко бросил через плечо Никифорову:
— Рапорт!
Никифоров дрожащей рукой достал листок бумаги из папки и передал Кольцову. Тот небрежно разорвал рапорт на несколько частей и бросил в корзинку. Затем дружелюбно взял под руку Никифорова и сказал:
— Ну что, полковник, пошли, введешь меня в курс дел!
Никифоров понял, что расследования не будет. Будет формальная отписка с парой-тройкой выговоров и стандартными требованиями „усилить“ и „обеспечить“. Жизнь вроде налаживалась!
5 сентября 1994 года, 11.30.
Однако Никифорову и его новому начальнику не удалось сразу попасть в кабинет Хладова. В приемной их встретила растерянная секретарь Хладова Марья Павловна, а в кабинете вовсю хозяйничали какие-то люди: рылись в письменном столе, сейфе и даже в комнате отдыха.
Руководил всем этим аккуратно прилизанный мужчина в черном костюме. В настоящий момент он уютно расположился на диване и читал газету. Никифоров замер в изумлении. Кольцов, напротив, не выказал никакого удивления, а лишь недовольно поморщился и произнес:
— Олег Юрьевич, вы еще не закончили?
— Как видите! — отозвался мужчина с дивана. Он аккуратно сложил газету и изучающе взглянул на Никифорова.
— А скажите мне, Виктор Петрович, — вкрадчиво пророкотал он, — не видали ли вы у вашего покойного шефа вот таких розовых папок?
Никифоров искоса взглянул на Кольцова: тот выражал полное безразличие к происходящему.