ОНА. А Зосе?
ОН. Нет.
ОНА. А Еве?
ОН. Нет.
ОНА. Не понимаю, что бы случилось, если бы ты признался?
ОН. Потому что это неправда.
ОНА. А может, ты пьяный говорил что-нибудь подобное?
ОН. Нет.
ОНА. Но ты же сам рассказывал, что когда напьешься, то мелешь перед кем попало всякую чушь, а потом жалеешь.
ОН. Нет... Ну, впрочем, может, по пьянке. Но кто верит словам пьяного?
ОНА. Глупый ты. Им-то как раз больше всего и верят. Что такой мужественный, крутой, циничный и вдруг заговорил откровенно, лирично. Стал, наконец, самим собой. Этому все женщины верят.
ОН. Да все это не имеет значения, я и пьяный ничего такого не говорил, просто не мог сказать.
ОНА. Ну ладно, ладно, оставим.
ОН. Пойми, я боюсь.
ОНА. Чего ты боишься?
ОН. Что если ты этого не сделаешь, я буду мучить тебя.
ОНА. С чего бы?
ОН. Ну, я себя знаю.
ОНА. И ничего не можешь с собой поделать.
ОН. Не могу... Конечно, я буду пытаться, но боюсь, что мне это окажется не под силу, что я тебя изведу, что буду тебя изматывать. А ведь в такое время тебе будет необходим покой. А я его тебе не дам. Чувство безопасности... Ну, не знаю, буду стараться, но не знаю...
ОНА. Что ж, хорошо. Ты меня убедил. Чай был очень вкусный.
ОН. Прекрати.
ОНА. Что?
ОН. Не говори про чай в такой момент.
ОНА. В какой момент?
ОН. Ну хорошо, пожалуйста, отыгрывайся на мне. Прошу, можешь понаслаждаться.
ОНА. Еще бы, конечно. Яже садистка. Знаешь что? У тебя и в самом деле какой-то талант все разрушать. Хотя, собственно, нет. Ты даже не разрушаешь, ты обходишь. И как-то так живешь...
ОН. Как-то? Как я живу?
ОНА. Ну, не знаю. Но у тебя талант. Ты вроде бы со мной, а на самом деле тебя нет. Вроде бы ты художник, а не рисуешь. Вот только играешь в теннис.
ОН. Ну и что?
ОНА. Ничего. Был бы хоть теннисистом. Но ты и не теннисист. Если бы тебе хоть что-то доставляло удовольствие... Скажи, тебе что-нибудь доставляет удовольствие?
ОН. Иногда - да.
ОНА. Что же?
ОН. Разные вещи.
ОНА. Неправда. Думаю, что ничего, вообще ничего! Когда ты со мной, ты мучаешься, что не с кем-то другим, что упускаешь какую-то возможность. Когда играешь в теннис, мучаешься, что не рисуешь, когда ложишься с кем-нибудь в постель, мучаешься, что изменяешь мне. Честное слово, я так тебе сочувствую. Ты очень несчастен.
ОН. О Боже, к чему вся эта болтовня? Хорошо, поезжай утром и забери задаток. Может, тогда перестанешь столько болтать.
ОНА. Нет, нет. Уже решено. После всего, что ты мне сказал, меня уже никто не уговорит.
ОН. Я же ничего такого не сказал. Зато ты болтаешь все время. Не закрывая рта, несешь какой-то вздор.
ОНА. О нет, нет. Теперь я тоже буду вести раскрепощенную жизнь. Жаль только, что ты не ревнив.
ОН. Нет.
ОНА. Поначалу меня это ужасно мучило, но теперь я пришла к выводу, что ты все же ревнив.
ОН. Вот как?
ОНА. Да.
ОН. Увы, нет.
ОНА. Что ж, посмотрим.
ОН. Посмотрим.
ОНА. Ну вот и поговорили.
ОН. Послушай, зачем мы несем весь этот вздор?
ОНА. Из-за тебя, дорогой.