Закусочная «Бобби Джо» просто переполнена посетителями, и Табита сказала, что это еще только цветочки по сравнению с количеством гостей в обеденное время.
В течение большей части дня я все ходила за Табитой, и в итоге освоилась с легкостью. Мое преимущество в том, что у меня хорошая фотографическая память, поэтому мне не надо ничего записывать. За это мне нужно благодарить Большого Фила.
Это единственное, что я могу использовать со своей предыдущей «работы». Я могла положиться только на свою память. Я на сто процентов была уверена, что именно нужно наркоману, сколько и когда. Да, это действительно было так. Поэтому мне можно не записывать или перечитывать то, что заказал посетитель.
Смотрю на кассовый аппарат, а потом на Табиту, которая рассказывает мне, как нужно работать на нем. Я словно очутилась в сумеречной зоне из-за большого количества кнопок.
Вот кто бы мог подумать, что я вдруг появлюсь в маленьком, сонном городишке, буду стоять и запоминать, как отбивать на кассе двойной чизбургер с дополнительным сыром и с волнистой картошкой фри?
— Поняла? — улыбается Табита, берет ручку из подставки и отдает ее клиенту, чтобы расписаться в чеке по кредитной карте.
— Да, — отвечаю я.
Это проще простого. А вот общение с людьми — это самое сложное.
Сначала я наблюдала за Табитой, как она принимает заказы, рассказывая о блюде дня наизусть. Но когда настал мой черед обслуживать столик, я была просто в ауте.
Мой веселый голос вдруг стал каким-то жутким и даже немного дрожал от страха, когда я спрашивала, хочет ли гость, чтобы я подлила еще кофе. Но Табита была позади меня все время, подбадривая меня, когда я уже была готова сдаться. Так не пойдет, если я хочу задержаться здесь надолго. Это лишь средство достижения цели.
— Все будет в порядке, если я отойду на тридцать минут? — спрашивает Табита, развязывая свой черный фартук, по пути к кассе.
Я киваю, а сама чувствую, как без нее страх подступает к горлу.
— Я просто пойду на перерыв. Обычно в это время дня не так много посетителей, так, что тебе, вероятно, нужно будет дополнить сахарницы и подготовиться к обеденному ажиотажу, — ободряюще улыбается девушка. — Если вдруг у тебя что-то не будет получаться, просто позови Тристана, — говорит она, доставая сумку из-за кассы, — скоро увидимся.
Она легко машет мне и выходит за дверь, оставляя меня одну.
Я сглатываю и уверяю себя, что справлюсь.
К счастью, две кабинки, уже давно заказали себе обед, и преспокойно едят, не прерываясь.
Прохожу мимо стойки в поиске сахара, чтобы пополнить баночки, но после безуспешных стараний, я прихожу с пустыми руками. Тем не менее, я нахожу огромную бутылку кетчупа, которую нужно пополнить.
Опустившись на колени, я медленно пододвигаю тяжелый контейнер к краю, да уж он действительно чертовски тяжелый. Обхватываю бутылку обеими руками и пытаюсь снять крышку, но мои пальцы скользят, и кетчуп стекает по бокам бутылки и тут же падает на пол. Крышка слетает, и в результате, окрашивая пол в красный цвет, образовывается красная река кетчупа.
— Вот черт, — бормочу я и ищу глазами, чем же вытереть этот беспорядок.
Я вижу кухонное полотенце, лежащее на стойке и, не глядя, тянусь к нему. Я быстро стараюсь вытереть грязную лужу, но только увеличиваю площадь загрязнения, размазывая кетчуп. Мой именной бейджик царапает мне грудь, и я сердито срываю его и засовываю в карман.
— Твою мать! — ругаюсь я себе под нос, раздраженно вытирая свой лоб тыльной стороной ладони.
Тяну обе испачканные руки к краю прилавка, что подтянуться и встать, и сталкиваюсь лицом к лицу с веселой улыбкой, губы, которой теребят серебристое колечко.
Твою мать!
Полностью поднявшись, я быстро оборачиваюсь и мою свои руки в маленькой раковине позади меня. Я очень крепко и долго сжимаю мыло в руках и как сумасшедшая намыливаю ванильную жидкость для мытья рук. Я тру руки друг об друга и наблюдаю, как уходит вода, окрашенная в красный цвет. Я не могу не вспомнить, как я однажды так же стояла и смывала с рук красноту.
Я буквально качаю головой, пытаясь прогнать эти мысли.
Мне уже не хочется оставаться здесь, потому что я зачем-то второй раз начала мыть руки. Таким ходом кто-нибудь начнет думать, что у меня серьезный случай ОКР[1]. Выключаю воду, и насухо обтираю руки бумажным полотенцем, и как можно дольше откладываю момент, когда надо будет повернуться лицом к парню, стоящему позади меня.
Делаю глубокий вдох и ругаю сама себя. Это так нелепо ведь это всего лишь парень.
Поворачиваюсь на своих каблуках и встречаюсь с веселым взглядом его глаз. Я пытаюсь не замечать, как ярко горят его изумрудные глаза, или как горячо он смотрится в футболке Джонни Кэша[2], которая очень хорошо подчеркивает контуры его верхней части туловища.
— Чем я могу тебе помочь? — наконец беру под контроль свой голос и спрашиваю его.
Рот Куинна подергивается, и он наклоняется вперед, ставит обе свои руки на край стойки и более пристально смотрит на меня.
И, конечно же, я делаю шаг назад.
— Это ты. Я даже не узнал тебя сначала в этой форме и во всем остальном, — говорит он с ухмылкой на лице.
А я в этот момент убеждала себя, что этот мускусный запах сандалового дерева исходит из кухни, а не веет от славного тела Куинна.
— Ха-ха, очень смешно, — отвечаю я. — Что ты здесь делаешь? — спрашиваю, вызывающе скрещивая руки на своей груди.
Куинн усмехается, и показывает своим длинным пальцем на меню, лежащее на стойке.
Конечно же, он здесь, чтобы поесть, не тебя же увидеть он сюда пришел.
— Хорошо, выбирай столик, и я очень скоро подойду к тебе, — говорю я, беру меню и хлопаю им по животу Куинна.
Он просто ухмыляется, и я практически бегу от него, убедившись перед этим, что не наступлю на лужу кетчупа, чтобы не опозориться еще раз. Я несусь к двойным дверям, к безопасности, подальше от этой ухмылки.
Делаю два глубоких вдоха, и оборачиваю руки вокруг своей талии.
Что это было? Я просто не понимаю, почему так реагирую на совершенно незнакомого человека. Это ли нормальное поведение? Неужели я действительно превращаюсь во фрика на публике? Если это так, то я действительно делаю все, чтобы так и было.
Делаю серьезное выражение лица, беру кофейник, и, с гордо поднятой головой, выхожу из-за двери, готовая по полной окунуться в этот мир.
Оглядываю закусочную, и вижу, что Куинн занял самую заднюю кабинку, подальше от остальных посетителей, которые, кажется, даже ничего не заметили и преспокойно себе едят дальше. Я заставляю мои ноги двигаться, мои тяжелые ботики гулко ступают по полу, и шаг за шагом я приближаюсь. Нахожу глазами его столик и говорю себе не встречаться с ним взглядом.
Всего лишь туда и обратно, и на этом все закончится.
Тянусь к его белой перевернутой чашке для кофе, переворачиваю ее и наливаю напиток, слава Богу, не проливаю ничего.
Он придерживает меню в руках и затем легонько бросает его на стол. Беззвучно шевелит ртом из стороны в сторону, изучая блюда. Затем небрежно откидывается назад к стенке красной будки, в то время как его темные волосы скользят по его лбу. Потом он снова наклоняется вперед, чтобы лучше разглядеть меню, и к счастью его волосы падают на глаза, и он не сможет увидеть, как я пускаю слюни, глядя на него.
— И-и-и? — спрашиваю я, после того, как уже мысленно раздела его.
Его глаза все еще на половину закрытые волосами, поспешно встречаются с моими. Он опускает меню и кладет его на стол.
— Что? — повторяет Куинн, усаживается поудобнее в кабинке, и небрежно переплетает свои руки за головой.
А затем наступает молчание.
Я привыкла к молчанию, так как в своем большинстве это единственная вещь, которую я обычно применяю к раздраженным людям. Но такое молчание не вызывало дискомфорта, вообще ничего, но это…
Но ведь я на работе.
— Итак, что ты хочешь? — спрашиваю я, и меня передергивает от мысли, что нельзя так разговаривать с гостем. Я тут же исправляю себя: — Что я могу принести для тебя?
Куинн не отводит от меня глаз, пытаясь скрыть улыбку. Но к счастью ничего остроумного он не говорит.
— Мне, пожалуйста, гамбургер Бобби Джо с беконом, и с дополнительным сыром, без лука, без помидора, с луковыми кольцами, и Кока-Колу.
Он смотрит мне прямо в глаза, а я просто киваю ему без слов.
— Может быть, ты хочешь большие луковые кольца за доллар? — спрашиваю я.
Куинн кивает мне, и его волосы вновь лезут на глаза.
— Конечно, почему бы и нет?
Я тянусь к меню, но его рука движется со скоростью света и хватает мою руку.
Удивленный возглас вырывается из моих губ, но я не даю ему удовольствия видеть меня в еще большей истерике, так как чувствую, что моя кожа, словно пылает огнем в том месте, где он ко мне прикасается.
— Разве тебе не нужно записать мой заказ? — спрашивает он, а его длинные пальцы до сих пор вокруг обхватывают мое запястье.
Я качаю головой, и несколько прядей высвобождаются из резинки и падают на мое лицо с обеих сторон.
Высвобождаю свою руку из-под него, потому что не могу понять, как справиться с чувствами, которые на данный момент окутали мою грудь, я указываю пальцем на свой лоб и отвечаю:
— Нет, мне не нужно делать этого, все здесь.
Куинн выгибает бровь, не веря мне.
Просто чтобы доказать ему, что я права, я решила повторить ему его же заказ.
— Гамбургер Бобби Джо с беконом, дополнительный сыр, без лука и помидора, луковые кольца и Кока-Кола. Кстати, почему ты берешь луковые кольца, но не хочешь такого лука, — растерянно спрашиваю я.
Куинн смеется. Этот глубокий с хрипотцой смешок, и от этого звука по всему моему телу пробегает дрожь.
— Ах, ну что я могу сказать, мне нравиться жизнь на грани, — шутит он, растягивает рот в улыбке и потягивает за пирсинг. — Итак, ты здесь новенькая? — спрашивает парень с оттенком юмора, в то время как я стою застывшая и смотрю на его рот.
— Ах, да, — отвечаю я и перевожу взгляд на его глаза, смущенная тем, что меня поймали.
— Откуда ты? — спрашивает он, изучая свой кофе.
Для меня просто невозможно ответить правдиво на этот довольно простой вопрос. Так что я даже не знаю.
— Спасибо, что починил дверцу в душевой, — вместо должного ответа говорю я, надеясь, что он поймет намек, что не надо спрашивать меня о том, откуда я. — Хэнк сказал мне, что ты мастер на все руки. Это на самом деле мило с твоей стороны, что ты помогаешь ему.
Куинн кивает еще раз, и загадочная усмешка задерживается на его щеках.
— Я люблю бывать там, так что я всегда рад помочь, если могу.
Я чувствую эту необъяснимую тягу к Куинну, и то, как он пристально смотрит на меня с поднятой бровью и вечной ухмылкой, тем самым портит свои безупречные черты лица, и всякий раз, когда я его вижу, я осмелюсь предположить, что это чувство взаимно.
— Как долго ты у него работаешь? — я задаю вопрос, с надеждой, что не выгляжу слишком любопытной, но по какой-то причине мне нужно знать о нем как можно больше.
— Эм, — отвечает Куинн, опуская свой взгляд на кофе, а указательный палец ложится на край чашки и он начинает водить пальцем круги по ободку кружки. — Вот уже несколько лет, — его пальцы еще выписывают круги вокруг чашки. — Это на самом деле мой брат и я, а также мои родители, но они не были рядом со мной, — его палец тут же перестает совершать эти вихри движений, как только встречает мой любопытный взгляд. — Ну, «Ночные Коты» для меня своего рода убежище, как в то время, когда я был ребенком, так и сейчас.
Меня еще больше заинтриговал этот охраняемый секрет Куинна.
— Где твои родители?
Куинн посмеивается, но это не радостный смех.
— Давай скажем проще, мои родители эгоистичные сволочи, также как и мой брат, и мне будет лучше без них.
Я киваю, на этот комментарий я лишь могу грустно кивнуть.
— Разве это так важно, — отвечаю я задумчивым голосом, а сама ненавижу ту слабость, которая ярко выражена в моем ответе.
Между бровями Куинна появляется глубокая морщинка, как будто он пытается понять мои размышления. Но я слишком много рассказала ему, впредь надо быть осторожнее.
— Так, что если тебе что-нибудь понадобится, когда я буду в мотеле, пожалуйста, дай мне знать, — говорит Куинн после минутного молчания, внимательно наблюдая за моей реакцией.
Прежде чем могу ответить ему, я слышу звонок дверного колокольчика, который извещает меня о приходе нового посетителя. И судя по звуку, их довольно много.
— Э-э-э, спасибо, — заикаясь, отвечаю я и стараюсь выбросить его вопрос из головы. — Я сейчас принесу Кока-Колу, а еда будет чуть позже, не долго, — говорю я и быстро сматываюсь, благодарная за эту возможность уйти.
Когда я вижу группу ребят, прогуливающихся по закусочной, волосы на затылке встают дымом. Мне они сразу же не понравились, потому что я узнаю одного из них — это тот парень, который чуть не переехал меня на джипе.
Всего их четверо. Два мальчика и две девочки.
Девушки одеты в красно-желтый наряд черлидерш, которые не совсем уместны для данного заведения. Да и еще при каждом их неверном движении я могла видеть их задницы. Они обе — платиновые блондинки, и их волосы, идеально собранные в высокий хвостик на затылке, удерживаются красными и желтыми ленточками.
Меня чуть не вывернуло наизнанку, когда я услышала, как хихикают эти девицы и эти два качка, и то, как девушки хлопали своими накладными ресницами.
Давайте я просто повторю еще раз, я НЕНАВИЖУ черлидерш. И я НЕНАВИЖУ качков.
Проглатываю отвращение к ним, беру четыре папки с меню со стойки и подхожу к барби-черлидершам и к игроку НФЛ, к кукольному Кэну, который, я уверена на все сто, был водителем того самого джипа, а по пути прикалываю свой бейдж обратно.
— Привет, ребята, занимайте место, и я буду вас обслуживать ближайшее время, — говорю я, передавая им свое меню.
Я так горжусь собой, ведь я закончила предложение без ругательных слов.
— Ты кто? — в грубой форме спрашивает меня одна из черлидерш, при этом презрительно ухмыляясь. А в это время ее наманикюренные ногти проводят линии по руке мускулистого красивого парня, который является тем самым водителем.
Она окидывает меня опасным злым взглядом и садится ближе под покровительство того парня. Я закатываю глаза и насмешливо указываю на мой бейджик. Затем я иду прочь, прежде чем сказать что-то из-за чего могут уволить мой зад.
Где черти носят эту Табиту? Смотрю на часы, которые к счастью показывают, что уже почти прошли отведенные ей полчаса. Я начинаю подбадривать себя. Ты сможешь сделать это, Миа, всего лишь несколько минут, а потом придет Табита и возьмет их на себя.
Эта компания из четверых довольно громко перешептывались друг с другом, когда я стала подходить к ним ближе.
Черлидерша, которая ранее одарила меня злым противным взглядом, сидела в середине этой компании, и когда я подняла свои глаза, чтобы принять у них заказ, ее глаза отражали отвращение.
— Что для вас принести? — непринужденно спрашиваю я.
— А где рыжая? — спрашивает водитель джипа.
Я смотрю на него, а мои губы презрительно кривятся. Он очень… крупный и мускулистый и к тому же… грубый.
— Кто? — спрашиваю я, а сама прекрасно понимаю, что он имеет в виду Табиту.
— Ты знаешь, рыжая, — поясняет он, а затем, сгорбив спину, откидывается назад и приобнимает одну черлидершу.
Она хихикает.
— Брэд.
Хорошо, тупицу номер один зовут Брэд — это тот чертов придурок, который не умеет водить.
— О-о-о, ты запал на нее? — издевается черлидерша номер один и бросает обычную обертку от чего-то на стол.
Брэд поворачивается к ней и в ужасе говорит:
— Черт нет, Стейси. Если бы я хотел потусить, я бы делал это с рыжей.
Итак, черлидерша номер один — Стейси.
Стейси хихикает и отправляет мне многозначительный взгляд.
— А как на счет эмофрика? — спрашивает она, адресуя вопрос мне.
Я закусываю внутреннюю часть щеки, останавливая себя, так как хочу перелететь через стол и повырывать эти накладные волосы.
Игнорирую Стейси, как будто она и не оскорбляла меня, я спрашиваю:
— Итак, вы готовы сделать заказ?
Стейси скрещивает руки на груди, очевидно она обозлилась, что не получила от меня ответа. Нужно немного больше, чем кучка богатеньких детишек из колледжа, чтобы взбесить меня окончательно.
Качок номер два коротко улыбается мне:
— Можно мне Кока-Колу?
Я легонько киваю ему, давая понять, что приняла его заказ.
— Дайте мне тоже Кока-Колу, — говорит Брэд, бросая меню на стол, не удосужившись выбрать что-то из еды.
— Можно мне салат Цезарь без соуса и диетическую Колу? — спрашивает вторая черлидерша.
Киваю и перевожу взгляд на Стейси Малибу, ожидая ее заказа.
Когда она поднимает свое тонкую светлую бровь, на ее накрашенных губах играет ехидная улыбочка.
— Я буду чизбургер, но без сыра с дополнительными соленьями и я хочу мелкий, нарезанный кубиками лук, но не большие кусочки лука, из которых вы делаете двойной чизбургер. Еще я хочу обезжиренный шоколадный коктейль, без сливок, но с большим количеством шоколадного сиропа. Она постукивает по подбородку и добавляет: — Ой, и еще корзинку с картошкой фри с соусом чили и диетическую колу безо льда.
Я понимаю, что эта худенькая девушка передо мной, вероятно, не следит за фигурой и ест все, что хочет. Или же она есть много, а потом, вероятно, идет в ванную комнату.
Но нет, скорей всего она это делает, потому что видит, что я ничего не записываю, и своим длинным и трудным заказом хочет сбить меня с толку.
— Хорошо, это все? — спрашиваю я, а через мою улыбку очень легко можно уловить сарказм.
Стейси выглядит немного обескураженной от того, что я все запомнила и кивает мне.
Повернувшись к ним спиной, я выдыхаю:
— Шлюха.
Когда я вхожу на кухню, то вижу Тристана, который пытается поставить три больших коробки на самую верхнюю полку. Его футболка ползет наверх, обнажая участок голой кожи.
Я быстро отвожу взгляд, смущенная тем, что откровенно пялилась на светлые волосинки на его животе.
— Эй, там у тебя все в порядке? — спрашивает он, вытирая руки об мешковатые шорты.
— Да, все в порядке, — отвечаю я, пока он записывает мой заказ, не забывая напомнить о том, кто здесь умник.
— Что потом? Я возьму заказ у тебя.
По правде говоря, я так и не поняла кто в этой забегаловке «Бобби Джо» Тристан. Он нанял меня на работу, но я знаю, что технически он не владелец кафе и не повар. Но, думаю, парень занимается всем.
Я оттараториваю заказ и после того, как я заканчиваю, на его щеках появляется та самая ямочка.
— Ты все это запомнила? Ничего не записывая?
Я киваю будто это такое большое дело, но на самом деле для меня это расплюнуть.
— Ух ты, берегись, Табита, — игриво шутит он.
Кстати говоря, о Табите.
— Я лучше пойду обратно в зал. Скоро вернется Табита, и я не хочу, чтобы она думала, будто я отлыниваю от работы, болтая с боссом. Да и босс, я пролила кетчуп везде на полу, — задорно говорю я.
Тристан бросает картофель фри из посуды во фритюрницу, чем создает громкий шипящий звук.
— Что прости — босс? Я не так много получаю, чтобы им быть. Что касается кетчупа, я не буду вычитать это с твоей зарплаты, но только на этот раз, — говорит парень, изображая глубокий командный голос, но все же у него вырывается улыбка.
Замечаю, что мои губы сами собой вздрагивают в улыбке, но я быстро оправдываю себя тем, что я думаю об улыбках в принципе, поэтому мне тоже захотелось улыбнуться. И почему я чувствую себя комфортно рядом с незнакомым человеком.
Пытаюсь выйти через двойные двери и тут же врезаюсь в Табиту.
— Вот черт, прости, — быстро извиняюсь я.
Но когда смотрю на ее лицо, я понимаю что что-то не так.
— Табита, с тобой все в порядке?
Я понимаю, что это довольно глупый вопрос, а она бросается ко мне на руки и начинает истерично рыдать.
Меня застали врасплох, я понятия не имею, как реагировать на такого рода ситуации. Девушка просто продолжает рыдать, и чем дольше она плачет, тем сильнее хватается за мои руки.
— Табита, — спрашиваю я, и она оборачивает руки вокруг меня, выталкивая воздух из моих легких.
Я стою просто нелепо, руки сложены по бокам, голова откинута назад, чтобы Табита не могла ко мне прикоснуться.
Это не правильный способ, с помощью которого можно ее успокоить. Я видела в фильмах, как друзья становятся этакими «сочувствующими» друзьями. А мое нынешнее положение ни на йоту не походит на те ситуации, которые я видела в фильмах.
— Ну ладно, ладно тебе, — говорю я, пытаюсь, чтобы мой голос звучал сочувствующе.
Из-за этого жеста она стала реветь еще громче, от чего меня просто передергивает.
— Табита в чем дело? Может быть… твоя кошка умерла? — спрашиваю я, потому что однажды видела, как одна девушка по телевизору так же сильно рыдала из-за гибели своей кошки.
Может быть, это и есть причина ее нынешнего состояния.
Двери кухни открываются, и оттуда выходит Тристан с молочным коктейлем в одной руке и Кока-Колой в другой.
Он резко останавливается, когда видит нас в проходе:
— Ой, все в порядке? — спрашивает он, глядя на меня милым взглядом с беспокойством в глазах.
Я пожимаю плечами, но молчаливый ответ не помогает успокоить Табиту, так как у нее уже не было сил сдержать себя.
— Я думаю, что ее кот умер, — говорю я довольно глупое предположение, чтобы заполнить это неловкое молчание, которое временами прерывалось всхлипываниями Табиты.
К счастью, ее всхлипы прекращаются, и она еще сильнее прижимается к моей груди:
— У меня нет кошки.
Я поднимаю и опускаю свои плечи, и это все, что я могу сказать.
Тристан кусает губы, чтобы скрыть небольшую ухмылку, от того, что я выгляжу неловко и одновременно кажусь жестокой, пытаясь поддержать Табиту.
— Что случилось, Аби? — спрашивает он, и садится на корточки, чтобы видеть ее глаза.
Она вздыхает, и, слава Богу, отпускает меня.
— Брэд, — это все, что говорит Табита.
Брэд? Тот самый засранец, который не умеет водить?
Тристан сжимает челюсти и смотрит в сторону двойных дверей.
— Он там?
Нижняя губа Табиты подрагивает, и боюсь, как бы поток ее слез не пошел на второй заход.
Я быстро делаю шаг влево и едва не сталкиваюсь с Тристаном.
— Вот, давай я заберу это, — говорю я и беру в свои руки напитки и быстро шагаю к выходу из кухни, оставив Тристана разбираться со слезами.
Когда вижу столик этих четверых, то понимаю, что лучше бы осталась решать проблему со слезами, чем с этими. Я украдкой смотрю на Куинна, который все еще сидел за столиком и разговаривал по телефону. И я смотрю на него так долго, что он замечает мой взгляд и вешает трубку, и я чуть не спотыкаюсь о свои же ноги.
Я опускаю свои глаза и быстрым шагом спешу к столику Брэда.
Я поспешно ставлю Кока-Колу Брэда и шоколадный коктейль Стейси на стол без слов и поворачиваюсь, готовая бежать оттуда со всех ног, но я слышу, как кто-то прочищает горло, чтобы что-то сказать.
— Прости, Пейдж, — выплевывает мое имя Стейси, будто это какая-то болезнь.
Я плотно сжимаю глаза, мое терпение уже на исходе, я делаю глубокий вдох, прежде чем повернуться к ним, и вновь открываю глаза, изо всех сил стараясь не сверлить их взглядом.
— Да? — коротко говорю я, смотря на Стейси, которая сидит, вытянув губы.
— Я не это заказывала, — говорит она и отодвигает молочный коктейль в мою сторону.
Моя рука с силой берет стакан с коктейлем, и мои серебряные кольца звенят от этого. Она отталкивает от себя коктейль с такой силой, что он скользит по столу, и если бы не я, он бы уже упал на пол.
— Ты именно это и заказала, — отвечаю я, и на этот раз не скрываю раздражения в своем голосе.
— Нет, не заказывала, — издевается она дальше, удобно устраиваясь в кресле, и дерзко скрещивает руки на груди.
— Окей, и каков же был твой заказ? — спрашиваю я, вскидывая брови вверх.
Между мной и Стейси находиться стол, но я чувствую, как назревает драка.
— Я заказывала клубничный коктейль, — отвечает она, рассматривая свой маникюр, будто этот разговор уже наскучил ей.
Моя злость поднимается изнутри, готовая вырваться наружу, и я боюсь, что случится, если я потеряю над собой контроль. Я делаю заметный вздох и думаю, почему я оказалась здесь.
Я здесь ненадолго. Я смогу справиться с высокомерным носом это маленькой сучки.
— Нет, ты заказала именно этот, — говорю я и отталкиваю стакан обратно к ней с такой же силой, как и она.
Девушка быстро ловит его, и если бы она это не сделала, то все пролилось бы на ее форму черлидерши.
Смотря на это, я широко улыбаюсь, саркастически ухмыляюсь. А она довольно смелая раз бросает мне вызов.
Стейси отталкивает коктейль в сторону и сидит, уставившись на меня.
— Откуда ты знаешь? Ведь ты даже ничего не записывала.
— Мне это и не нужно, — отвечаю я и чувствую, как мое лицо краснеет от ярости.
— Что? Ты полагаешь, что я поверю, что ты все запомнила? — недоверчиво спрашивает она.
— Мне все равно веришь ты мне или нет, — возражаю я самодовольно.
— Докажи это, — говорит она, зло ухмыляясь.
Все за столом смотрят на меня, в том числе Брэд, и всем становиться неуютно от этого разговора.
— Доказать что? — выплевываю я ей, слишком хорошо понимая куда она клонит.
— Расскажи мне, что я заказала? — отвечает она, сужает свои глаза и смотрит на меня.
Решив подшутить на этой маленькой бродяжкой, я накручиваю прядь своих волос на палец, пытаясь наиболее точно передать ее заказ, и говорю:
— Чизбургер без сыра с дополнительными соленьями, с мелкими нарезанными кубиками лука, но не большие кусочки лука, из которых делается двойной чизбургер. Обезжиренный шоколадный коктейль, без сливок, но с большим количеством шоколадного сиропа, корзинку с картошкой фри с соусом чили и диетическую колу безо льда.
Я говорю это, стараясь подражать голосу этой выставляющей себя на смех шлюхе, сидящей передо мной.
Весь стол сидел в напряжении, кусая губы, чувствуя себя неловко от того, что я раскусила блеф Стейси.
— Ну, могу я идти выполнять свою работу? — смело говорю я.
Стейси только кивает и тянется за своим коктейлем, обиженная, не встречаясь со мной взглядом.
Я поворачиваюсь на каблуках и чувствую, как мои губы растягиваются в улыбке. В настоящей, подлинной, счастливой улыбке.
Я поднимаю свои глаза вверх и встречаюсь с парой озорных изумрудных глаз, он сидел, широко ухмыляясь, очевидно, что слышал всю перепалку.
Однако на этот раз я не отвожу взгляда. Смотрю на него в упор, и не знаю почему, но я улыбаюсь ему в ответ. Это совсем не хорошо.
А может и хорошо.
Обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР). При ОКР у больного непроизвольно появляются навязчивые, мешающие или пугающие мысли (так называемые обсессии). Он постоянно и безуспешно пытается избавиться от вызванной мыслями тревоги с помощью столь же навязчивых и утомительных действий (компульсий). Например, частое мытье рук
Джонни Кэш — американский певец и композитор-песенник, ключевая фигура в музыке кантри, является одним из самых влиятельных музыкантов XX века