Ну, сегодняшний день можно смело называть днем потрясений.
Я не спала всю ночь из-за самого ужасного кошмара. И теперь прохаживаюсь по четвертому номеру, готовая ударить любого, кто попадется на пути.
Конечно же, мне достался в уборку номер, где проживали самые сексуально озабоченные люди, известные человечеству, так как презервативы были разбросаны по всей комнате, в ванной, в… шкафу.
Вчерашний разговор так и прокручивается в моей голове. Как бы я ни старалась не думать о Куинне, это имело строго противоположный эффект.
Действительно ли он говорил правду? Могу ли я довериться ему? Хочу ли я этого? Я думаю, мне еще стоит выяснить ответ на эти вопросы, прежде чем снова развлекаться с ним под дождем.
У меня вырывается стон, когда вижу уголок чего-то синего, выглядывающего из-под зеленого ковра. Это еще один презерватив.
Я понять не могу. Секс имеет такое огромное значение? По правде говоря, у меня никогда не было такого опыта и мне не стоит говорить так, но секс не так уж и важен, правда?
Интересно, что Куинн чувствовал, когда прижимал мое трепещущее тело к своей широкой груди. Как у него, у единственного человека в мире получилось пробудить во мне грязные фантазии, которые смущают меня, как только я о них подумаю. Может быть, сделать это с правильным человеком не так уж и плохо. Но я не знаю этого, и боюсь спросить. Да и как бы вообще задать такой вопрос?
Я подхожу ближе к ковру, кончиком кедов от «Чакса»[21] приподнимаю за краешек, как вдруг жук лениво выползает из-под него.
Мои глаза чуть ли не вылезают из орбит (и это совсем не смешно), и я тут же со всех ног на грани истерики выбегаю прочь из четвертого номера. Из-за паники случайно врезаюсь в дедушку, который шел по коридору со стопкой чистых белых полотенец.
— Где пожар? — ухмыляется он.
— Хэнк, тебе срочно нужно решать проблему с насекомыми, — говорю я, пытаясь сдерживаться и не переходить на пронзительный визг.
Дедушка хмуриться и медленно кивает.
— Я знаю, дитя, это у меня стоит в списке дел. Я сегодня же позвоню в санэпидемстанцию.
— Отлично. Хорошо. Тебе следует перенести его в начало списка. Это дело должно стоять первым, — ловко добавляю я, одаривая его небольшой улыбкой.
Когда он смотрит на меня через стопку полотенец, я замечаю, что, конечно же, ему смешно из-за моего страха.
— Они скорей больше боятся тебя саму, чем ты их, — смеется он.
— Ну, у них больше ног и глаз, поэтому я считаю, что мой страх перед насекомыми вполне оправдан, чем у них передо мной, — отвечаю я, в отвращении передергиваю плечами, как только представляю множество ног и глаза-бусинки.
— Во сколько ты идешь на работу сегодня? — спрашивает старик, когда я подкрадываюсь к номеру четыре и, убедившись, что там нет ползучего гада, захожу внутрь.
— Я начинаю в два, — отвечаю я, — а что?
— Дело в том, что отель должен будет освобожден на всю ночь, так как будут травить всех насекомых, — отвечает Хэнк. Он начинает звенеть ключами, когда открывает ванную комнату и кладет полотенца на шкафчик.
Вот блин, разумеется.
— Я вызову службу через несколько дней, — говорит он, когда видит, что я глубоко задумалась о том, где мне переночевать в это время.
— Ой, да все нормально. Вызывай службу в любое время, я что-нибудь придумаю, — отвечаю я. Не хочу, чтобы Хэнк испытывал какие-то неудобства из-за меня.
— Ты всегда можешь остаться у моего друга, Барри. В конце концов, и я там буду, — предлагает он с доброй морщинистой улыбкой. — Я уверен Барри будет счастлив, рассказать своим друзьям, что живет с такой молодой девушкой, как ты. Конечно же, он упустит ту часть, где я тоже там живу, — добавляет старик, подмигивая.
Я не могу сдержаться и смеюсь.
— Это действительно круто. Мне следует предпринять кое-какие меры, — вскользь упоминаю я. Хэнк и так сделал для меня очень многое, и я не могу позволить ему волноваться еще и об этом.
— Хорошо, дитя. Удачного рабочего дня. Я сообщу тебе, как станет известен день посещения службы, — говорит он и проскальзывает в двери третьего номера.
Черт.
Где мне остаться? Я всегда могу найти другой отель, но я знаю, сколько это будет стоить. Деньги, заработанные таким трудом, будут потрачены впустую.
Именно по этой причине я обязана дедушке очень многим. Он открыл для меня свой «дом» и дал мне намного больше, чем просто место для ночевки. Он дал мне место, которое я могу назвать домом.
Моя смена в закусочной, как всегда, одно сплошное сумасшествие. Я понятия не имею, откуда все эти люди приходят. Может, они похожи на меня, и просто проходят мимо. Однако чем больше времени я провожу здесь, тем труднее мне вспомнить, для чего я осталась.
— Итак, что ты будешь делать сегодня вечером? — спрашивает Табита, немного подпрыгивая передо мной, когда я наполняю сахарницу.
— Хм, я не совсем уверена, — отвечаю я. Не хочу говорить, что могу остаться бездомной этим вечером.
Дедушка мне пока ничего не говорил. Я уверена, что он сдержит свое слово и организует санэпидемстанцию на несколько дней таким образом, чтобы я успела найти место для ночлега.
— Пойдем по магазинам? — спрашивает Табита, делая большие щенячьи глазки.
Шопинг? В самом деле? Я не могу думать о чем-то еще более ужасном, чем это. Но когда я смотрю на Табиту, на то, как она обидчиво начала выпячивать нижнюю губу, я сдаюсь.
— Хорошо, будет весело, — нет, не будет, думаю я.
Табита взвизгивает и тут же бросается мне на шею с объятиями. На самом деле, я хотела бы не чувствовать неловкость от объятий с ней.
Кто бы мог подумать?
— Табита, это слишком… розовое, — говорю я, оглядывая себя сверху вниз. Девушка заставила меня примерить топ. И теперь она стояла передо мной в примерочной, пристально осматривая меня.
Конечно, я сделала это только для того, чтобы угодить ей, но сейчас мне этого не хочется. Знаю, теперь Табита не отстанет от меня, пока я не куплю это или придется спорить с ней до посинения.
Я натягиваю выше топ без бретелек и начинаю пыхтеть от негодования, когда он сползает с моей жалкой груди. На самом деле, я не так глупа, чтобы не понять, что такие топы больше подходят таким девушкам, как Табита, которые имеют соблазнительные формы.
— Эм… может лучше взять что-то менее розовое и не такое… открытое? — спрашиваю я, не желая обидеть Табиту.
Табита ухмыляется.
— Никогда не думала, что ты такая ханжа.
Я хочу поспорить с ней, но спустя секунду раздумываю, потому что приходит понимание того, что я действительно немного строга к себе. Раньше дома я никогда не ходила на шопинг. Честно говоря, выглядело бы совсем неуместно, если бы я доставляла товар по потрепанным улицам Лос-Анджелеса в чем-то розовом.
— Хорошо, а что ты думаешь об этом? — спрашивает Табита и бросает мне еще три вещицы.
К счастью, одежда теперь не такая розовая и откровенная.
Прижимаю их к своей груди и быстро ныряю за шторку, чтобы примерить.
— Вот видишь, это весело! — громко говорит Табита.
Мне не нравиться признавать это, но мне действительно по душе весь этот процесс. Каждый раз, когда Табита предлагает «веселое» времяпровождения, то я всегда думаю, что этого быть не может.
Ругаю себе под нос из-за того, что не могу найти застежку на блузке. Табита спрашивает меня.
— У тебя там все в порядке?
— Да, все хорошо, — быстро отвечаю я, чтобы она не ворвалась в примерочную, так как я стою в одном лифчике и джинсовых шортах.
Парочка ругательств вырываются из моего рта.
— Берегись, я захожу, — хихикает Табита.
И прежде чем я успеваю что-то возразить или прикрыть себя, она влетает как ураган, с силой отдергивая шторку.
— Хэй! — восклицаю я, стараясь закрыть шторку, и смущенно прикрываю себя руками.
— Я тебя умоляю, Пейдж. У меня тоже есть грудь, — девушка смотрит на меня и хихикает, совсем не заботясь о том, что я в полуобнаженном виде.
Табита перестает смеяться, когда замечает мой бежевый бюстгальтер.
— Боже мой, пожалуйста, скажи мне, что ты случайно, необдуманно надела это белье.
Обняв себя покрепче, я смущенно признаюсь.
— Я не знаю о чем ты, но это самый приличный лифчик в моем гардеробе.
— Не-е-т! — говорит она, широко распахнув глаза и открыв рот в недоумении.
Когда я не отвечаю, Табита закрывает свой рот.
— Ты серьезно? Не в обиду, но у моей бабушки нижнее белье сексуальнее, чем твоя скучная бежевая вещица!
Я пожимаю плечами, совсем не понимая, что тут такого страшного.
— Ты серьезно! Стой здесь, — говорит она и выходит из примерочной. От того, что Табита так быстро покинула меня, появляется небольшой ветерок.
Не понимаю. Кому какое дело, что я ношу под одеждой? Я никогда не заботилась о красоте своего нижнего белья. Все эти девчачьи штучки для меня неизведанная территория, и, похоже, мне необходимо многому научиться.
Спустя минуту Табита вернулась. Совсем забыв о том, что существуют границы личного пространства, она бесцеремонно заходит в примерочную. В руках у нее огромное количество различного нижнего белья.
Девушка бросает все на сиденье и выгребает оттуда красный кружевной бюстгальтер, а сама усаживается сверху всех этих вещей.
— Ни за что! — говорю я, качаю головой и машу перед ней руками. — Ни за что на свете я не одену этого. Через него же все видно!
Табита смеется, перебирая мягкий материал сквозь пальцы.
— Давай, Пейдж, жизнь коротка.
Я вздрагиваю, когда слышу те же самые слова, которые произнес Куинн прошлым вечером.
Из-за этого у меня просыпается доверие к ней, и я быстро вырываю лифчик у нее и говорю.
— Хорошо. Я померяю его.
Табита начинает хлопать в ладоши и удобно усаживается, смотря прямо на меня.
— Эм, ты собираешься остаться здесь? — спрашиваю я, смущенно смотря на нее.
Табита начинает смеяться над моей застенчивостью.
— Ой, да, хорошо, — успокоившись, говорит она, прикрывая глаза рукой.
Так намного лучше. Я быстро снимаю лифчик и бросаю его на пол. Одеваю огненно-красную вещицу, подтягивая лямки. Убедившись, что все в порядке, я бормочу себе под нос.
— Хорошо, посмотрим, что вышло.
Табита открывает глаза и ее руки с глухим звуком ударяются о колени. Ее рот открывается в изумлении, и она начинает быстро кивать головой, ее глаза расширились.
— Как горячо! — восклицает Табита, восторженно хлопая в ладоши и подпрыгивая на одном месте. — Если ты не купишь его, то я куплю его для тебя!
Я качаю головой.
— Нет, ты не можешь этого сделать.
Я не могу позволить ей купить мне это нижнее белье, несмотря на то, что знаю, что ей это не составляет труда. Дело не в этом.
Смотрю на себя в зеркало и думаю, что выгляжу не так уж и плохо, а моя грудь… вау, а она у меня есть.
— Почему моя… — я смотрю вниз на грудь, а потом опять в зеркало, — такая… заметная?
Табита начинает хохотать, держась за бока от смеха.
— С тобой так весело ходить по магазинам. Этот бюстгальтер внушительного размера.
— И что? — спрашиваю я, смотря на нее сквозь зеркало, вскинув бровь.
— Не бери в голову. Давай, примерь вот этот, — говорит она. Роется в куче вещей и достает черный атласный лифчик. — Да, вот этот, — говорит она, передает и подмигивает мне, — этот с пуш-ап эффектом.
— И что? — спрашиваю я снова, осторожно забирая у нее его.
— Доверься мне, — говорит Табита с коварной улыбкой. — Ты думаешь, что тот выглядел вызывающе, но подожди вначале примерь вот это.
Ну, кто бы мог подумать, что когда-нибудь я надену на себя нижнее белье, как у шлюхи.
Я покинула магазин с тремя различными бюстгальтерами, соответственно все в комплекте. Они не стоили столько, сколько было указано на ценнике, потому что у Табиты была скидочная карта, и я получила свои вещи с двадцати процентной скидкой. Вот почему я хоть как то могла оправдать покупку сразу трех вещей.
Мы разместились в ресторанном дворике. Табита все время болтала. Начинаю понимать, что я действительно хорошо провожу время. Я не могла представить, что буду получать удовольствие от такого обычного занятия как шопинг. Но мне все понравилось.
— У нас еще осталось много магазинов, которые нужно посетить, — говорит Табита, грозно размахивая передо мной вилкой.
Дарю ей небольшую улыбку. Я откусываю небольшой кусочек гамбургера. Не собираюсь спорить с ней.
Мы замолчали, и в этот момент все мои мысли закружились вокруг упаковки презервативов, которые видела сегодня, и я подумала о сексе. Может быть, я могла бы… нет, я не могу. Конечно, ведь это такое жуткое занятие, правда?
— Брось это, — ухмыляется Табита, ее глаза светятся пониманием.
Я пожимаю плечами, вдруг почувствовав себя глупо. Очень жаль, что я не могу скрыть свои мысли, когда дело доходит до этой темы.
— У-у-у, это надо делать с мальчиком! — говорит Табита, положив вилку на край тарелки и с интересом потирая пальцы.
— Не парень, — отвечаю я. Точнее сказать, нужен не только он. — Дело касается всех парней или только их…
— Пенисов! — вскрикивает Табита в громкой тишине.
Пожилая женщина, сидящая за столиком, поворачивается к нам и окидывает нас строгим противным взглядом, но Табита не обращает на это внимания.
— Что ты думаешь о них? О парнях, не о пенисах, — хихикает Табита. Будто бы обязательно было это уточнять.
Я игриво закатываю глаза, но она вдруг становиться серьезной.
— Я конечно не эксперт, но могу дать хороший совет, — искренне говорит она. Тут я начинаю чувствовать себя полной задницей, потому что вспоминаю, что ее опыт в сексе был не совсем счастливым из-за придурка Брэда.
— Я понятия не имею, как… чувствовать и заниматься этим, — бормочу я. Чувствую себя не в своей тарелке из-за этого признания.
Табита закусывает свою губу, чтобы не засмеяться.
— Ой, не воспринимай это всерьез, — быстро говорю я, желая перевести тему. Начинаю есть картошку, чтобы хоть как то избавиться от смущения.
Табита качает головой, от чего ее рыжие волосы разлетаются по плечам.
— Нет, прости меня. Я не смеюсь над тобой, Пейдж. Я просто смеюсь от того, что счастлива.
— Ты счастлива от того, что я безграмотная идиотка, — продолжаю я, кидая в нее картошкой фри.
Табита ловит ее и бросает в меня обратно.
— Нет, я имею в виду, что прежде я не встречала такого человека как ты. У меня не было такого друга как ты… раньше, — робко признается девушка.
Ее слова задевают меня за живое, поэтому я решила признаться.
— Хочешь, расскажу секрет? — говорю я, пальцем подзывая ее наклониться поближе.
Табита кивает, прислушиваясь ко мне.
— У меня тоже никогда не было такого друга как ты.
Широкая улыбка и ямочки появляются на ее румяных щеках, и девушка ведет себя довольно тихо. Наверно для нее это впервые.
Через несколько минут, когда мы уже поели, она шепчет.
— Это больно.
— Ты о чем? — спрашиваю я, сгребая всю оставшуюся картошку в кетчуп.
— О сексе, — прямо говорит Табита.
— Ой, — хмуря брови, отвечаю я с толикой разочарования. Не этого я ожидала. — Ну и в чем же тогда секрет?
Табита пожимает плечами.
— Я не могу знать наверняка. Может быть, будут другие ощущения, если заниматься этим с тем, кто заботится о тебе. Но мне было больно, и я ненавижу это.
Я сжимаю пальцы в кулак, и моя кровь начинает бурлить по венам, потому что я, на самом деле, очень зла на нее. А внутри представляю, что лицо Бреда — это боксерская груша.
И у меня появляется идея.
— Табита, ты когда-нибудь занималась боксом? — серьезно спрашиваю я.
Табита качает головой, немного боязливо посматривая на меня.
— Хочешь пойти со мной в зал и попробовать?
Девушка начинает понимать ход моих мыслей и радостно кивает.
— Да, черт возьми!
Я не могу сдержаться и начинаю смеяться. Смех просто вырывается из глубины груди. Может быть, дружить не так уж и трудно, как я думала раньше. Ведь у меня появился такой человек, с которым хочется дружить.
— Это не к добру.
Табита и я поворачиваемся на звук голоса и видим улыбающегося Тристана рядом с нами.
Девушка сразу начинает поправлять свои волосы. Я подозрительно смотрю на нее и замечаю, как ее щеки немного покраснели. Если бы я не знала ее так хорошо, то сказала бы, что Табита точно увлечена Тристаном.
Но кто бы, не сделал так же? Смотря на него, можно тут же влюбиться.
Он был одет в черные шорты с угольно-черной облегающей футболкой, его волосы, пребывающие в творческом беспорядке, спадают на гипнотические глаза. Ну и кто бы не обратил внимания на то, как он великолепно выглядит.
— Привет, Тристан, — улыбаюсь я, и парень садится рядом со мной.
— О чем же вы девочки говорили? — спрашивает он. От его слов Табита начинает краснеть.
Я смеюсь и качаю головой.
— Ох, поверь мне, ты не хочешь об этом знать.
Парень смеется и потягивает за то самое колечко в губе, которое было на нем на вечеринке.
— Хорошо. Что вы сейчас хотите делать? — интересуется он, смотря сначала на меня потом на Табиту.
Мы обе пожимаем плечами, и Тристан ухмыляется. Я клянусь, что услышала, как около пяти девушек вокруг нас томно вздохнули, включая Табиту. Как, черт возьми, я не замечала этого раньше? Может быть, все это всегда было на виду, и я просто не знала что искать. Может быть, я на самом деле становлюсь нормальной.
— Ну, тогда, возможно, вы захотите пойти со мной на «Клерков»[22], — улыбается он. — Я понимаю, что фильм довольно стар, но там, безусловно, есть положительные моменты.
Табита смотрит на меня, с нетерпением кивая. Я знаю, что она хочет, чтобы мы пошли все вместе, но при этом она также хочет провести с ним каждую доступную минутку.
— Конечно, почему бы и нет. Мне нравится «Клерки».
Что, чёрт возьми, такое «Клерки»?
Возвращаюсь к теме «Клерков». Это фильм.
Когда мы стояли в очереди за билетами, я искоса, незаметно наблюдала за Тристаном. Я делаю это в попытке найти сходства между ним и Куинном, когда теперь я уже точно знаю, что они братья.
Я просто умираю от любопытства спросить, где Куинн. Но боюсь показаться чересчур заинтересованной, если задам такой вопрос.
Но злодейка судьба отвернулась от меня, подкинув не совсем того человека, которого я хотела бы видеть. Эмбер возникла словно из ни откуда, сразу схватив Тристана за руку.
— Хей, милый, — мурлычет она.
Тристан стряхивает ее руки с себя и делает шаг ближе ко мне и подальше от нее.
Эмбер похожа на дрянную девчонку, то есть выглядит также, когда я видела ее в последний раз. Она одета в цветные джинсы, которые сидели так низко, что я могла видеть отвратительные кости бедра. Ее синий топ едва прикрывает все, что нужно прикрыть.
— Где твой брат? — спрашивает Эмбер, пристально смотря на меня.
Я делаю шаг ближе к Тристану, готовая выцарапать ей глаза, если она еще хоть раз заикнется о Куинне. Несмотря на то, что это совсем не разумно с моей стороны.
— Я не знаю, Эмбер. Я не его нянька, — отвечает Тристан, явно давая ей понять, что у него нет времени на нее.
— Что случилось с братьями Беркли, которые стали такими недоступными? — презрительно ухмыляется девушка, одаривая меня гневным взглядом.
— Может быть, мы не хотим, чтобы ты прикасалась к нам, — самодовольно отвечает Тристан.
Я не могу сдержать смех. Меня поразило, как резко выразился Тристан. Эмбер игнорирует меня. Вероятно, она еще не забыла, чем закончился наш последний разговор.
— Я не слышала, чтобы твой брат жаловался прошлой ночью.
Эти слова стирают улыбку с моего лица. Прошлой ночью? Это невозможно. Я была с ним вчера вечером. Но я не была с ним всю ночь.
Я не видела его весь день. И надо признаться, я немного надеялась, что он волшебным образом появится на работе, особенно после того, что произошло вчера. Может я его не видела, потому что он был с этой девушкой-Майами, стоящей передо мной? От этих не радостных мыслей мой желудок совершает кульбит, и вдруг мне хочется просто наброситься на нее.
— Хей, ребята, — говорит Табита и подходит к нам поближе с телефоном в руках.
Она смотрит сначала на Эмбер потом на меня и подмигивает мне. Я только качаю головой и незаметно закатываю глаза в надежде, что она поймет мои недвусмысленные намеки.
К счастью, она все поняла.
— В любом случае, — мурлычет Эмбер, ведя своим наманикюренным пальцем по груди Тристана вниз. — Передай привет Куинну.
— Сама передай, — говорит он, шлепая ее по руке, и отворачивается от нее, предоставляя ей возможность наслаждаться его спиной.
Разгневанная Эмбер уходит, а мы стоим друг напротив друга и молчим секунду или две.
— Итак, я не хочу показаться занудой, но моя мама хочет, чтобы я пришла домой прямо сейчас, — расстроено говорит Табита.
Я знаю, что ее мать можно заслуженно назвать королевой Тиранов, и когда она говорит Табите идти домой, та просто не может возразить ей.
— Прости, Пейдж, — застенчиво произносит девушка, смотря на меня. — Но мы обязательно наверстаем это время. Если я не приду, разразится третья Мировая Война.
— Все в порядке Табита, я могу просто пойти домой. Займусь чем-нибудь другим, я не хочу, чтобы твоя мама надрала тебе зад из-за меня.
Тристан смотрит на нас и любезно предлагает.
— Я могу отвезти тебя домой, Пейдж. Если ты, конечно, захочешь, после фильма.
Сидеть и смотреть фильм это последнее что я хочу делать после неудачной встречи с Эмбер, и я вежливо заявляю.
— Нет, это конечно классно, но я справлюсь сама.
Тристан выглядит немного разочарованным, а лицо Табиты отражает вину.
— Все в порядке ребята, я просто немного прогуляюсь, — говорю я, смотря на них с маленькой улыбкой.
— Нет! — вскрикивают Тристан и Табита одновременно.
Я прячу улыбку, и мы выходим из очереди, а другие люди тут же занимают наше место.
— Ты не можешь добираться до дома одна, — говорит Табита, быстро кивая головой, когда мы подходим к лифту.
— Со мной все будет в порядке, — упорно стою я на своем, когда спешно нажимаю на кнопку.
— Постой, давай я провожу тебя, — говорит Тристан, когда двери лифта открываются, и мы входим внутрь.
— Что ты делаешь? Я думала, ты хочешь посмотреть фильм, — спрашиваю я, чувствуя себя неловко от того, что смотрю прямо в его медово-коричневые глаза в ожидании ответа.
— Это не важно, доставлю тебя до дому в целости и сохранности.
Черт, вероятно, рыцарство не умерло.
Я знаю, что бесполезно с ним спорить, судя по тому, как решительно он сжимает челюсть. Парень не изменит своего решения.
Мы быстро выходим из лифта, и Табита на прощание крепко обнимает меня, прежде чем умчаться к своей машине. Я даже могу слышать, как на расстоянии разрывается ее телефон от входящего звонка ее мамы, которая без сомнения требует, чтобы она немедленно ехала домой.
Я иду следом за Тристаном очень близко к нему. Понятия не имею, на чем он приехал, но это меня волнует в последнюю очередь, так как я не могу перестать думать об Эмбер и Куинне.
Эмбер и Куинн… голые.
Из-за этих мыслей я громко поперхнулась и начала кашлять. Стучу себя в грудь, желая, чтобы этот комок, застрявший в моем горле, наконец, прошел.
— Ты в порядке? — мило спрашивает Тристан, останавливается, и берет меня за руку, чтобы успокоить.
— Все просто класс, — говорю я, останавливая рвотные позывы.
Мы доходим до старого пикапа Форд, который просто кричит о СЕКСУАЛЬНОСТИ.
— Милый автомобиль, — говорю я, проводя рукой по черной боковой панели.
— Спасибо. Хочу, чтобы он стал моим. Куинн дал мне прокатиться, — говорит парень, вообще не понимая, что тайно я вздыхаю от имени его брата.
Тристан открывает мне пассажирскую дверь, которая поддается с такой легкостью и сексуальностью — прямо, как и его хозяин.
Как только я сажусь на красное сиденье, я попадаю в мир Куинна Беркли. Тянусь пальцами вперед и нащупываю миниатюрную фигурку Джека Скеллингтона[23], отражающегося в зеркале заднего вида. Я улыбаюсь от того, что эта игрушка всегда была рядом с Куинном, когда он был за рулем.
Тристан садиться в машину и заводит двигатель, который начинает, словно мурлыкать от хорошей жизни. Сразу вспоминается момент, когда Куинн ремонтировал грузовичок Хэнка.
— Итак, куда едем? — спрашивает Тристан, прерывая мои мечтания о том моменте, когда я пялилась на задницу Куинна.
Вот дерьмо, я могу ему солгать и сказать, что ночую где-нибудь в другом месте, но какое это имеет значение. Я уверена, что он вскоре узнает, что я остановилась у Хэнка.
— «Ночные коты» — признаюсь я, смотря на него с опаской. Это забавно, ведь я не собираюсь оставаться там навсегда.
Почему эта мысль оставляет горький привкус во рту?
— Ты остановилась у Хэнка, прекрасно. Я не знал, что ты живешь там, — говорит он, останавливаясь у светофора на красный свет.
Я киваю, но ничего не говорю, нервно убираю волосы за ухо.
— Куинн работает там, — вскользь упоминает парень.
— Да, я знаю, — отвечаю я после того как успокоилась, удостоверившись, что вместо слов не будет бессвязного лепета.
— Правда? — спрашивает Тристан, смотря на меня, когда мы останавливаемся на светофоре.
— Я тоже там работаю. Я видела его в мотеле, — говорю я, пытаясь звучать беззаботно, но понимаю, что это у меня не очень получается. Начинаю нервно теребить края моих джинсовых шорт.
— Он никогда не упоминал о вашей встрече, — говорит Тристан, трогаясь с места и двигаясь дальше по дороге.
Я пожимаю плечами, но, кажется, он этого не увидел.
— Хэнк знал моих родителей, — произносит Тристан после минутного молчания.
Я заметила, что он использовал прошедшее время.
— Да? — отвечаю я, не желая давить на него или проявлять настойчивость.
— Да. Бобби Джо — это моя бабушка.
— Да.
Однако на этот раз мое «да» прозвучало с большим энтузиазмом.
Я помню, Хэнк говорил о том, что знает Бобби Джо. Это объясняет, почему Куинн помогает ему. Хэнк — друг бабушки Куинна.
— Да.
Когда я начинаю думать, что он больше ничего не добавит, Тристан произносит:
— Мои бабушка и дедушка открыли Бобби Джо еще в 50-х. Мой дед, будучи старым романтиком, назвал закусочную в честь бабушки. Спустя время, у них появилась моя мама Донна. Мама говорила, что всю жизнь ей рассказывали о том, что когда она станет старше, закусочная перейдет к ней. Но она хотела пойти в колледж, желая испытать что-то новое, так как всю юность проработала в закусочной. Во всяком случае, именно там мама встретила моего папу.
Я мгновенно заметила враждебность в голосе Тристана, когда он упомянул о своем отце.
— Мой отец, Пейдж, он — бездельник. Всегда им был, и всегда будет таким. Он увидел огромные плюсы нашего кафе. Это — хорошая репутация, постоянные клиенты, и он знал, что вся тяжелая работа сделана до него. Таким образом, он убедил маму бросить колледж и взять на себя управление закусочной. Мои бабушка и дедушка были готовы все отдать, так как хотели выйти на пенсию и наслаждаться теми деньгами, которые они так упорно зарабатывали все эти годы. Они не были в восторге от того, что мой отец Бен сделал предложение маме, и она уже в то время была беременна Куинном.
— Да, — это кажется единственный ответ, на который я сегодня способна.
— Мама — самая милая женщина, которую я когда-либо встречал, понятия не имею, почему она выбрала моего отца. В любом случае, спустя некоторое время, родился я. И на тот момент Куинн и я были достаточно взрослыми, чтобы понимать, что наша мать не счастлива с папой… но она все равно оставалась с ним.
— Почему? — шепчу я, так как не могу понять, зачем она была с ним, и почему моя мама… не осталась.
— Из-за меня и Куинна. Она ни за что не оставила бы нас. Она знала, что это — наш дом. Папа иногда мог позволить толкнуть нас, когда мама пахала по четырнадцать часов на смене в закусочной. Он угрожал Куинну и мне, что побьет нас, если мы расскажем матери. Он был пьяницей, не умевшим держать себя в руках, и человеком, увлеченным азартными играми.
Образы Куинна, умного ребенка с изумрудными глазами и маленького невинного Тристана, прячущегося за старшим братом от тяжелой руки пьяного разозленного отца, разрывали мое сердце.
Это как удар под дых. Не смотря ни на что, Донна осталась ради своих детей. Она терпела все, потому что была матерью.
Но вот моя мать так не сделала, и тут вдруг меня просто озаряет одна простая мысль.
Что если моя мама и не хотела оставаться? Что если она желала покинуть и меня, и отца?
Тристан все продолжал, глубоко погрузившись в свои мысли.
— Когда Куинну было десять, он стал для меня матерью. Мой отец, как обычно, заявился домой пьяный и пошел с кулаками на маму. Раньше он никогда так не делал. Я имею в виду, что он кричал, оскорблял, но никогда не притрагивался к ней. Этот день стал последней каплей для Куинна. Он ударил моего отца в лицо и толкнул его. Я до сих пор помню ярость в глазах Куинна, и готов поспорить, отец тоже помнит. Он был поражен, что Куинн пошел против него. Он предупредил его, чтобы тот отошел в сторону, но тогда Куинн не отступил, обещая защитить меня и мою маму, мой отец ударил его. И я не имею в виду пощечину. Он ударил его так сильно, что поранил переднюю часть черепа.
Я прикрываю свой открытый рот ладонями от удивления, мои глаза широко распахнуты.
Тристан смотрит на меня и качает головой.
— Я не знаю, почему я рассказываю тебе это, — говорит он с извиняющейся улыбкой.
— Нет, пожалуйста, продолжай, — шепчу я, так как понимаю, что Тристану нужно выговориться, чтобы стало легче.
Он благодарно кивает мне. Очень хочется знать конец истории.
— В тот день моя мама ушла от отца. Она сказала ему, чтобы он убирался прочь и никогда не возвращался. А если он вернется, она обещала обратиться в полицию и обвинить его в избиении Куинна. Папа понимал, что она говорит серьезно и ушел, но я сомневаюсь, что он когда-то хотел с нами жить. Мама старалась, как могла, чтобы обеспечить нас. Этот случай, спустя время, навсегда изменил всех нас… — он делает паузу, грустно смотря вперед от того, что будет в будущем. — Я уверен, это тебе совсем не интересно. Некоторые истории все же лучше оставить не рассказанными, — припарковавшись, подытоживает он.
Я просто не могу усидеть на месте. Нет, мне не скучно! Наоборот, я взволнована. Из-за его истории у меня возникла куча вопросов, но я не могу задать их, так как мы уже приехали в «Ночные Коты». Красный свет от вывески блуждает по лицу Тристана.
Мне нужно выходить, но я не могу сдвинуться с места.
— Спасибо, что выслушала, — говорит Тристан, отстегивая свой ремень безопасности и поворачиваясь ко мне лицом. — Я никогда прежде это никому не рассказывал. Извини, что взвалил это на тебя, — признался он, покусывая свои губы из-за волнения.
— Не извиняйся. Я рада, что ты доверяешь мне настолько, что можешь поделиться такими личными вещами. Иногда легче всего высказать все незнакомцу, нежели своим друзьям, — отвечаю я, прекрасно понимая его чувства.
— Я бы хотел, чтобы ты стала моим другом, — с ухмылкой говорит парень, и до меня только сейчас доходит, что я сказала.
— Ой, верно. Ну, мы и так. Друзья, я имею в виду, — отвечаю я. Поверить не могу, что только что сказала это.
— Хорошо.
И мы погружаемся в тишину. Как только я начинаю отстегивать свой ремень, Тристан заявляет.
— Я понял, что в глубине души ты поймешь это. Ты не такая, как все пустые девчонки здесь. Ты настоящая.
Я ошеломленно смотрю на него.
— Спасибо тебе, — тихо отвечаю я, немного смущенная от его честности. — Мне, на самом деле, приятно слышать это от тебя, Тристан.
Лицо Тристана просто светится улыбкой.
— Всегда, пожалуйста, в любое время, — говорит он и протягивает руку ко мне. — Дай мне свой номер.
Как ни странно я не спрашиваю его, зачем ему мой номер, а просто протягиваю свой телефон, чтобы он написал его сам.
— Теперь, когда тебе вдруг понадобиться выговориться кому-то, — говорит парень с усмешкой и начинает набирать на экране телефона цифры, — ты будешь знать мой номер телефона.
Он возвращает мне телефон, и я не могу не заметить, с какой нежностью его пальцы дотрагиваются до моей руки. Было конечно глупо обращать на это внимание, но, тем не менее, я приметила это.
— Спасибо, Тристан, — отвечаю я, смотря на его номер.
Я знаю, что должна ему дать свой, но не могу. Это как-то слишком личное.
— Увидимся завтра, — говорит Тристан, когда видит мой явный дискомфорт.
Я отстегиваю ремень безопасности и коротко киваю ему.
— Доброй ночи, — выпрыгиваю из машины и машу ему на прощание, прежде чем он отъезжает.
Я в задумчивости шаркаю ногами по асфальту на пути в свою комнату.
Возникло несколько вопросов, мучающих меня: «Где Донна и Бен сейчас? Где бабушка и дедушка Тристана? Почему Куинн не работает в закусочной? Где работает Куинн? Что случилось с Беном? И что более важно, что именно случилось такого, что изменило все?» Список бесконечен.
Теперь я понимаю, что прошлое Тристана повлияло и на судьбу Куинна. Хотя он мне ничего и не говорил, я понимаю, почему Куинн выполняет роль защитника. И у меня такое чувство, что даже сам Тристан не знает всей правды.
Честно говоря, есть один нюанс, на котором мне бы не хотелось заострять внимание, но это имеет прямое отношение ко мне. Донна оставалась из-за детей. Не смотря на то, что была несчастна, она пожертвовала собой ради детей.
Итак, что можно сказать о моей маме, которая оставила трехлетнего ребенка у монстра?
Всю свою жизнь я будто бы возносила свою маму на пьедестал. Она была нечто вроде приза в конце этого дерьмового пути. Но что если я ошибаюсь?
А что если, когда моя мама бросила меня она никогда обо мне и не вспоминала?
Chuck Taylor All-Star (также «конверсы», Converse All-Star) — знаменитые кеды фирмы «Converse», которую основал Маркус Миллс Конверс (англ. Marquis Mills Converse) в 1908 году
Clerks — американский кинофильм, вышедший в 1994 году. В основе сюжета один день из жизни двух продавцов в супермаркете — добропорядочного Данте Хикса и издевающегося над покупателями Рэндела Грейвса
Джек Скеллингтон (англ. Jack Skellington) — вымышленный персонаж, фантастический герой поэмы Тима Бертона «Кошмар перед Рождеством» и одноименного кукольного мультфильма по её мотивам, снятого как ответ на массовые рождественские распродажи