Кэннингхем докладывал премьер-министру У. Черчиллю: «…осада Тобрука снята. Мы энергично преследуем противника в полном взаимодействии с королевским военно-воздушным флотом».
В дальнейшем из немецких документов стало известно, что потери в армии держав «оси» в результате операции «Крусейдер», включая гарнизоны, отрезанные в Бардии и позже взятые в плен, составили около 13 тысяч немцев и 20 тысяч итальянцев, также было уничтожено 300 танков.
Союзные войска недосчитались 2908 офицеров и солдат, 7339 человек было ранено и 7547 пропали без вести — всего 17 704 человека, а также потеряно 278 танков.
Германские подводные лодки успешно действовали в Средиземном море. «Арк Ройал» погиб. Две недели спустя линкор «Бархэм» был поражен тремя торпедами и затонул за три минуты, погибло более 500 человек.
Ночью 18 декабря итальянская подводная лодка «Шире» подошла к Александрии и выпустила три аппарата, каждым управляли по два человека. Проникнув в гавань, когда боны были открыты для прохода судов, они установили бомбы замедленного действия, которые взорвались рано утром под линкорами «Куин Элизабет» и «Вэлиант». Оба корабля были сильно повреждены и на несколько месяцев поставлены в ремонт.
Таким образом, за несколько недель весь линейный флот Великобритании в восточной части Средиземного моря был выведен из строя как боевая сила.
Операция английского командования «Крусейдер» была завершена, но какой ценой!?
«Кан Току Эн» — зашифрованное название операции Квантунской армии Японии против Советского Союза, в ходе которой предусматривалось нападение Японии на дальневосточные рубежи России с учетом возможного отвода войск Красной Армии на западный фронт.
В первые дни нападения Германии на Советский Союз 23 и 24 июня 1941 г., командующий японскими войсками в Северном Китае генерал Окамура шифротелеграммой вызвал в Пекин в штаб войск Северного Китая командующего японскими войсками во Внутренней Монголии генерал-лейтенанта Амакасу и начальника оперативного отделения полковника Масатаку, где они получили указание по подготовке войск к войне с СССР. Японские войска во Внутренней Монголии должны были согласовать свои боевые действия против СССР с Квантунской армией.
По материалам военных игр Института тотальной войны, выступление Японии первоначально намечалось на август или сентябрь 1941 г. Затем сроки были перенесены на июль — август 1942 г. К этому времени в Маньчжурию было дополнительно переброшено более 800 тысяч солдат. Но еще в июле 1941 г. маньчжурское правительство направило в распоряжение штаба Квантунской армии для строительства военных сооружений до 300 тысяч чернорабочих.
По плану 1941 г. в случае войны с СССР Квантунская армия должна была сконцентрировать свои главные силы в направлении на Советское Приморье. Часть сил предполагалось сосредоточить на Благовещенско-Куйбышевском направлении, а другую часть — в районе Хайлар. Резервы находились в районе Харбина. Наступление задумывалось начать в районе ст. Пограничная в направлении на Благовещенск с целью перерезать железную дорогу и тем самым прекратить подвоз подкреплений для Красной Армии с запада. В районе Хайлар войска должны были держать оборону, чтобы обеспечить наступательную операцию на других направлениях.
На первом этапе войны планировалось занять Ворошилов, Владивосток, Благовещенск, Иман, Куйбышевку и район Рухлово. На втором этапе — захватить Северный Сахалин, Петропавловск-на-Камчатке, Наколаевск-на-Амуре, Комсомольск и Советскую Гавань. Военно-морской флот Японии имел три задачи: обеспечить высадку десантов в Петропавловске-на-Камчатке и Северном Сахалине; осуществить нападение на советскую Тихоокеанскую эскадру и блокировать с моря Владивосток; охранять Цусимский пролив с целью обезопасить связь Метрополии с Кореей и Маньчжурией.
В 1942 г. Генеральный штаб произвел корректировку плана операций «Кан Току Эн», который уже не изменялся до весны 1944 г. План 1942 г. был по-прежнему наступательным. Война против Советского Союза должна была начаться внезапно. К 1944 г. на границе было сосредоточено около 30 дивизий.
Для осуществления операций требовались хорошо подготовленные переводчики русского языка. Поэтому было проведено дополнительное обучение переводчиков во всех школах иностранных языков в Японии, а также в Харбинском университете.
К лету 1945 г. японское командование в районах, примыкавших к границам СССР, сосредоточило крупную группировку сухопутных сил (свыше миллиона человек). Основу ее составляла дислоцированная в Маньчжурии Квантунская армия.
На вооружении этой группировки имелось 1215 танков, 6640 орудий и минометов; ее поддерживала авиация (1907 самолетов) и речная флотилия (26 кораблей).
Значительные силы находились в Корее, Южной части Сахалина и на Курильских островах.
Однако коварным замыслам японских милитаристов не суждено было сбыться. Успехи Красной Армии в Великой Отечественной войне охладили пыл восточных вояк и заставили их несколько раз передвигать сроки развязывания войны вплоть до августа 1945 г.
Выполняя обещание, данное союзникам на Ялтинской конференции в феврале 1945 г., к началу августа Ставка Верховного Главнокомандования полностью завершила подготовительные мероприятия для ведения военных действий против японских агрессоров. Группировка советских войск включала три фронта, Тихоокеанский флот и Краснознаменную Амурскую флотилию. Было сосредоточено одиннадцать общевойсковых, одна танковая и три воздушных армии, три армии ПВО территории страны, в их состав входили управления 33 корпусов, 131 дивизия и 117 бригад основных родов войск, а также 21 укрепленный район. Советские войска насчитывали 1747 тысяч человек, около 30 тысяч орудий и минометов, 5250 танков и САУ, свыше 5170 боевых самолетов и 93 боевых корабля основных классов.
Нанеся сокрушительный удар по Квантунской армии в течение августа 1945 г., советские войска не допустили осуществления операции «Кан Току Эн», она так и осталась только на бумаге.
Н аступление гитлеровских войск на Москву началось 30 сентября 1941 г. ударом 2-й танковой группы по левому флангу Брянского фронта на Орел и в обход Брянска с юго-востока. В течение первых недель октября, когда по выражению генерала Блюментрита, начальника штаба 4-й армии генерал-фельдмаршала Х. Г. Клюге, развернулось «хрестоматийное сражение», немцы окружили между Вязьмой и Брянском четыре советские армии (19, 20, 24, 32-ю) и взяли в плен 650 тысяч солдат и командиров, захватили 5 тысяч орудий и 1200 танков.
2 октября развернулось крупномасштабное наступление под кодовым названием «Тайфун», нацеленное непосредственно на Москву. Предусматривалось, что мощный ураган налетит на русских, уничтожит их последние войска, обороняющие Москву, и приведет к развалу Советского Союза.
Захватить русскую столицу до наступления зимы Гитлеру показалось недостаточным. Он отдал приказ фельдмаршалу фон Леебу в это же самое время захватить Ленинград. Фельдмаршалу Рундштедту предписывалось очистить Черноморское побережье и, захватив Ростов-на-Дону, выйти к Сталинграду.
Вдоль Старой Смоленской дороги, по которой когда-то шел и Наполеон на Москву, началось немецкое наступление, словно неистовый тайфун. К 20 октября немецкие головные танковые части находились уже в 40 милях от Москвы, и советские министерства и иностранные посольства были спешно эвакуированы в Куйбышев. Даже трезвомыслящий генерал-полковник, начальник Генерального штаба сухопутных войск Ф. Гальдер поверил, что при смелом руководстве и благоприятной погоде Москва может быть взята до начала суровой русской зимы.
Однако осенние дожди уже начались. Наступил период распутицы. Огромная группа армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала Ф. Бока, двигавшаяся на колесной технике, замедлила свой ход и была вынуждена часто останавливаться. Приходилось выводить из боя танки, чтобы с их помощью вытаскивать из бездорожья орудия и автомашины с боеприпасами. Чтобы доставить застрявшую в грязи технику, нужны были цепи и тросы, но их не хватало, и тогда приходилось сбрасывать с самолетов связки веревок, в то время как транспортные самолеты были крайне необходимы для доставки боевых грузов. Описание этой непролазной грязи из-за октябрьских дождей дано в воспоминаниях генерал-полковника Х. Гудериана, командующего 2-й танковой армией. Однако генерал Блюментрит, находившейся в самом пекле сражения за Москву, еще более ярко описал сложившуюся обстановку: «Пехотинцы вязли в грязи, а для того, чтобы тащить артиллерийское орудие, приходилось запрягать несколько упряжек. Все колесные машины увязали в грязевом месиве по ось. Даже тракторы продвигались с огромным трудом. Большая часть нашей тяжелой артиллерии намертво застряла в грязи. Трудно даже представить, какое напряжение вызвало все это у наших и без того измотанных войск».
Впервые за все время в дневниковых записях Гальдера и в донесениях Гудериана, Блюментрита и других немецких генералов появляются первые признаки сомнения, а затем и отчаяния. Эти настроения распространились и среди низшего командования, и среди полевых войск.
«И теперь, когда Москва была почти на виду, — вспоминал Блюментрит, — настроение как командиров, так и войск начинало меняться. Сопротивление противника усиливалось, бои приобретали более ожесточенный характер… Многие из наших рот сократились до 60–70 солдат… Зима уже начиналась, но не было никаких намеков, что мы получим зимнее обмундирование… Далеко за линией фронта, в нашем тылу, в бескрайних лесах и болотах, стали давать о себе знать партизаны. Колонны снабжения часто попадали в засаду».
Теперь призрак великой армии Наполеона, шедшей этой же дорогой на Москву, и память об участи, постигшей Наполеона, стали преследовать нацистских завоевателей. Немецкие генералы принялись читать и заново перечитывать сделанное Коленкуром мрачное описание русской зимы 1812 г., закончившейся для французов катастрофой.
Сильные снегопады и морозы в ту зиму начались в России рано. Гудериан зафиксировал первый снег в ночь на 7 октября. Это побудило его вновь запросить штаб о зимней одежде, особенно об утепленной обуви и шерстяных носках.
12 октября снегопад все еще продолжался, 3 ноября ударили морозы, температура заметно понизилась. 7 ноября Гудериан уже докладывал о «случаях серьезного обморожения» в частях, а 13-го — о том, что температура упала до минус 8 градусов по Фаренгейту и отсутствие зимней одежды «сказывается все сильнее».
«Лед начинает причинять много неприятностей, — писал Гудериан, — поскольку шипы для танковых тягачей еще не поступили. Холод сделал бесполезными телескопические прицелы. Для того чтобы запустить двигатели танков, приходится разводить костер под ними. Иногда в баках замерзает топливо, а смазка затвердевает… Каждый полк (из 112-й пехотной дивизии) уже потерял 500 человек в результате обморожений.
Из-за морозов пулеметы отказывают, а наши 37-миллиметровые противотанковые орудия оказались малоэффективными против русского танка Т-34… В результате распространилась паника. Это был первый случай за всю русскую кампанию, когда морозы привели к таким последствиям, что явилось предостережением: боеспособность нашей пехоты на пределе».
Сколь ужасной ни была русская зима и сколь ни бесспорно, что советские войска оказались лучше подготовлены к ней, чем немцы, фактором, определившим исход сражения, явилась не погода, а ожесточенное сопротивление красноармейцев, их неукротимая воля к победе.
Гудериан рассказывал о старом отставном генерале царской армии, которого он встретил в Орле. «Если бы вы пришли 20 лет назад, — говорил генерал Гудериану, — мы бы вас встречали с распростертыми объятиями. Но теперь слишком поздно. Мы только что начали вставать на ноги, и тут появляетесь вы и отбрасываете нас на 20 лет назад, так что нам снова придется начинать все сначала. Теперь мы сражаемся за Россию, а в этом деле мы все едины».
И тем не менее по мере того, как ноябрь с его метелями, буранами и постоянными морозами приближался к концу, Гитлер и большинство генералов испытывали все меньше сомнений, что Москва падет в ближайшие дни.
С севера, юга и запада немецкие армии подошли к столице на 20–30 миль, Гитлеру, рассматривавшему карту в своей ставке далеко от фронта, в Восточной Пруссии, представлялось, что его войска способны преодолеть этот ничтожный отрезок пути за один бросок. Ведь его армии уже прошли 500 миль, и до цели оставалось не более 20–30 миль. «Один последний бросок, и мы будем торжествовать», — говорил Гитлер в середине ноября.
Во время телефонного разговора с Гальдером 22 ноября фельдмаршал фон Бок сравнил обстановку, сложившуюся перед последним броском на Москву, с тем, что происходило во время сражения на Марне в 1914 г., где последний батальон, брошенный в бой, решил его исход. Несмотря на усиливающееся сопротивление Красной Армии, Бок считал, что победа достижима.
Заключительное массированное наступление на сердце Советского Союза было намечено на 1 декабря 1941 г. 4 декабря Гудериан, 2-я танковая армия которого пыталась ворваться в Москву с юга и была остановлена под Тулой, докладывал, что температура упала до минус 31 градуса. Позднее она понизилась еще на 5 градусов. Его танки застыли в неподвижности. Над ними нависла угроза на флангах и с тыла севернее Тулы. 5 декабря создалась критическая обстановка. На всем 200-мильном фронте, полудугой вытянувшемся вокруг Москвы, германские войска были остановлены. А ведь немцами были сконцентрированы для наступления значительные силы. Крупнейшие танковые соединения были сосредоточены на одном фронте: 4-я танковая группа генерала Гелнера и 3-я танковая группа генерала Гота занимали рубежи непосредственно к северу от Москвы; 2-я танковая армия Гудериана дислоцировалась к югу от столицы в районе Тулы; огромная 4-я армия фон Клюге наступала в центре, прямо на восток, через леса, окружавшие подступы к городу, — с этой грозной силой Гитлер связывал все свои надежды.
2 декабря разведывательный батальон 258-й пехотной дивизии немцев проник в Химки, пригород Москвы, откуда были видны шпили кремлевских башен; однако на следующее утро батальон был оттеснен из Химок несколькими русскими танками и разношерстным отрядом наскоро мобилизованных рабочих города.
Это была самая близкая от Москвы точка, до которой дошли немецкие войска и откуда бросили свой первый и последний взгляд на Кремль. Еще вечером 1 декабря фон Бок сообщил по телефону Гальдеру, что его обескровленные войска уже не способны действовать.
5–6 декабря немцам нанес ответный удар генерал армии Г. К. Жуков, сменивший маршала С. К. Тимошенко на посту командующего Центральным фронтом всего шесть недель назад. Чтобы отогнать немцев от Москвы, он бросил в наступление на фронте протяженностью в 200 миль семь армий и два кавалерийских корпуса — всего 100 дивизий, состоявших либо из свежих формирований, либо из испытанных в боях частей, которые были хорошо оснащены и обучены ведению боевых действий в суровых зимних условиях. Удар, который этот еще малоизвестный генерал нанес силам грозной группировки, состоявшей из пехоты, артиллерии, танков и самолетов, был таким неожиданным и сокрушительным, что Третий рейх после него в полной мере так и не оправился.
В течение нескольких недель необычно сурового декабря и первой половины января казалось, что отступавшие немецкие армии, фронт которых постоянно прорывали части Красной Армии, погибнут в русских снегах, как это случилось с армией Наполеона 130 лет тому назад. Это было серьезное поражение. Впервые за более чем два года непрерывных военных побед армии Гитлера отступали под напором превосходящей силы. Позднее Гальдер понял, что масштабы поражения измерялись не только этим, и записал в дневнике: «Разбит миф о непобедимости немецкой армии».
Для выполнения операции «Тайфун» группа армий «Центр» имела в своем составе 1708 тысяч человек, около 13 500 орудий и минометов, 1170 танков, 615 самолетов. Советские войска насчитывали около 1,1 миллиона человек, 7652 орудия и миномета, 774 танка, 1000 самолетов. На завершающем этапе битвы за Москву Красная Армия нанесла противнику тяжелое поражение: из строя были выведены 16 дивизий и 1 бригада.
П о словам самого молодого в рейхе генерала СС, начальника политической разведки фашистской Германии Вальтера Шелленберга (VI управление СД), несмотря на значительные успехи немецких армий на Восточном фронте в 1942 г., каждому понимающему обстановку стало ясно, что не избежать приближавшихся трудностей. Во-первых, немцев поражало качество и все более растущая сила русского оружия. Во-вторых, сопротивление в тылу переросло в хорошо организованную партизанскую войну, связывавшую войска безопасности, которых и без того не хватало. Поэтому Шелленбергу было приказано организовать в тылу русских секретную резидентуру и направлять ее работу.
Глава политической разведки был неординарной фигурой. Бригаденфюрер СС после учебы в иезуитском колледже окончил университет и, став бакалавром искусствоведения, продолжал изучать японский язык, знал французский и русский. Он был обаятельным человеком, элегантно одевался, хорошо разбирался в музыке, живописи, антиквариате.
Возглавляемая им секретная служба подразделялась на три сектора.
Первый сектор собирал и координировал информацию, поступавшую от агентов, постоянно работавших на территории иностранных государств. К открытой информации относились газеты, книги, статистические данные и т. п. Кроме того, имелась прямая тайная связь с двумя штабными офицерами маршала К. К. Рокоссовского. Как доносили эти офицеры, они сомневались в лояльности Рокоссовского по отношению к Сталину. Ведь генерал, бывший царский офицер, провел несколько лет в Сибири. Но, как известно, в дальнейшем эти подозрения не получили развития.
После того как Шелленберг принял абвер от адмирала Канариса, было создано еще одно подразделение. Весь его штат состоял из двух сотрудников — делопроизводство и работа были механизированы. Информация поступала из многих стран и от разных слоев общества, начальник этого подразделения готовил точные сводки из материалов, выуженных у старших чинов Красной Армии. Работало подразделение виртуозно. Его отчеты, как правило, поступали за две-три недели до начала событий.
Второй сектор осуществлял операцию «Цеппелин», основная цель которой сводилась к десантированию в глубокий тыл Советского Союза диверсионных подразделений, набранных из русских военнопленных. Им предоставляли права немецкого солдата, разрешали носить униформу вермахта, обеспечивали отборной пищей, хорошим жильем, устраивали просмотры кинофильмов и поездки по Германии. После обучения их отправляли на Восточный фронт для сбора информации и заброски в партизанские отряды. Главная задача операции «Цеппелин» заключалась в том, чтобы противостоять эффективности партизанской войны. Для осуществления этого плана были созданы три группировки: «Юг», «Центр», «Север». В их задачу входили саботаж, политические акции и сбор секретной информации. Для заброски в тылы Восточного фронта был выделен отдельный авиаотряд. Связь с агентами осуществлялась через специальных связных и при помощи радиопередатчиков. Большая часть агентуры забрасывалась в места, где она имела возможность укрыться у знакомых. Некоторые из них оснащались велосипедами с вмонтированными в педальный механизм устройством питания передатчика.