Делегацию Англии возглавлял до 25 июля Уинстон Черчилль в сопровождении Антони Идена. После поражения консерваторов на парламентских выборах, с 28 июля, ее возглавил новый премьер лейбористского правительства Клемент Эттли. Его сопровождал министр иностранных дел Эрнест Бовин. Пленарное заседание конференции, назначенное на 27 июля, было перенесено на один день по просьбе Эттли.
Американскую делегацию возглавил новый президент США Гарри Трумэн. Его сопровождал государственный секретарь Джеймс Бирнс.
На первом заседании конференции по предложению Сталина, поддержанному Черчиллем, председателем был избран Трумэн. Он скромно заметил, что не может заменить «человека, которого невозможно заменить, — бывшего президента Рузвельта». Действительно, замена оказалась неравноценной.
С первых часов работы конференции начались настоящие политические битвы, ожесточенные дипломатические сражения, продолжавшиеся две недели. Прошло лишь пять с небольшим месяцев после Ялтинской конференции, а разногласия между союзными державами становились все более заметными. В Потсдаме гораздо сильнее, чем в Тегеране и Крыму, проявились тенденции США и Англии к борьбе за мировое господство.
Советская делегация в Потсдаме столкнулась с тактикой шантажа, давления, с обструкцией вместо поисков компромисса. Недаром Черчилль шел в Потсдам с намерением «повоевать с Советским правительством», а возможно, пойти на открытый разрыв. Он был особенно агрессивен.
«Первое время, — вспоминал Маршал Советского Союза Жуков, — конференция проходила очень напряженно. Советской делегации пришлось столкнуться с единым фронтом и заранее согласованной позицией США и Англии». Дело доходило до угрозы со стороны Трумэна немедленно покинуть конференцию, как когда-то на Генуэзской конференции 1922 г. Ллойд Джордж заказывал специальный поезд для отъезда, оказывая давление на советских делегатов. Правда, этот прием Трумэна тоже не имел успеха. Сталин ответил ему спокойно, что и советской делегации хочется домой.
Делегация США, поддержанная Англией, как и в Крыму, вновь выступила с планом расчленения Германии на три государства: южногерманское со столицей в Вене, северогерманское со столицей в Берлине и западногерманское, включавшее Рур и Саар. Расчлененные государства Германии оказались бы в политической и экономической зависимости от США и Англии. Некоторые политики США считали, что «Германия нужна… как оплот против России и коммунизма».
Советская делегация выступала против расчленения Германии, твердо настаивая на том, что нельзя отождествлять германский народ с гитлеровской кликой и проводить по отношению к нему политику мести, национального унижения и гнета. Наоборот, необходимо обеспечить условия для развития Германии как единого, миролюбивого, демократического государства.
В соответствии с целями оккупации должно было быть осуществлено полное разоружение и демилитаризация Германии, ликвидирована вся военная промышленность, полностью упразднены все сухопутные, морские и воздушные вооруженные силы Германии, прекращена деятельность Генерального штаба и других военных и полувоенных организаций, с тем чтобы навсегда предупредить возрождение германского милитаризма и нацизма. Потсдамские соглашения предусматривали запрещение фашистской партии, роспуск всех нацистских организаций — СС, СД, гестапо. Союзники решили также ликвидировать германские монополии, картели, синдикаты, тресты, являвшиеся носителями реваншизма.
Острые дискуссии развернулись по вопросу о репарациях. Было законно, чтобы Германия возместила хотя бы малую часть ущерба, нанесенного СССР и другим странам. Только сумма ущерба Советской стране от прямого уничтожения имущества исчислялась в 679 миллиардов рублей, а общие потери составляли гигантскую цифру — 4 триллиона долларов. СССР требовал минимальной уплаты — 20 миллиардов долларов. Однако из-за неуступчивой позиции в первую очередь английской делегации, поддержанной делегацией США, сумма репараций (это явилось следствием неудовлетворительной работы Комиссии по репарациям) так и не была определена в Потсдаме.
Не было принято и советское предложение об установлении совместного четырехстороннего контроля над кузницей оружия — Руром. В будущем Англия и США надеялись использовать Рур как арсенал союзников в Германии.
Все-таки, несмотря на разногласия, в Потсдаме были приняты важнейшие решения по германскому вопросу на основе принципов демократизации, демилитаризации, денацификации, создавшие предпосылки для развития Германии в будущем.
Острая борьба развернулась по польскому вопросу. Английская и американская делегации фактически ревизовали решения Ялтинской конференции о границах Польши на севере и западе. Черчилль и Трумэн выступали против «существенного приращения территории» Польши на севере и западе, против границы, идущей по реке Западная Нейсе с включением Свинемюнде и Штеттина. Они настаивали, чтобы вопрос о западной границе Польши был отложен до мирной конференции.
В Потсдам по настоянию советской делегации были приглашены представители польского Временного правительства национального единства во главе с президентом Болеславом Берутом. Они дали глубокое историческое, социальное и экономическое обоснование законных претензий польского народа на западные земли, в разное время захваченные немецкими завоевателями и превращенные ими в базу германского империализма.
Черчилль, встретившийся утром 25 июля с Берутом в своей резиденции на Рингштрассе, с беспокойством спрашивал его, не собирается ли Польша перейти к коммунизму, против чего он резко возражал. Берут ответил, что Польша хочет поддерживать дружеские отношения с Советским Союзом. До этого в беседе с Черчиллем Берут резонно заявил: «Великобритания совершила бы грубейшую ошибку, если бы, вступив в войну ради Польши, теперь не проявила понимания ее требований». Однако Черчилль считал законные требования поляков «чрезмерными».
Черчилль и Трумэн занимались открытым шантажом советской делегации по польскому вопросу. Если не будет принято решение по Польше в духе, угодном Англии и США, угрожал Черчилль, то он не допустит принятия решений о репарациях и по вопросу о зонах оккупации Германии. Но эти планы Черчиллю и Трумэну осуществить не удалось. Последовательная борьба СССР за интересы демократической Польши привела к тому, что западные державы обязались на конференции объявить о признании национального единства польского Временного правительства, созданного 28 июня 1945 г. в соответствии с решениями Ялтинской конференции. Был решен и вопрос о границах Польши. В состав Польши также включались часть Восточной Пруссии и город Данциг (Гданьск).
Конференция согласилась с предложением СССР о передаче ему города Кёнигсберга и прилегающих к нему районов Восточной Пруссии. Опасный очаг агрессии был ликвидирован, а старинные славянские земли были возвращены Польше и Советскому Союзу.
Черчилль и Трумэн предлагали реорганизацию правительств, созданных в Болгарии в сентябре 1944 г. и в Румынии в марте 1945 г., на основе реставрации буржуазных порядков. В противном случае, угрожали они, с правительствами этих стран не будут установлены дипломатические отношения и заключены мирные договоры. Однако все усилия англо-американских реакционеров успеха не имели. СССР отверг их необоснованные домогательства. В то же время Англия и США настойчиво отстаивали интересы Италии, сражавшейся до 1943 г. на стороне Германии. Итальянские войска заливали кровью русские земли на юге страны, дошли до Волги, воевали против Англии и США в Африке. Но, несмотря на агрессию итальянского фашизма, англичане и американцы склонны были амнистировать его военные преступления, признали итальянское правительство, пришедшее к власти после свержения режима Муссолини. Они даже выдвигали предложение о вступлении Италии в ООН, а также о том, чтобы она не платила репараций союзникам.
Такую же позицию они занимали и в отношении франкистской Испании. Когда советской делегацией был поставлен вопрос о разрыве отношений с правительством Франко, поскольку оно помогало в войне Гитлеру и Муссолини, послав на советско-германский фронт «Голубую дивизию», Черчилль выступил ярым защитником франкистского режима, считая недопустимым вмешательство во внутренние дела Испании.
Было установлено четырехстороннее управление Берлином межсоюзнической комендатурой. Берлин был намечен как местопребывание верховного органа власти в Германии — Контрольного совета, который должен был осуществлять согласованную политику в период оккупации страны.
На конференции между Сталиным и Черчиллем возник резкий спор по вопросу о трофейном немецком флоте. Черчилль весьма болезненно воспринял даже сам факт постановки этой проблемы, не допуская и мысли о разделе флота между союзниками на том основании, что Англия понесла самые большие потери от немецких подводных лодок. Черчилль считал себя правым по принципу сильного, так как значительная часть немецкого флота оказалась в портах Англии или в занятых ею базах Германии, Франции, Норвегии и Дании. Но Черчиллю пришлось уступить и здесь. Было принято решение разделить поровну между СССР, Англией и США весь германский надводный военно-морской флот, включая суда, находившиеся в постройке и ремонте. Большая часть германского подводного флота должна была быть потоплена. Союзники разделили между собой более 500 кораблей, в том числе 30 подводных лодок (остальные как малопригодные были затоплены). Из вспомогательных судов разделу подлежали 1339 единиц. СССР получил в итоге раздела немецкого флота 155 боевых кораблей, в том числе крейсер «Нюрнберг», четыре эсминца, шесть миноносцев, несколько подлодок.
Три главы союзных держав подтвердили свои намерения предать главных военных преступников справедливому суду. Советская делегация предложила назвать в числе главных военных преступников Геринга, Гесса, Риббентропа, Розенберга, Кейтеля и других, но американская сторона — Эттли, Бирнс — считали «нецелесообразным называть определенных лиц» или определять их виновность. Было решено опубликовать через месяц первый список немецких военных преступников.
Черчилль утверждал в Потсдаме, что правительства Англии и США с изобретением атомной бомбы не нуждались в помощи СССР для достижения победы над Японией. В действительности это было не так. Военные профессионалы по-прежнему считали, что Японию можно победить, только разгромив ее вооруженные силы, а без помощи СССР этого было сделать невозможно. Поэтому Объединенный комитет начальников штабов в докладе Трумэну и Черчиллю указывал: «Вступление России в войну против Японии должно быть поощрено».
Трумэн писал в своих мемуарах, что одной из наиболее важных причин его поездки в Потсдам было получение подтверждения решения советского правительства, принятого на Ялтинской конференции, о вступлении СССР в войну с Японией. Он получил это подтверждение в первый же день работы конференции. Крайняя заинтересованность США в помощи СССР в войне против Японии несомненно способствовала более успешному решению сложных проблем в Потсдаме и сдерживала пыл сторонников «холодной войны».
Когда конференция подходила к концу, Трумэн, по-видимому, решил ошеломить главу советского правительства необычным сообщением. 24 июля после окончания пленарного заседания, когда делегаты поднялись со своих мест и стояли у стола небольшими группами, Трумэн с важным видом подошел к Сталину вместе со своим переводчиком и сказал ему о наличии у США страшного оружия «исключительной разрушительной силы», не назвав его атомной бомбой. Черчилль заранее знал, о чем Трумэн беседует со Сталиным, и ожидал, какая будет реакция. Однако Сталин ничем не выдал своих чувств, как будто это было обычное сообщение.
Конечно, Трумэн не собирался передавать Советскому Союзу секрет производства атомной бомбы, о чем было решено еще на совещании Объединенного политического комитета по атомной энергии в Вашингтоне в начале июля 1945 г. Беседа на этом закончилась.
Черчилль, поджидавший Трумэна близ своей машины, подошел к нему и спросил: «Ну как, сошло?» — «Он не задал мне ни одного вопроса», — ответил разочарованный Трумэн.
Сталин прекрасно понял смысл угрожающего заявления Трумэна и сделал правильные выводы. Вернувшись с заседания, Сталин в присутствии Жукова рассказал Молотову о состоявшемся разговоре с Трумэном, заметив: «Надо будет переговорить с Курчатовым об ускорении нашей работы».
Атомный шантаж потерпел неудачу. В июле 1949 г. СССР стал обладателем ядерного оружия защиты.
После рассмотрения ряда других важных вопросов поздно ночью 2 августа 1945 г. Потсдамская конференция закончила работу.
К началу августа 1945 г. Квантунская армия под командованием генерала Отоязо Ямада на Дальнем Востоке включала 2 фронта и 2 отдельные армии, состоявшие из 24 пехотных дивизий, 9 отдельных пехотных бригад, 2 танковых бригад, бригаду смертников, 2-ю воздушную армию, Сунгарийскую военную флотилию. Всего — около 750 066 человек, 1155 танков, 5360 орудий, 25 кораблей и 1800 самолетов. Командованию Квантунской армии подчинялись войска марионеточного государства Маньчжоу-Го и японского ставленника во Внутренней Монголии князя Дэвана, а с 10 августа — также войска Корейского фронта и 5-я воздушная армия.
С мая до начала августа советское командование перебросило на Дальний Восток часть высвободившихся на Западе войск и техники в количестве свыше 400 тысяч человек, 7137 орудий и минометов, 2119 танков и др. Вместе с дислоцированными на Дальнем Востоке войсками Советская группировка составила 131 дивизию и 117 бригад, или свыше 1,5 миллиона человек, свыше 27 тысяч орудий, 5250 танков, свыше 3700 самолетов.
К проведению наступательных операций привлекались силы Тихоокеанского флота: около 165 тысяч человек, 416 кораблей, 1382 самолета, 2550 орудий и минометов, кроме того, Амурская военная флотилия — 12 500 человек, 126 кораблей, 68 самолетов, 199 орудий. В военных действиях принимали участие также монгольские войска. Главнокомандующим советскими войсками на Дальнем Востоке был Маршал Советского Союза A. M. Василевский, монгольскими — маршал МНР Х. Чойбалсан.
События под Муданьцзяном — первым крупным городом на пути ударной группировки 1-го Дальневосточного фронта — огорчали его командующего, Маршала Советского Союза К. А. Мерецкова. Из-за мощи неприятельских укреплений наступление замедлилось. События же на левом крыле фронта радовали. 25-я армия генерал-полковника И. М. Чистякова успешно наступала в сторону Гирина. К тому же 11 августа моряки-тихоокеанцы высадили десанты в портах Райсин и Сейсин.
У начальника инженерных войск 1-го Дальневосточного фронта А. Ф. Хренова весть о морских десантах вызвала в памяти события на Черном море: Крым, Феодосия, малые «охотники», врывающиеся в занятый гитлеровцами порт и высаживающие на причалы штурмовые группы. Дерзкий, внезапный десант! А почему бы опыт десантирования не использовать для захвата Харбина и Гирина — главных объектов наступления фронта? И между Хреновым и Мерецковым состоялся разговор.
— Есть предложение по скорейшему захвату Харбина и Гарина, — сказал Хренов.
— Интересно. Докладывай!
— Надо срочно готовить воздушные десанты и высаживать их там!
— Инженер, ты разве не знаешь, что у нас нет парашютных полков? — удивился Мерецков.
— Но у нас достаточно транспортной авиации. Десанты можно высадить прямо на аэродромах. Сыграем на полной внезапности.
— Но это же авантюра чистой воды!
Чуть позже Мерецков позвонил главкому. Василевский идею десантов одобрил. Два дня спустя Мерецков вызвал Хренова и как ни в чем не бывало спросил:
— Ну, Аркадий Федорович, готовы твои десанты?
— Готовятся, товарищ командующий.
— Вот и хорошо. На днях они могут пригодиться. Если японцы взорвут в Харбине и Гирине мосты через Сунгари, нашим войскам придется там долго топтаться. Стало быть, одна из задач десантов — захватить мосты, не допустить их разрушения. И, разумеется, захват ключевых объектов в городах… Готовь людей и жди команды… А операцию назовем «Мост».
18 августа десанты (в каждом по 150 человек), сформированные из личного состава 20-й штурмовой бригады, погрузились в самолеты. Первый отряд летел курсом на Харбин, второй — на Гирин.
Пролетев над линией фронта, через два часа транспортные самолеты, развернувшись над городскими кварталами Харбина, пошли на посадку. Короткая перестрелка — и аэродром в руках десантников.
В 19 ч 30 мин Мерецков получил радиограмму: «В 19.00 авиадесант приземлился на аэродроме Харбин и приступил к выполнению задачи. Еще через полчаса в помещении аэродрома была обнаружена группа японских генералов во главе с начальником штаба Квантунской армии генерал-лейтенантом Хикосабуро Хата. Японцам предложили подписать безоговорочную капитуляцию. В 23.00 капитуляция была подписана. Сдались 43 тысячи человек из частей Харбинского гарнизона. Все мосты были захвачены без боя».
В полдень 19 августа в Кафедральном соборе по просьбе многочисленных русских эмигрантов, проживавших в Харбине, был отслужен молебен в честь доблестной Советской Армии.