— Волкова, — из сомнамбулического состояния меня выводит голос Кати. Я благодарна, что они с Женей не помешали нам проститься. Но зачем они пришли?
Мне не нужна ничья жалость! Мне нужен Саша!
— Это ты! Ты! Ты не дал мне уйти сейчас, а я с ним хочу! Ты предатель, Женька! — ураганом меня сметает истерика.
Трясущимися руками стискиваю плед и тащу себе его на голову — хочу спрятаться в норку, в темноту, в тишину, чтобы никого не видеть и Женьку в том числе, предателя, продажную шкуру. А где я? Комната, моя клетка!
— Жень, уходи! Дай умереть спокойно!
— Я не уйду, тебе надо самой увидеть! Вот! Смотри! читай!
— Не хочу ничего! Я устала!
— Посмотри на Катьку! Она…
— Я сама скажу, Жень, — Катя пришла меня успокаивать, понятно, это и в её интересах меня не пустить: она хочет защитить и себя, и ребёнка, а меня некому защитить. — Наташка! Ты сестра Жени и ты не дочь Графа! Смотри сама! Ваш отец — Самойлов Роман. У вас с Женькой одинаковые гены, смотри…
Я в прострации от обрушившейся новости рассматриваю листы с заключениями, пальцы дрожат, листы выпадают, Женя их подбирает, а Катя задумчиво смотрит на нас:
— А у меня нет никого…
— Но мама мне написала, что Граф — мой отец! И откуда вы взяли биоматериал Романа?
— Она, вероятно, ошиблась, когда…Прости, Нат, но твоей маме досталось, видно, от обоих…Я тоже не знаю, чьего ребёнка я ношу…А ты не в праве осуждать свою маму! Роман — отец Женьки.
Катя ещё что-то говорит, что Граф меня похитил как дочь, ему нужно было кого-то подложить под Руслана, а Руслан свою игру ведёт, что она, Катя, не дура, всё видит и слышит, но помалкивает, боясь гнева обоих. Руслан, сволочь, мог бы и её спасти, но ему не нужна изуродованная Хмурым женщина, да ещё с приплодом, как оказалось, а мне повезло, что Граф думает, что я его дочь, иначе…
— Что иначе, Кать? У тебя на лице шрам, а у меня на сердце!
— А ты думаешь, моё сердце не в трещинах, как земля во время засухи?!
— Ладно, девчонки, — Женька со вздохом обрывает наш спор, — вам обеим досталось. Нат, ты мне сестра, а ты, Кать, будешь женой, и точка, и ребёнок у тебя мой! Я и проверять не буду. Такая шебутная девчонка мне по сердцу. А ты, Наташка, не обижайся, я правильно сделал, что не пустил. Пусть Граф Руслана поджарит за яйца!
Умом я согласна, поэтому молчу, сердце же разрывается: Саша один, там, где холодно, морозно, ветрено, но он мужчина, он справится, тем более, Женька дал ему свои лыжи. И мне сейчас всё равно, чья я дочь, что теперь, вроде, брат есть у меня. Усталость огромной бетонной плитой легла мне на плечи, вот-вот раздавит, сплющит. Одно спасение — душ. Тащусь в ванную комнату.
Горячие струи льются, прогревая меня до костей, прогоняя усталость, морок, расслабляя мышцы. Волосы и тело вымыла одним гелем, размазывая гель, вспоминаю Сашины руки. По телу разлилось знакомое тепло, заклубилось в груди и ринулось в низ живота. Равнодушие и апатия, расслабленность. Полотенец чистых нет. Обойдусь. Но есть чистая простыня. Как же сушить волосы? Придётся тем, что есть.
— Наташа, проснись, скоро десять, — меня будит…Катя. — Тебе ещё собираться. Я думаю, Руслан приедет раньше, дорогу занесло снегом.
— Что тебе, Кать? — спросонья не разберусь, почему я сплю в простыни, на голове тюрбан из полотенца.
— Вот фен, и… подарок тебе, — голос девушки виноватый, хотя зря она винит себя. Виновата только я. От самого начала. В памяти всплывают цифры 99, 9, а на стул ложится…шубка, норковая, белая. — И хорош кваситься! Столько выстояла, не прогнулась, и что теперь? Железная леди, блин!
— Ладно, Кать, шубу верну при случае, — и ни спасибо, ни пожалуйста. Вспомнила: железная леди — моя институтская кличка, надо же. — Что с тобой будет? И когда ты курить начала?
Катя уходит, бросив угрюмый взгляд на меня. И мне понятно: теперь я уезжаю, если, конечно, уеду, а она останется. Загадывать боюсь, мне страшно даже подумать, что сегодня, СЕГОДНЯ, я не выберусь. Но я выберусь! Хватит нудить и кваситься! Железная я или не железная! Фраза, напомненная Катей, выводит меня из сомнамбулического состояния — я даже ногой топнула.
Из вещей, купленных Русланом, вытащила серый брючный костюм, не распакованный из целлофанового пакета. Немного мятый, но, если я надену свои брюки, а потом его, то помятость разгладится. Пиджак впору на мой свитер — видно, я похудела, ну и пусть. Расчёсанные волосы распущены, расчёска теперь при мне. Как долго я обделена была даже возможностью привести в порядок волосы!
Руслан приезжает злой — буксовал долго, но осматривает меня и произносит:
— Отлично выглядишь! А шуба откуда? Евгений?
Надо же! Официал чёртов! Но я помалкиваю.
— Евгений! Она краденая?
Женька в бешенстве бросает ему под ноги бирку с ценником, молча, не удосужив Руслана даже словом.
— Евгений, ты с нами едешь. Машину толкать придётся.
Красавец, блин, неженка. Но я снова не перечу: с Женей мне спокойнее.
Женька на выходе протягивает мне мою сумку. Как же я забыла её! А в ней что-то…пистолет?! Женька шепчет: «Зажигалка».
Ладно, пригодится кому-нибудь, понимаю — подарок Саше, и он дорогой, наверное. Вероятно, не только в денежном эквиваленте. Прижимаю руку к груди в молчаливой благодарности.
Из дома выхожу, не оглядываясь, только вперёд, вперёд, на свободу, к Саше! Сердце колотится, как перед прыжком в пустоту, в неизвестность. Усаживаюсь на заднее сидение, Руслан тоже.
За руль машины садится Женька — Семёнов устал, видите ли. Женя, как заправский шумахер, преодолевает на внедорожнике снежные заносы на дороге до города. Пушистый белоснежный ковер устилает землю.
По правую сторону от машины сплошной стеной возвышаются огромные сосны, их стволы и кроны все в снегу. «Так вот, где меня прятали!» Я впервые осматриваю окрестности дома. Кругом лежат нетронутые никем белоснежные сугробы, они искрятся в лучах утреннего солнца, и становятся причудливо-розоватыми. Но мне сейчас не до зимних красот и не до бегающего по мне взгляда Руслана — мне надо в город! Нервы вытянуты в струнку, не отпускает даже, когда мы выезжаем на трассу. Руслан и Женька меняются у руля.
Город! Многоэтажные строения! Вдох-выдох, терпи, Наташа, и жди своё сердце по имени Саша.
Руслан почему-то очень торопится и почти на ходу, чуть притормозив у светофора, говорит Женьке:
— Дуй к хозяину и смотри там, не проболтайся!
Тот с сожалением оглядывает меня на прощание и не выдерживает:
— Наташка, берегись Руса!
— Я не кусаюсь! — аморфно проговаривает Руслан и трогается с места. — Не меня надо опасаться.
— Вы оба не ангелы! — мне надо выплеснуть скопившуюся нервозность, знаю, что молчание — золото, но… — У нас нет с вами будущего! Вы-то знаете, зачем Графу нужен наш с вами брак?
— С тобой, Наташа! Давай уже определяйся!
— Ладно! Я фишка в вашей игре?
— Нет, Наташа, ты джек-пот!
Внутри меня один большой сгусток оголённых нервов. «Через несколько часов ты точно сорвёшь джек-пот, только обрадуешься ли ты!» — злобно подумала я.
— Сегодня я его переиграю! — если бы Руслан не держался за руль машины, он руки потёр от предвкушения выигрыша.
— А я игрушка в ваших руках? — меня выбешивает его радостный тон.
— Так получилось, прости, Наташа!
— Бог простит, если сможет, — я отворачиваюсь от него к окну машины.
К дворцу бракосочетаний машина Руслана подъезжает, когда из белого «Кадиллака» выходит очень красивая пара будущих новобрачных и быстро проходят в помещение Загса. Жених бережно поддерживает невесту. Я им по-доброму завидую: невеста сделала свободный выбор и под венец идёт не под дулом пистолета.
Руслан тоже в дорогом свадебном костюме с цветком в петлице, поверх которого было накинуто зимнее пальто от Армани. У них праздник, но зачем Семёнов так разоделся? Я в серых брюках, белом полушубке из норки с чужого плеча и с фатой до плеч — на потеху Руслану. «Надень, Наташа, заверши свой образ невесты!» — попросил он меня там же, у светофора.
«Ладно, — думаю, — играть, так играть: сам учил»
В ЗАГС мы сразу не заходим — и это хорошо: мне надо осмотреться и найти, куда бежать в случае чего.
Но я всё же жду спасителя, единственного из всех живущих в этом мире, где столько крови, злобы и продажных душ. Руслан всё время смотрит на часы и спрашивает:
— Наташа, сколько можно, пойдём, скоро наша очередь. Ты будто кого-то ждёшь.
— Не кого-то жду, а себя. Понимаете? Себя! Я жду своё сердце, может оно прямо сейчас остановится, и вместо невесты в ЗАГС вы понесёте труп!
Руслан не дурак, он, видимо, догадался, чего я жду.
— Ты отца ждёшь? Так он будет попозже!