21:07
— Кто, чёрт возьми, снимает в заброшенном здании? — спросила я больше себя, чем Арсена, сморщив нос.
Он крепко сжал мою руку, когда открыл незапертую дверь и вошёл. Я почти могла поклясться, что его рука вспотела, но я списала это на внезапную влажность, которая, казалось, начала душить нас, пока мы шли через здание. Я была счастлива, что Арсен пришел за мной, потому что он точно знал, куда идти.
Мы передвигались по длинному коридору с дверями с обеих сторон; некоторых не было, какие-то из них были заколочены, а другие просто свисали со своих петель.
— Такое ощущение, будто находишь в кошмарном сне, правда же? — нервно рассмеялась я.
— Иногда, — мягко ответил мужчина.
«Серьезно?»
Если всё, что Арсен мог мне предложить — это по большей части односложные ответы, я серьезно начинала сожалеть о том, что позволила жажде наживы взять верх.
Где-то поблизости я услышала звук смеха Макса.
— Давно я его не слышала, — сказала я Арсену.
Он не ответил. Просто продолжил вести меня дальше по коридору в единственную тускло освещаемую комнату слева. Я с любопытством вошла вслед за ним и огляделась. Мы очутились в огромной комнате заброшенного здания, в которой были установлены реквизит и другие вещи, разбросанные повсюду.
Я заметила сидящего Макса на стуле режиссера, который таращился на маленький экран, с Джаретом позади него, скрестив руки на груди. На этот раз они оба рассмеялись, заставив Арсена громко прочистить горло.
— Привет, Нив! Хорошо, что ты пришла! — произнес Макс, выключив что-то на своём мониторе и подойдя ко мне, чтобы быстро обнять.
— Может хоть сейчас мне кто-нибудь объяснит, что это такое? — спросила я, отстранившись от него.
— Ты будешь звездой фильма, дорогуша, — усмехнувшись, сказал он. — На этот раз на задворках посидит кто-нибудь другой.
Я подняла глаза на Арсена, который избегал моего взгляда.
— Мы подумали, что тебе будет комфортнее с Арсеном. Или, по крайней мере, с Джаретом. Я ничего не знал о том, что происходило между вами двумя, пока он мне не рассказал, — с улыбкой произнес Макс. — Но все хорошие вещи подходят к концу, верно? — продолжил он.
— Я не совсем понимаю, — медленно пробормотала я. — Какой конкретно жанр у фильма?
— Тёмный и полный сурового реализма.