— Я подумаю об этом. А сейчас спи.
Глава 8
Виктор
Я просыпаюсь в 3:42 утра, под прицелом своей пушки 9-миллиметрового калибра.
— Какой пароль? — требует девушка.
Она держится на значительном расстоянии. Впечатляет.
— Пароль,— повторяет она строго, кивнув в сторону стола, где лежит мой iPad.
Я не двигаюсь. Может ей и хватает смелости, но она нервничает и мне не повезет, если она меня случайно пристрелит.
— Заглавная F, шесть, восемь, маленькая k, три, ноль, ноль, пять, заглавная L, заглавная P, маленькая w, шесть. — Учитывая ее местоположение, я с легкостью могу отнять у нее пистолет прежде, чем она выстрелит, но я не готов. Пока.
Девушка пытается повторить каждую букву в точности, как я сказал. Без ее просьбы все повторяю, и даже этот жест ее смущает.
Осторожно приподнимаюсь на кровати, и она крепче сжимает пистолет. Если бы она случайно нажала на спусковой крючок, то только повредила бы мне скулу. Пуля могла пройти сквозь мою челюсть. Я был бы обезображен, но жив.
— Ты же не хочешь увидеть то, что находится на этом компьютере, — говорю я.
— Тогда признай, — нервно говорит девушка.— Что-то случилось. Ты что-то узнал, пока я была в душе.
Сейчас я стою. Она все еще не пристрелила меня. И не собирается, если я не попытаюсь к ней подойти. Хотя я уже не так впечатлен. Если бы я был ей, то уже всадил бы пулю в мой череп.
Киваю в ответ. Я лишь слегка удивлен тем, что она вообразила, что легко выберется. Мне не стоило спрашивать о ее матери. Она умная девочка, это точно, хотя все еще слишком сочувствующая и человечная, чтобы выбраться из этого живой.
Держа пистолет правой рукой, не сводя с меня взгляда, она делает три с половиной шага назад и тянется к iPad, по секунде смотрит то на него, то на меня, достаточно долго, чтобы ввести пароль. После целой минуты растерянности, не способная что-либо найти, девушка указывает пистолетом на iPad и отходит от стола ближе к стене.
— Найди это, — требует она.— Что бы это ни было.
Ее руки, сжимающие рукоять пистолета, трясутся.
— Я говорю в последний раз, ты не хочешь это видеть.
— Просто покажи мне!
Она плачет. Слезы скатываются по ее щекам. Я заметил, что с правой стороны у нее дергается губа. Вероятно, у нее больной желудок, нервы ни к черту. Мельком увидел валяющиеся на полу веревки, которыми я ее связывал. Они не были перерезаны. У нее маленькие руки, маленькие запястья. Художественная работа по освобождению от узлов. Я заметил часы между кроватями. Вижу, что ей на это потребовалось слишком много времени.
— Скорее!
Ее глаза покраснели и блестят от влаги.
Я развернул iPad на столе дисплеем к себе. Пальцем открыл мой личный почтовый ящик и в папке, где хранились полученные сообщения, нашел послание, пришедшее прошлой ночью от моего связного:
— Что ты наделал? — спросил Флейшер прошлой ночью по видеосвязи. — Девчонка не была частью сделки.— Немецкий акцент всегда пробивался через его английский.
— Дочь Гузмана была здесь, — сказал я.— Я видел ее в лагере перед тем, как вошел в дом. — Я раз заглянул в уборную, где девушка купалась, после пятнадцати минут ожидания. — Хавьер Руис провел впечатляющую операцию.
— Ты уверен, что видел ту самую девушку?
Я был оскорблен тем, что Флешер недостаточно мне доверяет, что после стольких лет совместной работы и отсутствия ошибок с моей стороны, он до сих пор меня проверяет.
— Это была та самая девушка, — спокойно подтвердил я.— Хавьер согласился, я взял половину денег и ушел, как мне и было приказано.
— И как тогда к тебе попала другая девушка?
— Она сбежала из лагеря и спряталась в моей машине.
— И ты не знал, что она там? — он выглядел удивленным.
— Да, знал, — подтверждаю я.
— Тогда объясни, почему...
— Вспомни, Флейшер, ты не мой работодатель. Было бы умнее не говорить со мной так, будто ты — это он.
Флейшер проглотил свою гордость и поднял подбородок, чтобы казаться увереннее, хотя в этот момент он был ниже меня.
— Что предложил Хавьер за убийство Гузмана?
— Не часть того, что предложил Гузман за убийство Хавьера и Изель, спасение и возвращение его дочери.
— Я мог выполнить контракт, пока был там, — добавил я.
— Да, — сказал Флейшер.— Но это не входило в план, так же как и спасение беглянки.
— Девчонка может быть полезной.
— Пока она этого не доказала, — сказал Флейшер с вернувшейся к нему уверенностью, которую я сорвал с него прежде. — Все изменилось. План. Контракт. Твои обязанности.
— Каким будет новый приказ? — Спросил я.
— Воннегут еще не отдавал приказов, — сказал он.— Он ждет связи со мной. Новый приказ будет зависеть от той информации, которую я сейчас от тебя получаю.
В этот момент мы смотрели друг другу в глаза, думая об одном и том же: ты мой брат и я не предам тебя, неважно, какая у нас профессия и какие приказы каждый из нас получает.
Мы оба знаем, что у нас один отец. Но годы, прошедшие с тех пор, как мы были рекрутами Ордера, куда попали мальчиками, мы росли раздельно. Часто было легко забыть, что в нас течет частица одной крови, особенно Флейшеру по имени Николас, жившему в моей тени в Ордере так много лет.
Я просто кивнул, зная, что Николас передаст нашему работодателю, Воннегуту, все, что мне надо.
Чтобы сохранить наши с братом отношения, я предложил ему информацию, о которой он не спрашивал:
— Девушка может быть полезной, Николас, — повторил я, обращаясь к нему по имени, предлагая перемирие. — Похоже на то, что она нужна Хавьеру больше, чем он хотел бы нам показать.