Интерлюдия
– Шариз-Эльхам ещё совсем маленькая, – Газиса замерла посреди комнаты, прижав правую ладонь к горлу, словно её что-то душило. Взор молодой женщины был полон отчаяния, а также понимания, что от судьбы не убежать.
Горн стоял к ней спиной, но прекрасно чувствовал настроение и переживания любимой. Вождь глядел на остывающие улочки города, на огоньки в приоткрытых окнах и думал о сложных решениях, которые ему предстоит принять. Ночь медленно, неотвратимо опускалась на землю. С каждым мгновением становилось всё холоднее.
– Ты знаешь, что Эльхам почивает с открытыми ставнями? – вовсе не это ожидала от него услышать встревоженная Газиса.
– Что? – насупилась она, помолчала и ответила: – давно уже.
– Малышка не ощущает холода ночной Лолелли. Ей не страшны гаури, и Эльхам совсем не боится смотреть смерти в глаза. Лишь раз я заметил тревогу на её лице: когда в мою сторону мчался один из роксов.
– Что ты всем этим хочешь сказать?
– Наша дочь сама должна принять решение: отправиться к соседним племенам или послать вместо себя гонцов.
– Она ещё мала для таких…
– Ты не хочешь меня слышать, милая, – мужчина обернулся к жене и внимательно посмотрел в её тёплые карие глаза.
Газиса ничего не сказала, лишь устало и протяжно вздохнула. Горн кивнул, всё прекрасно поняв – его супруга всё отлично понимает, но сердце матери отрицает, оно со всем этим совершенно не согласно.
– Когда ты с ней поговоришь?
– Завтра утром, сразу же после завтрака.
– Хорошо, – кивнула Газиса и шагнула в объятия мужа. – Шариз не по годам умный ребёнок, возможно, только она одна и знает, как поступить правильно. Шаманка как никак.
***
– Милая, – отложив в сторону вилку, заговорил хозяин дома, глядя на свою единственную дочь.
– Да, папа? – заинтересованно посмотрела на отца Эльхам.
– Пойдём ко мне в кабинет. Нужно кое-что обсудить, – спокойно предложил Горн поднимаясь.
– Хорошо, – кивнула девочка, схватила пышную булку и ловко завернула в чистое полотенчико. – В последнее время всё время кушать хочется, – извиняющимся тоном добавила она.
– Так сказала бы мне, корзинку для тебя собирали бы, – покачала головой Газиса, – сейчас распоряжусь.
Горн тяжело шагал по коридору в сторону своего кабинета, а за ним чуть ли не в припрыжку спешила Шариз. Девочка забавно что-то напевала и явно была рада скорой работе в лечебнице.
– Присаживайся, – кивнул на стул напротив своего стола правитель.
– Угу, спасибо, – Эль удобно устроилась на сиденье и с интересом поглядела на отца.
– Как дела? Давно мы с тобой просто так не беседовали.
– Ты слишком поздно домой приходишь, – обвиняюще выдала дочка, – я уже сплю в это время. Сил тебя ждать нет, устаю так, что к концу трудового дня мечтаю о своей подушке.
– Слышал, записываете с Роном какие-то новые сведения для целителей? – улыбнулся вождь, глядя на ёрзающую девочку. Тонкие ноги не доставали до пола, и она забавно качала ими туда-сюда.
– Не поверишь, но оказалось, что составить учебное пособие не так-то и просто! Совсем непросто! И ежели не помощь хатэ и Хранителя, я бы сделала всё неправильно. Нужно начинать с азов: биологии и химии. То есть книг будет не одна-две, а минимум три. И все очень внушительных размеров. Ещё мне хочется изучить свойства волнушки и вообще всего, что нам даёт волшебная Ньера. Создать на основе даров озера природные антибиотики.
Горн слушал девочку и задавал вопросы, он многого из того, что она говорила и не знал. Если бы не стук в дверь, они бы так день просидели, обсуждая детали, интересные факты и даже будущее целительской науки. Хотя, почему лишь для них? Многое будет интересно не только им, но и простым горожанам тоже.
– Повелитель? – раздалось сразу после стука в дверь. – К вам пришли.
– Попроси подождать, – громко ответил Горн и повернулся к Эльхам.
– Шариз, прости, но на этом придётся остановить нашу весьма занимательную беседу. И перейти к не менее важной теме. Я позвал тебя сюда, чтобы обсудить один, не терпящий отлагательства, вопрос.
– Хорошо. Я слушаю, – тут же собралась маленькая собеседница, выпрямила спину и сосредоточилась. Взор ярких синих глаз посерьезнел, из него исчезла детская непосредственность, появилась по-взрослому хмурая нотка тревоги. Необыкновенная метаморфоза и не скажешь, что перед тобой сидит человек, которому всего восемь лет.
Горн устроился в кресле рядом и принялся говорить. Об обязанностях шаманки тоже. Ведь она одна на всех. После его рассказа в помещении стало тихо. Эльхам молчала.
– Ты должна решить, как поступишь: отправишься лично и огласишь свою волю сама, или пошлёшь гонцов.
– Я останусь тут. – Сказано было без тени сомнений.
– Почему? – против воли вырвалось у Горна, но в душе разлилось вполне объяснимое ликование – его доченька решила остаться рядом с семьёй.
– Мне учиться надо. Какая из меня Шаманка, если я элементарных вещей не знаю? К тому же оставлять Зэлес без своего пригляда никак не могу. У меня только один папа, одна мама и один брат. Защита семьи на первом месте. Остальной мир подождёт.
– Ты не понимаешь, доченька. Иногда пожертвовать малым единственно верный путь к спасению. Нельзя быть столь категоричной и всегда выбирать… нас.
– Если я смогу спасти всех, как следует подготовившись, то уж лучше дать мне достаточно времени на изучение теории и практические занятия. Чем тратить его (время) на дорогу и бессмысленные разговоры. Своё видение ситуации лично изложу на пергаменте, сделаю так, чтобы Заклинатели смогли почувствовать силу, идущую от послания. Дабы ни у кого из них не возникло сомнений, что наконец-то объявилась новая шаманка.
– Хорошо. Пусть будет так. Но, – Горн качнул корпус вперёд, чтобы приблизиться к дочери и понизил голос, словно делился с ней большой тайной: – Если встанет выбор между моей жизнью и жизнями сотен людей, ты должна выбрать не меня.
– Хорошо, – в тон прошептала девочка.
– Обещаешь?
Эльхам медленно покачала головой:
– Я не даю опрометчивых обещаний. Но я подумаю над твоими словами.
– Хотя бы так, – удовлетворился ответом отец и отпустил ребёнка: – Иди, там Рондгул тебя уже заждался.
***
Закрыв за собой дверь, ведущую в кабинет отца, одними губами сказала, давая обещание самой себе:
– Я постараюсь спасти всех, папа. Даже если придётся пожертвовать собственной.
Вернувшись в парадную залу, сразу же наткнулась на Рона. Мальчик сидел на ковре и играл своими солдатиками, искусно вырезанными из тёмного дерева.
– Рон, пойдём.
– О, наконец-то! О чём с тобой говорил отец?
– О шаманизме и жертвах.
– О-о-о, – тут же округлил глаза мальчонка, – а мне расскажешь? Звучит очень таинственно!
– Конечно, – кивнула я, – чаще всего история всегда начинается с выбора пути: куда повернёшь, какие слова скажешь…
– Ага-ага, – закивал малой, следуя за мной, как хвостик.
Зок и его люди уже ждали нас у входа. Нам предстоял неблизкий пеший путь в лечебницу.