Интерлюдия
– Папа, мама! Рон! – дверь распахнулась и внутрь главного зала вихрем влетела Шариз-Эльхам. Горн не растерялся, подхватил девочку на руки и закружил. Тоненькая, как тростиночка, маленькая, хрупкая – его дочь. – Я так по вам скучала! – выдохнула Эль, когда вождь поставил её на пол. Маленькая шаманка сейчас совсем не грозная, метнулась в объятия матери и крепко прижалась к родительнице.
– Милая моя, – Газиса ласково погладила спутанные волосы дочки, – как всё прошло?
– Хорошо!
Рон с трудом разлепил слипающиеся веки и хотел было сказать сестре, как он рад её видеть, но тут его глаза зацепились за входную дверь, оставшуюся распахнутой.
– О-о! – округлил он тёмные очи, – А-а-а! Это кто?! – вскричал малой, вскакивая на кресле и тыча куда-то пальцем, сон как рукой сняло, Рондгулу было жутко любопытно, но инстинкт самосохранения не позволил сорваться с места и подхватить на руки красивого маленького зверя.
– Это Арх, – Шариз подошла к замершему на пороге коту. Животное забавно подёргивало чёрным носиком, словно принюхиваясь к новому месту и людям в нём. – Он обладает магическими способностями, понимает человеческую речь и вообще очень интересный гость, а, возможно, в будущем, член нашей семьи.
Девочка наклонилась к Арху и взяла его на руки.
– А можно мне? – заворожённо, словно сомнамбула, Рон подошёл к Шариз и протянул руки к коту.
– Арх, это Рондгул, мой младший брат. Он очень хороший, пусть иногда и совершает всякие глупости, – шутливо добавила Эль, на её слова Рон не обратил никакого внимания, с жадностью разглядывая необычное для него животное. – Пойдёшь к нему?
– Мря! – и Арх позволил мальчику взять его на руки.
– Ему нравится, когда гладят между ушками и бока, – проинструктировала Эльхам, мелкий только кивнул, давая понять, что всё уразумел.
Горн и Газиса молча следили за происходящим. Вождь хмурился, его супруга не знала, как реагировать.
– Это гаури? – только уточнила она.
– Нет, – вместо Шариз ответил Горн. – Я не чувствую в нём жажды крови и черноты в душе.
– Да, Архимаг хороший, – кивнула Эльхам и потянула носом воздух, – есть хочется, – простодушно добавила она, просяще посмотрев на маму.
– Пойдём, – кивнула женщина, рассматривая мальчишеские шаровары, рубаху и жилетку на любимой дочери. – И не скажешь, что девочка. Прехорошенький мальчуган.
– Этого мы и добивались, – довольно кивнул Горн. – Пойдём, пока Эль будет есть, мы попьём горячего взвара и послушаем её рассказ про путешествие и как ты встретила это животное. Их кличут бархасы, ночные кошки пустыни. О них есть упоминания в старых свитках, но из ныне живущих никто не видел.
– А в этих свитках говорилось, что они обладают некими магическими способностями?
– Нет, – покачал головой Горн. – О них вообще очень мало, что известно.
– Может, видели, но совсем в другой форме, – таинственно прищурилась Эль, подходя к умывальнику.
Будить слуг никто не стал, даже несмотря на то, что они все были в курсе махинации с отъездом. Слуги и телохранители прошли через ритуал, который провела юная магиня, и теперь на некоторое время все они не были способны открыть рот на вопрос о старшей дочери правителя Зэлеса. И даже написать не смогут.
– Папа, завтра я пойду в Лечебницу, надо кое-что сделать для некоторых людей. И ещё загляну в одно место, там назрела проблема, надо её разрешить.
– Не поделишься? – нахмурился Горн. Тем временем девочка споро помогла матери накрыть на стол, разлила по кружкам горячий взвар и села за стол. – А это кому? – кивнул на плоскую тарелку с горкой тушёного мяса хозяин дома. – Для бархаса?
– Угу, – ответила Эль, уплетая рагу. – Мм, как фкуфно! – пробормотала она, споро работая ложкой. – В общем, смысл такой: помочь заблудшим душам, затуманенному разуму найти путь к свету. Вернуться к нам из мира снов и видений, в реальность.
– Ты хочешь сказать?..
– Да, недавно изучали с Хранителем тему лабиринтов сознания, когда человек заболел душевно, мне понравились несколько практик. Обе очень перспективные.
– Что требуется от тебя? – подозрительно уточнил вождь, даже наклонился вперёд, как зверь, почуявший угрозу.
– Войти туда и вывести человека наружу.
– Игры с душами людей крайне опасны, девочка моя. Даже прежние ведуньи, что носили хатэ до тебя, не осмеливались на эдакое, обходя стороной припадочных, – на подобном определении я поморщилась. – Поскольку опасались остаться в чужом сознании навсегда, заблудиться, не смочь помочь больному, и потерять себя, – с каждым словом Горн становился всё мрачнее, кустистые брови хмурились, губы превратились в бледную, тонкую линию.
– У меня есть надёжный якорь, – нисколько не смутившись, ответила шаманка.
– Какой же?
– Вы, – улыбнулась Шариз.
***
Перед сном я отправилась в свою виртуальную библиотеку. Это стало неотъемлемой частью моего распорядка. Время в хатэ длилось не так, как в реальности. Я могла провести там несколько часов безо всякой опаски куда-то опоздать или не выспаться.
– Хранитель, – лёжа в удобном мягчайшем, как облако, диване, я смотрела на звёздный потолок и задавала вопросы, накопившиеся после прочитанного, – почему эти люди сошли с ума?
– Ты сама знаешь ответ, – хмыкнул дух, зависая где-то сбоку.
– Наследственные или приобретённые болезни, глубокие душевные раны. И если первое неизлечимо, то второе поддаётся коррекции, так ведь?
– Да.
– Я хочу попробовать и с теми и с другими, – поделилась мыслями с ним.
– Но почему ты решила взяться именно за таких людей? Неужели иные, вполне здоровые умственно, не нуждаются в твоей помощи? Те же калеки? Ты же можешь создать протезы, облегчить им жизнь. Захворавшие дети?
– До всех доберусь, дайте только время… А ответ на твой вопрос прост до невозможности: потому что до душевнобольных чаще всего никому нет дела. Они как растения живут, пока кормят, ухаживают. Даже родные стараются позабыть о таком члене семьи, словно это что-то постыдное. Не знаю, почему я решила начать именно с них, но это правильно. Чувствую, нет, даже уверена, что на верном пути.
– Не мне спорить с магиней такого уровня силы, как у тебя, – вздохнуло вполне по-человечески тысячелетнее приведение.
– Наверное, – пожала плечами я и встала с дивана, – ещё кое-что почитаю и спать.
До самого вечера я гуляла по городу в виде мальчика, с глубоко надвинутой на глаза куфиёй и слушала, запоминала и размышляла. Дети тут болели, но их было очень мало, и волнушка всецело справлялась с поддержанием в них жизни. Со стороны вполне здоровые, а внутри есть проблемы. Но если деток вывезти за пределы Ньеры, они и дня не протянут без настойки, созданной на основе магических водорослей. Я не врач, но с помощью магического зрения точно видела, где именно и в чём заключалась проблема. Если она генетическая, то тут я бессильна, поскольку влиять на такие тонкие материи, как клетки было мне не под силу. Если приобретённая, то с таким справятся целители уровня Маглии.
Зок и остальные мои телохранители растворились в толпе, но я чувствовала их присутствие и была спокойна за свои тылы. Ближе к вечеру, я таки дошла до дома сестры Зока. Девушка, по описанию похожая на Гульхаим, развешивала чистое бельё на заднем дворе двухэтажного обшарпанного дома. Загоревшее до черноты лицо было прекрасно несмотря на морщины в уголках глаз – они появлялись от частого прищура, когда солнце бьёт в лицо. Усталые, даже мученические складки в уголках рта были не по возрасту глубоки и многочисленны. Вот вроде юная девушка, а чуть повернёт голову – и перед тобой забитая, измученная непростой жизнью старуха.
– Доброго дня! – поздоровалась я. Забор был достаточно высок, поэтому пришлось встать на булыжник, чтобы заглянуть во двор.
Услышав мой голос, молодая женщина вздрогнула и резко ко мне обернулась. В глазах какая-то страшная пустота.
– Пить хочу, угостите? Прошу вас.
В ответ молчание.
– А ещё, – я вытянула руку, сжимая ладонь в кулак, – тут нашёл какое-то украшение, кажется, золотое, оно, случайно, не ваше? – мне требовалось, чтобы Гульхаим подошла ко мне как можно ближе.
– Что? – тихо переспросила она, делая неуверенный шаг ко мне. В глубине тёмных глаз мелькнул страх.
– Вот, кольцо. Посмотрите, – спокойно повторила я, – ваше?
Гуля резко, затравленно оглянулась, а потом быстро подошла к забору и протянула руку, коснувшись моей.