И музыка Вивальди светло и беззвучно
струится в отдыхающем мозгу. Будто растекается она по окружающим полям и лесам, и поет она о том, что и зима — продолжение жизни, что нескончаемо бытие под небесами…
А бывает, что вдруг задует нудный и сильный ветрило и примется сыпать тебе в лицо колючую порошу, от которой индевеют брови и ресницы, а щеки покалывает будто маленькими электрическими искрочками. Но и эта благодать Божья не обходится без подарков: иногда и солнышко пробивается, небо голубеет, становится светлее и веселее на душе. И если застыть на месте, вставши где-нибудь на защищенном от ветерка месте, то начинает постепенно пригревать. Вроде зима тебе показывает, что и она не только стужей ледяной богата, но и тепло у нее свое есть, только найти его, может, не все могут, да и тем, кто его находит, оно не всегда всем дается.
Но проходит, проходит зима… И жизнь
проходит… Да, поди уж, почти прошла… Но на душе нет горечи или страха. Жизнь прожита интересная, полнокровная, в добре и любви. И не страшна смерть… К тому же сейчас-то все еще жизнь! Да разве и можно не жить, будучи живым? Если ты никогда не нес радости другим, не любил их, не дарил им свое тепло — был ли ты жив? И разве бессмертие наше не в той памяти, которая остается у наших близких о нас? Разве не в той нашей фантомной любви наше бессмертие, в любви, которая продолжает согревать наших близких даже
после того, как огонь любви физически загаснет с ушедшим человеком?
А там растут дети, внуки… Может, до
правнуков и не дотянуть, но знаю, будет еще много вёсен, будет много радости. Пусть не у меня, но
у тех, кого я люблю — моих детей и внуков, родственников и друзей — всех тех, чьей жизнью буду я жить до последнего своего дыхания…
Да, цвела весна рассветом,
Но прошло, прошло всё это…
Жило в пышных красках лета,
Но прошло, прошло всё это…
Лист осенний гнало ветром,
Но прошло, прошло и это… Зимний сумрак… Мрак без света… Но пройдет, пройдет и это…
В этом мире все не вечно.
Только время бесконечно.
Михаил. 1970, 8 ноября
Уж не помню, почему возник у нас сегодня разговор с
Сережей о вере, о религии. Я вспомнил свою маму, глубоко верующего человека. Вспомнил также и глубоко верующего отца. Потом вспомнил, как несмотря буквально на святость моих родителей, Бог — если он есть — не удосужился их защитить от революционного произвола. Сказал, что именно тогда я решил, что если Бог есть, то мне такой Бог не нужен, а если нет, то зачем в него верить? Для себя я решил, что мой Бог — это мой отец. Когда мне трудно, я мысленно обращаюсь к нему за советом, беседую с ним, и в этой беседе нахожу ответы на свои вопросы. Я понимаю, что я просто рассуждаю в форме диалога, но сам по себе образ моего отца помогает мне своей добротой и своей любовью ко мне.
Я прочитал Сереже стих, который был написан мною в один из моментов размышлений о жизни, о совести и о Боге.
Своей души открою двери:
Я сам, признаюсь, в Бога верю. Есть у меня мой личный Бог, Который в жизни мне помог.
Он помогал, что было сил
И жертв дурацких не просил.
И совесть у него чиста — Меня избавил от креста, И сына не велел заклать,
Не слал жену в ломбард закласть.
Вот я какого Бога сын!
И я скажу — сей Бог един:
Со мной вошел он в этот свет, И вместе наш исчезнет след… Он Бог-Отец и Дух Святой,
А я же — Божий сын простой!
И мой пророк — не протокольный.
Он — просто мой Учитель школьный.
Второй Учитель и Пророк —
Тот, кто мне стать, кем стал, помог.
* * * * *
Встав у церковного порога, Как на распутии дорог, Сыщи ты собственного Бога.
Он лучше, чем церковный Бог! А впрочем, разве дело в вере? Будь человеком, а не зверем.
С крестом ты, или без креста, Но совесть быть должна чиста. А коль душа твоя убога,
То много ль смысла в вере в Бога?
Твори добро, люби людей,
Не будь в плену дурных идей, Душой будь светел, как кристалл, И можешь не носить креста!
Сережа. 1974, 24 августа
Сегодня ходил с Игорем записывать его в школу.
Поскольку школа около нашего дома с каким-то там уклоном, то для первоклашек устроили "собеседование". Чего только не понапридумают наши горячие головы из сферы школьного образования!
Я рассказал Игорю, что главное на собеседовании — это ошеломить экзаменаторов скоростью и неожиданностью ответов. Я даже в упрощенном варианте рассказал ему, как сам держал собеседование в МАИ.
В коридоре толпились будущие ученики с родителями. Вот дошла очередь и до нас: пригласили в класс, где сидела комиссия из трех человек. "Вот людям делать нечего в субботу!" — Подумал я. И вот из-за учительского стола пошли вопросы:
— Как твоя фамилия, мальчик?
— Макаров…