— И много ли рыб выловили вы? — спросил их Пророк.
— Да не скажем, что много, но и что мало сказать не можем: по способностям нашим…
— Идите за мною и сделаю я, что вы будете ловцами
человеков.
Поразили братьев слова те, Симон уверовал незнакомцу сразу же, а Андрей последовал безгласно за
братом старшим, хотя и невдомек ему было, что значило
ловить человеков и зачем их ловить. И, оставив сети свои,
пошли они за Пророком. И нарек Пророк Симона Петром,
что значит "камень", ибо вера его была тверда.
Идя далее, увидел Пророк других двух братьев, Иакова и Иоанна, брата его, в лодке с отцом их, Зеведеем, починивающих сети свои. Призвал Пророк и этих братьев, и они тотчас, оставив лодку и отца своего, последовали за ним.
И ходили они по всей Галилее, и учил Пророк в синагогах, а также исцелял он всякую болезнь и немощь в людях. И пошел о нем слух по всем окрестным царствам, и приводили к нему всех немощных, одержимых различными болезнями и припадками, и бесноватых, и лунатиков, и расслабленных, и он исцелял их.
Исходила от Пророка сила необыкновенная, слова его душу пронзали, оставляя след вечный. И увидевши, его с
первого же раза люди верили ему и шли за ним безропотно и без колебаний душевных. И следовало за
ним множество народа из Галилеи, и Десятиградия, и
Иерусалима, и Иудеи, и даже из-за Иордана.
И взяв учеников своих, взошед Пророк на гору, сел на камень, и когда сел, приступили к нему ученики его, и он отверзши уста свои, учил их заповедям, исполнение которых приведет их в Царствие Небесное: не убий; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй; почитай отца и мать; люби ближнего твоего, как самого себя…
И слушали его ученики и дивились, откуда в нем сила такая и убежденность берутся и сколь разумны речи его.
И поставил из них двенадцать, чтобы с ним были и чтобы посылать их на проповедь, и чтобы они имели власть исцелять от болезней и изгонять бесов. Двенадцати же учеников имена суть сии: первый Симон, называемый Петром, и Андрей, брат его; Иаков и Иоанн Зеведеевы, коим Пророк нарек имена Воанергес, то есть
"сыны громовы"; Филипп и Варфоломей; Фома и Матфей-
мытарь; Иаков Алфеев и Леввей, прозванный Фаддеем; Симон Кананит, прозываемый Зилотом, и Иуда Искариот, который — по преданию — и предал Пророка.
И более всех лелеял Пророк совсем юного еще
Иоанна, поскольку светел тот был и чист душою. И Иоанн любил Пророка, как брата своего старшего, и разрешал
ему Пророк возлежать рядом с собой и преклонять голову
курчавую его на грудь свою. Но и все остальные ученики были для Пророка, как братья, хотя видел он и
греховность некоторых помыслов их, и дела не всегда
праведные, но прощал им все за ту веру, которую они имели в него и в его учение.
И так шествовал Пророк вместе с мытарями и грешниками по всей земле Галилейской, а фарисеям и книжникам, вопрошавшим, хорошо ли, что он ест и пьет с
такими людьми, отвечал: "Не здоровые имеют нужду во враче, но больные. Пришел я призвать к покаянию не
праведников, но грешников".
Многих калек поставил Пророк на ноги, многих от падучей исцелил, слепых прозревал, плюнув им в очи,
даже умершего воскресил, сказавши: "Не почил он, а заснул сном глубоким. Велю тебе, человек, встань и иди!"
И встал тот человек и пошел, ибо велика была в Пророке сила творить добро.
А до кого не спускалась милость Пророка, тот
прикасался сам к краю одежды его и исцелялся этим.
И вот остановились Пророк с учениками в доме одном на отдых и на ночлег, а в доме том проживали сестры
Лазаря, оживленного Пророком после смерти. Одна из них
— старшая, которую звали Марфой, тут же начала трапезу готовить для странников, а младшая, звали которую
Магдалина, подошла к Пророку и, разбив алавастровый
сосуд с миррой из нарда чистого, возлила ему на голову, а потом, разув ноги его, стала их мазать маслами благовонными да миррой, втирая их в иссохшую кожу ног
его и отирая ноги его своими волосами. И дом наполнился благоуханием от мирра. Разомлел Пророк, прикрыл глаза, а Магдалина продолжала нежно втирать масла ему в ноги от пальцев до щиколоток, от щиколоток до колена, от колена и выше…
Пророк речи ласковые стал говорить Магдалине, а та,
сидя у ног его, ловила каждое его слово. Марфа же,
подошед, спросила Пророка:
— Пророк! Или тебе нужды нет, что сестра моя праздно внемлет словам твоим, а я одна забочусь об угощении
вам, странникам? Скажи ей, чтобы помогла она мне!
Ответил ей Пророк:
— Марфа! Марфа! Ты заботишься и суетишься о многом, Магдалина же, сестра твоя, ублажает душу
мою. Не хлебом единым…
— Да и не тебе одному она ублажает и душу, и тело своими ласками… Да поди, едва ли не каждый Божий