Телевизионный репортер изучал скопившуюся в сельском доме культуры толпу новостных репортеров.
― Чертовы газетчики, ― пробормотал он себе под нос, но достаточно громко, чтобы услышала Хелен.
― Поспеши, ― проинструктировал он изнуренно выглядящего оператора за камерой, который торопливо принялся устанавливать треногу.
Другой фотограф проскользнул мимо двух мужчин в спешке, наскочив на телевизионного репортера в процессе.
― Стервятники, многие из них, ― пробормотал он.
Хелен наблюдала как тот дает указания оператору, заканчивая словами «быстро… быстро… быстрее…», когда появился старший офицер полиции в униформе, за которым следовал одетый в гражданское детектив, а затем в самом конце мать Мишель Саммерс и ее отчим.
― Тебе бы лучше быть готовым… ― предупредил оператора телевизионный репортер, пока тот продолжал выравнивать кадр.
Старший офицер сел перед микрофоном, и у телевизионного репортера оказалось достаточно времени, чтобы дать финальные инструкции оператору, прежде чем тот заговорил.
― И помни, если мать начнет рыдать, покажи ее лицо крупным планом, плавно и медленно.
Затем телевизионный репортер повернулся и заметил, что Хелен изучает его с выражением неприязни на лице.
― Что? ― спросил он.
Хелен открыла рот, чтобы сказать что-либо в ответ, но прежде чем она смогла ответить, оказалась заглушена первыми словами полицейского в униформе.
― Я суперинтендант Трелоу, ― сказал он им важно. ― А это старший инспектор Кейн. Со мной мать Мишель Саммерс Фиона и ее отчим Даррен. Мы начнем эту пресс-конференцию с обращения Фионы.
Мать Мишель нервно посмотрела в ряды фотографов и журналистов, а затем вниз на стол, на котором стояло с полдюжины микрофонов, установленных на радиостанциях, чтобы уловить ее слова. У нее в руках был клочок бумаги, и она смотрела на него, но так и не начинала читать. Отчим Мишель, грузный мужчина с бесстрастным лицом, положил на ее плечо руку в виде поддержки или же, вероятнее, чтобы подтолкнуть, и ей удалось начать. Голос женщины дрожал от эмоций.
― Мишель, если ты слушаешь это, ― прочитала она, ― что бы ни случилось, это неважно, мы с этим сможем разобраться, любимая. Просто возвращайся домой; пожалуйста, дорогая, свяжись с нами или просто позвони в полицию и скажи, где ты. Они приедут и заберут тебя.
А затем она начала плакать. Позже, Хелен Нортон будет смотреть телевизионный повтор этой самой пресс конференции и заметит, что, как и было указано, оператор выберет этот момент, чтобы начать медленно увеличивать план, дабы показать детальнее лицо бедной женщины. Фиона была не в состоянии сдержаться, так что ее муж помог ей встать на ноги и вывел жену из комнаты.
Когда убитая горем мать ушла, суперинтендант Трелоу поделился с журналистами голыми фактами, включая последние известные передвижения Мишель, перед тем как та исчезла, и описанием внешности девушки, вплоть до образка Святого Кристофера, который она носила на шее на серебряной цепочке. Затем посыпались первые вопросы. Вверх взмыло множество рук, и суперинтендант выбрал мужчину репортера в первом ряду.
― Вы полагаете, что Мишель Саммерс – девушка №5?
― Мы не можем быть уверенными в этом на данной стадии расследования, ― ответил Трелоу, ― но, определенно, есть схожие детали между предыдущим случаем и этим.
― Так, значит, вы так считаете? ― настаивал репортер.
― Это одна из версий расследования, которую мы в настоящий момент развиваем.
Трелоу быстро указал на другого журналиста, надеясь, на смену темы.
― Мишель последняя жертва Жнеца? ― спросил репортер с лондонским акцентом.
― Я полагаю, что только что ответил на этот вопрос. Это одна из версий следствия, но мы не можем категорически утверждать…
― Мишель Саммерс ― несовершеннолетняя девушка, которую схватили в общественном месте, да так, что никто ничего не видел или слышал, и с тех пор ее не видели, ― добавил репортер. ― Звучит идентично.
― Суперинтендант был предельно ясен, ― вмешался старший инспектор Кейн. ― Мы придерживаемся объективного подхода и прорабатываем различные версии, как от нас и ожидается. Мы настоятельно призываем любых представителей общественности, обладающих относящейся к делу информацией, связаться с нами по номеру горячей линии.
Это только сделало Кейна мишенью для вопросов репортеров.
― Старший инспектор, как вы собираетесь поймать этого мужчину и предотвратить его следующий удар? ― другой голос прозвучал из задних рядов.
― Мы делаем абсолютно все, что в нашей власти… ― начал Кейн, но его прервали.
Репортеры начали перекрикивать друг друга, соревнуясь за то, чтобы быть услышанными. Трелоу знал, что потерял контроль.
― На данный момент это все, леди и джентльмены, спасибо!
Он быстро собрал свои бумаги и встал.
― Вас уведомят, ― ободрил он репортеров, которые не затихали, продолжая звать его, когда офицеры полиции покинули помещение.
***
Том Карни проследовал за домовладельцем по узкой, скрипучей лестнице до мрачного первого этажа с четырьмя маленькими комнатами. У него ушло пять с половиной часов, чтобы добраться из Лондона до Грейт Мидлтона, включая короткий перерыв на сэндвич с недожаренным беконом и чашку безбожно дорогого растворимого кофе, которое слегка отдавало средством для мытья посуды. Он устал, но, по крайней мере, его машина не сломалась по пути.
― Твоя крайняя справа, ― объяснял Колин, вручая ему ключ. ― Ванная комната, напротив.
― Спасибо, Кол, ― сказал Том. ― Ты уверен, что не хочешь больше денег за комнату? Мне неловко.
― Как много раз ты упоминал мой паб в местной газете? ― возразил домовладелец. ― Вечера караоке, благотворительные мероприятия, соревнования по бильярду, матчи по дартсу, луковые шоу и футбольные игры; ты писал обо всем этом на своей странице все эти годы. Я обязан тебе.
― Сгодилась бы и пинта пива.
― Я обычно не сдаю комнаты, ― объяснял Колин. ― Они не пользуются здесь спросом. Она твоя так долго, как будет тебе нужна, ― он пожал плечами. ― Та сумма, что ты платишь, покрывает мои расходы. Мне больше не нужно.
― Спасибо, бро.
Том зашел в комнату. Она была небольшой, но ему сгодится: тут была кровать, старый шкаф и раковина, установленная у стены. Переносной телевизор примостился на комоде рядом с маленьким чайником, двумя чашками, несколькими пакетиками кофе и чая. Мужчина положил свою сумку на кровать и прошел к окну, отвел занавеску в сторону, чтобы рассмотреть улицу внизу и поржавевшую вывеску паба, на которой красовалась худая серая собака и надпись «Грейхаунд».
― Пойдет.
Ему даже понравилась мысль остановиться над пабом.
***
Том спустился в бар, где Колин налил ему пинту местного знаменитого индийского светлого пива. Том с благодарностью принял ее. Кто-то оставил копию последнего «Вестника» на столе, и он подобрал ее и стал читать впервые, с тех пор как покинул редакцию газеты в Лондоне. Было странным читать ее копию, где не содержалось страницы с его именем на ней, и он понял, что, как и для бесчисленного количества других журналистов из тысяч других газет, его вклад был мимолетным и скоро будет забыт. Насколько он мог судить, «Вестник» прекрасно справляется и без него.
Он сделал большой глоток пива, прикончил пинту и заплатил за еще одну.
Еще две пинты пива оказались выпиты достаточно быстро, и Том стал позитивнее воспринимать себя и мир вокруг. Нет ничего такого как пиво, что дает временное поднятие духа, даже хоть он и не имел привычки пить так много и так рано. Бар начал заполняться людьми, пришедшими пообедать, журналистами, которые присутствовали на той самой утренней пресс-конференции и остались найти тихий уголок.
― Том, ― позвал его голос откуда-то из-за его плеча, и он полуобернулся и увидел улыбающееся лицо Майка Ньютона. ― Я не знал, что ты вернулся.
― О, да, ― произнес невнятно Том. ― Я освещаю эту историю.
Он бы охотнее желал столкнуться с кем-то из «Вестника», если бы его положение в «Газете» было хоть наполовину прочнее.
― Твое старое пристанище, ― кивнул Майк. ― Это имеет смысл, ― было ясно, что он поверил, что Тома отправили обратно в «Газете». ― Так как там?
― Великолепно, брат, великолепно, мне там очень нравится.
― Да?
Майк, казалось, жаждал услышать все о легендарном Алексе «Док» Докерти, и был сильно впечатлен тем, что Том общается с великим на ежедневной основе.
― Эй, я рад тебя увидеть, ― сказал он. ― У Малколма ушло много времени, чтобы найти тебе замену.
― Это потому что я незаменим.
― Может быть, ― улыбнулся Майк, ― или он просто тянул кота за яйца, чтобы урезать фонд зарплаты, пока мы выполняем твою работу?
― Типичный Малколм. Так какая она, новая девушка? Я слышал, что она строит из себя принцессу, прилетевшую на парашюте с юга?
Лицо Майка застыло, и стало видно, что тот чувствует себя неловко. Том уже хотел было спросить его, в чем дело, что не так, когда второй голос прервал его.
― На самом деле я сюда приехала на машине.
Том повернулся, чтобы увидеть привлекательную молодую женщину с хорошо подвешенным языком, взирающую на него с нотками неприязни. Она держала в руках пинту пива, которую вручила Майку.
― Спасибо, ― сказал он. ― Том, это Хелен Нортон.
Том Карни обычно гордился своей способностью быстро соображать и выпутываться из любой ситуации, но не в этот раз. Он был без понятия, почему Хелен стояла позади него. Должно быть, она пошла в бар, чтобы взять напитки, а затем тихо присоединилась к ним без представления. В другой руке Хелен держала бокал вина. Она сделала глоток, пока Том пытался придумать, что сказать, чтобы спасти ситуацию.
― Приятно познакомиться с тобой, Хелен, ― было лучшим, что он смог придумать.
― Держу пари, ― произнесла она без энтузиазма в голосе.