День третий
Констеблю Брэдшоу не надо было говорить, что он на скамейке запасных. Одного взгляда на его товарищей неудачников, находящихся в комнате этим утром, хватило, чтобы понять, что он больше не часть первой команды. Здесь был толстопузый постоянно под хмельком Тревор Вилсон, который не делал секрета из того факта, что все, чего он хотел, так это спокойной жизни. Боб Дэвис вероятно размышлял, как скоро и с каким недомоганием он сможет правдоподобно снова заболеть. Последнюю пару лет Дэвис долгое время не появлялся на работе по целому ряду жалоб, включая головную боль, боль в шее, тревогу, стресс, депрессию и, что впечатлило, болезнь Крона. Единственным, что связывало все эти недомогания, кроме того факта, что Дэвис якобы болел ими, была сложность в диагностике, или, что более важно, в том, чтобы их развенчать, что означало, что подозрительно долгие отсутствия Дэвиса на работе продолжали оставаться безнаказанными.
― У меня стресс, ― запротестовал он однажды, когда ему был брошен вызов коллегой в столовой, сможет ли он проработать более недели подряд.
Затем он обыскал глазами комнату ради вероятного союзника, пока его взгляд не упал на Брэдшоу, и он громко не объявил, что «знает каково это», тотчас же связав Йена с ассоциацией ленивого, филонящего ублюдка, которым он может себе позволить на данный момент быть. Когда Брэдшоу провалился с ответом, Дэвис прошипел ему «спасибо за поддержку» и помог убедиться, что никто в комнате не сохранил никакого уважения к Брэдшоу, даже симулирующий Дэвис.
Оставшаяся часть группы состояла из Винсента Эддисона и самого Йена.
«Мы ― неудачники», ― подумал Брэдшоу, ― «слишком старые или слишком молодые, слишком ленивые, слишком больные или слишком опозорившиеся».
Он знал, что это было. Это была команда неэффективных людей «мертвого груза».
Инспектор Пикок кратко проинструктировал их.
― Вам полагается провести тщательный и методичный обход в Грейт Мидлтоне, в попытке идентифицировать труп на школьном поле и раскрыть вероятный мотив убийства. Ваше присутствие на улицах пошлет важное сообщение населению деревни, и, что крайне важно, медиа, о том, насколько серьезно мы принялись за это дело. Однако мы не хотим, чтобы вы спешили с этим расследованием, поскольку можете упустить что-то важное. Обо всех уликах сообщайте лично мне, прежде чем предпринимать любые действия. Это ясно?
Другими словами, действие по их собственной инициативе встречало активное противодействие. Ни один из других мужчин не был удручен подобным ограничением, но у Брэдшоу руки чесались доказать, что он не полный идиот, хоть даже и начал сомневаться в этом сам.
Инспектор Пикок завершил свой брифинг, признавшись, что дело их далеко от легкого.
― Криминалисты считают, что тело находилось там пятьдесят или шестьдесят лет, так что это убийство могло произойти во время войны или даже до нее, что очевидно означает, что обычный поиск свидетелей будет бесполезным. Однако у вас есть внушительное население Грейт Мидлтона, так что найдите старикашек и опросите их, посмотрим, сможем ли мы найти что-то об этом мужчине. Кто он, с кем поссорился и почему, когда умер, почему был убит и почему никто не сообщал о его пропаже все эти годы? Есть ли у него друзья или вся деревня была рада лицезреть кончину бедного ублюдка, поэтому они все молчат в некоем большом криминальном сговоре? Я сомневаюсь в этом, а вы? ― никто не ответил, и Пикок продолжил: ― Жил ли он тут или проезжал мимо? Обманул ли он кого-то, поссорился с кем-то или спутался с чьей-нибудь дочерью? Помните, тогда мир был совсем другим. То, что мы бы посчитали ерундой, было большой проблемой полвека назад, так что поменяйте ваше видение и подумайте по-другому. Большинство из живущих тогда не может вспомнить свои собственные имена, но у меня есть такая тетушка, которая неожиданно начинает рассказывать вам о коронации или о чертовой Второй Мировой Войне, будто они произошли вчера, так что используйте это.
Он приметил отсутствие у мужчин энтузиазма.
― По крайней мере, вы получите по паре чашек чая и по щедрому куску торта «Баттенберг».
Он взглянул на апатичные лица перед ним.
― Может это мотивирует некоторых из вас, ― а затем сдался и оставил их.
Четверо мужчин молчаливо стояли, переглядываясь какое-то мгновение, затем Винсент заговорил.
― Я поставлю чайник, хорошо?
Христос, он даже не мог принять такого решения, не спросив сперва у других.
― То есть, он имел в виду никакой спешки и слишком раннее время для обхода.
Никто не побеспокоился одарить Винсента любезностью ответа, но и никто не прекословил ему. Он пошаркал прочь, чтобы сделать заварку. Вилсон и Дэвис сели. Дэвис даже взял газету и начал читать спортивные страницы.
― Я думаю, я пойду, ― сказал Брэдшоу к всеобщему безразличию, ― положу начало.
И он ушел прежде чем кто-либо из них соберется с силами сказать ему, что он тратит время.
***
Хелен позвонила в полицейский участок по поводу своей встречи с инспектором Рэйд. Каждый день один из журналистов «Вестника» проходил ту же рутину: Рэйд расскажет о деталях каждого преступления, о которых сообщалось в предыдущие сутки, и они запишут бесчисленные акты вандализма, краж со взломом, угонов, надеясь получить стоящий материал для статьи.
Инспектор Рэйд был почти на пенсии и не прочь проводить пятнадцать минут каждого дня в компании молодой женщины репортера, но даже казалось он был лишен воодушевления этим утром. Возможно, он чувствовал себя отбившимся от коллектива, в то время как его коллеги по цеху в штатском искали пропавших девушек или выкапывали древние трупы, а он дежурил за столом в штабе. Его голос был монотонным.
― Ограбление в Ньютон-Холл, взяли немного; комплект клюшек для гольфа и байк.
― Они вломились в дом? ― с надеждой спросила Хелен, полагая, что спящие владельцы, испуганные ночью грабителями, потянут на полстатьи.
― В садовый гараж, ― ответил он, разрушая эту надежду, затем снова посмотрел вниз на список. ― Подойдет машина, взятая без согласия с Коронейшн Авеню? Вероятно, малолетние угонщики, ― он взглянул на нее. ― Нет?
― Не совсем великолепное ограбление поезда.
Инспектор улыбнулся ей.
― Я-то думал, что на твоем участке хватает веселья в последнее время.
― Хватало, ― признала она, ― но нам все еще нужно заполнить страницы нашего района. Больше ничего нет, ― она теперь почти умоляла, ― кроме угнанных тачек, наборов для гольфа или разбитых окон паба?
― Ничего необычного, ― сказал он. ― Ну… один инцидент… на самом-то деле это ерунда.
По ее лицу он понял, что она заинтересована.
― Наши ребята проводили старую леди до дома, ― затем он умолк. ― Я не уверен, что мне стоит это тебе рассказывать. Никакого преступления не было совершено.
Хелен улыбнулась.
― Между нами тогда.
― Я сомневаюсь, что ты сможешь из этого что-либо выжать. Старушка в Грейт Мидлтоне прошла половину деревни под льющим дождем в тапочках и сорочке. Наши ребята вернули ее домой прежде, чем она словила пневмонию. Это не совсем новости, но ты спросила меня, есть ли что-то необычное, а такое не происходит каждую ночь.
― Спросила, ― признала она. ― И ты прав, я, вероятно, не смогу использовать это; это будет несправедливо по отношению к старой леди, если она страдает слабоумием.
― Я бы не сказал, что Бетти Тернер, определенно, выжила из ума.
― Ты знаешь ее?
― Я знаю семью, ― сказал он. ― Она милая старушка, но у нее три сына и никакой власти над ними. Мы были в доме бесчисленное количество раз, ничего серьезного, сама знаешь.
Он пожал плечами, показав, что отпрыски Бетти Тернер в сущности были подонками.
― Так она не страдает маразмом? ― спросила Хелен. ― Так что она делала под льющим дождем в ночнушке?
― Это и есть странная часть, ― сказал инспектор. ― Она не хотела говорить нам, но, когда наши ребята пересеклись с ней, она стояла снаружи старого дома приходского священника, стучала в дверь и кричала.
― Правда? ― спросила Хелен. ― Что кричала?
― Это была ты, ― сказал он.