Том вывернул машину с главной дороги на обочину, паркуясь. Дом Сэма Армстронга располагался на конце длинной изрезанной колеями дороги на вершине холма. Он был крутым, с кучей луж из-за дождя и скользким от грязи. Очевидно, что Сэм не смог совсем расстаться с сельской местностью.
— Я не думаю, что моя машина поможет нам приблизиться, — сказал он, и они переглянулись.
— Мы справимся, — сказала Хелен ему, не желая сейчас поворачивать назад.
Они оставили машину, там, где она была, и стали подниматься по холму. В считанные секунды, их брюки оказались заляпаны грязью. Пока они шли, им пришлось осторожно ступать, чтобы избежать лужиц воды в разрушенном полотне дороги. На полпути к дому, Хелен поскользнулась, и Том инстинктивно выбросил вперед руку, чтобы предотвратить ее падение.
— Спасибо, — сказала она, — не самая моя практичная обувь.
Она сделала еще один осторожный шаг, но ее нога начала скользить снова.
— Сюда, — он взял ее за руку, и они начали медленный и неуверенный подъем к дому. Дорога становилась все круче, и они оба почти поскользнулись пару раз. Когда они приблизились к вершине холма, Хелен пришлось подавить желание захихикать, когда она поняла, как это должно все выглядеть, они вдвоем идут по дороге, держась за руки как парочка слащавых подростков.
Том наконец отпустил ее руку, чтобы постучать в дверь. Сразу же, собака начала дико лаять где-то внутри дома.
— Я надеюсь, что он, черт возьми, дома, — пробормотал он, пока рассматривал их грязную обувь.
Дверь была открыта пожилым мужчиной с густо испещренным морщинами лицом и грубыми мозолистыми руками от многих лет работы на улице. Он оглядел их с головы до ног и сказал в качестве приветствия:
— Родди должен был сказать вам захватить резиновые сапоги, вы забрызганы грязью.
Хоть дом Армстронга и не был таким же заваленным, как дом Родди Монкура, дом Сэма Армстронга также говорил об уединенном существовании. Сэм был вдовцом, который казалось проявлял мало интереса в делах по дому. Он оставил на время Хелен и Тома, чтобы унять собаку, затем вернулся и принялся убирать вещи, чтобы они могли сесть. Несколько газет, кучка одежды, отложенная в сторону для стирки, и несколько мелких, маслянистых механических деталей от старого автомобиля, с которыми он возился за кофейным столиком, были убраны. Комната была прохладной, но он не стал использовать старый парафиновый обогреватель в углу.
Старик молча слушал, пока они объясняли цель своего визита.
— Шон Доннеллан, — произнес он медленно. — Пока Родди не упомянул его, я не слышал это имя долгое время. Вы считаете, что он тот самый парень, которого выкопали на Капперз Филд?
— Мы не уверены, — сказала Хелен, — но похоже на то.
— Я не удивлюсь, — спокойно сказал старик.
— Почему вы так говорите?
— У того мужчины был талант пробуждать в людях все самое плохое, — сказал Том. — Он был дерзким и умел обращаться со словами. Девки здесь никогда не слышали ничего подобного прежде. Они вели себя с ним, как будто он был кинозвездой или кем-то подобным, а парням это не слишком нравилось.
— Мы слышали, что Бетти Тернер влюбилась в него, — сказал Том.
— Она была не единственной, — многозначительно ответил фермер, будто собирался выслушать, что они знают, прежде чем раскрыть больше.
— Мэри Кольер тоже, — заявила Хелен.
— Да, и она, как и все, да еще одна или две, кроме того. Некоторые были предприимчивы, а другие так не умели. Вся деревня знала, что он ухаживает за несколькими из них, пока был там.
— Так, значит, Мэри просто была одной из тех, кому он морочил голову? — спросил Том.
Старик на какое-то время задумался, как будто пытался вспомнить или, вероятно, тщательно подбирал слова.
— Нет, она была большим, чем это. Что бы они там не делали, этого было достаточно, чтобы она бросила своего жениха, что в то время вызвало огромную бурю. Немногим в деревне из-за этого нравился ирландец: сбить дочь викария с праведного пути в таком маленьком местечке, как наша деревня…
И он покачал головой, как будто они не могли в полной мере осознать всю серьезность такого события в те дни.
— Звучит так, будто вы все это хорошо помните? — спросила Хелен.
— Помню, — сказал фермер, — Генри Кольер был моим хорошим другом. Мы часто вместе рыбачили.
— По тому, что вы говорите, было немало людей, затаивших злобу против Шона Доннеллана.
— Так и было, — согласился он, — но не так много тех, кто убил бы его за это.
— Тогда, кто, вы думаете, сделал это? — спросила Хелен.
— Это мог быть только один из двух людей, — сказал Сэм, — если вы спросите меня.
Хелен и Том оба были удивлены его уверенностью.
— Мы вас спрашиваем, — сказал ему Том, — кто, как вы считаете, убил Шона?
— Либо Генри Кольер, — назвал он достаточно спокойно имя своего старого друга, — или его брат Джек.