НАТАЛИЯ ГИНЗБУРГ
Семейные беседы
РОМАНЫ
ПОВЕСТИ
РАССКАЗЫ
Перевод с итальянского
Романы, повести и рассказы Наталии Гинзбург отличаются богатством образной палитры и тонким психологизмом. Произведения писательницы - это раздумья об эпохе, о смысле жизни, о судьбе женщины. В них убедительно показана губительная роль, которую сыграл фашизм в судьбах простых итальянцев.
В сборник включен этапный в творчестве автора роман "Семейные беседы", а также повести и рассказы разных лет.
СОДЕРЖАНИЕ
Г. Смирнов. В поисках слов не второго сорта
Семейные беседы. Перевод Г. Смирнова
Дорогой Микеле! Перевод З. Потаповой
Так все и было. Перевод М. Архангельской
Валентино. Перевод Л. Вершинина
Мой муж. Перевод Т. Блантер
Он и я. Перевод И. Заславской
Парик. Перевод Е. Молочковской
В ПОИСКАХ СЛОВ НЕ ВТОРОГО СОРТА
Библиотека современной итальянской литературы на русском языке пополнилась сборником произведений талантливой итальянской писательницы Наталии Гинзбург.
Родилась она в Палермо в 1916 году, детство и юность провела в Турине, где ее отец Джузеппе Леви преподавал анатомию в университете. Писать начала рано: первый рассказ, "Отсутствие", написан в семнадцать лет.
В это время Италия становится ареной бурных политических событий - в стране устанавливается фашистский режим. Суть фашизма писательница познала рано, в девять лет, когда в их доме несколько дней скрывался лидер итальянских социалистов-реформистов Филиппо Турати, эмигрировавший затем во Францию. Но в подлинную борьбу с фашизмом семья окажется вовлечена в 30-е годы, когда по всей Италии прокатится волна репрессий против прогрессивных сил. В те годы в Турине создается издательство "Эйнауди", вокруг которого группируются лучшие силы итальянской интеллигенции - Чезаре Павезе, Феличе Бальбо, Аугусто Монти, Карло Леви и другие. В 1934 году арестовывают брата писательницы - Марио, в тюрьму попадают отец и еще один брат вместе с другом семьи Леоне Гинзбургом. Спустя год брошен за решетку третий брат Наталии Альберто, также участвовавший в подпольной деятельности. В атмосфере семейных и общественных бед растет и зреет талант молодой писательницы. Она тайно переписывается с Леоне Гинзбургом - профессором русской литературы, изгнанным из Туринского университета за антифашистские убеждения и сосланным, - а в 1938 году выходит за него замуж. Из-за невозможности продолжать преподавательскую деятельность Леоне Гинзбург начинает работать в издательстве "Эйнауди", однако и эту работу приходится оставить, когда его отправляют в новую ссылку - в провинцию Абруцци, куда за ним следует жена с двумя детьми. Вскоре появляется и третий ребенок. Так начался горестный, но вместе с тем счастливый период в жизни писательницы: ей нелегко переносить лишения, разлуку с друзьями и родными, зато она познает душевную теплоту крестьянского мира, а близость, сплоченность людей, очутившихся в общей беде, дают ей надежду на лучшее будущее.
В Абруцци написаны рассказ "Мой муж" (1941) и первая повесть - "Дорога в город" (опубликована в 1942 году под псевдонимом Алессандра Тернимпарте, чтобы скрыть "неарийское" происхождение писательницы).
1943 год. Арест Муссолини. Перемирие, затем немецкая оккупация. Леоне Гинзбург отправляется в Рим, где сотрудничает в антифашистской организации "Справедливость и свобода", основанной еще в 1929 году эмигрантами-социалистами в Париже и имевшей отделения по всей Италии. Наталия с помощью местных жителей, выдавших ее за беженку с Юга, на немецком грузовике приезжает с детьми в Рим. Леоне, издававшего в столице подпольную газету, арестовали через несколько дней после ее приезда. В феврале 1944 года он погиб в тюремной больнице, скорее всего, от перенесенных пыток.
Наталия переезжает к матери во Флоренцию, а после освобождения Рима поступает на работу в римское отделение издательства "Эйнауди", где занимается главным образом переводами. В 1945 году, вернувшись к родителям в Турин, она продолжает сотрудничать в "Эйнауди" вместе с Павезе и Бальбо; переписывается с Витторини, Кальвино, Леви. И пишет, все время пишет... Повести "Так все и было" в 1947 году была присуждена литературная премия "Темпо".
В 1950 году Наталия Гинзбург становится женой Габриэле Бальдини, музыковеда и специалиста по английской литературе. После переезда в 1952 году в Рим писательница создает свои основные произведения: "Все наши вчерашние дни" (1952, премия "Вейон"), "Валентино" (1957, премия "Виареджо"), "Вечерние голоса" (1961) - результат продолжительной поездки в Лондон, - "Маленькие добродетели" (1962).
Но, пожалуй, наибольшую известность принес Наталии Гинзбург автобиографический роман "Семейные беседы", написанный в 1963 году. Он сразу же получил одну из самых престижных в Италии литературных премий "Стрега" и много раз переиздавался.
Немало делает писательница и для театра. Ее пьеса "Газетное объявление" была удостоена международной театральной премии "Мардзотто" и поставлена Лукино Висконти. Пьеса "Я женился на тебе шутки ради" была экранизирована. Включенный в сборник рассказ "Парик" из книги "Городок у моря" (1973) также написан как сценический монолог.
Автобиографические мотивы ощутимы во всем творчестве Наталии Гинзбург. Помимо упомянутых "Семейных бесед" в нашей книге представлена глубоко личная зарисовка "Он и я", посвященная второму мужу - Габриэле Бальдини, умершему в 1969 году. Да и во всех практически ее романах, повестях и рассказах легко узнаваемы прототипы героев - родные и близкие, друзья и знакомые писательницы.
Во вступлении к "Семейным беседам" она пишет: "Места, события и действующие лица этой книги не выдуманы. Я ничего не придумала: всякий раз, когда, повинуясь моей давней романической привычке, я кое-что присочиняла, у меня тут же появлялась потребность это вымарать. И имена здесь все настоящие... Я писала только то, что помню... Я думаю, хотя книга взята из жизни, читать ее надо как роман, не требуя большего, чем от романа". Стремление к жизненной достоверности сочетается у Гинзбург с идеалом ясности и лаконичности повествования. "Я не люблю трудных романов, - заметила она как-то по этому поводу. - Я всегда боюсь, что они намеренно затянуты, что неясность призвана затушевать скудость вдохновения. Я не люблю, когда писатель нарочно нагромождает детали и размывает хронологические рамки. Мне хочется, чтобы в романе все было как на ладони. Хочу знать, где я нахожусь, кто я, кто меня окружает, что происходит вокруг".
Об автобиографичности книг Гинзбург немало написано в итальянской критике. Вместе с Карло Салинари мы можем сказать, что "память для писательницы, несомненно, является основным источником художественного выбора: то, что сохранилось в памяти, - подлинно, действительно ею любимо; то, что в памяти не сохранилось, может быть выражено лишь напряжением ума или фантазии, то есть усилием, привнесенным извне".
Наряду с особенно бурным историческим временем, выпавшим на долю автора, наряду с фактами личной жизни на формирование Гинзбург как писательницы оказали влияние и факторы литературного происхождения: интерес матери к русскому языку, профессиональное знакомство мужа с историей русской литературы пробудили ее интерес к русской классике. Особенно близки ей Толстой и Чехов: первый привлекает ее прежде всего своей идеей о том, что в существовании людей образованных есть некая ошибка, заключающаяся в неумении понять ближнего, оторванности друг от друга, отчужденности; второй объективностью и сдержанностью письма, неприятием какой бы то ни было сентиментальности и фальши, убежденностью, что человека и жизнь надо изображать такими, какие они есть. С Чеховым писательницу роднит также внимание к бытовым подробностям, подчас оказывающим разъедающее воздействие на человека, любовь к рассказу или повести как к форме, позволяющей в концентрированном виде изложить авторскую мысль.
Не случайно сюжетная линия одного из первых рассказов Гинзбург, "Мой муж", повествующего о самоубийстве врача, женившегося для того, чтобы избавиться от "низменной" страсти к молодой крестьянке, очень близка истории, рассказанной Толстым в его "Дьяволе", герой которого Евгений Иртенев также оказывается в плену животных инстинктов и сводит счеты с собой после женитьбы на светской даме.
И уж совсем по-чеховски - лаконично и как бы со стороны - говорится в романе "Семейные беседы" о первом замужестве Наталии: "Мы с Леоне поженились и переехали в дом на виа Палламальо. Отец, когда мать ему сообщила о намерении Леоне жениться на мне, закатил обычный скандал..."
Значительное влияние на манеру Гинзбург оказали и такие крупные современные американские писатели, как Колдуэлл, Фолкнер, Синклер Льюис, Дос Пассос, Сароян, которыми после войны зачитывались в Италии в переводах Павезе и Витторини.
На протяжении довольно длительного периода в творчестве Гинзбург преобладала интимно-психологическая проза. Писательницу занимает вопрос, почему люди не могут быть счастливы, что отдаляет их друг от друга, почему они совершают поступки, разбивающие их жизнь. Так, в повести "Валентино" речь идет о растлевающем воздействии собственности на души людей. Герои осознают ошибочность своих поступков не после, а до их совершения. Главный герой повести, собираясь жениться на непривлекательной и нелюбимой женщине-собственнице, понимает, что ни о какой духовной близости не может быть речи, однако позволяет себя купить.
Не удается жизнь и сестры Валентино - героини-рассказчицы. "...Как мало счастливых дней мне выпало в жизни, - с горечью констатирует она, - дней, когда я была свободна и принадлежала самой себе".
А настоящее счастье тем временем где-то совсем рядом. Человеку надо только сделать над собой усилие, найти нужные слова...
Близка по духу "Валентино" и повесть "Так все и было". Она родилась в тяжелый для писательницы год: только что кончилась война, после гибели мужа Наталия возвратилась в Турин, послевоенная действительность обернулась драмой для многих представителей итальянской интеллигенции, не обойдя и Наталию Гинзбург. "Когда писала "Так все и было", - вспоминает она, - я чувствовала себя несчастной: у меня не было ни сил, ни желания кого бы то ни было обличать. А уж тем более в кого-либо стрелять, хотя повесть начинается именно с выстрела. Я была без сил и чувствовала себя несчастной".
В повести с максимальной глубиной анализируется душевное состояние обманутой женщины. Здесь, как и в "Валентино", те же причины краха семейной жизни: разобщенность, некоммуникабельность двух людей, отсутствие элементарных условий для нормального существования - радости труда, сознания правильности избранного пути, моральных устоев.
"В плане отрицательного отношения к буржуазному миру, - пишет итальянский критик Л. М. Пиккьоне, - мужчина предстает как носитель ущербного начала, как человек, увязший в эгоизме и отвращении к труду, лишенный прочных нравственных или вообще идейных убеждений, это маленький кособокий человек в белом плаще".
Свобода от нравственных или идейных убеждений, душевная леность и отсутствие потребности трудиться вызывают у героев повести неудовлетворенность жизнью, мучительную раздвоенность, когда собственная душа представляется глубоким темным колодцем. Саморефлексия героини приводит ее к неизбежности трагического исхода для ограниченного обывательскими рамками существования. "Я постоянно думала о других женщинах... - говорит она. - Для них, думала я, все так просто... все они сумели как-то устроиться в жизни и не мучаются понапрасну... Мне же было совершенно ясно, что я к жизни не приспособлена и вряд ли теперь сумею что-либо изменить, по-моему, всю жизнь я только и делала, что пристально вглядывалась в темный колодец внутри себя".
И эта темнота в душах героев становится своеобразной отметиной, клеймом, знаком беды, от которой никуда не деться.
По возвращении в Рим Гинзбург работает над романом "Семейные беседы" "романом неприукрашенных, чистосердечных и откровенных воспоминаний".
"Не знаю, - скажет позднее писательница, - лучшая ли это из моих книг, но она, несомненно, единственная, которую я писала, чувствуя себя абсолютно свободной. Писать ее для меня было таким же естественным делом, как говорить. Я ни о чем не заботилась: ни о запятых, ни о крупных или мелких стежках, - ни к кому не питала ненависти или отвращения".
Воспоминания юных лет, тихие радости семейной жизни, трудности, перенесенные вместе с людьми, близкими ей по духу, наполняют этот роман особым светом, не свойственным предыдущим ее произведениям. В известной мере это антитеза и "Валентино", и последующему "Дорогому Микеле". Отнюдь не все члены большой семьи и их друзья понимают друг друга с полуслова. Писательница с мягким юмором пишет о ворчливости отца, не желающего проникнуться непритязательными рассказами матери или увлечениями сыновей, и, напротив, об упрямстве матери и детей, не стремящихся разделить отцовскую страсть к горам. Словом, углов и шероховатостей в семье предостаточно. Но в отличие от первых своих повестей и рассказов писательница тайным чутьем находит пружины, способные объединить людей, сделать их близкими по духу. И начинает с самого элементарного, с библейского - "в начале было слово".
"Нас в семье пятеро. Теперь мы живем в разных городах... И даже при встречах иногда проявляем друг к другу равнодушие: у каждого свои дела. Но нам достаточно одной фразы или слова... из тех, что мы слышали в детстве бессчетное количество раз... чтобы мы вновь почувствовали свое родство, вернулись в детство и юность... Эти фразы - наш праязык, лексикон давно минувших дней, нечто вроде египетских или ассиро-вавилонских иероглифов; они - свидетельство распавшегося сообщества, которое, однако, сохранилось в текстах, неподвластных ярости волн и разрушительному воздействию времени".
Эта семейная и чисто семантическая соединительная ткань перерастает в духовную общность. Сосредоточиваясь на семейном лексиконе, писательница как бы втягивает в эту орбиту все, что привело к его возникновению и утверждению. Здесь и социалистические убеждения отца, и неприятие расистской идеологии, и дружба с видными представителями антифашистского движения в Турине: от коммунистов Джанкарло Пайетты и Витторио Фоа до анархиста Кафи и левой интеллигенции - Чезаре Павезе, Леоне Гинзбурга, Джулио Эйнауди, Феличе Бальбо. Арест отца, братьев, будущего мужа вносят в устоявшийся семейный уклад те переживания, без которых семейное счастье, пожалуй, перестало бы быть счастьем. Несмотря на все хлопоты, тревоги, страдания, жизнь наполнена особым, высоким смыслом, обретенным в борьбе. Недаром мать Наталии после освобождения мужа и сына из тюрьмы заявляет: "Ну вот, теперь снова начнется рутина!"
Все вышесказанное подается в романе Гинзбург отнюдь не прямолинейно. Уже отмечалось, что писательница тщательно избегает выспренности, дешевой сентиментальности, предпочитая говорить то намеками, то скороговоркой. Даже о гибели мужа в романе говорится весьма скупо: "Леоне выпускал подпольную газету и дома почти не бывал. Через три недели после нашего приезда Леоне арестовали, больше я его не видела уже никогда. Я переехала к матери во Флоренцию". Вот и все, но сколько чувств за этими тремя фразами: и горечь потери любимого человека, и гордость за него, и страх за судьбу детей, и сознание невозможности оставаться дальше в городе, где они с мужем жили и боролись. Все, кроме пустоты и апатии.
Самое позднее из опубликованных в сборнике произведений - эпистолярный роман "Дорогой Микеле!", увидевший свет в 1973 году.