Харрис. Набросился на одну из своих собственных дочерей с палкой и оказал сопротивление полиции.
Чантри (тихо присвистнув). На свою дочь! Возлюби ближнего своего, как самого себя!
Харрис. И еще фонарь под глазом.
Мэр. У кого?
Харрис. У полицейского.
Чантри. А почему в это ввязалась полиция?
Xаррис. Не знаю, сэр. Хуже всего то, что мистер Билдер находится в участке уже со вчерашнего дня, с четырех часов. Начальник полиции в отъезде, а Мартин не хочет брать на себя ответственность.
Чантри. Черт побери, наверно, он в ярости! Джон Билдер - типичный холерик.
Мэр (кивает). Вот именно. Чрезмерная вспыльчивость и высокое чувство долга.
Xаррис. Есть еще одно дело, господин мэр, - браконьерство. Я велел им подождать, пока мы закончим.
Чантри. Ну, с этим мы справимся быстро. Я хочу уйти в одиннадцать, Харрис. Я и так уже опаздываю к первому гону. Джон Билдер! Послушайте, мэр, все в руках божьих, но куда мы катимся?
Мэр. Харрис, идите приведите их сами; нельзя, чтобы слуги...
Харрис уходит направо. Оба садятся; так как на стуле мэра лежит книга, то мэр кажется несколько выше Чантри. Теперь, усевшись на судейские места, они обретают какую-то
сдержанность, словно боятся выдать свои мысли кому-то незримому.
(Внезапно произносит.) Гм!
Чантри. Подмораживает. Фазаны будут лететь прямо на выстрел - ветра нет. Люблю такие октябрьские деньки.
Мэр. Кажется, они идут. Гм.
Чантри вынимает из глаза монокль и надевает большие старомодные очки. Мэр откашливается и берет перо. Они оба не поднимают глаз, когда открывается дверь и входит небольшая процессия. Впереди идет Харрис, за ним Ральф Билдер, Атена, Херрингем, Мод, миссис Билдер, сержант Мартин, несущий тяжелую трость с серебряным набалдашником, Джон Билдер и полицейский Mун молодой человек с подбитым глазом. Такие торжественные и мрачные фигуры
бывают разве что на похоронах. Все становятся в нестройный ряд.
(Все еще не поднимая головы.) Садитесь, сударыни, садитесь.
Харрису и Херрингему удается усадить трех женщин на стулья. Ральф Билдер также садится. Херрингем стоит позади. Джон Билдер остается стоять между двумя полицейскими. Он не брит; на лице его угрожающее выражение; но он стоит, выпрямившись я глядя прямо на мэра. Харрис садится за стол сбоку,
чтобы записывать показания.
В чем он обвиняется?
Сержант. Джон Билдер, проживающий на Корнеруэйсе в Бреконридже, подрядчик и мировой судья, обвиняется в нападении на свою дочь Мод Билдер, избиении ее палкой в присутствии полицейского Муна и двух других лиц, а также в сопротивлении полицейскому Муну, находившемуся при исполнении своих обязанностей, и в повреждении глаза последнему. Полицейский Мун!
Mун (отчеканивает три шага вперед и отдает честь). Ваша милость, вчера на Ривер-Род, около трех тридцати пополудни, я услышал, что какая-то молодая женщина зовет из-за ограды: "Полицейский!" Подошел, слышу: "Идите за мной, скорее!" Я прошел за ней в мастерскую художника во дворе и там застал троих людей, между которыми происходила ссора. При моем появлении обвиняемый, тащивший в это время какую-то женщину к двери, бросился к пришедшей со мной молодой женщине. "Только посмей, папа!" - сказала она, на что он дважды ударил ее прилагаемой тростью в моем присутствии и еще при двух свидетелях, которые, насколько я понимаю, являются его женой и другой дочерью.
Мэр. Суд ваши умозаключения не интересуют.
Мун. Слушаю, сэр. Особа, которую ударили, поворачивается ко мне и говорит: "Входите. Я требую, чтобы вы задержали этого человека за оскорбление действием". Я, значит, подхожу и говорю: "Я все видел. Следуйте за мной". Обвиняемый поворачивается ко мне и говорит: "Болван, я судья". "Ладно, будет болтать! - говорю я, - так, как будто, насколько мне помнится, Вы ударили эту женщину в моем присутствии, - говорю, - а ну, давайте, следуйте за мной!" Мы тогда уже стояли совсем рядом. Обвиняемый толкает меня и говорит: "Убирайся, идиот!" "Ничего подобного", - говорю я и беру его за локоть. Тут происходит схватка, и я получаю фонарь под глазом, который и предъявляю теперь в качестве вещественного доказательства. (С величайшей торжественностью дотрагивается до своего синяка.)
Мэр откашливается; глаза Чантри подозрительно поблескивают; Харрис низко
нагибается над столом и быстро пишет.
Во время схватки, ваша милость, появился молодой человек и по просьбе молодой женщины, той, на которую напали, помог мне взять арестованного, каковой выражался всякими словами и буйно сопротивлялся. Мы усадили его в проезжавший кэб, и я препроводил его в участок.
Чантри. Как он вел... э... себя... в э... в кэбе?
Мун. Он сидел спокойно...
Чантри. Так что, по-видимому...
Мун. Да, я скрутил ему руку за спину.
Мэр (глядя на Билдера). Есть вопросы?
Билдер неподвижен и безмолвен; мэр опускает глаза.
Сержант?
Мун отступает на два шага, а сержант Мартин выходит на два шага вперед.
Сержант. Ваша милость, вчера, без десяти четыре, полицейский Мун привез в кэбе обвиняемого в участок. После доклада Муна об обстоятельствах нападения протокол был прочитан обвиняемому с обычным предупреждением. Обвиняемый не сказал ни слова. Ввиду двойного нападения и состояния глаза полицейского, а также ввиду отсутствия начальника я счел своим долгом задержать обвиняемого на ночь.
Мэр. Обвиняемый не говорил ничего?
Сержант. Насколько мне известно, ваша милость, он не раскрывал рта с того времени и до сих пор.
Мэр. Есть вопросы к сержанту?
Билдер по-прежнему не сводит глаз с мэра, но не говорит ни слова.
Прекрасно.
Мэр и Чантри тихо совещаются; мэр кивает.
Мисс Мод Билдер, не расскажете ли вы нам все, что вы знаете об этом... э... происшествии?
Мод (встает, оглядывается по сторонам). Это обязательно?
Мэр. Боюсь, что да.
Мод (посмотрев на отца, который все еще не сводит глаз с мэра). Я... я хочу взять назад свое обвинение, если можно. Я... я не собиралась предъявлять его. Я очень рассердилась... я была ослеплена гневом.