Ketch_-_S._Puar'ie.fb2
Она молча умоляет меня не трогать его и позволить ей самой позаботиться о себе.
‒ Слушай, мужик, мне кажется, она не хочет идти с тобой, ‒ говорит он, и просто, чтобы донести свою точку зрения, кладет руку ей на бедро. Он пытается пометить ее, как кобель свою территорию.
Я хватаюсь за спинку барного стула и слышу, как скрипит дерево. Хочется бить его по лицу до тех пор, пока тот не потеряет способность так погано ухмыляться. Но нельзя устраивать сцен. Это лучшее место для наших встреч со Снитчем. Если я сделаю что-нибудь этому посетителю, который, скорее всего из обеспеченных постоянных клиентов, то мне больше не позволят зайти внутрь. Так что я не веду себя как ревнивый жестокий подонок, а выбираю другой способ.
‒ Ладно, Макс, если хочешь остаться, то увидимся позже, ‒ говорю я натянуто. Я поворачиваюсь и направляюсь к выходу. Может она пойдет со мной, может, нет. Я лишь надеюсь, что она знает, насколько сильно я ей нужен. Я еще не дошел до двери, а она уже идет рядом. Ее это не радует, но я все равно облегченно выдыхаю. Лучше пусть она злится на меня, чем предпочтет кого-то другого.
Как только мы выходим, она хватает меня за руку.
‒ Какого черта это было? Я просидела взаперти две недели, и, наконец, смогла вырваться в мир живых, а ты пускаешь коту под хвост весь мой праздник? Я развлекалась.
Я пожимаю плечами.
‒ О, только не надо мне этих пожатий плечами. Ты должен сказать мне, какого черта это было. Ты приревновал, потому что я разговаривала с другим парнем? ‒ она со злостью толкает меня в грудь. ‒ Приревновал, потому что я смеялась над его словами, и он касался меня? ‒ Тут она хватает меня за руку, заставляя смотреть на нее, пока она кричит.
Я благодарен, что мы на темной пустынной улице. Меньше всего нам нужно привлечь к себе внимание.
Ее слова возвращают меня в тот миг, когда я увидел, как тот парень шепчет ей на ухо, как трогает ее за ногу и как она, черт, накручивает для него локон на палец. Макс красивая, и я понимаю, как легко она может ускользнуть у меня из рук. И этого я хочу меньше всего. Что-то внутри меня щелкает, и не уверен, что мне это нравится.
Я хочу ее.
Целиком и полностью. Всегда.
Я вырываю руку из ее хватки и двигаюсь в сторону дома Марины. Знаю, она сзади, потому что слышу, как ее каблуки цокают по тротуару. Я не останавливаюсь. Просто иду, пока не дохожу до дома. Один из ее наркошек пускает нас внутрь, и я сразу поднимаюсь по лестнице. Она наступает мне на пятки, и я чувствую, как ее охватывает гнев и расстройство.
Она ходит по комнате, пока я закрываю дверь. Повернувшись, я получаю в грудь красной шпилькой. Я ничего не говорю, только смотрю на нее. Ее грудь быстро поднимается и опускается от ускоренного дыхания. Из пучка выпало еще несколько локонов, которые обрамляют ее лицо. Она настолько сильно злится на меня, что я так и вижу пламя в ее глазах.
‒ Лучше объясни мне, что, черт побери, происходит с тобой, или я начну кидаться не только туфлями, ‒ угрожает она.
И я не сомневаюсь в этом, потому как вижу, что она крепко сжимает кулаки.
‒ Ты уходишь, оставляешь меня одну в отельных номерах и занимаешься бог знает чем с бог знает кем. Так что лучше говори.
Я физически чувствую невидимую натянутую нить между нами. Она натягивается все сильнее с каждой секундой, и больше я уже не выдерживаю.
Больше я не могу притворяться.
Мозг опять прорезает картинка, как он трогает ее. С меня хватит.
‒ Я ревновал!‒ кричу я.
Она с шумом вдыхает и поднимает руку, чтобы сжать ее на груди.
‒ Я так чертовски приревновал, что хотел сломать каждый чертов палец этого ублюдка, которым он касался тебя. Черт, я хотел сломать ему шею за то, как он смотрел на тебя, что он шептал тебе. А потом ты еще накручивала свой чертов локон. Ты хоть представляешь, что ты при этом делаешь?
Ее глаза расширяются, она качает головой. Я понимаю, что она и правда не представляет. Пересекаю комнату и останавливаюсь только, когда оказываюсь так близко к ней, что ее тело реагирует на меня, и она качается в мою сторону.
Я тяну за пучок, и он распускается, а волосы падают на спину. Выбрав локон, я пропускаю его сквозь пальцы. Мой голос падает до шепота.
‒ Когда ты накручиваешь локон на палец, он привлекает внимание к твоему красивому лицу, глазам, волосам и этим прекрасным маленьким рукам. Эти маленькие руки, которые я бы хотел видеть срывающими с меня трусы.
Ее глаза округляются, но я не останавливаюсь.
‒ Когда ты крутишь волосы, я едва могу на тебя смотреть, потому что это сводит меня с ума, ‒ я закладываю ей локон за ухо. ‒ В те ночи я уходил из отеля, потому что мне сложно дышать рядом с тобой и не касаться тебя. Поэтому я уходил следить за территорией. Никаких интрижек ни с кем, клянусь.
Она поднимает руки и легонько касается моей груди.
‒ Это должно было случиться только раз, ‒ шепчет она.
Ее пальцы кружат по моей груди, которая твердеет от ее прикосновений.
Я прижимаюсь губами к ее чувствительному месту за ухом.
‒ Это все ложь, и ты знаешь об этом. Ты всегда об этом знала.
Поцелуи складываются в дорожку до шеи и рождают стон в глубине ее горла. Еще чувствуются отголоски запаха этого ублюдка на ее шее, поэтому я облизываю ее, чтобы убрать его запах и заменить моим.
Проскользнув пальцем под вырез ее платья, я стягиваю его с плеча и целую открывшееся тело. Затем повторяю то же самое с другой стороны. Макс роняет руки, позволяя платью соскользнуть с нее и улечься у ног.
‒ Командос? ‒ спрашиваю я, вспоминая, как она задавала тот же вопрос.
‒ Не хотела, чтобы было видно трусики, ‒ отвечает она, не дыша.
‒ Как я рад, что я не знал об этом тогда, в баре, иначе этот кусок дерьма был бы уже мертв.
Мысль о том, как его рука была на ее берде и как он был близок к тому, что я собирался сделать своим, почти убеждает меня вернуться и переломать ему пальцы.
Я делаю шаг назад. Нужно увидеть ее всю целиком.
Тусклого света от ночника мне хватает, чтобы увидеть всю красоту Макс Брейди.
Вся кожа молочно-белая, веснушки, изгибы, идеальные розовые соски и небольшая полоска рыжих волос между ног. Но что-то не так. Она, кажется, стесняется, как будто не уверена в себе. Как будто умея читать мысли, она поднимает руки и скрещивает их на груди.
‒ Нет. Нет, не делай этого, ‒ каркаю я.
Она все еще медлит.
‒ В прошлый раз ты не была такой стеснительной.
ГЛАВА 14
Макс
‒ Ты прав, но этот раз ощущается по-другому. Что-то изменилось, ‒ говорю я, все еще охватывая себя руками.
Это просто смешно. Я никогда не была скромницей. Но сейчас с ним я ощущаю себя по-другому. Я хочу, чтобы ему понравилось то, что он видит. Хочу угодить ему. Никогда не хотела угодить кому-то, кроме себя. Это все так ново для меня, что заставляет чувствовать себя особенной. Я всегда была эгоистичной, как и мужчины, с которыми я оставалась на одну ночь. Черт, я даже в ту нашу ночь была эгоисткой. Нетерпеливой и требовательной.