Хватка ослабевает, но он меня не отпускает.
‒ Еще бы чуть-чуть, Макс. Они знают, что мы здесь. Черт побери! Макс, пообещай мне, что без меня ты больше не выйдешь из дома.
Он не собирается произносить этого вслух, но я знаю, что произошедшее напугало его. Я слышу это по голосу. То, как он произносит мое имя, как крепко он держит меня. И я могла бы сказать это по тому поцелую, когда он затянул меня в бар. Этот человек беспокоится обо мне, и сильно. А я могу лишь стоять и ничего не говорить, потому что даже не представляю, что сказать. Так что я просто меняю тему.
‒ Давай я умою тебя, а ты расскажешь мне, что вы со Снитчем обсуждали, ‒ говорю я и отхожу от него, чтобы провести пальцами по побагровевшей скуле. ‒ Ты улыбался, когда тому убийце удавалось ударить тебя. Почему?
‒ Потому что он бьет как девчонка, ‒ отвечает он, дерзко ухмыляясь.
‒ Эй, ‒ бью я его по руке, и он морщится.
‒ Ладно, беру свои слова назад. Он бьет как тряпка.
‒ Ну, наверно так лучше. Все-таки они слабоваты, ‒ говорю я и тяну его в ванную. Он падает на туалетное сиденье, а я вытираю ему лицо начисто. Я становлюсь на колени и устраиваюсь между его бедер. У меня возникает не проходящая необходимость быть к нему как можно ближе. Вытираю кровь с губы.
‒ А теперь рассказывай, что говорил Снитч.
Я вычищаю рану и лицо, а он слово в слово передает мне все, что выяснил Снитч. Возникает такое чувство, будто груз на моих плечах стал легче. Теперь нужно лишь чтобы Таймер отозвал своих шавок.
‒ Нет, я не позволю тебе откупиться от него. Я отдам ему все свои деньги, а затем выполню любые его просьбы. Это не твоя вина, Сейдж. Я не позволю тебе сделать это ради меня, ‒ я прикладываю руку к его груди и чувствую спокойное биение сердца.
Он берет мою руку и прижимается губами к пальцам.
‒ Я выплачу ему все и сделаю все, что он попросит. И Макс, ты никак не сможешь остановить меня, ‒ в его голосе слышится решимость, и я уверена, что возможно никакими словами не удастся его отговорить.
Но вместо этого я делаю глупость.
‒ А если я уйду от тебя и разберусь со всем сама? ‒ шепчу я, опуская взгляд на то, как мои бедра прижимаются к его промежности. Мысль об уходе от него неожиданно бьет меня под дых, и пока я жду его ответа, весь воздух медленно покидает легкие.
Сейдж поднимает мой подбородок. Его стальные серые глаза сосредоточены на мне. Они полны тревоги, а он оглядывает мое лицо, пытаясь понять, серьезно ли я говорю.
‒ Ты правда этого хочешь, Макс? Ты хочешь уйти?
Я сглатываю комок подступивших к горлу эмоций. От его взгляда я чувствую, как боль в груди становится ледяной. Я пыталась предоставить ему путь отхода, разрешила ему отпустить меня. Отпустить все это. Но взглянув на его лицо, в его глаза, я поняла, что зря произнесла эти слова. Вдруг я ощущаю себя полной идиоткой и только и думаю о том, чтобы крепко поцеловать его.
Я чувствую запах мятной зубной пасты, смешанный с потом после драки, и металлический привкус крови от разбитой губы. Его руки зарываются мне в волосы, притягивая меня ближе и заставляя раздвинуть губы еще шире, наши языки соприкасаются в бешеном, почти безумном поцелуе. И в ответ на его требование я могу лишь передать при этом каждую кроху эмоций, которые я чувствую. Не важно, что это разрушит все стены, что он уже опробовал на прочность так много дней назад.
Он пытается стянуть мою рубашку через голову, но я отхожу от него в сторону и вместо этого стягиваю с него его собственную. Положив руки ему на грудь, я легонько толкаю его так, что его тело предстает перед моим взором во всей своей красе. После я снимаю ремень, расстегиваю штаны и приспускаю вниз к его лодыжкам боксеры. Наконец раздев его, я хватаю в руку его член, он жесткий, кожа натянута и он чертовски горяч на ощупь. Издав гортанный рык, он вздрагивает.
Я медленно поглаживаю его снизу вверх до тех пор, пока не вижу на его кончике бисеринки жидкости. Обхватив его губами, я целую головку, пробуя на вкус солоноватую влагу. Сжав его у основания, я начинаю лизать его снизу доверху, а после начинаю кружить кончиком языка по его головке. Он хватается за тумбочку в ванной и издает стон, когда я дразню его, призывая к большему.
Притянув его, я хватаюсь за его бедра и вонзаю в кожу свои ногти, пока заглатываю в рот его член. Задыхаясь, он произносит мое имя, и, поднимая взгляд, я вижу, что он смотрит на меня сквозь густые ресницы. Его пальцы блуждают у меня в волосах, когда он задает нужный ему ритм. Он пытается приподнять бедра, чтобы еще глубже скользнуть внутрь, но я еще сильнее впиваюсь в него ногтями, чтобы удержать на месте, дразня, заставляя ждать.
Сейдж резко дергается, а мои пальцы продолжают свое путешествие по его накаченным бедрам и мышцам спины. Я отстраняюсь от него и улыбаюсь.
‒ Я когда-нибудь говорила тебе, как ты красив? ‒ говорю я хриплым голосом.
‒ Детка, ты хочешь моей смерти? ‒ тяжело дыша, говорит он. Я пробегаю языком по жестким контурам мышц низа живота, и он вздрагивает. ‒ Господи, Макс, прошу тебя... ‒ Это именно то, чего я хотела. В этот раз, я хотела, чтобы он просил меня. Услышав эти слова, я беру его глубоко в рот и обхватываю рукой основание члена, которое я не сумела заглотить. Он стонет и толкается, придерживая меня за затылок. Я увеличиваю темп, хочу, чтобы он кончил.
Когда его колени вжимаются мне в ребра, я понимаю, что он на грани.
‒ Макс, я... ‒ произносит Сейдж, пытаясь предупредить. Он кладет руку мне на плечо, пытаясь оттолкнуть, но я отталкиваю ее и продолжаю. Несколько секунд спустя, он содрогается от волны удовольствия, захлестнувшей его, он громко стонет, и я чувствую, как горячий поток жидкости хлынул мне в горло, и глотаю все до капли.
Наконец отстранившись, я гляжу на него. Его глаза закрыты, а на лице светится выражение абсолютного удовлетворения. Он выглядит усталым, расслабленным, и его тело покрыто испариной.
‒ Твою мать, Макс, поверить не могу, что смог выжить после такого, ‒ с придыханием говорит он. На что я самодовольно ухмыляюсь.
Осознание того, какое удовольствие я ему доставила, вызывает во мне чувство гордости и самодовольства, и я чертовски завелась.
ГЛАВА 16
Кэтч
‒ Макс Нора Брейди, тащи сюда свою маленькую миленькую задницу. Я умираю с голоду. Хочешь, я схожу за едой и принесу сюда? ‒ кричу я через дверь. И слышу сдавленное «да» сквозь потоки воды.
Отплатив ей той же монетой на полу в ванной, мы помылись, и она решила там задержаться. Поскольку мы тут живем, я решаю надеть пижамные штаны и серую футболку. Натягиваю носки и шлепаю вниз по лестнице. Ужин закончился, и Марина уже убрала кухню. В доме тихо.
Открыв холодильник, я оглядываю остатки еды. Я был чертовски занят, пытаясь удержать фрукты, хлеб и сыр в руках, когда кто-то прокашлялся. Если бы звук был мне не знаком, меня, пожалуй, застали бы врасплох.
‒ Марина, после сегодняшних ваших с Макс фокусов я не хочу тебя сейчас видеть, ‒ безразлично говорю я. ‒ С тобой я бы хотел общаться в последнюю очередь.
‒ Так Макс справилась? Я и не знала, поскольку вы оба не спустились к ужину, ‒ самодовольно произносит она.
По груди расползается приступ недовольства, когда я понимаю, что не верю ей.
Я закрываю дверцу холодильника и смотрю ей прямо в глаза. Что-то в моем взгляде, должно быть, напугало ее, потому что самодовольство исчезает из ее взгляда, и она делает шаг назад.
‒ Ты вывела ее не для того, чтобы просто купить туфли. Ты вывела ее из дома, потому что хотела, чтобы парни Таймера нашли ее, ‒ говорю я, а горло сдавливает. Все, чего я хочу, это наорать на нее, а будь она мужчиной, я бы уже использовал ее в качестве боксерской груши.
‒ Кэтч, слушай, после утреннего разговора... не знаю, ‒ она пожимает плечами и изо всех сил старается выглядеть невинной. ‒ Я не понимаю, что есть у нее такого, чего нет у меня. Мы с тобой знаем друг друга почти двенадцать лет, а ты все отрицаешь то, что, как я знаю, чувствуешь. Я считала, что если она просто исчезнет...
‒ Стоп. Просто остановись сейчас же, Марина. Я ничего к тебе не чувствую. Ты всегда была для меня другом, и сейчас у меня много причин изменить это отношение. Макс не просто какая-то девушка. Я забочусь о ней больше, чем о ком-либо за всю свою жизнь. Ты должна принять это.
Она приближается ко мне на несколько шагов. Протягивая руку, она касается разбитой губы, но я убираю голову. Она пытается снова, и теперь я хватаю ее запястье и стискиваю его, чтобы до нее дошло.
‒ Кэтч, да ладно, пожалуйста, не делай так. Если бы ты дал ей от ворот поворот, все бы закончилось. И тогда, может быть...
‒ Может быть, что? ‒ слышу я рык Макс.
Марина разворачивается, и только теперь я замечаю, что на ней лишь маленький топик и мужские трусы-шорты.
‒ Макс... ‒ начинаю я, но она прерывает меня.
‒ Заткнись, Кэтч. Я хочу кое-что сказать Марине, ‒ произносит она, не сводя глаз с жертвы.
Макс начинает медленно обходить ее, как лев свою жертву. Я кладу закуски на столик и готовлюсь наблюдать. Марина заварила эту кашу, вот пусть и расхлебывает теперь.