‒ Однако ты должен знать, что окружен. Одно неверное движение ‒ и ты умрешь раньше, чем упадешь на землю.
Произносит он это беспечным тоном. Как будто мы старые друзья и ведем дружескую беседу.
Я делаю глубокий вдох и заставляю себя выдержать его взгляд.
‒ Ладно, мне нужно знать, в чем дело, ‒ шиплю я через сжатые зубы.
Он довел меня до предела, и надо бы убираться, пока я не натворил глупостей.
‒ Ну, я собирался убеждать тебя остаться. Предложить тебе больше денег и меньше работы. Но у меня такое ощущение, что мне нечего тебе предложить.
Он останавливается и ждет, пока я обдумаю его слова, но мне не нужно ничего обдумывать.
‒ Нет, Таймер, я завязал. ‒ В эти слова я вложил всю возможную непоколебимость.
Он кивает.
‒ Я так и понял. Поэтому вот что будет дальше. Я уже нашел человека, который способен тебя заменить. Он хороший стрелок, хотя до тебя не дотягивает.
‒ И какое отношение это имеет ко мне? ‒ Я уже понимаю, куда все идет, и мне это не нравится.
На его лице появляется улыбка.
‒ Тебе придется его натренировать. Еще тебе придется отправиться на первые задания вместе с ним. Он высокомерный маленький засранец, которого нужно осадить парой пинков, и я не придумал для этой задачи никого лучше тебя.
Я качаю головой.
‒ Я научу его парочке приемов, но на задания больше не пойду.
Таймер распрямляет плечи и подходит на пару шагов. Теперь он настолько близко, что у меня появляется страстное желание отойти, но нет. Я стою на месте и не отрываю от него взгляда.
‒ Это не обсуждается. Если хочешь выйти чистеньким и без дальнейшего общения со мной, или еще каких-нибудь проблем, то ты согласишься. Я и так щедр, Кэтч, ‒ говорит он низким голосом. ‒ Не люблю легко расставаться со своими людьми, а ты еще слишком юн для отставки. Подумал, что у нас с тобой еще есть как минимум пятнадцать или двадцать лет. Так что ты понимаешь, как меня не радует твое решение?
Он загнал меня в угол и знает об этом. Ничего не могу поделать, только принять его предложение. «Еще какие-нибудь проблемы» это о Макс. Он знает, что ему нужно лишь пригрозить ее безопасностью. Подвесить дамоклов меч над ее головой, ‒ и я сделаю что угодно, чтобы защитить ее, он знает об этом. Мужик нашел мою ахиллесову пяту и собирается по полной использовать это слабое место, чтобы я выполнил все его желания.
‒ Я сделаю это для тебя, научу парнишку и свожу его на первые задания, выполню все, и Макс перестанет для тебя существовать?
Он кивает и протягивает руку. Я делаю глубокий вдох и твердо жму ее. Я ему не верю, но чувствую, что другого выбора у меня нет. Макс уже говорила, что не побежит со мной, и, честно говоря, я и сам знаю, что это не честно по отношению к ней. Не честно, что ей придется остаток жизни провести в постоянном страхе.
‒ Договорились. Посредник сообщит тебе подробности. И помни, Кэтч, хоть раз облажаешься. Хоть раз проявишь неповиновение, и сделке конец, ‒ его хватка на моей руке становится крепче.
‒ Ясно, ‒ я отвечаю на его крепкое рукопожатие своим. Он отпускает меня, и я вижу, как он садится в машину. Посредник подходит ко мне и вытаскивает толстый желтый конверт из внутреннего кармана пиджака.
‒ Начинаешь завтра. ‒ Он кидает увесистый сверток мне в грудь.
‒ Сукин ты сын.
ГЛАВА 25
Макс
Прошло еще два месяца, а от Сейджа так и ни слова. Раньше я и подумать не могла, что могу чувствовать эмоции, с которыми сейчас пытаюсь справиться. Расти в приемных семьях значит не чувствовать любви и не научиться любить в ответ. Да, последние приемные родители любили меня, но всегда чего-то не хватало. Я видела их любовь к биологическим детям, и она отличалась от той, что они дарили мне. Они настаивали, что любят нас одинаково, но я всегда видела разницу.
Сейдж помог мне узнать те чувства, которых я раньше никогда не испытывала, и отключить их было не так просто, как хотелось бы. Иногда я только и делаю, что думаю о нем, и хочу хотя бы услышать его голос. Иногда же, наоборот, хочу выбить ему все зубы. Все очень запутанно, и часто кажется, что мысли поглощают меня изнутри. Даже если он ушел, чтобы защитить меня, у меня в голове не укладывалось, как это было настолько легко для него. Как бы я ни хотела отпустить его и делать все то же самое, что и раньше, в отношении мужчин – что бы это ни было – у меня не получалось. Он преследует меня, поэтому я не замечаю ничего, кроме времени, проведенного с ним.
Никто даже рядом не станет с Сейджем, так что я обречена на будущее престарелой кошатницы. У меня в голове просто не было другой развязки своей истории.
Я прочитала письмо Грейси по меньшей мере сотню раз. Она хочет, чтобы я сохраняла терпение, и я действительно пытаюсь, но просто не могу остановить свою жизнь. Несколько раз, когда Джун укладывала пьяную меня спать, я набирала его номер только для того, чтобы услышать голосовую почту. Сейдж не потрудился записать собственный голос, поэтому мне оставалось только слушать автоматический голос женщины на другом конце провода. Однажды я дышала в трубку, пытаясь что-нибудь сказать, но даже в нетрезвом состоянии не могла подобрать нужные слова.
Здание, в котором мы жили с Джун, выкупили, и новые владельцы хотели начать ремонт однокомнатных квартир. Я не могла позволить себе двухкомнатную, поэтому мы решили съехаться и переехали в квартиру побольше на нижнем этаже, чтобы делить аренду и иметь больше пространства.
Проживание с Джун не обременяло меня. Единственное, что напрягало, – это когда телефон, который дал ей Снитч, начинал трезвонить. Они в основном переписывались, но как-то раз я шла на кухню и, проходя мимо ее комнаты, услышала, как они занимаются сексом по телефону. Я была рада за нее и Снитча, хоть и не была уверена, что там происходило. Хотя я немного завидовала. Я скучала по мужской компании, но была настолько поглощена мыслями о Сейдже, что он был единственным мужчиной, чью компанию признавали мои тело и мозг.
Теперь мы, наконец, переехали в новую квартиру и устроили девичник. Мы обе, кажется, услышали, как моя печень с облегчением вздохнула, когда мы решили, что распаковка вещей и фильмы – это все, на что мы способны после того, как сами передвинули всю мебель.
– Эй, Джун, не хочешь рассказать мне, что конкретно происходит между тобой и Снитчем?
Она на кухне, накладывает нам большую порцию мороженого. Мы бросили распаковку и сели смотреть старый фильм из восьмидесятых. Она передает мне миску, и я обнаруживаю там свой любимый вкус мороженого. Я хмурюсь.
– Это мое мороженое для паршивого настроения.
На ней ярко-розовые хлопковые шорты и белая футболка. Волосы собраны в неаккуратный пучок на макушке, который держится с помощью палочек с маленькими бабочками на концах. Несколько завитушек волос, свисающих вдоль шеи, все еще влажные после душа.
– Да, меня не обманешь. Прошлой ночью ты снова называла его имя во сне. Ладно, ты выкрикивала его имя, – она тянется, чтобы погладить меня по колену, – я подумала, тебе нужна поддержка.
Джун права. Я вспоминаю, как проснулась в холодном поту и не могла выбросить из головы сон. На этот раз я была в сознании в больнице и смотрела, как он уходит. В остальных снах Джеймс стрелял в него, либо Сейдж стрелял в меня. Они были очень запутанные, но их объединяло одно – я теряла Сейджа. Когда я вставала и смывала с себя пот в душе, сразу надевала его футболку. Она не всегда помогала от кошмаров, но они хотя бы случались не так часто.
– Ладно, спасибо, но я не очень хочу говорить о своих кошмарах. Теперь Снитч, выкладывай, – она метнула мне злобную улыбку, – окей, вы спите друг с другом.
Она хихикает, перемешивая свое шоколадное мороженое.
– Только один раз. Той ночью, когда он заявился к «Джеку».
– И?
Она пожимает плечами.
– Это было вполне неплохо.
Она смотрит на меня, и я поднимаю брови.
– Всего лишь «вполне»?
Она вздыхает.
– Ладно, заткнись. Это был лучший секс в моей жизни. Но после этого мы не виделись, и я больше не хочу об этом говорить.