- Я ведь полюбила тебя с первого взгляда...
- Разве?.. - Я хотел отделаться шуткой. - Ведь это старая истина- все великие открытия рождаются вот так, внезапно.
- Ты прав. Я тоже тогда в твоих глазах открыла... - Она внезапно умолкла.
- Я тебя понимаю, Гюльбениз... все равно понимаю.
- Нет, не понимаешь... Мне казалось, что, глядя в твои глаза, я всегда буду видеть себя. Но теперь...
Она опять не договорила. Но мне все было ясно. Сердце мое сжалось. Как могла Гюльбениз догадаться о том ураганном вихре мыслей, что не оставляет меня сегодня?
Как бы желая убедиться в этом, я внимательно посмотрел ей в глаза.
- Не смотри на меня так...
Я растерялся.
- Когда ты так смотришь, я немею и меня начинает бить озноб.
- Что с тобой, Гюльбениз?
- Я боюсь твоих глаз. Меня охватил ужас.
- Гюльбениз...
- Наверно, я влюблена в твои глаза, Эльдар. Может такое быть?
- Что ты хочешь этим сказать?
- Хочу сказать, что все полюбившие с первого взгляда, наверное, влюбляются в глаза своих избранников. Ты со мной согласен?
- Тогда почему же ты боишься моих глаз?
- А это ты узнаешь позже.
- Позже - это когда?
- Как только тронется поезд... и до конца дней.
- Нет, я хочу узнать сейчас, Гюльбениз.
- Не спеши... Впереди у тебя целая жизнь, почему ты так волнуешься?
Что говорит эта девушка, о господи! Неужто это наша последняя встреча?
Поезд вот-вот должен был отойти от платформы. Я, разволновавшись, чуть не забыл попрощаться с Гюльбениз. Хорошо, что она сама протянула мне руку:
- Счастливого пути, Эльдар, будь здоров! - Потом, приподнявшись на носки, поцеловала сначала один, потом второй глаз. Я не мог ни ответить ей поцелуем, ни вообще что-либо произнести. И до меня донеслись смешанные с рыданием слова Гюльбениз: - Я люблю твои глаза, Эльдар, они всегда будут со мной, Ты слышишь?
- Слышу, Гюльбениз, слышу. Я тебя...
- Не надо, не говори... ты не говори...
Она еще что-то крикнула, но я уже не расслышал, да в этом и не было необходимости. Оказывается, ее чуткое сердце все предугадало наперед.
* * *
Истису находился далеко в горах, в волшебном уголке ущелья Агчай. Туда можно было добираться только верхом или пешком. Проезжей дороги не было. Но каждое лето, как только открывался лечебный сезон, в Истису собиралось множество людей.
Вернувшись в село, я не мог усидеть дома. Чеменли опустело, все ушли в Истису.
Я добрался до Истису, когда солнце стояло уже высоко.
С подножия Карадага, поросшего елью, грабом и смородиной, среди свисающих словно козьи сосцы скал, я увидел клубящиеся паром озерца. В прошлом году огромными речными камнями мы преградили горячему потоку путь. А образовавшиеся маленькие озерца выложили по краям камнями и каждому дали название: "мужской бассейн", "девичье зеркало", "ребячье озеро".
Когда я туда добрался, все были заняты каждый своим делом. Я искал кого-нибудь из своих парней, веселившихся вокруг разведенного костра, чтобы присоединиться к ним. Среди готовящих еду девушек и молодых женщин поискал глазами Шахназ. А она, распустив свои мокрые косы, сидела на берегу "девичьего зеркала". Увидев меня, она, словно птица, перелетая с камня на камень, бросилась ко мне.
- Когда ты приехал?
- Вчера вечером.
- Как узнал, что я здесь?
- Разве трудно догадаться?
Она провела рукой по своим мокрым волосам, и я увидел на ее пальце золотое кольцо. Будто ей хотелось его мне продемонстрировать.
- Ты приехал, чтобы повидаться со мной?
Что говорит эта девушка? Будто ничего не произошло. И на ее пальце не обручальное кольцо, а простой железный ободок. Или она, как в детстве, снова желает преследовать меня? Я беспокойно огляделся по сторонам. Шахназ осторожно взяла меня за руку и потянула в сторону:
- Пойдем, там нас никто не увидит.
- А если увидят? Хочешь, поднимемся туда, к тем двум елям?
- Хочу...
- А сможешь?
- Конечно, смогу!
Сказав это, она оглядела меня, потом себя, да так кокетливо, но в то же время так доверчиво, что я устыдился своего вопроса. Я словно впервые разглядел удивительную красоту этой девушки, смотревшей на меня в упор, сдвинув тонкие черные брови. С кончиков мягких волос, разбросанных по плечам, струйками стекала пахнувшая серой вода. Щеки ее от горячей воды были розовыми. В глазах ее застыло восхищение, и нельзя было разобрать - то ли от солнца, то ли от утренней зари, то ли от журчащего источника...
Вдруг она протянула мне нежную и трепетную руку:
- Пойдем! Ну-ка, кто быстрей поднимется на ту скалу?