Дидро говорит, обращаясь к выступающей из мрака Екатерине. Оба босы, сидят на корточках.
ДИДРО. ...Несомненно. А лицемерие - это неосознанная почесть, воздаваемая добродетели.
ЕКАТЕРИНА. Так что же нужно сделать, чтобы люди относились друг к другу искренне и непринужденно?
ДИДРО. Друг к другу или к императрице?
ЕКАТЕРИНА. А разве есть какая-то разница?
ДИДРО. Неужели ты не ощутила ее на самой себе?
ЕКАТЕРИНА. Ты прав. Все годы правления императрицы Елизаветы я жила в страхе перед ней, хоть и трудно сказать, откуда тот страх исходил.
ДИДРО. Страх жил в душах людей, что ее окружали.
ЕКАТЕРИНА. А ты веришь в Бога?
ДИДРО. В Бога?..
ЕКАТЕРИНА. Ответь откровенно.
ДИДРО. Наверное - нет. А ты?
ЕКАТЕРИНА. Наверное - верю. Хоть и сомневаюсь, что желала бы участвовать во всех нудных богослужениях, совершаемых нашими священниками. Эти огни, ладан, покаяния... Монотонные песнопения... Нравственное насилие.
ДИДРО. Тогда ответь мне на вопрос: могут ли люди относиться друг к другу искренне и непринужденно, если владыки и священнослужители всего мира требуют от них покорности и нудных богослужений?
ЕКАТЕРИНА. Да, но...
ДИДРО. Подожди! (Хватает ее за руку.) Ответь, может ли человек быть свободен, если живет в страхе?
ЕКАТЕРИНА. Нет.
ДИДРО. Вот именно! Освободи людей от страха, и никто не побоится сказать того, что думает.
ЕКАТЕРИНА. Но человек всегда чего-нибудь боится.
ДИДРО. Чего?
ЕКАТЕРИНА. Болезни, нужды, смерти.
ДИДРО. Я не боюсь. Для меня совершенно естественно, что я когда-нибудь умру, и совершенно очевидно, что всегда мне будет недоставать денег. Болезни я, разумеется, боюсь, однако такой страх не помешает мне говорить правду.
ЕКАТЕРИНА. Завидую тебе. А я живу в постоянном страхе. Если не за себя, то за свой народ.
Голос Орлова за дверью.
ОРЛОВ. Пропустите, не то убью!
Звуки борьбы. На сцену вбегает Орлов с кинжалом в руке, за ним Потемкин и Бестужев. Орлов падает крестом к ногам Екатерины.
Вели казнить, только не прогоняй!
ЕКАТЕРИНА. Как ты сюда вошел?
ОРЛОВ. Не могу жить без тебя. Да, я виноват. Знаю, что виноват. Но все было не так. (Бьет лбом об пол.) Но ведь... Ведь десять лет вместе. И так понимаем друг друга. Хочу служить тебе. Хочу за тебя погибнуть. Делай со мной, что пожелаешь, молю. Сжалься надо мной. Фике, так даже собаку не выгоняют!
ЕКАТЕРИНА. Прежде всего прошу прекратить эту смешную голодовку. Вы, кажется, уже две недели ничего не ели.
ОРЛОВ. В рот ничего не возьму, пока не простишь меня.
ЕКАТЕРИНА. Ни в чем я вас не виню. Прошу начать есть. Тотчас же.
Орлов берет из вазы виноград и набивает себе полный рот.
ОРЛОВ. Повинуюсь. Ем. Видишь - ем. Выполню все, что только пожелаешь. Помнишь, как я скомандовал - "Пади!" А ты прошла по спинам целого полка и ножки не замочила? Помнишь, как мы танцевали сразу же после твоей коронации? Не верь тому, что тебе доносят! Никогда я не говорил, что хочу стать царем. Я хочу быть твоим мужем. Я и есть - твой муж, а ты - моя жена. У нас с тобой дочь! Не отрицай! Я нужен тебе. Кто может быть для тебя лучше, чем я? Кто?
ЕКАТЕРИНА. Прошу вас выйти и ожидать моих решений в своем доме.
ОРЛОВ. Я жду уже три месяца. Не уйду, пока ты не вспомнишь, как меня любишь. Или я на этом месте жизни себя лишу. (Прикладывает кинжал к своему горлу.)
ЕКАТЕРИНА. Вам не удастся меня запугать. Мне даже тревожно за вас. Сочувствую вам. Но запугивать себя не позволю. Если вы не намерены уйти уйду я. (Выходит.)
Потемкин хватает Орлова за руку, в которой тот держит кинжал.
ОРЛОВ. Гриша, пусти меня!
ПОТЕМКИН. Не пущу! Успокойся, вернись к себе, в свой дом!
ОРЛОВ. У нее кто-нибудь есть? Скажи мне, есть?
ПОТЕМКИН. Откуда мне знать?
ОРЛОВ. Да она не смогла бы три месяца вытерпеть без мужика. Я ее знаю. Скажи, кто этот сукин сын? Он?
Указывает на Дидро, которого заслоняет собой Бестужев.
ПОТЕМКИН. Ты теряешь разум.
ОРЛОВ. Тогда - кто?
ПОТЕМКИН. Не знаю!
ОРЛОВ. Берет себе гренадеров на одну ночь?
ПОТЕМКИН. Отдай кинжал.