10 лет назад.
Сегодня мой отец весь день ругался из-за фейерверка.
Он ударил рукой по столу, когда мы ели, и прокричал:
— Этот чертов мальчишка Холстед запускал бенгальские огни, фейерверки, да и Бог знает что еще до четырех утра! Нужно было позвонить в полицию.
Они были прекрасны. Но я никогда не решилась бы произнести это вслух. Я сидела там еще около часа, тихо наблюдая за гневом отца, пока не спросила себя, не должна ли я извиниться. Затем я пошла в свою комнату, выключила свет и начала смотреть в окно, стараясь найти лучший вид на дом соседей. Соседей, которых меня учили ненавидеть.
Холстеды переехали в соседний дом четыре года назад. И на протяжении последних четырех лет, мой отец разглагольствовал о них каждый раз, когда появлялся шанс. — Чертова семейка Холстед. Я мог бы купить землю, где находится их дом… — И так далее. Поначалу подобные речи походили на ворчание, но постепенно его голос становился все громче и громче, а глаза — все темнее и темнее.
Это пугало меня. Я не понимала его ненависти к ним. Мне они всегда казались нормальными. Я встречалась лишь с мистером Холстедом, да и то в тот момент мое тельце пряталось за няню, пока та разговаривала с ним и их садовником. Мистер Холстед был высоким мужчиной. Высоким, как небо. Он носил шляпу, которая прикрывала его голову, но я могла разглядеть его глаза. Это были добрые глаза. Он сказал мне называть его Иеремия. Я слишком сильно переживала, чтобы хоть что-нибудь ему ответить.
Тогда же я впервые увидела Лаклана. Он находился позади отца, играя со своими друзьями в домике на дереве. Они были придурковатыми. Лазали по веткам и висели на них. Я с завистью и восхищением наблюдала, как Лаклан прошелся по ветке дерева.
Я знала, что должна повиноваться правилам. Знала, что должна ненавидеть Холстедов, потому что мой отец ненавидел их. Но я не могла.
В прошлом году на 4 июля они устроили фейерверк, разбудив и испугав меня. Но когда я подбежала к окну и увидела все эти красивые яркие огоньки, я не могла стереть улыбку со своего лица. Даже на том расстоянии, которое пролегало между нами, клянусь, я слышала подбадривания и крики из их дома.
Позднее, на следующий день, я сказала маме, что видела фейерверк. Она кивнула и вернулась к странице своего журнала. — Это хорошо, Наоми.
— Я бы хотела, чтобы мой день рождения был 4 июля, — призналась я. — Тогда эти фейерверки будут для меня. Это был бы День Наоми. Национальный праздник.
Моя честность заслужила от нее резкий взгляд. Она сморщила свои красные губы. — Не будь смешной. Твой день рождения, это твой день рождения.
Я поняла, что она права. Мой день рождения был 19 июля.
Не национальный праздник.
Не День Наоми.
Просто день рождения. Я отпраздновала свой девятый день рождения без фейерверков.
Но стать десятилетней было большим делом. И вместо подарков и праздничного торта со свечками, которые необходимо было задуть, все, чего я хотела, так это увидеть эти яркие огоньки высоко в небе. Я хотела увидеть, как они освещают небо, из-за чего все вокруг кажется блестящим. Я хотела услышать больше подбадриваний и криков, и я с удовольствием бы притворилась, что они были для меня.
Сегодня мне хотелось быть настолько же яркой и ослепительной, как и эти фейерверки. Хотелось быть живой. Я планировала сделать кое-что, о чем думала на протяжении последних нескольких месяцев.
Я решила подождать, пока мои родители уснут, чтобы потом сбежать из своей комнаты. Ожидание было пыткой. Спать уже не хотелось, и я занимала себя тем, что смотрела на часы каждые пять минут. Когда, наконец, пришло время, я тихо открыла дверь и на цыпочках спустилась вниз по лестнице. Адреналин, смешанный со страхом, тек по моим венам. Но волнение перекрывало мои страхи, заставляя руки трястись от нетерпения.
Я закрыла за собой двери, ведущие во внутренний дворик, и побежала по гравию в сторону сарая. Быстро вывела свою лошадь из стойла. Румор был прекрасным арабским жеребцом с блестящей каштановой шерстью и спокойным темпераментом, который и объединял нас.
Я погладила его по шее и небрежно заговорила с ним. — Сегодня мы отправимся в приключение, Румор. — Он навострил уши. Я улыбнулась. — Всего лишь к соседям. Я заберусь в этот домик на дереве, которым никто уже не пользуется. Кто-то же должен его использовать, верно? — спросила я.
Мы остановились у разбитого пня, который я использовала в качестве опоры, чтобы быстро запрыгнуть в седло.
Из меня вырвался вздох, когда я осмотрела темный ландшафт. Я почувствовала себя единственным человеком, существующим в этом мире. Весь мир был моим и только моим. Я могла отправиться куда захочу. Темное небо с небольшим количеством разбросанных по нему звезд было моей картой.
Я почувствовала себя авантюристкой.
Искательницей острых ощущений.
На секунду я оттолкнула от себя волнение и сфокусировалась на тихом пересечении границ участка, принадлежавшего моей семье. Оказавшись на довольно хорошей дистанции от дома, я вдавила каблуки в бока Румора. Секунду спустя мы уже летели.
Это было невероятно волнующе. Пряди вылетели из моей косы, закрывая обзор, но это лишь заставляло меня смеяться. Копыта Румора гремели по холодной земле. Ба-да-бум. Ба-да-бум. Ба-да-бум. Это был прекрасный звук.
Свобода.
Слишком быстро я оказалась на участке Холстедов. Дом, представший передо мной, был таким же, как и мой. Невероятно большим. В нем достаточно места, чтобы уместить внутри целую деревню.
Я едва взглянула на него.
С легкостью я перепрыгнула через забор и, вместо того, чтобы быстренько проехать по безукоризненному двору, выбрала более длинный маршрут. Мои глаза все время были сфокусированы на домике на дереве.
Я остановилась всего лишь в нескольких шагах от домика и слезла с седла, привязав поводья вокруг здоровой ветки. Прежде чем отойти, я осмотрелась кругом, чтобы убедиться, что на рядом никого нет.
Весь свет в доме был погашен, виднелось лишь телевизионное мерцание в комнате на втором этаже. Это заставило меня на секунду остановиться, но за тем я поняла, что все в порядке.
Торопливо пробежав по влажной траве, я остановилась перед большим дубом и уставилась на деревянные доски, прибитые к стволу дерева. Ничто не сможет отнять счастья, которое я испытывала в этот момент. Я была здесь. Я действительно стояла перед домиком на дереве.
— Что ты здесь делаешь?
Что-то близкое не то к вздоху, не то к хрипу вырвалось из моей груди. Я развернулась и прижалась к дереву. Мое сердце грохотало, когда я увидела Лаклана.
Он был выше, нежели я его помнила. Его темно-каштановые волосы уже отросли и нуждались в стрижке. Я не могла увидеть его глаз. Разобрала только угол его носа и контур губ, которые были сжаты в тонкую линию, пока он мрачно смотрел на меня.
Я была чертовски напугана. Вся моя решимость улетучилась, когда меня поймали. У меня никогда не будет шанса забраться в домик на дереве.
И Лаклан был тихим, потому что… Ну, если честно, я понятия не имела, почему он был тихим. Но с каждой секундой, в течение которой не было произнесено ни слова, я становилась все более напуганной.
Я откашлялась. — Т-т-ты ведь его уже не используешь, верно? — прокаркала я.
Хмурясь, он взглянул на домик на дереве, а затем снова на меня. — Нет, не совсем. — Он шагнул вперед, и я вцепилась пальцами в кору дерева. Он остановился в нескольких шагах от меня и послал мне любопытный взгляд, после чего протянул свою руку.
— Меня зовут Лаклан Холстед. А тебя?
Он мог сказать моим родителям, что я забралась к ним на участок. Он мог вовлечь меня в огромную проблему. Но вместо этого он протянул мне руку. Этого было достаточно, чтобы заставить меня бежать обратно к Румору. Но мои ноги, казалось, приросли. Я забыла, что у меня есть голос, есть имя. Несколько секунд я боролась за то, чтобы восстановить дыхание, и просто смотрела на него.
С трудом, но я заставила свой язык работать и протянула дрожащую руку, отвечая на его рукопожатие. — Наоми Кэррадайн. Я твоя соседка, — ответила я писклявым голосом.
Лаклан посмотрел через плечо в направлении моего дома.
«Пожалуйста, не сдавай меня. Пожалуйста, не сдавай меня», — скандировала я в своей голове.
— Так что ты здесь делаешь?
— Я просто хотела посмотреть на домик на дереве.
— Посреди ночи?
— Пожалуйста, не рассказывай моим родителям! — отчаянно просила я. — Я лишь хотела подняться сюда. И все. Клянусь!
Он с непринужденностью рассмеялся. — Расслабься, ребенок. Я не сдам тебя. — Он засунул руки в карманы своей толстовки и посмотрел на дерево. — Как бы там ни было, но почему ты хочешь туда забраться? Его годами не использовали. Я удивлен тому, что он еще не развалился.
Я поежилась и посмотрела на землю. — С тех пор, как ты перестал пользоваться им, я подумала, что смогу сама пользоваться им, — пробормотала я.
Он удерживал свой взгляд на дереве, после чего кивнул. — Довольно хороший ответ. — Хлопая по основанию дерева, он выжидательно смотрел на меня. — Так ты поднимаешься?
Это именно то, зачем я сюда пришла. Но теперь, когда он был тут, рядом со мной, я нервничала. Я все еще была напугана тем, что он может рассказать о произошедшем моим родителям.
Я отвела взгляд от Лаклана и наклонила голову назад настолько далеко, насколько это было возможно, и медленно кивнула.
— Поднимаюсь.
Я ухватилась за деревянные ступеньки дрожащими руками и начала подниматься. Когда я заглянула в домик, то улыбнулась и затащила себя внутрь. Лаклан находился позади меня. Он сразу пошел к углу, выглядя немного скучающим. У меня же была совсем другая история. Я была всего в нескольких футах от земли, но мне казалось, что я нахожусь в облаках.
— Как тебе здесь? — спросил Лаклан.
— Мне нравится, — выдохнула я.
— Ты какая-то не разговорчивая, — пробормотал он.
Мои плечи напряглись. — Даже слишком.
— Я шучу. — Он прошелся по домику. Доски скрипели под его ногами. Наконец, он облокотился на подоконник рядом со мной и посмотрел в небо. — Так все, чего ты хотела, это просто прийти сюда и посидеть?
— Да.
Он ничего больше не произнес.
— Я была права, — наконец, сказала я. — Здесь потрясающе.
Мы вдвоем сидели в тишине, но мне это нравилось.
— Если это все, чего тебе хочется, то можешь приходить сюда, когда пожелаешь, — сказал он.
Мои глаза расширились. Я с нескрываемым волнением повернулась к нему. — Ты серьезно?
Лаклан пожал плечами. — Конечно. Хотя я не уверен, что побег из дома посреди ночи восьмилетней девочки — хорошая идея.
Мой подбородок оборонительно поднялся. — Мне десять.
Он не выглядел впечатленным.
— Ты тоже не дома, — сказала я. — И ты не на много старше меня. Тебе разве не тринадцать?
Лаклан прищурился. — Пятнадцать.
Я взяла это на заметку, но происходящее было самым веселым, что случилось со мной за последнее время.
— Ну, повеселись здесь, — произнес он, — … а я пойду внутрь. В кровать. Как все нормальные люди.
— Эй, подожди! — сказала я быстро. Лаклан остановился и выжидательно посмотрел на меня. — Что ты делал, когда поднимался сюда?
— Если честно, то играл в различные бессмысленные игры.
— Например?
Он громко вздохнул и сел. — Ну, например, я стрелял из невидимых пушек, после чего спускался вниз и бежал к дому за боеприпасами. Иногда, этот домик был моим космическим кораблем. Несколько раз он выступал в качестве штаб-квартиры секретного агентства. Большую часть времени, это место было моим тайным убежищем или же дрейфующим островом.
Я отлично представляла все игры, которые он описал. Мое воображение понеслось с дикой скоростью, ища и хватая все, о чем он говорил, жадными руками. Если бы я посмотрела налево, то могла бы увидеть горы, покрытые мягкой зеленой травой и цветами. Прямо передо мной находились пальмы и чистая голубая вода, которая касалась песка. Справа были руины замка, который раньше возвышался в Германии. Я могла увидеть все это.
— Вот почему я всегда приходил сюда, — объяснил он. — В этом домике на дереве я мог мечтать о чем угодно.
Я кивнула и попыталась убрать широкую улыбку со своего лица.
— Мечтать о чем угодно, — повторила я с трепетом. — Я тоже хочу это делать.
— А ты этого не делаешь? Тебе десять! Десятилетние всегда так делают.
Не все.
Были границы, которые я никогда не пересекала. Я играла в настольные игры, с Барби, ездила верхом, но при этом редко использовала свое воображение, которое никогда не было таким диким, как у Лаклана.
— Нет. — Я со стыдом посмотрела на деревянный пол.
— Ни разу? — спросил он.
Я снова сказала «нет».
Он упорствует. — Ты врешь!
Я откашлялась и посмотрела на небо.
— Я начну сочинять для тебя историю, но ты должна будешь ее продолжить. — Он вытянул ноги и скрестил их у лодыжек. Я не могла сказать, остался он лишь потому, что ему было жалко свою странную, десятилетнюю соседку, или же потому, что он наслаждается моим присутствием. Честно, я приму любой вариант.
— Хорошо. Мир был захвачен инопланетянами. А теперь ЦРУ полагается на тебя, чтобы защитить человеческую расу… — Он продолжил рассказывать свою историю, изображая идеальную картину, которую и я смогла себе представить.
Я с увлечением наблюдала за ним.
— Как тебя зовут? — спросил он.
Мои брови сошлись вместе. — Наоми.
— Нет. Как тебя называть? — подчеркнул он медленно. — Просто представь, и ты будешь кем угодно.
Я улыбнулась, хватаясь за смысл его слов. Возможности бесконечны. — Клэр…нет, мне нравится Джулия. Ох! Нет! — Я взволновано села на колени. Я не могла здраво мыслить. Это было так волнительно. — Я хочу быть Эллиот Кид! Мне нравится!
— Хорошо, — ответил он, а затем улыбнулся. Это было правдиво и честно. Ничего лживого. Я заработала эту улыбку от Лаклана Холстеда и сделаю что угодно, лишь бы заработать еще одну.
Он болтал со мной на протяжении нескольких часов до тех пор, пока не взошло солнце. Пока мои глаза не начали закрываться. Пока не пришло время уходить домой.
В ту ночь Лаклан Холстед разбудил меня и утянул мой разум в новый мир. Я была слишком молода, чтобы осознать, что в таком юном, десятилетнем возрасте, я охотно отдала ему свое сердце.