За последнее столетие в этом домике мало что изменилось, если не считать появления запасного генератора и кое-каких средств связи. Они с отцом хотели оставить все именно так, как было. Рея поначалу сочла эту обстановку старомодной, почти примитивной, но потом ее мнение изменилось. Для Реи домик стал убежищем, где можно было спрятаться от агрессивной вселенной, а не сентиментальной реликвией.
Они могли бы остаться тут на ночь. Уже начало пятого, солнце еще высоко в небе. Возможно, Шелдон скоро появится. До Гломлии из Осло ходят поезд и автобус — проявив смекалку, он сможет на попутке добраться до места, где кончается дорога и начинается тропа. Он не знает адреса, но знает, что это красный дом, стоящий на холме. Он тут единственный. И все знают его владельцев. Найти будет несложно.
Если только она не права. Если только дед не потеряется и не окажется где-нибудь в Тронхейме или еще где. Или не попадет в полицию. Или еще что похуже.
Ларс обходит вокруг дома и видит, что Рея стоит в нескольких метрах от байка, устремив взгляд на что-то за строениями, дальше в лесу. Она все еще в куртке, со шлемом под мышкой. Ее черные волосы рассыпались по плечам, она замерла.
Когда Ларс приближается к ней сзади, она молча делает ему знак остановиться. Поднимает руку и, оборачиваясь к Ларсу, показывает на лес. И говорит почти шепотом:
— Кажется, там кто-то есть.
Глава 8
— Сначала понаблюдаем, — тихо говорит Шелдон. — Изучим их повадки. Как они двигаются. Что носят. Будем копировать их поведение, чтобы слиться с толпой и не выделяться. Чтобы мы могли вписаться в их культуру и стать своими. Тогда и только тогда, — обращается он к Полу, поднося бинокль к глазам, — мы начнем действовать.
Шелдон и Пол сидят на газоне у вымощенной камнем улицы, проходящей вдоль фьорда рядом с крепостью Акерсхус, и наблюдают за группой толстяков, сходящих на берег с прогулочного катера. Они стекают по трапу, словно жир из бока раненого белого кита, выплескиваясь на дорогу ниже крепости, и двигаются мимо ратуши и Акер-Брюгге к центру города.
— Вон, вон, гляди туда. Рядом с тем большим парусником «Кристиан Радик». Посмотри на них. Вон те маленькие лодки. Может, тот четырехметровый катер с навесным мотором. Такое ощущение, что он годами стоит на приколе.
Шелдон откладывает бинокль и листает гид «Одинокая планета», который так помог ему ориентироваться в городе.
Если бы только у него был такой в Северной Корее, насколько проще было бы выполнять разведзадания.
— Мы сольемся с толстозадиками, нам нужно одолжить один из тех катеров, и потом отправимся на юг. Я бы предпочел на север, но для этого нужна машина.
Шелдон садится и осматривает Пола. Тот все еще похож на медвежонка Паддингтона, только без красной шляпы.
— Нам надо замаскироваться. Пошли. Они не будут спускаться вечно. У нас примерно пятнадцать минут, чтобы использовать их для прикрытия, пока мы будем угонять катер.
Держа Пола за руку, Шелдон выбирает дорогу, ведущую из города, мимо древних пушек, вниз к стенам крепости, где тропинка спускается к приземистой каменной башне и дальше к бухте.
На набережной они сразу поворачивают направо и неспешным шагом направляются к прогулочному катеру, где разноцветные колобки собираются в небольшие группы и перемещаются на север, в сторону намеченной Шелдоном цели.
— Смотри сюда, — говорит он Полу.
Проходя мимо особенно многочисленной группы рассеянных и беззаботных отдыхающих, Шелдон, невзначай натолкнувшись на одного из них, с неожиданной ловкостью выхватывает ветровку из открытого рюкзака, и вместо того чтобы спрятать ее, немедленно натягивает на себя, несмотря на прекрасную погоду.
— Прятаться надо на виду. Там никто искать не будет, — поясняет он Полу. — Так, теперь туда, на тот пирс.
Двигаясь в толпе детишек в сандалиях, их странная пара напоминают листики, попавшие в листопад. Шелдон продолжает говорить с Полом, пока они плетутся по дороге.
— Почему люди всегда сравнивают размер растущего в чреве матери плода с едой? «Он размером с горошину. Теперь величиной с фасолину. Размером с вишню. Величиной с банан». Есть в этом что-то отвратительное. Ты не находишь, что это гадко?
Пол шагает, глядя себе под ноги. Прошло меньше суток с тех пор, как они прятались в стенном шкафу. Шелдон не может этого не учитывать. Он просто не знает, что с этим делать.
— Никогда не скажут: «Он величиной с кошелек для мелочи» или «Он в длину не больше, чем проездной билет». Они рассуждают, как бы его съесть, еще до рождения. Вон, вон, гляди. Вон там. Вот этот. Все, что нам надо сейчас делать, это выглядеть уверенно.
Шелдон и Пол минуют трехмачтовый парусник и огибают набережную, отрываясь от разноцветной толпы. Словно преступники, они проскальзывают мимо здания Управления порта и спускаются по невысокой лестнице к причалу. Справа на волнах едва покачивается пустой полицейский катер — прямо напротив катера, который присмотрел Шелдон.
Когда-то давным-давно он был выкрашен в цвета норвежского флага — ярко-красный, белый и синий. Теперь катерок слегка облез. Это большая весельная лодка с не по размеру маленьким подвесным мотором на корме и рулем.
Шелдон осматривает суденышко. И качает головой, глядя на Пола.
— Евреям не положено есть морепродукты. Я думаю, так Он дал нам понять, что мы не должны становиться моряками. Ну да ладно, давай будем делать то, что должно.
Шелдон хватает швартов и подтягивает катер так, чтобы можно было в него шагнуть. Он осторожно ставит ногу в лодку и тянется за Полом.
— Давай. Все хорошо.
Пол не двигается.
— Ну правда, смотри, я уже плавал на лодке. На той лодке даже не было мотора. Я знаю, как управлять ею. Без проблем. Точно. Я уверен. Ну, более или менее.
Шелдон никогда не понимал детей. Когда Саулу не было еще и двух лет, он выскакивал из коляски и бежал, как пьяный, к детским качелям.
Та да, та да, повторял он.
— Туда хочешь? Ты хочешь туда пойти? Конечно. Почему бы нет.
И Шелдон сажал сына на качели, после чего тот немедленно начинал рыдать и биться в истерике.
— Но это же не я придумал. Это была твоя идея. Я всего лишь твой подъемный кран. Я тебя поднимаю и опускаю. Ты сказал «хочу туда», я тебя и посадил. Ну, успокойся. Ладно тебе.
И он снимал Саула с качелей, после чего ребенок орал еще сильнее. Подобное поведение Шелдон объяснял влиянием женщин.
И почему Пол сначала ни в какую не хотел идти в лодку, а потом вдруг сам шагнул?
Кто знает? Потому что.
Оказавшись в лодке, Шелдон действует быстро. Заводить лодочный мотор без ключа ему не приходилось со времен Кореи. Тогда это было одним из элементов курса подготовки разведчиков. Логика сержанта-инструктора была, как обычно, железной.
Мы не можем выпихивать вас из самолета с винтовкой, заставлять совершать марш-броски по двадцать километров по вражеской территории, избегая коммуняк и местной фауны, только для того, чтобы вы дошли до места и поняли, что забыли ключи. Так что учимся обходиться без ключей. Урок первый: начнем с молотка…
Приблизительно десятый урок был посвящен более изощренным способам, например: обнаружить нужное место в моторе и подсоединить главный провод напрямую от аккумулятора к стартеру. Все это не бином Ньютона — конечно, если мотор не слишком сложный. А этот сложным не был.
Шелдон определяет, сколько в наличии топлива, проследив за трубкой от насоса к пластиковой канистре под задним сиденьем. Отметины на поверхности канистры показывают, что там осталось десять литров топлива. Это малый четырехтактный двигатель, который расходует меньше топлива, чем двухтактный, так что, по прикидкам Шелдона, им должно хватить на четыре-пять часов хода, что немало. Разумеется, непонятно, где они в итоге окажутся, но это в данный момент несущественно.
Пока Шелдон проверяет, не окислились ли контакты свечей зажигания, по ступенькам к пирсу спускается полицейский и направляется в их сторону.
Шелдон снимает пластиковый кожух мотора, в это время полицейский проходит мимо, не глядя на них.
— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, — не отрываясь от работы, говорит Шелдон Полу. — Разве мы не выглядим подозрительно? По правде говоря, нет. Когда ты в последний раз слышал о том, что восьмидесятилетний старец в оранжевой куртке угонял лодку, пришвартованную рядом с полицейским катером? Ответ: никогда. Это немыслимо! Вот так сходят с рук любые проделки. Делай невообразимое на глазах у всех. Люди обязательно решат, что так и надо.
Когда мотор, чихнув и фыркнув, заводится, Шелдон отвязывает причальный трос и бросает его конец на пирс.
— В Нью-Йорке это было бы посложнее. Какой-нибудь умник подошел бы объяснить, как чинить мотор, или спросил бы, что я думаю о том, что «Янки» проиграли «Ред Сокс». А знаешь, что я думаю? Я думаю, что это прекрасно — вот что я думаю. «Янки» этого заслуживают. Давай надеяться, что никто не попытается заговорить с нами по-норвежски.